Мои любимые истории.

Персонажи: Тула. Примечание: Время действия - 90-ые года 20-го века. TW - жестокость, суицидальные действия, подробные описания. - Эй, а ты че делаешь на нашей хате?! А ну выметайся отсюда! - А?..- парень, сидящий в углу одной из целых комнат заброшенного и полуразрушенного дома, поднял голову на только что пришедших. Он явно уютно тут обосновался, даже подстелил под себя какую-то картонку, чтобы не сидеть на голом бетоне. Но такой квартирант не нравился банде, считающей, что они тут самые главные, потому что первые придумали тут прятаться. Несколько крепких парней типичной для хулиганов внешности и девушки, явно пьяные и от этого льнущие к ним, как кошки в марте. - Выметайся, пока лицо не разукрасили!- прикрикнул на него один из парней. Они явно были добродушно настроены, ведь даже предупреждали о своих намерениях. - Мне тут хорошо,- тощий паренек в черной толстовке пожал плечами и отказался уходить, прислоняя голову к тонкой кирпичной стене. В руках он крутил небольшой перочинный ножик, испачканный в крови. Рукава на толстовке были закатаны до локтя и открывали вид на шрамы на руках - будто недавние, окровавленные, но покрытые корочкой. Там же были едва видные светлые черточки на коже, словно от давно заживших порезов. Однако кровь на ножике явно была свежая. - А-а, так он из тех пиздюков, что вены режут!- загоготал один из парней, громко, но как-то глухо, будто задыхаясь. Повисшая на нем девушка захихикала, икая. - Идем мы тебе покажем, как правильно надо!- хохотнул явный главарь, доставая из кармана ножик и подкидывая его в руке, ловя за рукоятку. Тощий гость тихо хмыкнул. - Спасибо, я умею,- он легко провернул в тонких и костлявых пальцах нож, а потом вонзил его себе в запястье. Кровь, булькнув, полилась ручейками. Но на этом парень не остановился. С явной натугой он повел ножик вниз, распарывая собственную красную плоть, заставляя кровь литься на штаны и бетонный пол, а бурые ниточки вен пульсировать, задыхаясь выплевываемой кровью. Проведя полосу практически до локтя, парень вынул из себя нож, осторожно положив его на пол и просто глядя на то, как кровь льется из его руки, открытой, будто распахнутый кошелек. Одного из "гостей" комнаты затошнило. - Вот видите, все в порядке. Я умею резать вены,- невинно сообщил паренек, а губы его дернулись в подобии улыбки. Он поднял раненную руку, заставив кровь политься еще быстрее, и мило помахал ей. От него отшатнулись, как от призрака. Однако умирать парень не спешил. Кровь продолжала литься, но рана затягивалась, мясо срасталось, скрывая кости и мышцы, вены и артерии снова переплетались между собой, а кожа заволакивала это все, сначала тонким розовым слоем, а потом уже белым и ничем не отличающемся от остальной кожи. И вот за практически минуту вместо ужасной раны осталась лишь белая полосочка небольшого шрама, которая продолжала постепенно исчезать. - А-а, а...- не нашел ничего умнее некогда храбрый предводитель всей компании, с ужасом глядя на невзрачного худого подростка, который встал с пола, придерживаясь здоровой рукой за кирпичную стену и держа во второй окровавленный ножик. - Может, вы оставите меня в одиночестве, мм?- ненавязчиво предложил он, глядя на "гостей". Из-за капюшона толстовки и челки парни была трудно увидеть его лицо. Лишь тонкая ухмылка и неясные пустые черные глаза. Часть людей разбежалась, прихватив с собой алкогольное добро, но предводитель и еще пара особо пьяных остались. И, видимо решив, что им это все спьяну причудилось, они решили уничтожить угрозу в зародыше. И втроем накинулись на хилого паренька с ножиком. Для своей комплекции парень, однако, не плохо дрался. Точнее, уворачивался - легко и непринужденно, в самые последние моменты, тонким лезвием перочинного ножа проводя по чужой одежде и коже, располосовывая ее и заставляя кровь легкими брызгами капать на пол. Естественно, это только прибавляло нападающим злости, поэтому в какой-то момент предводитель воткнул свой ножик парню в район ребер. Плоть грустно хлюпнула, толстовка окрасилась в едва заметный красный цвет. Худой паренек сипло закашлялся, роняя свой нож на бетонный пол. - Ха!- тоном победителя сообщил нападающий, резко извлекая свой нож и толкая фигурку на пол. Паренек упал, тяжело дыша и сжимая в кулаке окровавленную ткань. Однако пятно не спешило расползаться, а через несколько секунд дыхание черноволосого восстановилось. Он встал, недовольно хмурясь и почесывая открытое запястье. - Это было весело. Но мне надоело,- немного серьезным и даже строгим голосом сообщил он, доставая из кармана пистолет и, прокручивая его на пальце, наставляя дуло на своих обидчиков. Те замерли. Одно дело поножовщина, а другое - пушка. - Д он дже не врстрелит!- пьяно-веселым голосом отмахнулся один из парней. Черноволосый тонко хмыкнул, взводя курок и выстреливая в нескольких десятках сантиметров от головы неверующего. Тот резко заткнулся. - Может вы все-таки оставите меня в одиночестве, мм?- повторил паренек, кивая пистолетом в сторону полуразрушенной лестницы, что вела с этого этажа вниз, к выходу из здания. Нападающие помедлили, а потом ушли, оставив за собой брызги крови на бетонном полу, забытую бутыль водки и стойкое ощущение человеческого панического страха. Тула тихо выдохнул и убрал пистолет в карман, выпрямляясь и потягиваясь. Прихватив так удачно забытую бутылку, он сел обратно на свое место, ножиком протыкая крышку. Отхлебнув обжигающего алкоголя прямо из горла, он уткнулся лбом в кирпичную стену и вздохнул. Когда-то в этой квартире уже разрушенного и испорченного ветрами, дождями и снегопадами дома жил хороший человек. Дом сгорел, человек умер, а Тула приходил сюда посидеть в моменты слишком острой паранойи и депрессии. Резать вены было не так уж и весело, поэтому он просто оставлял на своем теле кучу отметок, иногда располосовывая даже лицо. Но все восстанавливалось за минуты, поэтому переживать не имело смысла. По крайней мере, туляк хотел, чтобы все так думали, поэтому никому про свои приключения не рассказывал.