тридцать два шипа

Волк бросил карты на пол. — Да ну вас! Чушь какая-то! Не могу я один из шестерых проигрывать в третий раз подряд! — Как видно, можешь, — хитро улыбнулся Сфинкс. — Это вы жульничаете? — Волк возмущенно посмотрел на Сиамцев. Те дружно и почти одинаково замотали головами. Различие было только в том, что Макс говорил правду, а Рекс — нет. — Желание, с тебя желание! — громко напомнил Табаки и о желании, и о своем присутствии. — Очередь Сфинкса, — безучастно сказал Слепой, лежащий в центре круга и заменяющий собой игральный стол. Во время игры Шакал левой рукой нервно трепал рукав его свитера, пока правой напряженно сжимал карты, хотя волноваться с его удачей было не о чем. Все застыли, глядя на извечного автора самых безбашенных и невероятных желаний-приговоров.  — Вот мое желание, — немного подумав, сказал тот, — если ты проиграешь и в следующий раз, то будешь обязан сделать что-то сумасшедшее. Что угодно, без отговорок. Горбач присвистнул. Сиамцы зашептались между собой. — Ты же не выставишь меня голым на ледяную улицу? — проскулил Волк. — Кто будет навещать меня в Могильнике? — Не выставлю, — кивнул Сфинкс. — Сумасшедшее, но не опасное для жизни, обещаю. — Тогда по рукам — четвертый раз я проиграть не смогу, даже если захочу. *** Рекс вышел первым. За ним — ликующий Табаки, Горбач, Сфинкс и Макс. Волк почти выл от досады. — Же-ла-ни-е! — восклицал Шакал. Ему не хватало только кастрюли, в дно которой он бы колотил ложкой. — Твоя очередь, — резюмировал Слепой, складывая руки на груди и собирая карты. — Чудесно! Сумасшедшее, сумасшедшее... — забормотал он. — Сейчас такое выдам! Сейчас... Добрые две минуты все сидели в тишине, прерываемой вздохами и копошением Табаки, занимаясь своими делами. Слепой перемешал карты и аккуратно положил их рядом с собой. — Точно! Придумал! — крикнул Шакал. Волк промолчал, глядя ему в глаза и со щелканьем заламывая пальцы. — Чтобы не было лишних вопросов, сразу поясняю, — начал Табаки, и Сфинкс с Горбачом закатили глаза, а Волк цокнул с таким недовольством, которое только смог в себе откопать, — Ты согласился на всё. Точнее, технически, это Сфинкс тебе дал желание согласиться на всё, а ты это желание принял. В общем, все мы тут, как представители золотой молодежи, жаждем зрелищ, которых у нас давно не случалось, а ты, можно сказать, вытянул короткую палочку, так что всё просто: целуй Слепого. — ...Почему Слепого? — спросил Волк. Почему меня? — подумал Слепой. — Ну, вот они — лишние вопросы! Я же объяснил! Всё-то тебе нужно знать. — Табаки скрестил руки на груди и гордо задрал подбородок. Сиамцы зубасто заулыбались, Горбач вздохнул, а Сфинкс, сам того не замечая, покраснел, размышляя о том, хотел ли он быть на месте Бледного. Или на месте Волка. Ответ был неочевиден, но положителен.  Волк, краснея от перспективы поцелуя со своим, на минуточку, соперником, подполз к лежащему Слепому, шепча себе под нос: "Пиздец, ну приехали". Опираясь на руки и нависая над белыми глазами, он задумался, в самом ли деле всё так ужасно. В его возрасте хотелось всего — приключений, страсти, ошибок. С девчонками, с парнями. Просто Слепой — это совершенно глупо, несерьёзно и не вовремя. — Стесняешься? — вдруг прошептал тот, наблюдая за перемещением дыхания на своей щеке, обхватил костлявыми пальцами лицо Волка и притянул к себе, будто нарочно стукаясь своим лбом об его. И было очень по-дурацки со стороны последнего неумело пытаться взять на себя ведущую роль даже в таком маленьком деле, как поцелуй. Видимо, для Слепого это было не больше, чем развлечение, доказательство того, что главным всегда был и будет он. Напоследок Волк все же как-то невразумительно покусался и облизал его рот, плохо соображая от крови, прилившей к щекам то ли от неудобного положения, то ли от смущения, и отстранился. Слепой улыбался, глазами остановившись на кончике его носа. — Не... стесняюсь, — тяжело просипел Волк. — Стоп-стоп-стоп! — Табаки захлопал в ладоши, громко крича и распихивая всех уставившихся или тактично отвернувшихся, и с уверенностью кинорежиссера пояснил:  — В желании ясно сказано: ты целуешь Слепого, а не он тебя! Заново!