POV Чонгук
Последнее время дел было слишком много. Так как работать с базами данных никто не умел, мне приходилось в одиночку вместе с Майклом собирать всю информацию об уровне подготовки Франции ко входу в вооруженный альянс УФКБ. Официально единая армия создастся через пару недель, но уже сейчас потихоньку начинают призывать новичков. Современные солдаты-гуманисты уверены, что воевать не придется, что в двадцать первом веке войны будут экономическими, но они будут, и не экономическими, а гибридными, когда в ход пойдет все: оружие, санкции, информация и люди. Каждый вечер, когда прихожу домой, засыпаю с мыслью, что на следующий день услышу, как бомбят Нанси, или чего хуже, если нас призовут уже сейчас. Через несколько дней с утра пришел Майкл. Тэхен еще спал, когда я встретил его. Сегодня мы планировали отпроситься с работы пораньше и уехать в наш любимый бар, вместе с Итоном, без их надоедливых телок, и Чимина в том числе. Вчерашний вопрос Тэхена ввел меня в заблуждение. Все шло так ровно, но все-таки его любопытство когда-нибудь его закопает. Он имеет право знать, что произошло, но лучше, если Тэхен узнает это из самих уст Чимина. Раздражает лишь одно: то, как Майкл общается с Тэ. Он так непринужденно ведет с ним разговор, что это бесит. Он что, забыл, что у него и так есть девушка? Мне казалось что мужчина даже не бисексуален, но они с Кимом шутят и смеются, кажется, парень забыл, что Тэхен все еще мой заложник. — Да что с тобой, Чонгук, — возмутился тот, когда я закрывал дом на ключ, — ты сам не свой в последнее время. — Просто веди себя нормально, ясно? — сурово спросил я, не оборачиваясь, когда уже открыл дверь машины. — О чем ты? — будто бы не понимая, переспросил тот, присаживаясь на переднее сиденье. — Ты действительно не понимаешь? Что за шуточки ты отвешиваешь с моим заложником? — возмущенно спрашиваю я. Тот утрированно приподнимает брови: — Чонгук, ты сейчас шутишь? Ты что, ревнуешь к нему? Было бы к чему ревновать, — тот закатил глаза. — Какая ревность, Майкл? — приподнимаю одну руку с руля, — это исключительно рабочие моменты! И мне не нужно, чтобы он ощущал себя, словно имеет возможность бесплатно пожить в отеле! Как ты вообще догадался шутить с ним насчет меня? Майкл глубоко вздыхает. — И все-таки, Чон, тут вопрос не совсем рабочего характера…- таинственно произносит Майкл. Ничего не отвечаю ему, лишь включаю первое попавшееся радио и делаю музыку по-громче.***
Мы с парнями заходим в клуб. В тот клуб, где мы первый раз встретились с Тэхеном. Я запомнил этот день… До этого мы с Майклом работали лишь с его личными делами. Удивительно, что такой внимательный до своей безопасности парень вел Инстаграм. Там не было ничего компрометирующего, но было понятно, что он работает на ВКС Кореи. Да, Тэхен красив, и я был рад, что мне удалось встретиться с ним в таких интересных условиях. Сегодня народу не слишком много, мы взяли ВИП комнату, где не было такой громкой музыки. Она была за плотными черными шторками, дальше барной стойки и танц-пола. Неприметный коридор вел к курилке, и к ВИП зоне. Собственно там было все необходимое. Мягкие диваны, удобные кресла и прочее. — Сегодня ни слова о работе! Я пришел сюда, чтобы отдыхать, а не обсуждать стратегии. Парни одобрительно кивают. Поворачиваю голову, делая глоток виски и смотрю на брюнета около шеста. Он так сексуально касается его рукой, пластично крутится вокруг него, показывая все возможности своей растяжки. — Что с Тэхеном, Чон, как ваши отношения? — достаточно выпив интересуется Итон. — Тебе зачем эта информация? — поворачиваю к нему голову и сурово смотрю. — Удивительно, что ты уже столько времени живешь с ним в доме, все еще не рассказываешь грязных историй. — Он объект моей работы, — тема к которой они ведут становится еще более провокационной, чем тема войны. Итон изображает ухмылку вновь. — В таком случае, я бы познакомился с ним… — Ты не познакомишься с ним, — коротко отвечаю. Его замечание заставляет меня завестись. — Он все равно не станет твоим, даже не даст тебе после того, что ты с ним делал, — парень закатывает глаза и делает глоток виски. Он сделал это зря. Кажется, вопрос о его повышении стоит отменить. — Ты смеешь спорить со мной, Итон? — вопросительно приподнимаю брови и в то же время сильно сжимаю стакан, что тот может разбиться в руке. Чертов бисексуал. — А ты осмелишься поспорить на такое? Хочешь влюбить пленника в себя, чтобы потом… — Я тебя спрашиваю, — хмурю брови и порядком начинаю заводиться, — Отвечай. На. Вопрос, — я наклоняюсь к столу и испепеляюще смотрю в уже пьяные глаза Итона. — Если проигрываешь, обеспечиваешь мне повышение, — Итон сразу же протягивает мне руку. Удивляюсь его условию, но не долго думая протягиваю руку в ответ. — Если я выигрываю, ты выполняешь все по работе, что я скажу, — беру его за руку. — Слишком невесомое условие, — улыбается тот. — Мне похуй, у меня все есть, — пожимаю плечами. Дружба дружбой, но в спорах я забываю о том, кем мне приходится человек. Я всегда выигрываю и добиваюсь целей. — Майкл, разбивай. Итон ухмыляется и чокается с Майклом, который закатывает глаза. Парень стриптизер смотрит голодными глазами, возвышаясь надо мной. Молча откидываюсь на спинку кресла, чтобы тот присел сверху, что он сразу и делает. Официально этот клуб не оказывал сексуальных услуг, но за определенную плату, определенным людям открывались новые возможности. Левой рукой парень хватает мое запястье и ухмыляется. Вопросительно смотрю в заведенные глаза. Он берет мой виски и смотрит на меня. Парень держит стакан в правой руке, а левой крепко хватает меня за подбородок. Я открываю рот, когда он уверенно начинает вливать в меня оставшийся виски. В стакане слишком много, поэтому приходится делать несколько больших глотков. Алкоголь горячо обжигает рот и горло, что я сильно морщусь. — На закуску могу предложить только…- шепчет он склоняясь над ухом и почти касается мочки губами. Не могу держаться и хочу уже с ним уединиться, хочу впиться в его красивые губы, но он не позволяет и лишь проводит языком по моему уху. Быстро пьянею. Последнее, что помню, как он заказывал мне еще один коктейль и точно так же вливал в меня, но уже в специальной комнате для таких гостей, как я.***
На следующее утро голова невероятно болит. Резко открываю глаза, как это часто бывает после дикой тусовки. Передо мной темный потолок моей комнаты, хочу привстать. В ушах начинает невероятно звенеть. Резкая боль раздается в висках, словно через мою голову вставили несколько спиц. Сжимаю веки и тихо протяжно стону. В глазах рябит, в ушах звенит. — Вот черт…- тихо говорю, и понимаю, что голоса практически нет. Широко раскрываю глаза. Не может быть. Со мной рядом спит Тэхен. Ложусь вновь на подушку, поворачиваю голову и вижу свой телефон на тумбочке. Трогаю экран блокировки и смотрю на часы- почти двенадцать часов дня. Собираюсь привстать с кровати, но голова сильно кружится. С гравитацией бороться тяжело. Ощущение, что все еще пьяный. Сидя на крае кровати вспоминаю лишь как стриптизер вливал в меня виски, как я ушел с ним в комнату… Все, больше ничего. Собираюсь встать, опираясь рукой о тумбочку, но меня шатает, что я вновь сажусь на кровать. — Что ты хочешь? — раздается хриплый голос за спиной, — Лежи, умоляю, ты уже вставал…- раздраженно говорит Тэхен и я чувствую, как кровать приподнимается, когда тот встает. Молча вновь ложусь на кровать и вижу, как он уходит из комнаты, а возвращается с таблетками в руках: — Выпей, пожалуйста. — Ты так хочешь меня убить? — издаю смешок и смотрю на его сонное лицо. — Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это еще вчера, и ты бы даже не понял, — поджимает губы. Он продолжает недовольно смотреть на меня, и я все-таки выпиваю таблетку. После чего вижу, как он из-под кровати достает таз. Даже не хочу спрашивать, зачем он. Таблетка пока еще не действует, но я оглядываюсь. Я в домашних штанах и в футболке. Мои вещи сложены на стуле около письменного стола, а на столе я вижу мой ЭКГ? Тэхен возвращается и берет с письменного стола аппарат для измерения давления. Вновь садится рядом со мной и берет меня за предплечье, кладя руку на прикроватную тумбочку. Оборачивает манжет чуть выше локтя и нажимает на кнопку. — Я…- только я успеваю сказать, как та тут же меня перебивает. — Когда измеряют давление, не говорят, — коротко и сухо произносит Тэхен. Замолкаю и нервно покусываю щеку изнутри, проводя языком по клыкам. — Девятносто на сорок, — говорит он и качает головой, снимает с руки манжет. — Вот теперь можешь спросить, — тот недовольно ухмыляется. Присаживаюсь на кровати и чувствую себя легче. Мне стыдно, но я сам не понимаю от чего. Я еще ничего не знаю о прошлой ночи, но то, что Тэхен спал вместе со мной, это меня знатно пугает. — Вижу недовольство в твоих глазах, — черт он такая язва…— тогда я начну, ты сам помнишь хоть что-нибудь? — Помню как я …- во время останавливаюсь. Помню как я трахался со стриптезером… Не хочу, чтоб он знал. Конечно, мне абсолютно без разницы, о чем подумает, но это личное, а я не освещаю личные вещи. Пытаюсь придумать что-то другое, чтобы соврать. Он внимательно ждет моего ответа, но в голове только стоны того пассива. — … пил виски с парнями в клубе и… Тэхен глубоко вздыхает и поправляет волосы. — Ты напился, Чон. Тебя принесли Иоан и Майкл, в районе четырех утра. Ты был без сознания, — Тэхен очень забавно начал качать головой, но из-за истории было совсем не смешно, — парни положили тебя, начали будить, но ты вообще не реагировал. В конце концов я настоял, чтоб Майкл вызвал скорую. У врачей так и не получилось тебя добудиться, они промывали желудок, но, кажется, даже на это тебе было все равно. В итоге, в районе шести утра они уехали. Ты уже проснулся, но тебе было плохо и тебя рвало. Голова болит, потому что ты попытался пойти в туалет и упал, ударился о край стола. Пока я слушал его, то мне стало еще более неловко. Получается, Тэхен провел всю ночь со мной и следил… Черт, а что если я лез к нему?.. Но парень так возмущен, что я не готов задать такой вопрос. Рассказанное меня порядком удивило. — Поэтому предлагаю тебе просто полежать хотя бы еще немного, пока не придешь в себя, а я буду на кухне. И Тэхен, приподнимая правую руку недовольно в воздухе, удалился. Как только дверь захлопнулась, то я закрылся с головой под одеялом и думал, что же мне теперь с ним делать…POV Тэхен
Пьяного Чонгука принесли под утро с криком: принеси нам воды. Мужчина еле стоял на ногах и выглядел слишком плохо. Я помог парням донести тушу на кровать. Первое время ни Итон, ни Майкл не хотели вызывать скорую, потому что боялись проблем. Кажется, Чонгук был максимально засекреченной личностью. Но так как тот не реагировал ни на что и состояние было похоже на алкогольную кому, я все же настоял, чтобы врачи приехали. С горем пополам пьяного Чонгука откачали, и когда тот подал единственный признак жизни- тихий болезненный стон, Майкл с Итаном удалились, по-дружески оставив это тело на меня. Я думал остаться и поспать в гостиной, даже не знаю почему, наверное потому, что так устал что не было сил подниматься наверх, но чутье заставило меня проверить этого алкаша. Когда я зашел в его спальню, то на кровати Чонгука не было. По спине пробегают мурашки и я начинаю прокручивать всевозможные варианты, где тот может быть. Он в таком неадекватном состоянии… Но буквально через несколько секунд из ванной раздаются неприятные звуки. Облегченно вздыхаю и захожу в ванную. Парень скручивается, наклонившись над унитазом. Это же сколько надо выпить. Понимаю, что нужно выпить еще воды. Беру тот же кувшин со стола и подхожу к нему. — Выпей, Чонгук, — говорю я, протягивая кувшин. Тот никак не реагирует и тяжело отдышивается. Вот это романтика… Спускаю воду в унитазе и сажусь рядом. — Выпей, иначе я сам волью в тебя воды. Молча, он принимает кувшин из моих рук. Кудри мокрые от пота закрывают лицо практически полностью, и я вижу, как приоткрытые губы тянутся к воде. Но тот делает лишь несколько глотков. Тогда я насильно не позволяю ему поставить кувшин и наклоняю еще сильнее, чтобы тот выпил все. Я подхожу и крепко беру его за руку. Тот шатается и чуть не падает на меня, но корча гримасу омерзения, я подвожу его к раковине. — Хотя бы умойся, солдат, — говорю я. Еле-еле тот умывает лицо, протирает рот, споласкивает его водой и вытирается полотенцем. Движения такие медленные, что, кажется, тот еще в прострации, но хотя бы очнулся. Держу его за талию, когда тот перебрасывает руку через мое плечо, и веду его к кровати. Он плюхается на мягкий матрас и ничего не говоря замирает в той же позе, в которую упал. Понимаю, что нельзя его оставить в таком состоянии. Глаза сами закрываются, я очень хочу спать. И только начинаю проваливаться в сон, когда сильные руки касаются моей талии. Возмущаюсь, но решаю не провоцировать неадеквата Чонгука и просто игнорирую это. Собираюсь подождать. Если он не пойдет дальше, ну и хер с ним. — Тэхен…- шепчет он. Молчу. — Прости меня, пожалуйста, за все что я делал с тобой, — говорит тот. Закатываю глаза под веками и продолжаю молчать. Эти пьяные разговоры ни к чему, и тому, что он со мной делает и продолжает делать нет прощения. Если он думает, что таким образом мне станет легче- ошибается. А в такой ситуации извинения приобретают еще более мерзкую окраску. Его рука продолжает покоиться на моей талии. — Прости, умоляю. Ты …- его язык все еще заплетается, — ты такой светлый парень, а я такое животное, прости… — Просто спи. — Ты мне так нравишься, я понимаю, что… Боюсь, как бы он не жалел потом о чем сказал. Пытаюсь как можно быстрее это прекратить. — Завтра ты даже не вспомнишь это. Поэтому хочешь казаться хорошим мальчиком, дай мне поспать. Говорю максимально сурово, но кажется, что тот меня не слышит. Он пытается что-то сказать, но у него не выходит, потому что тот наконец-то засыпает. Когда тяжелые крепкие руки обнимают меня, спать становится сложно. Вскоре я заснул, а потом проснулся, потому что это тело решило пройти в туалет, но упало и ударилось головой о стол! Я громко рыча вскакиваю с кровати и пытаюсь его поднять. Он цепляется за стол и еле-еле помогает себе рукой, опираясь о него. — Вставай! — кричу я, — сколько можно уже! Но тот даже не реагирует. Веду его опять к кровати и толкаю на нее. Завтра будет синяк, но, честно, мне все равно. — Какой же ты человек! — возмущаюсь в подушку, но тут же засыпаю. Эта ночка мне точно запомнится надолго. Но как же жаль, что ему- нет. А еще более тоскливо, что про это я ему так и никогда не рассказал.POV Чонгук
Приняв душ и придя немножко в себя спускаюсь вниз по лестнице. Как же тяжело идти… Ноги не слушаются, словно я еще пьян. Вот почему за такие вечеринки еще необходимо платить следующим днем?.. Тэхен сидит на кухне за столом и… Скучает. Белая футболка и, те серые шорты. Он их не переодевает, потому что это единственная домашняя одежда, которую я привез из его квартиры. Его взгляд такой поникший и уставший. Видимо, он почти не спал. Сглатываю слюну и подхожу к нему, он не реагирует и продолжает практически не моргая смотреть вперед. Но все-таки я присаживаюсь рядом. Даже не знаю как начать, но хотя бы начинаю: — Я хотел, — останавливаюсь, когда он просто поворачивает голову в мою сторону, на лице все еще никаких эмоций, — хотел извиниться за вчерашнюю ситуацию и…- задерживаю дыхание, — … извиниться. — Пожалуйста. Это все, что говорит Тэхен и делает глоток кофе, который, наверное, уже остыл. — Может, поспишь? — сам не знаю, зачем предлагаю ему это, но, так будет правильнее. — Ага, — говорит он и молча уходит наверх. Глубоко вздыхаю. И какой же ты мудак, Чонгук… Думаю, как аккуратно выйти из этой ситуации без мерзких чувств сочувствия, «правильности» и благодарности. Вспоминаю, что Тэхен все еще без телефона! Черт… Я совсем забыл про него. Быстро поднимаюсь в свою комнату и достаю смартфон из тумбочки. В соседней комнате Тэхен лежит в кровати, укрывшись одеялом. Тихо подхожу к нему и присаживаюсь на противоположный от парня край. — Я не сплю, — сухо отвечает он, лежа спиной ко мне. Ухмыляюсь. Слышу те нотки упертости в голосе, что и раньше. — Принес тебе кое-что…- тишина, — В общем, забирай свой телефон, — говорю и протягиваю смартфон. Парень сначала еще молча лежит. Как вдруг резко приподнимается на кровати и смотрит на меня бешеными глазами. — Да, да. Я же сказал, что если будешь нормально себя вести, я верну тебе его. Ты хорошо перевел письма, и… Тэхен начинает улыбаться. Даже не верю в это. Он смотрит на меня такими глазами, словно не он меня спас, а я его. Не дослушав до конца, он быстро забирает смартфон. — Спасибо, — шепчет он. — Звони, общайся, что хочешь, — говорю я. Радуясь, Тэхен встает с кровати и быстро подходит к окну, начинает лазить в сообщениях. Какое-то время просто смотрю на него. Такой счастливый, словно ничего и не было. Опирается боком о подоконник, а уголки губ так и не опускаются, показывая белоснежные зубы в улыбке. Невероятный. Так, слишком много доброты. Я встаю с кровати и подхожу к нему, становясь напротив. Это был первый раз, когда в его глазах не было страха. — Только без глупостей, — я пригрозил ему указательным пальцем, — ты же понимаешь, что твоим друзьям и родителям нельзя знать о том, что было. Тот часто и коротко кивает. — Если я узнаю, ты прекрасно понимаешь, что с тобой будет. Поэтому не изводи мое терпение. И я прошу, чтобы ты постирал вещи. Без разницы, когда это сделаешь, но они нужны мне завтра. Рассчитывай время сам. — Да, хорошо, Чонгук, — говорит он. Он впервые назвал мое имя. Это был первый раз, когда мы не хотели убить друг друга и когда Тэхен меня не боялся. Все еще смотрю и… Просто ухожу из комнаты.POV Тэхен
Открыв диалог с семьей, мне было боязно, что Чонгук мог написать им что-то крайне недопустимое, однако все было чинно и благородно. Родители несколько раз мне звонили, но, конечно, тот не брал трубки, говоря, что я очень сильно болею и не могу разговаривать. Его сообщения заставили меня одновременно ужаснуться и восхититься способностью Чона так складно врать. Смотрю диалог с Марией, там тишина, та же самая история: сильно болею и потерял голос. Девушка была занята работой, поэтому и желания поговорить со мной по телефону у той особо не было, что пришлось как нельзя кстати. В первую очередь звоню семье. Невероятно рад слышать их голос. Мама как всегда спрашивает меня о моей учебе, об отношениях и про другую повседневность. Для нее сегодняшний разговор просто возможность услышать сына после болезни, а для меня это событие, о котором я мечтал последние недели. Закончив болтать с мамой, я сразу же набрал Марии. Та не взяла трубку, наверное, опять занята. Решил не беспокоить ее, она обычно сама перезванивает. Но мне было интересно, а знала ли она о том, чем занимается ее парень, а Чонгук? Не была ли девушка соучастницей всего этого дела? И имел ли я право спросить ее об этом? Я не знал. Но в душе таилось странное предчувствие, будто бы и моя дружба с ней была подстроена. В конце концов поспать у меня так и не получилось, поэтому я занялся своими обычными домашними делами. Выйдя в коридор, Чонгука нигде не было, скорее всего, тот решил еще поспать. Его шмотки были в его спальне. Поэтому я аккуратно постучал в дверь. — Входи, — сразу же раздался голос. Открыв дверь, увидел, что парень лежал в кровати, с обнаженным торсом, но укрывшийся одеялом. — Я за вещами, — сказал я и прошел к стулу около его письменного стола, на котором висели шмотки. — Как родители? — сухо спросил тот, сидя как всегда в телефоне. — Все отлично, — ответил я и взял его вещи, перебрасывая джинсы, футболки и нижнее белье через предплечье. — М-м, — протягивает он, — они у тебя совсем не навязчивые. — В плане? — Ну, когда я сказал, точнее ты сказал, что заболел, они совсем не тревожили тебя. Кажется, у тебя очень понимающая семья. Удивляюсь, что Чонгук в принципе поинтересовался моей жизнью. Даже не съехидничал. Но в то же время Чонгук лежит нахмуренный, и не смотрит на меня. Кажется, ему просто все еще стыдно. В ступоре продолжаю стоять около письменного стола, и разглядываю хмурые брови, длинные ресницы, прикрывающие глаза. Он так задумчиво смотрит в экран, словно решает дела мирового масштаба, а вдруг и правда… — А-а-а…- отвожу взгляд к окну, прикрытым плотными занавесками, — Какая твоя семья? — интересуюсь я. Но задав вопрос, тут же виню себя за это, потому что суровый взгляд резко отрывается от телефона и смотрит на меня. Рефлекторно выпрямляюсь и собираюсь уйти. — Мы не общаемся, — холодно говорит тот. — Почему? — интересуюсь. — Подумай сам и ответь себе на вопрос, — тот возмущенно приподнимает одну бровь и продолжает сидеть в телефоне. Видимо, я поднял эту тему слишком не вовремя. Решаю уйти: — Переведенные письма лежат на столе в гостиной, — говорю я. Тот молчит. Закрываю дверь и глубоко вздыхаю. И как всегда: спускаюсь вниз, запускаю вещи, жду, развешиваю их на балконе. После я пошел делать ужин. Все как обычно. Когда мы ели запеченую курицу, Чон молчал, было видно, что ему все еще плохо. Но я решил задать ему вопрос, который навязчиво мучил мои мысли пол дня. — Можно спросить? — начал я. — Давай, — спокойно отвечает тот. — Я пропустил уже занятие на практике. У начальства могут быть вопросы и… — но Чонгук резко перебивает меня. — В эту пятницу ты поедешь туда. Я сам тебя отвезу, — говорит он, — насчет пропуска — не беспокойся. С этим проблем не будет. Несколько раз киваю головой и смотрю в свою тарелку. — Они просто тоже с тобой? Чонгук вопросительно приподнимает густые брови. — Что значит со мной? — Ну, — ставлю свою тарелку в раковину, — они знают про вашу мини-операцию, — показываю в воздухе кавычки. Теперь я не верю никому. Прожив всю жизнь в розовых очках я был так слеп, что теперь вынужден сидеть здесь. — Нет, — отвечает тот, — просто он мой хороший коллега. Я сказал, что ты болел. Несколько раз киваю головой и хочу забрать его тарелку, но тот меня останавливает. — Иди спать, Тэхен, я сам помою. Удивляюсь, стоя за его плечом. Раскрываю глаза так широко, что они могут вывалиться. Он поражает меня с каждым днем все больше. — Спасибо, — говорю я и ухожу наверх, чтобы лечь пораньше и выспаться.***
Ночью я плохо спал. От чего-то проснулся в районе трех часов. Смотрю по сторонам, а в комнате темно. Накидываю халат и иду по коридору на втором этаже. На улице удивительно яркая луна, невероятная. Двигаюсь к окну, проходя через просторный темный коридор, так красиво освещенный белым светом. Картины ярко отсвечивают, что рисунков не видно, лишь белая рябь на полотнах. Подхожу к римскому окну, которое высотой почти во всю стену и заглядываюсь на небо. Оно немножко пугает, потому что именно эта луна и эти облака… Это то, что я постоянно видел в кошмарах. Она такая большая, словно сегодня суперлуние. И от этого лес тоже такой светлый, будто огромный фонарь освещает территорию и освещает вершины елок. Вздыхаю и решаю пойти на кухню попить воды. Но слышу голос: — Все в порядке? — дергаюсь. Взвизгиваю, сердце начинает бешено стучать, когда я вижу в отражении мужскую фигуру позади себя.Прикладываю руку груди и разворачиваюсь к Чонгуку, отдышиваясь. — Господи, как ты меня напугал…- закатываю глаза и выравниваю дыхание. Тот стоит в домашних серых штанах, такой сонный. — Почему не спишь? — интересуется тот. — Не знаю, что-то проснулся, — говорю, а мои глаза бегают по обнаженному торсу, но я вовремя останавливаю себя и поднимаю взгляд. Неожиданно тот подходит чуть ближе. Крепкие руки берут меня за плечи и опять разворачивают к окну. Я чувствую прикосновение торса к моей спине. Странно, но не ощущаю никакого волнения. Fleurie- Hurts like hell — Луна такая красивая сегодня, — говорит он, так тихо, что по моему телу проходят мурашки. Чувствую, как его подбородок касается моего плеча. Что он делает? Поворачиваю голову чуть в его сторону. Чонгук смотрит большими глазами в окно. Черные густые ресницы, отражающие лунный свет глаза, у него очень привлекательная для меня внешность. На лицо падает белый лунный свет, что пирсинг в брови и в губ его отблескивает. — Да, — отвечаю и слегка отвожу голову в сторону, насколько это возможно. Его руки крепко обнимают меня. Чувствую опаляющее дыхание на своей шее. По телу проходит волна мурашек, что я даже немного улыбаюсь. Крепкие руки теперь кажутся такими мягкими, когда без спроса проникают под халат, под которым нет ничего. Не хочу его останавливать, мне так спокойно и хорошо. Я чуть вытягиваю шею, когда мягкие губы, не так как в клубе, а нежно и мягко касаются кожи. Чонгук целует мою шею очень часто. Закатываю под веками глаза и чувствую возбуждение. Он спускает мой халат с плеч, но тот резко падает, потому что пояс уже развязан. И я стою абсолютно голым перед ним. Смотрю в окно и вижу наше отражение. Чонгук обнимает меня сзади. Его руки касаются мягко моей груди, внутри разрастается возбуждение и у меня встает. Когда тот сжимает сосок, приоткрываю рот. Он касается моей правой щеки своей, кладу руку на его лицо и притягиваю к себе. Тот глубоко целует меня, так глубоко, что забываю, как дышать. Провожу языком по его губам, и начинаю касаться его, втягивая то нижнюю, ощущая холод металла. Вскоре его рука касается моей внутренней стороны бедра, после чего добирается до моего члена и незамедлительно начинает нежно надрачивать мне. Приоткрываю рот, тихо постанывая, когда он тут же затыкает меня поцелуем. Удивляюсь тому, насколько Чонгук нежен. Рукой спускаюсь к его серым штанам. Но только моя ладонь касается выпуклости, как я оказываюсь тут же прижат к холодной стене, подле окна. Теперь свет освещает нас сбоку. Невероятное желание разгорается во мне, не отдаю себе отчет, просто хочу его. Смотрю только в черные глаза, ощущаю, как он слегка разводит мои ноги, приподнимает и вскоре входит. Издаю гортанный томный стон, прогибаясь в пояснице. Он входит так уверенно и глубоко, прижимаясь прессом к моему телу, что создает дополнительное трение на члене. Движения уверенные, я хватаюсь за его плечи и касаюсь щекой его груди. Чонгук сжимает мои бедра, помогая себе двигаться. Весь горю, издаю стоны, чувствую, как наслаждение удивительно быстро накрывает меня. Приоткрываю рот, ловя воздух. Невероятный оргазм накрывает меня, когда я опрокидываю голову назад. Закрываю глаза, испытывая неимоверное наслаждение. Тяжело дышу… В глазах салют. Но когда я открываю их, то никого передо мной нет, а я лежу в своей комнате на кровати. Резкий вздох. Тяжело дышу и смотрю по сторонам. Темно. Черт… Качаю головой и прикрываю лицо руками. Это сон… Черт возьми, сон! Смотрю на телефон. Три часа ночи. Становится стыдно. Мне приснился секс с Чонгуком, и я проснулся со стояком. Чувствую стыд за такую фантазию. Но слава богу, это была просто фантазия. У меня не было партнера уже очень давно, а мои мокрые сны не посещали меня со времен, как меня заперли. Это просто была естественная нужда, а то, что там был Чонгук — просто проекция моего мозга человека, которого я вижу слишком часто. Надеваю домашний костюм. Выхожу в коридор, темно, луны нет. Включаю свет над лестницей и спускаюсь на кухню. Хочу попить воды. Тихо спускаюсь по коридору и прохожу на кухню. Наливаю воды в стакан. Залпом выпиваю и тяжело вздыхаю, качая головой. Надо собраться, это всего лишь сон. Собираюсь выходить и резко вздрагиваю всем телом, громко ахая. Сердце бешено бьется, когда в дверях стоит Чонгук. Я не ожидал его увидеть. Кажется, меня даже бросило в жар. — Тэхен? Почему не спишь? — тот проходит на кухню. Мой взгляд бегает по его телу, пытаюсь остановиться на его лице и не смотреть на обнаженный пресс, но это кажется невозможным. Такое спортивное накаченное тело. — Кошмар приснился, — не задумываясь говорю я. — Понимаю, — говорит он, — сейчас без кошмаров, кажется, ни у кого сны не обходятся. Что снилось? — интересуется он. Чувствую, как кровь приливает к лицу. Стесняюсь, что он это заметит. Поэтому я продолжаю стоять, опираясь поясницей о столешницу и глубоко вздыхаю. — Что может сниться пилоту истребителя, который воевал? — саркастически улыбаюсь я. Тот точно так же саркастически хихикает в ответ и в пару глотков осушивает стакан. — И… Как ты справляешься с этим? — интересуется он. Чонгук не смотрит на меня. Выводит стаканом круги по столу, с задумчивым видом. — Никак, — пожимаю плечами, — каждый раз снится одна и та же картина, — решаю рассказать ему про свой кошмар, который вижу очень часто, но тут же думаю, что пока не стоит. — Горы трупов, взрывы, — его голос такой низкий и хриплый, — да… После того, что мы с тобой видели невозможно быть адекватным и гуманным человеком, так ведь? Вздыхаю и складываю руки на груди. — Можно. Все возможно, главное не сдаваться. Войну нужно выигрывать стратегией, идеей, — говорю я, но тот перебивает. — Да? — ухмыляется он, — да если бы мысли и силы человечества перестали уходить в войны, наше правительство смогло бы спасти целый мир от голода уже несколько раз. Никакой стратегии, никакой дипломатии. Холодный расчет. — А что тебя привело на войну? — спрашиваю я. — Биология моего тела, — закатываю глаза. — А ты? — наконец-то Чонгук поднимает на меня взгляд. Пожимаю плечами. — Наверное, я просто всегда хотел летать. — У тебя действительно была хорошая семья? — Замечательная. Семья- это все, что у меня есть. Самая главная ценность в моей жизни. Чонгук ухмыляется и встает со стула. Когда он разворачивается ко мне лицом, то начинаю нервничать. — А у тебя? — Я же говорил. — Ты не ответил до конца, — говорю, когда тот опирается о спинку стула позади себя, слегка сгорбившись. — У меня не было семьи. Я рос в детдоме всю жизнь. Теперь вопросов у меня не возникает. Смотрю в его глаза и начинаю понимать, почему он так себя ведет. — Сочувствую… — Ой, Тэхен, — он возмущенно взмахивает руками и переходит на повышенный тон. Черт, как всегда, — не нужно сейчас читать мне нотации и жалеть. Я был сразу готов к жизни в бездушном и эгоистичном мире, где нам создали иллюзию равенства прав, возможностей, гуманизма, когда по сути каждый борется сам за себя. Это лучше, чем жить в розовых очках и лелеять семейные ценности, чувства и прочую лабуду. Когда растешь как роза под теплым колпаком родителей, приходится расстраиваться, не так ведь? Смотрю в его бездушные глаза. Слушаю, что Чонгук говорит и молчу. Его не перевоспитать. — Чувства- не преимущество, — продолжает он. Киваю несколько раз головой и громко вздыхаю. Прикрываю глаза и медленно поднимая на него взгляд, решаюсь: — Ты любил кого-нибудь? Этот вопрос слишком провокационный для Чонгука. Прекрасно это понимаю. Но мы и так далеко зашли за этими разговорами, что даю себе позволить копнуть еще глубже. Парень замирает. Вижу в его глазах негодование. Он выпрямляется и возмущенно смотрит на меня. Ноздри часто вздымаются. Бегает глазами по моему лицу, напрягает губы. Но мне не страшно. Не понимаю, что заставило меня спрашивать это. — Я отрицаю это чувство, — шипит он, — любовь — слабость, которую я не имею право иметь. — Ты не ответил мне на вопрос. Чонгук продолжает стоять как истукан напротив меня. Никто, видимо, не задавал ему это, поэтому тот просто не знает, что ответить. — Нет, — говорит он и глубоко выдыхает. Все мои мысли, аргументы улетучились. Вижу, как его нарастающая агрессия уже почти успокоилась. Чешу шею: — Прости, — все, что могу сказать. Тот ухмыляется. Он прикрывает глаза и уголки его губ приподнимаются. Не понимаю, что с ним происходит. — Разговор идет в очень странное русло, тебе не кажется? — улыбается он. Издаю смешок. И стесняюсь посмотреть на него. Смотрю в пол, перебирая пальцы на руках. — Время позднее. Ты утомился. Иди поспи. Киваю и наконец-то поднимаю голову. — А кошмары, это все ерунда, — говорит тот и приобнимает меня. Я растерян и не знаю, как на это реагировать, когда обнаженный торс касается моего тела (пусть я и в футболке). Просто нелепо кладу руки ему на плечи, как бы обхватывая их, и стою так несколько секунд. — Спокойной ночи, Тэхен, — говорит он, после чего удаляется. Глубоко вздыхаю, все еще ощущая его прикосновение.***
После нашего разговора все шло спокойно и размеренно, пока одним вечером входная дверь с грохотом не хлопнула. Внезапно слышу, как громко хлопает входная дверь. Даже дергаюсь. Останавливаю дорожку, и чувствую, как по мне стекает пот. Черная футболка и спортивные штаны неприятно мокрые. Протираю лоб полотенцем и выхожу из зала. То, что вижу, заставляет мое еще не успокоившееся сердце биться чаще. Чонгук широкими нервными шагами двигается по коридору, вероятно, ищет меня. Я слегка улыбаюсь, подхожу, но тот очень раздражен. Кожаная куртка расстегнута, внизу черная футболка, на шее все та же серебряная цепочка. Он смотрит на меня исподлобья. — Быстро в душ и собирайся, — говорит тот и тут же разворачивается, поднимаясь на второй этаж. — Что? — я растеряно смотрю ему вслед. — Я сейчас сказал, что ты быстро идешь в душ, переодеваешься и мы с тобой уходим, — тот стоит одной ногой на верхней, другой на нижней ступеньки и держится за перила. — Куда мы уходим? — На вечеринку. Нас ждут. Это не моя идея, — тот бросает эту фразу и быстро убегает наверх, — у тебя сорок минут. Хлопает дверь. Стою в недоумении. Только утром передо мной был нормальный человек, а сейчас я снова встречаю ту первую личность, с которой Чонгук соизволил меня познакомить, да он Сплит. Единственная тактика, которая позволяет мне выживать здесь и не провоцировать его еще больше- послушно делать то, что он скажет. И я, глубоко вздыхая, иду в душ на первом этаже. Быстро моюсь, надеваю черную шелковую рубашку, а вниз черные джинсы. И только я успеваю собраться, как дверь открывается и Чон говорит короткое: — Пошли, — и быстрыми шагами спускается вниз. Он не дает мне руку, не ждет меня. Выходит из дома, а я выбегаю следом. Тот закрывает дверь на ключ. Оборачиваюсь и вижу, что у ворот стоит черная Ауди. Видимо, с водителем. Тот смотрит прямо на джип, все такой же раздраженный. Что же его так разозлило? Сейчас лучше не спрашивать. Мы подходим к машине, он отпускает цепкую хватку и открывает мне дверь. Сажусь в машину, он хлопает дверью, словно нарочно, и садится с другой стороны. Кивает водителю, и мы трогаемся. Чонгук смотрит в окно и, кажется, потихоньку успокаивается. Начинаю понимать, что если у него происходит что-то нехорошее в одной из сфер деятельности, то негатив распространяется на все окружение. Наблюдаю за ним, как тот глубоко дышит, а затем плавно закрывает глаза и опрокидывает голову. Несмотря на его бешеное состояние, в глубине души мне все равно немножко радостно. Спустя недели я выйду в город, выпью, скорее всего, отдохну. Молчу и отвожу голову в сторону. Париж. Вечерний прекрасный Париж, узкие улочки, огни. Вскоре тишина сменяется гулом голосов, раздающихся с улицы и я понимаю, что мы приехали к тому же клубу. Очереди сегодня от чего-то нет. А может, все уже зашли, потому что Чонгук так торопил меня (вероятно, опаздывали). — Я позвоню, когда приехать, — говорит парень водителю и тут же выходит из машины. Открываю себе дверь, и когда тот замечает это, быстро подходит. Чонгук протягивает мне руку. — Сегодня делаешь вид, что не ненавидишь меня, — ухмыляется тот. Он крепко сжимает мою ладонь и мы направляемся к клубу. Ощущаю на нас взгляды других людей и прохожих. Это мне льстит. Мы действительно выглядим очень красиво сегодня. Его черный смокинг подчеркивает тонкую талию и широкие плечи, а брюки невероятно сидят на крепких бедрах. Проходим в клуб, что теперь у меня тоже никто не спрашивает паспорт. Видимо, он- мой паспорт сегодня. Он держит меня за руку, но когда входим в помещение, то перемещает мне ее не талию. Я глубоко вздыхаю, когда ощущаю ненавистную мне ранее толпу. Улыбаюсь. — Тэхен, без хуйни, — говорит он мне на ухо. Я тут же киваю. Большая ладонь касается моей спины и ведет меня дальше в клуб. Громкая музыка уже не провоцирует, а напоминает о жизни и цивилизации. Люди такие беззаботные, что уже не бесят, а заставляют порадоваться за них. Светомузыка иногда освещает нас, но тут он направляет меня дальше за барную стойку. Мы там не были. За черными шторками скрывается большая ВИП комната. За столом сидит та же компания. Итон с Кэролин, Майкл, Чимин и еще девушки, которых я видел один раз на тусовке у Майкла. — Ты не говоришь ничего лишнего. Ты просто болел, ясно? — шипит Чонгук мне на ухо. Киваю. Мне показалось, что меня не ожидали увидеть сегодня, что-то удивленное мелькало в их глазах. Чимин подносил коктейль ко рту, но замер, смотря на меня с испугом. Да, друга, я жив. Играю с ним в гляделки несколько минут, что, кажется, это заметили все. — Как самочувствие? — интересуется Итон и приобнимает меня. — Все уже в порядке. Не удивлюсь, если была корона, — издаю смешок. Чонгук как всегда ни с кем не здоровается и садится на диван. Я сажусь рядом. Он перекидывает руку через мое плечо и откидывается на спинку кресла. За столом разворачиваются одни и те же пьяные разговоры, но теперь вопросы политики отходят на второй план, потому что каждый начинает ощущать страх приближения войны. В такие вечера не хочется портить впечатление об отдыхе. Я пью как всегда крепкий коктейль и ощущаю, как моего колена касается горячая ладонь. Никак не реагирую на его действие Чона и продолжаю разговаривать с Итоном и Майклом, но замечаю, что Чимин до сих пор пришибленно смотрит на меня. Чимин подходит ко мне и говорит на ухо громко, чтобы я услышал из-за музыки: — Тэхен, не хочешь взять коктейль и выйти покурить? Он прекрасно знает, что я не курю, но это просто повод. — Пошли, — не на секунду ни колеблясь отвечаю я. Но только я собираюсь встать, как горячая рука крепко сжимает мое бедро. Плюхаюсь обратно на диван. Сердце начинает быстро стучать, когда он приближается ко мне. Татуированная рука обхватывает мою шею и притягивает к себе. Ожидаю ощутить его губы на своих, но он отводит мою голову чуть в сторону, касаясь щекой моей и шепчет на ухо, практически касаясь его губами: — Думаю, твоему другу не обязательно знать подробности, — ухмыляется тот, от чего по телу проходят мурашки, — не так ли? Я несколько раз быстро киваю. Ощущаю одобрительный смешок, и его рука плавно проводит от моей задней стороны шеи до плеча и отпускает. Он улыбается мне, когда все уже на нас смотрят. Чувствую еще тепло от его руки на бедре. Следую за Чимином через толпы танцующих людей. Как всегда громкая музыка, как всегда пьяные люди, которые теперь снова начинают меня бесить. Наверное, я просто еще мало выпил, мне нужно еще. Выходим с Чимином в переулок, где кроме еще несколько компаний. Они все курили и пили коктейли, громко что-то обсуждали, как всегда. Парень закуривает сигарету и выдыхает белые клубы дыма. — Будешь? — он протягивает мне пачку. — Я не курю, — сухо отвечаю, прожигая его серьезным взглядом. — Кажется, надо извиниться, но… — Но это минимум, который ты можешь сделать после всего, — натягиваю лицемерную улыбку. Чимин вздыхает и закуривает еще раз, складывая руки на груди. — Тэхен, прости… Я не думал, что … — Я понял, что ты не думаешь, Чимин, — шиплю я и ничего не даю ему сказать, — мне нужно просто понять, неужели тебе не стыдно? — отвожу руку в сторону, — неужели тебя даже не грызла совесть? Тебе не обидно, что Чонгук и Майкл юзали тебя? — Тэхен, просто дай мне сказать, — просит он, когда я перехожу на повышенный тон, отстраняясь как бы руками, — У моего отца еще давно была своя крупная компания. Они были монополистами в обеспечении железных дорог подвижным составом. Все скоростные поезда Франции были его, их обслуживание, в том числе. А в какой-то момент появилась компания из Германии, которая начала поставлять свои составы по более выгодным для правительства ценам. Мы могли бы стать банкротами… — А, и ты попросил Чонгука убрать конкурентов? Волшебно, — ухмыляюсь я и делаю глоток коктейля. — Тэхен, ты сам говорил, что семья для тебя святое…- он смотрит в пол и качает головой, — не говори мне, что ты не поступил бы так же… Но тогда Чонгук был единственным, на кого я мог надеяться. Я остался ему должным. Но Тэхен, честное слово, я не знал ничего о его идеях. Не знал, что он планирует делать с тобой, зачем ты ему. Просто я выполнял свой долг перед человеком, который спас мою семью от банкротства. Я слушал его, а в моей душе разгорался огонь ярости и чувство несправедливости. — … я даже и не думал, что он решит усыпить нас. Когда я проснулся и спросил, что с тобой, мне сказали не лезть не в свое дело. Я просто… Прости. Я бы спросил, как ты, но понимаю, что ужасно, — он поправил волосы и взглянул в сторону. Пока парень рассказывал мне, что происходило, его история заставила меня задуматься: как бы поступил я? Наверное, точно так же. Но теперь я впредь я не скажу этому человеку ничего, что знаю. — Да, не спрашивай, — сухо ответил я. Допиваю коктейль и мы все еще молчим. Ему стыдно посмотреть на меня, и правильно. Раскаяние- это хорошо. — Тэхен, я понимаю, что наши отношения не станут такими, как раньше. Все, о чем я тебя прошу- пойми меня. Ты можешь прощать меня, можешь нет, но просто- пойми, -говорит он. Я слегка ухмыляюсь. Коротко киваю головой, и только собираюсь ответить ему, как теплая рука касается моей талии. Я уже не дергаюсь, насколько привык к таким его появлениям. Меня слегка прижимают боком к себе, и я даже не понимаю, как на это реагировать. Не знаю, слышал ли о Чонгук то, о чем мы говорили, но мне без разницы: — Все в порядке? — спрашивает он. По голосу слышу, тот уже пьянеет. — Да, — странно отвечаю я, приподнимая брови, когда смотрю на испуганного Чимина. — Вас ждут за столом, — продолжает он. Не знаю, что он сейчас делает, стоя за моей спиной, но по страху в глазах Чимина понимаю- тот явно смотрит на него. Да, родной, мне было тоже страшно. Еще страшнее, чем тебе сейчас. — Мы идем, — говорю я и разворачиваюсь ко входу. В конце концов Чонгук ухмыляется и берет меня за руку, после чего заходим обратно в клуб. Чимин плетется за нами и молчит. За столом классические игры: — Предлагаю поиграть в бутылочку! — выдает Кэролин. Все громко протянули «уу», даже я. Чимин засмеялся, Майкл и Итон преглянулись, ну а я закатил глаза и ехидно покачал головой. Чонгук же как партизан промолчал и не изображая никаких эмоций на лице сделал глоток такого же коктейля. — Мы играем по классическим правилам? — интересуется у нее Итон, перебрасывая руку ей через плечи. — Да, и если вдруг тебе выпадет Майкл или Чонгук, ты тоже играешь, — смеется та. — Нуу, — тянет тот, — может, сделаем штрафы? Кто не хочет целовать выпавшего — выпивает шот. В этот момент я обращаю внимание, как тот с легкой ухмылочкой смотрит Чонгук. Он поворачивает к парню голову и издает смешок, словно пытается его спровоцировать. — Ну уж нет, — внезапно для себя начинаю я, — или отказывайтесь сразу, или играйте по-нормальному. Итон лишь мерзко ухмыляется и кивает. Чонгук победно смотрит на него и откидывается назад, кладя одну ногу на другую. — Тогда я начинаю, — говорит Кэролин, когда уже кладет бутылку на стол и немедля начинает ее крутить. Ей выпадает одна из тех двух подруг. Та улыбается и через весь стол тянется к ней. И когда Кэролин планирует глубоко ее поцеловать, та чмокает слегка ее в губы, касаясь их языком, и тут же садится назад. Она не совсем довольна, что не получила глубокий поцелуй, но не настаивает и передает дальше. Майкл целует ту же самую девушку. Уж его та целует весьма глубоко, Чонгуку выпадает вторая ее подруга. Тот улыбается, делает глоток коктейля и через меня тянется к ней. Он крепко берет меня за бедро, больно опираясь о него, подружка тянется к нему. Я быстро убираю свой коктейль, чтобы они его не разлили. И прямо перед моим носом я вижу, как Чон просто приоткрывает рот, слегка высовывая язык, а та начинает жадно его облизывать. Это выглядело для меня очень забавно (после нескольких коктейлей) и я издал смешок, делая глоток коктейля. Все, мой бокал пуст. И только я собираюсь его поставить на стол, как в процессе их поцелуя, а точнее- лизания, Чонгук смотрит на меня. Он услышал мой смех. — Что-то не так? — он с чмоканьем отрывается от нее и приподнимает брови. — Все замечательно, — улыбаюсь я. Тот недовольно плюхается назад на диван и вновь кладет ногу мне на бедро. Моя очередь крутить. И сразу мне не везет. Сначала бутылка падает со стола, и этот раз обнуляется, а второй раз мне выпадает Чимин- последний человек, которого мне бы хотелось поцеловать. Однако когда та тянется ко мне и накрывает мои губы своими… Алкоголь моментально ударяет в мозг. Я тянусь к нему через стол, слегка прогибаясь в пояснице. Поддаюсь вперед и втягиваю его пухлые губы, он запускает язык мне в рот. Я касаюсь своим, они начинают бороться внутри, все глубже проникая. Ощущаю, что ему тоже нравится… Он не позволяет мне отпрянуть и касается тонкой рукой моей шеи. Но в какой то момент другая, более сильная и грубая рука тянет меня за ремень джинс на диван. Оборачиваюсь на Чонгука и ловлю укоризненный взгляд. Он недовольно качает головой и игра продолжается. Девушкам выпадает Итон и Майкл, Мелиссе Кэролин, ей Чонгук, Итону Майкл, тот просто чмокает его в губы, когда девушки начинают громко пищать. Это было очень забавно. Я уже сижу пьяный, а Чонгук все держит руку у меня на бедре, не решаясь сделать других движений. Тот крутит бутылку. Бутылочка крутится и медленно останавливается на мне. Я улыбаюсь, а Итон ухмыляется и даже приподнимается в своем кресле. Чонгук смотрит на меня и медленно приближается. Вот теперь то внутри меня все замирает. Нахлыневают воспоминания, как меня несколько раз зажимали, как он поднимал на меня руку и резко спокойствие сменяется напряжением, которое сковывает каждую частичку моего тела. Но тот приближается к моему уху: — Я видел, как ты целовал Чимина, поэтому даже не рассчитываю на меньшее, родной, — от его шепота по телу проходит ток, — иначе у тебя будут проблемы… Я глубоко вздыхаю на этом моменте. Кажется, начинаю трезветь. Он не отстраняется от моего уха, а коротко целует в висок, а за тем, проводя языком по щеке, доходит до губ. Я ожидал, что наш поцелуй будет выглядеть примерно так же, как с той девушкой, но его горячие и соленые от алкоголя губы так уверенно накрыли мои, что я томно выдохнул. Он приблизился ко мне так, что его торс коснулся моей груди и живота. Языком тот раскрыл мои губы и провел по зубам, я тут же приоткрыл рот и впустил его дальше. Он аккуратно коснулся моего, сначала слегка, а потом сильнее и глубже, что наши языки тесно переплетались. Да, он был действительно ловок в этом деле. Я коснулся рукой его плеча, провел чуть выше к шее и от моих действий его агрессивные движения стали нежнее. Он слегка втянул мой язык в себя, после чего начал мокро целовать губы. Мне стало интересно, как он дальше будет реагировать на мои движения. Ладонью я слегка сжал заднюю сторону его шеи и притянул еще ближе. Не знаю, как долго мы целовались, но как мне показалось, игра продолжилась без нас. Музыка стала тише, глаза не хотелось открывать. Он так тесно касался моего тела своим, что кажется, уложил бы меня на диван, но я упиралась рукой позади себя. Чонгук млел под моими движениями. Он был груб и жесток, но когда мои руки касались его все это исчезало. Если алкоголь так влияет на