За школьной партой

      Уже утром, в субботний осенний день, все собравшиеся в доме Кристиана завтракают чаем с бутербродом, пока тот мимоходом интересуется у внука, в тот момент подливая ещё чаю Элиасу:       — К слову, я совсем забыл уточнить вчера: почему вдруг Виктория и твой непутёвый отец решили вернуться в этот город? Насколько я помню, Фридеман совершенно не горел желанием снова видеть это место, когда они с моей дочерью уезжали отсюда: она ещё тогда только была беременна тобой.       — Дело в работе отца, — признаётся Вальтер, опустив взгляд в чашку. — Ему предложили должность директора здесь, вот мы и приехали.       Мужчина, едва услышав это, давится чаем, прежде чем выдохнуть, не в силах поверить в правду:       — Так он всерьёз занялся обучением молодёжи, ещё и здесь? Он в твоей школе за тобой и ребятами наблюдает, да?       — Да, он директор у нас в школе, — подтверждает Немо, вздохнув. — Яков знает, как я устал бегать от него и скрывать тот факт, что мы родственники. Мне не нужны его поддержка и протекция в школе, было бы намного лучше, если бы он вёл себя, как хороший отец дома, а не дарил авторитет там, где я учусь. К тому же наверняка это и ему какую-то пользу приносит.       — Завышенные ожидания от остальных, когда ты сын директора — это и правда сомнительный повод для радости, — качает головой Кристиан. — Я сам был в таком положении в свои школьные годы, я понимаю.       — Не знал, что твой отец — директор, — признаётся Элиас, повернув голову к однокласснику и уставившись на него невидящим взглядом. — Ты действительно хорошо это скрываешь. Полагаю, из наших об этом в курсе только Яков?       Немо в тот момент кивает, чувствуя лёгкую меланхолию от этого разговора, а Яков тем временем с коварным смешком предлагает, обращаясь к Кристиану:       — А вы не думали о том, чтобы вернуться ещё хотя бы на год в школу и преподавать там литературу? Каким бы элитным не было наше учебное заведение, даже там недостаток хороших преподавателей. В том числе и по литературе. Тем более, как мне известно, ваша дочь работает там завучем. Вы могли бы контролировать ситуацию, если бы вернулись. Шмидт не смог бы вам отказать, если бы вы потребовали разбирательств по поводу вашего увольнения в прошлом.       — Яков, мы не можем просить о таком человека, заработавшего честным трудом заслуженный отдых... — качает головой одноклассник со светлыми волосами, однако Кристиан в тот момент замечает задумчиво:       — Всё в порядке, Элиас, план Якова звучит разумно. К тому же мысль поставить Фридемана на место кажется мне действительно приятной, сложно отказаться от возможности попробовать и посмотреть, что будет. Свои навыки я не растерял, а значит вполне могу преподавать, а не просто мстить незадачливому зятю. Так что решено. Я возвращаюсь, хотя бы чтобы доучить вас в последний год перед выпускным.       — Видимо, золотая медаль в этом году мне обеспечена, если мисс Леманн не станет особо гонять наш класс весь этот год, — ухмыляется довольно Яков, хотя всем очевидно, что рад он в этой ситуации не только перспективе всё же получить повод для родительской гордости.       Когда одноклассники наконец покидают квартиру своего будущего учителя по литературе, Элиас отправляется к себе домой, а Немо провожает Якова до его дома, явно не желая сразу идти домой, где его ждут требовательный отец и безразличная ко всему, кроме его решений, мать. Юноша не возражает, а на ходу вдруг замечает, пробурчав, отчего на лице Вальтера возникает слабая, но искренняя улыбка:       — Теперь я понимаю, что ты действительно не шпион. Мне сложно принять тот факт, что ты не пытаешься узнать преимущества нашей частной школы для конкурентов, но я работаю над этим. В понедельник после уроков жду на химию.       — Хорошо, — только и отвечает парень, счастливо улыбаясь, после чего они какое-то время идут молча.       Наконец Яков вновь нарушает тишину, продолжая шагать рядом с ним:       — Немо.       — Что? — быстро оглядывается на собеседника тот, на что слышит простое, но при этом действительно дорогое для него:       — Спасибо.       Короткий кивок со стороны Вальтера, и юноши добираются до дома Якова молча, а после одноклассник использует ключ-таблетку и скрывается за дверью подъезда. Неприятное липкое чувство беспокоит душу, однако парень понимает: больше откладывать нельзя. Именно поэтому он и плетётся неспешно домой, даже зная, что его может ждать непростой разговор с отцом. Если его долгие и длинные речи о том, каким должен быть Вальтер, по его мнению, вообще можно считать разговором.       Стоит старшекласснику пересечь порог родного дома, как он сразу направляется в комнату, надеясь избежать очередные нравоучений от родителя, однако не успевает уйти, так как на плечо его ложится чужая рука. Вздохнув, Вальтер оборачивается, вот только видит перед собой не отца, а мать, Викторию. Меньше всего на свете он был уверен, что женщина решит поговорить с ним.       — Ты был у моего отца? — сразу переходит к делу она, слегка сжимая его плечо и впиваясь длинными ногтями с аккуратным светлым маникюром в кожу.       — Да, у дедушки Кристиана, — не отрицает парень, продолжая стоять перед ней и сдерживаясь, чтобы не поморщиться от болезненного ощущения. — Ты ведь сама разрешила мне остаться. Или дело было только в позднем времени, и ты против, чтобы я с ним общался?       Она молчит некоторое время, и старшеклассник с удивлением понимает, что впервые видит её настолько задумчивой, словно она действительно размышляет над этим вопросом, а не принимает решение, которое точно одобрил бы её супруг. Взгляд её не кажется привычно холодным или будто бы поддёрнутым дымкой, он скорее выглядит... грустным. Словно Виктория и сама устала уже от своего положения, но не может до конца понять и принять это, будто впервые не до конца, но проснулась, перестав быть бездушной куклой, поздно, но почувствовав себя матерью, а не надсмотрщиком в тюрьме Вальтера, в которую превратил их дом Фридеман.       — Нет, не против. Просто хотела убедиться, что ничего не случилось, — наконец отвечает она, отпуская его плечо. — Можешь идти к себе, я не стану препятствовать твоему общению с дедушкой.       Немо кивает и, не дождавшись ещё каких-то вопросов или замечаний, отправляется в свою комнату. Только когда он добирается наконец до двери и рука ложится на металлическую шарообразную поверхность, женщина вдруг выдыхает:       — Насчёт того, что ты сказал вчера по телефону...       Парень оборачивается с удивлением, в глубине души надеясь, что мать продолжит этот разговор, однако взгляд её в тот же миг меркнет, вновь становясь стеклянным, пустым, словно у куклы, и женщина отворачивается, уходя на кухню и бросая ему напоследок:       — Ничего, забудь.       Сердце Вальтера словно разрывается, когда он видит произошедшее, однако старшеклассник ничего не говорит, всё же скрываясь в комнате. Они оба ещё не готовы говорить об их взаимоотношениях.