За школьной партой

      Когда после уроков Яков ведёт Немо куда-то, тот уточняет осторожно, не слишком уверенный, что вообще стоит спрашивать:       — Хочешь показать мне какое-то место? Если да, то мило с твоей стороны. А куда мы идём?       — Просто следуй за мной, — отмахивается тот, продолжая вести юношу за собой. — Не задавай лишних вопросов.       Тот замолкает, решив последовать его совету, прежде чем продолжить идти следом, пока не оказывается вместе с Яковом в свободном кабинете. Пока тот запирает дверь, Вальтер смотрит на него вопросительно, пока парень не начинает свои объяснения:       — Мне кажется, нам нужно обсудить наши отношения. Ты же не думаешь, что всё пройдёт гладко и нас обязательно примут?       Немо кивает, давая понять, что он тоже иногда об этом размышлял, прежде чем дождаться, когда одноклассник присядет за парту напротив него, продолжив говорить:       — Очевидно, что моим родителям будет плевать, пока я не выделяюсь этим слишком и не позорю семью, а твои будут просто в ярости. Не считаешь, что наше решение о начале отношений было поспешным?       — Даже если и так, я о нём не жалею! — подаёт голос тот, горячо возражая любимому человеку. — Да, я знаю, что отец это не одобрит, он будет просто в бешенстве, но мне на это плевать, Яков! Я никогда не старался завоевать его расположение и поддержку. У нас довольно прохладные отношения.       — Знаю, — кивает Яков, внимательно разглядывая какие-то надписи, оставленные кем-то из учеников на парте. Немо в глаза особенно бросается выведенное жирно: "Параноик". — А что насчёт твоей матери? Она сможет это принять, как думаешь?       Вальтер замирает, не зная, что и сказать. Здесь юноша прав: с Викторией могут быть проблемы, так как она поддерживает его отца, а уж её старшеклассник не хочет расстраивать совершенно по какой-то непонятной даже для него причине. Возможно, из-за любви, которой он так мало получил в жизни от неё, но уже за которую ценит и любит эту женщину, что привела его в этот мир.       Желания уберечь нервы матери и сохранить особенную связь с Яковом действительно волнует, заставляет кровь бурлить, а мозги кипеть. Он просто не знает, какой выбор будет правильным, однако решается на отчаянный шаг, осознав, что, если будет действовать правильно, сможет получить и то и другое:       — Я всё равно хочу быть с тобой, Яков. Не знаю, как я вообще смог бы без тебя после нашей встречи, не то что начала отношений. Ты меня волнуешь, понимаешь? Ты заставляешь меня чувствовать себя настоящим.       — Мне знакомо это чувство, — кивает тот, немного насмешливо улыбаясь. — Вот только ты что-то недоговариваешь. Твоё милое личико меня не обманет, Немо. Какие мысли пришли тебе в голову? Не переживай, возможно, я даже помогу тебе с твоими планами.       Вальтер не знает, как юноша раскрыл его, однако не может ничего возразить: тот прав, будучи уверенным, что юноша не просто выбирает его, а пытается выбрать обоих, говоря, что хочет остаться с ним. Так что продолжает молчать, опустив взгляд в пол. Непросто просить о том, о чём собирается Немо, однако он всё равно, сделав глубокий вдох для успокоения, просит Якова:       — В какой-то степени ты прав, так что я хочу спросить: можешь ли ты оставить наши отношения втайне? Можешь не демонстрировать её для других, словно между нами ничего нет?       — Ничего нет? — ухмыляется тот в ответ. В его голосе едва заметно слышится горечь. — Хочешь, чтобы я притворялся для людей, которые для меня совершенно ничего не значат, что ты всего лишь мой одноклассник? Не думал, что ты такой жестокий, Немо. Даже расставание не кажется таким мучительным, как необходимость делать вид, что мы совсем не влюблены, в то время как хочется подойти и просто дать другим понять: мы пара, мы счастливы вместе. Я не собираюсь соглашаться на твои условия. Либо мы встречаемся, либо расстаёмся.       Он вскакивает с места и отпирает кабинет, прежде чем покинуть его. Вальтер бросается за ним следом, однако замирает резко в коридоре, заметив в щели одной из расположенных на его пути дверей отца и мать. Старшеклассник ничего не может с собой поделать, но наблюдает с отвращением, как Фридеман вжимает его мать со стянутыми ремнём руками в стол, как выполняет один ритмичный толчок за другим, зажимая ей рот рукой, пока Виктория прижимается верхней половиной тела к столешницей со странной смесью во взгляде. И именно эта смесь вызывает у Вальтера тошноту, омерзение по отношению к полному отцу: глаза Виктории кажутся мёртвыми, но не настолько, как обычно, в них виднеются также возбуждение, испытываемое к супругу, и неприязнь. Немо сразу понимает, что она ни единым словом не выразила своё согласие на этот акт, действо со слишком очевидным доминированием отца юноши.       Зажав рот рукой, он закрывает глаза, продолжая, однако, слышать каждое движение, каждый вздох, скрип, шорох одежды и восторженные короткие вскрики Фридемана. Кажется, будто оторвать ноги от пола попросту невозможно, так что старшеклассник просто продолжает оставаться на месте, молясь, чтобы всё поскорее закончилось, чтобы воспоминания из прошлого не тревожили.       Чужая рука на плече немного, но отрезвляет, позволяя ногам повести Вальтера за неожиданно явившимися спасителем. Уже в раздевалке юноша понимает, что забрал его из этого кошмара Яков.       — Ты слышал?.. — тихо спрашивает он у одноклассника, на что тот, поправляя перчатки, а затем бросая на него быстрый взгляд, признаётся без промедления:       — И видел. Тебя это так смущает? Не знал, что ты настолько скромный. Ни разу не думал, что твои родители могут заниматься такими вещами?       — Ты видел её глаза? — вместо ответа задаёт вопрос парень, получая от Якова кивок.       На некоторое время повисает молчание, прежде чем Вальтер признаётся, продолжая разглядывать промежуток между вешалкой и полом, избегая столь дорогих для него чёрных глаз:       — Это не первый раз, когда она так смотрит. Я был ребёнком, но вряд ли когда-нибудь забуду, что она, ещё хоть насколько-то живая и эмоциональная в то время, оказывается во власти отца и он впервые настолько грубо и подчиняюще себя ведёт. С того дня она и стала такой, какая сейчас есть. И я никогда не забуду, что это моя вина: я тогда ослушался отца, принеся домой котёнка, чтобы хотя бы немного подлечить его. Мама спрятала меня в шкафу от разъярённого отца, впервые так явно выступила против него, за что и поплатилась.       — Оно того хоть стоило? — нахмурившись и чуть сузив глаза, уточняет юноша, на что слышит лишь тихое:       — Она сама избавилась от этого котёнка.       Яков ничего больше не говорит, крепко обнимая парня и прижимая к себе, прежде чем выдохнуть:       — Это меньшее, что я могу сделать, но я соглашусь на твоё сегодняшнее предложение. Не хочу, чтобы в твоей жизни снова начался кошмар.