История одержимости

      Юта не мог поверить, что собственными руками разрушил все, чего добился с Сыченом. А всего-то нужно было разок соврать, сказать, что не знал, чей Марк брат. С Сыченом, как с диким котом, нужно было быть осторожнее, чтобы не спугнуть. Но прошлым вечером Юта был слишком уставшим, слишком потерянным, слишком нуждающимся, чтобы понимать, что творит.        Когда Марк ушел спать, Юта недолго побродил в поисках Сычена и обнаружил его в пустующей комнате. Тот стоял у картонных коробок и держал какую-то пожелтевшую папку в руках. Накамото встал рядом и заглянул внутрь. С листа на него смотрела улыбающаяся Дун Мейлин, под лицом ее кричаще расплывалось «пропала».       — Вы похожи, — Юта кивнул на плакат.        Сычен ему не ответил, только вздохнул и из бумаг достал протокол допроса Ли Минхёна. Накамото внутренне напрягся.        — Ты не сказал мне, что агент Ли и есть Ли Минхён.        Юта несколько секунд обрабатывал информацию, а затем судорожно попытался придумать что-то в свое оправдание, но Сычен не дал ему времени на размышления. Он повернулся и все слова вылетели из головы Накамото. Он несколько раз открыл и закрыл рот, не издав не звука. Солгать или не солгать?        — Я решил, что тебе не нужно знать об этом, — признался Юта и потупился. Вслух звучало ужасно нелепо. Словно он какой-то тиран. Накамото поморщился.        Дун впихнул папку детективу. Юта взял ее и не сразу решился заглянуть мужчине в лицо, но когда поднял глаза, тут же пожалел об этом: лицо Сычена исказилось от ярости. Мягкость его черт исчезла, уступив место чему-то такому, от чего у Накамото по спине побежали мурашки.       — Мне не нужна твоя защита, — холод в голосе не оставлял никаких сомнений в том, что Накамото придется долго и старательно выпрашивать прощение. — Я говорил об этом, помнишь? Почему ты вообще решил, что можешь утаивать от меня такие вещи?        — Я не думал, что это важно, — возмутился Юта.        —  Мою сестру убил Ли Донхёк. Я говорю, что она пропала, потому что тело так и не нашли. А ты даже не хочешь упомянуть, что работаешь с его братом?        Накамото не знал, что на это сказать. Он лишь покачал головой.        — Я думал, что ты понимаешь меня, хён.       — Я понимаю.       Сычен посмотрел на него с отвращением. У Накамото от этого выражения гулко ухнуло в груди. Дун молча вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Юта сел на кровать, откинулся на подушки и долго смотрел в потолок. За окном неожиданно затарабанил дождь.        Если бы он солгал, все было бы проще.        Не стоило и надеяться, что Марк не заметит напряжения, которое царило между ними утром. Детектив уехал в поля расстроенный. Казалось, что даже сердце билось медленнее обычного — до того тяжелое оно было.        Намъянджу походил на Хвасон. Мысли об уже родном городе дарили Юте утешение. Беда была в том, что этот город не принадлежал лишь детективу, Сычену он принадлежал тоже. Все в этих маленьких улочках, бесконечных полях и горах напоминало о молодом учителе, и Накамото не мог не сравнивать тихий Хвасон с мягким Сыченом.        Джемин отвлек его от тоскливых мыслей вопросом, который ошарашил детектива:        — Мы ведь все верно поняли, и Марк-хён реально родственник Кумихо, да? Тот самый младший брат, слухи не врали? Мы не ошиблись?       Юта глубоко вздохнул. Второй раз за последние сутки у него назревает неприятный разговор о Ли, и прошлой ночью это закончилось катастрофой. Накамото пожал плечами.       — Лучше бы тебе спросить об этом самого Марка.        — Да ладно, Юта-хён. Учитывая, что он знаком с Кумихо и его реакцию, когда Джэхён предложил вернуться в больницу, все ясно. Странно, что это вообще было тайной. Мы ведь команда или типа того, — голос Джемина звучал расстроенно.  — Он должен быть сказать раньше.       — Марк просто не хочет, чтобы об этом стало известно, ведь тогда дело осложнится еще больше, — откликнулся Юта. Ложь стекла с языка, словно мед. Агент Ли мог сколько угодно прикрываться благородными мотивами, искать оправдания, но, в сущности, он и правда мог поделиться такой значительной деталью со своей командой. Оставалось лишь гадать, почему он этого не сделал.        — В этом есть смысл, — согласился Джемин. — Я бы хотел его о многом расспросить. Мы в академии изучали дело Кумихо на занятиях. Но многие детали были скрыты из-за того, что и сам Ли Донхёк был тогда несовершеннолетним, и Марк тоже. Поверить не могу, что ему хватило смелости сдать собственного брата.       Юта ничего не ответил.        — Хён, он ничего тебе не рассказывал?        — Сказал лишь, что брат сломал ему жизнь и он его ненавидит.        — Оно и понятно, — вздохнул Джемин, поворачивая к той вышке, где последний раз засекли телефон Пак Джимин. — Я бы тоже ненавидел.        Юта усмехнулся. Звучало наивно, но детектив На был очарователен в своей наивности.        Помятый Лукас встретил их кривой улыбкой. С ним рядом от нетерпения пританцовывали двое совсем молодых офицеров, Тэиль сидел на капоте машины и курил. Юта поздоровался с парнями и ему стало не по себе от того, какой усталой выглядела их компания. Казалось, что никто из них этой ночью толком не спал.        Детектив Мун стек с капота и затушил окурок подошвой.       — Ладно, ребята, подходите. Давайте поделим территорию, — он развернул карту на том же месте, где сидел, достал из кармана маркер. — Джэхён дал нам точные координаты, но я хочу, чтобы мы охватили как можно больше пространства. Сначала осмотрим поле, а затем — лес.       Накамото оглянулся. Они стояли почти у выезда из города. Грунтовая дорога пролегала между отцветающим полем рапса и предгорьем, зеленеющим от хвои и листьев. Солнце стояло высоко, Юта щурился, оглядывая местность. Рапс был высоким — доходил Накамото до пояса — найти в нем хоть что-то будет сложно. Почти невозможно. Настроение у детектива упало ниже некуда.        Пока он рассматривал округу, Тэиль поделил территорию на три крупных квадрата.        — Вряд ли мы что-то найдем, но это наш последний шанс, — вздохнул Мун. — Давайте постараемся. Обнаружите что-нибудь необычное, зовите.       С этих слов началась их многочасовая пытка. По крайней мере, Юте так казалось. Он шагал среди рапса под палящим солнцем, прикрывая глаза ладонью. В метре от него шел Лукас, который раздвигал цветы палкой и что-то насвистывал, с другой стороны точно так же шагал Джемин, лишь с той разницей, что насвистывал он другую мелодию. Юта ткнул палкой в землю и вздохнул. Футболка липла к телу, пот проступил на висках и над верхней губой. Накамото слизнул его и тут же сплюнул. Он медленно шагал вперед, тяжело переставляя ноги. Его клонило к земле от недосыпа и стресса.        Земля была влажная. Детектив обернулся, чтобы определить, как много от начала дороги они уже прошли, и устало вздохнул в очередной раз: прошли они всего ничего — около километра. Пот капал на глаза. Юта утер лоб. Кое-что необычное привлекло его внимание — издалека стала хорошо заметная дорога, поднимающаяся в гору, петляющая среди деревьев. В сущности, это была и не дорога вовсе, а просто разъезженная машинами тропа.        — А что там, в горах? — громко спросил Юта, надеясь, что кто-то из команды его услышал.        — Деревья, — хмыкнул Лукас.        Накамото закатил глаза и улыбнулся. Верхушки холмов терялись в густой листве, тени падали на землю и расползались до самой дороги. Казалось, будто что-то мрачное пытается своими лапами дотянуться до ярко-желтого поля под ярко-желтым солнцем.        Тропа, разбитая протекторами, нехорошо притягивала взгляд, вызывала тревогу. Кому и зачем нужно было подниматься вверх на машине? Конечно, причин могли быть десятки. Но Юте не давало покоя то, как хорошо были видны следы шин на мягкой земле. Накамото достал телефон, чтобы проверить сводку погоды.        Дождь в Намъянджу начался в два ночи и закончился спустя три часа. Если бы кто-то въезжал и выезжал в этот промежуток, то следы бы размыло. Значит кто-то успел побывать на горе в промежуток с пяти до восьми утра, когда появились они. Кому и зачем понадобилось ездить в лес так рано? Почему нельзя было оставить машину на обочине? Накамото это беспокоило даже больше, чем карикатурная мрачность предгорья.        — Мы можем сделать перерыв? — крикнул он.        — Окей, перерыв, — согласился Тэиль.        Юта двинулся в обратную сторону. Он почти бегом добрался до дороги, а затем стал взбираться по вязкой тропе. Тень тут же остудила пот и нагретую кожу. Накамото, скользя по грязи, пробирался по следам шин. Высоко взбираться ему не пришлось: примерно через сотню метров след исчез. Машина остановилась на небольшом плато, надежно скрытым деревьями со стороны дороги. Юта заметил, что здесь машина развернулась для спуска. Накамото огляделся. Деревья вокруг были ветвистые, но редкие. Выше лес становился чаще и темнее, но если развернуться к полю, то можно было легко разглядеть застывших на своих местах детективов и офицеров. От желтизны цветов резало глаза. Кусок сливочного масла на солнце.        Тут взгляд Юты зацепился за небольшую проплешину, длиной и шириной, на первый взгляд, всего в пару метров. Выглядело это темное пятно подозрительно, хоть и могло иметь совершенно нормальное объяснение. Но сердце у Накамото нехорошо ёкнуло. Мужчина бегом спустился с возвышения и добрался до поля. Раздвигая цветы руками, он двинулся прямо к тому месту, где, как ему казалось, была та самая плешь. Тэиль смерил его непонятливым взглядом, но ничего не сказал.        — Ты что-то заметил? — крикнул Лукас.        — Да, похоже на то, — почти шепотом произнес Накамото.        Стебли поддавались неохотно. Рапс бил по рукам, путался под ногами, лепестки забивались под короткие ногти, встревоженные насекомые разлетались во все стороны. Когда детектив добрался до нужной точки, ладони его оказались зелеными от раздавленной и разорванной листвы.        Прямо перед Накамото оказался небольшой участок прибитой земли, на которой рапс не рос. Только маленькая и тоненькая сорная трава едва пробивалась сквозь влажные комья. Юта присел, чтобы приглядеться получше. Земля как земля, но почему на ней ничего не растет? Почему в целом желтом поле вдруг оказался островок пустого пространства, на котором цветы расти не хотели?       Рядом оказался Тэиль, у него в руках был небольшой рюкзак с логотипом полиции.        — Проверим? — спросил Мун.        Юта кивнул. Мужчина достал походную лопату из сумки и принялся копать. Накамото стал помогать ему руками. Зелень на ладонях смешалась с грязью, но детектив не обращал внимания. Он мысленно молился, чтобы под этой землей никого не оказалось.        Вскоре показалась полусгнившая ткань. Тэиль присел на корточки и потянул за расползающийся прямо в руках лоскут. Мерзкий запах ударил в нос. Потемневшее и иссохшее лицо Пак Джимин кривилось в немом укоре: «Вы слишком долго меня искали». 

***

      Марк увидел тело Пак Джимин в желтых цветах. Она лежала рядом со своей могилой в окружении криминалистов в белых костюмах. Поле уже оградили так, будто собирались прочесать его целиком. Офицер, проверявший пропуска, смерил прибывших Лукаса и агента недовольным взглядом, но все-таки позволил пройти. Юта стоял поодаль и курил. Взгляд у него был пустой. Ли сразу подошел к детективу.        — Лукас сказал, что это ты ее нашел.        Накамото кивнул и потушил сигарету.        — Локон срезан?        Юта кивнул.        — Это точно Пак Джимин?        Юта кивнул еще раз.        Марк оглянулся на тело. Рапс вокруг могилы срезали, чтобы удобнее было работать. Над грязным одеялом или пледом, Ли никак не мог разобрать, что это, навис уже знакомый Ким Доён. Он пинцетом снимал насекомых и засовывал их в пробирки, что-то проворно подписывая.        — Что-то еще? — спросил агент, не глядя на Юту.        — Пойдем, кое-что покажу.        Они двинулись в сторону леса, и Марк заметил нескольких криминалистов, заливающих специальным гипсом следы шин. Юта провел его вдоль следов до небольшой плоской поляны, спрятанной за деревьями. Отсюда Марк легко мог разглядеть полицейских, криминалистов и зияющую дыру в земле. Агент огляделся. Следы машины оканчивались на поляне.        — Слишком свежие.        — Я тоже так подумал.        — Нужно огородить здесь все и проверить.        Юта кивнул, задумчиво промолчал, а потом вдруг спросил:        — И что это говорит о нашем преступнике?        Что говорит?        — Что ученик Донхёка его позорит. Криминалистам стоит поискать тут биологические следы, — Марк усмехнулся и присел, чтобы получше осмотреть землю, но ничего не нашел.        — Позорит? — переспросил Накамото. — Почему?        — Он испытывает сексуальное возбуждение от того, что делает.        — Но он их не насилует.        Агент кивнул и встал, огляделся.        — Не хочет или не может. Женщины его не возбуждают, а вот акт убийства — да. И само знание о том, что он сделал, доставляет ему удовольствие.        — Разве Ли Донхёк не такой? — обронил Юта.        Марк слишком резко обернулся к мужчине, голова у него закружилась, а поврежденное лицо вдруг заныло. Детектив удивленно взглянул на него, сделал шаг назад и миролюбиво продолжил:       — Ничего не утверждаю, друг, никто ведь так и не узнал, как и почему он убивал. Я просто думал, что он что-то рассказал тебе.        — Нет, — буркнул Марк. — Он никогда ничего мне не говорил.        — Но ты ведь думал об этом?        Агент недовольно повел плечом. Он думал. Случалось, что он не спал несколько суток подряд, размышляя и пытаясь найти ответ в книгах и в интернете. Марк ничего не выяснил. Как бы тяжело не было признать, но он не имел ни малейшего понятия, почему брат начал убивать. Даже спустя пятнадцать лет это все еще его мучило.        — Я думал, но у меня нет ответа, — Ли вздохнул. Юта понимающе кивнул.        На первый взгляд на поляне не было ничего интересного, кроме ее расположения, поэтому Марк еще раз взглянул на поле перед тем, как спуститься, и ужаснулся: одна за другой к желтому океану рапса подъезжали полицейские машины. Нехорошее предчувствие разрослось под грудью. Полиции было слишком много. Слишком.        — Кто-то вызвал еще одну команду детективов? — удивленно спросил Юта.        — Я не знаю, — взволнованно ответил Марк и поспешил вниз.         — Пока я не увижу бумагу, никто на место преступления не попадет, — Тэиль стоял перед оградительной лентой. Голос его то и дело срывался, будто в глыбе льда пробегали трещины. — Мне насрать, кто и что сказал.       — Детектив Мун, не заставляйте меня обращаться к Юну, — мужчина напротив Тэиля улыбался и щурился от солнца. Говорил он легко и мелодично, словно никто и ничего в жизни его не волновало и не беспокоило. Злость Муна нисколько не трогала его.        За спиной этого мужчины стояло еще несколько офицеров. Они терпением своего шефа не отличались и злобно зыркали из-под форменных козырьков. В целом, картина выглядела так, будто они вот-вот пойдут стенка на стенку. Накамото ловко пролез под лентой и подошел к Тэилю. Марк последовал за ним.        — Что тут происходит?        — Суперинтендант Юн настаивает, чтобы мы взялись за дело, поскольку вы не слишком хорошо справляетесь, поэтому прошу покинуть место преступления, отправиться в участок и подготовить материалы дела для передачи.        — На каком основании? — взвился Накамото. — Почему вдруг сейчас он перешел от угроз к действиям?        — Похитили еще одну девушку, — безмятежно улыбнулся мужчина и приставил ладонь ко лбу, как козырек. — Фуф, ну и жара.        — Когда?        Марк шокировано вздохнул. Они рассчитывали, что преступник заляжет на дно. Очередное похищение значило только то, что субъект потерял связь с реальностью. В этот момент он был в уязвимом положении, сейчас шансы поймать его были велики как никогда.        — Я не могу вам сказать, это больше не ваше дело. И чем дольше вы препирайтесь со мной, тем больше уходит времени.        — Тогда вы должны быть не здесь, — крикнул Марк. — У вас есть не больше двух суток, вы должны заниматься похищением.       Мужчина повернулся к нему и улыбка соскользнула с его лица, оно вмиг стало уставшим и раздосадованным.       — У нас большая команда, агент Ли. Есть кому заниматься и тем, и другим.        Марк открыл было рот, чтобы возразить, но заметил на дороге еще одну машину. Это был черный внедорожник, он несся, оставляя за собой шлейф из пыли. Сердце у агента быстро забилось. Он вдруг начал надеяться на то, что сейчас появится Джэхён и спасет их, козырнет знакомствами, повертит бумажками, и каждый останется при своем деле.       Вот только из машины вышел суперинтендант Юн собственной персоной. Его грузная фигура выплывала из пыли, излучая довольство. Марк понял, что все кончено. Прямо здесь и прямо сейчас, вероятность их отстранения висела над ними несколько дней, и тут, среди желтого рапса, наконец, обрушилась на них тяжестью бюрократической машины.        Юн молча подошел и молча передал лист бумаги Тэилю. Мун пробежался глазами, поджал губы, бросил взгляд на растерянного Юту и отошел. Лукас, все это время маячивший за спинами огромным идолом, выдернул бумагу у него из рук, скользнул по ней взглядом и зло рыкнул на Юна.       — Это нечестно.       — Нечестно, что вы продолжаете находиться здесь, детектив Вон. Прошу вас всех вернуться в участок, — Юн повернулся к Марку. — А вас, агент Ли, ждет мой водитель, который отвезет вас в отель, а затем в аэропорт. Мы очень благодарны за помощь, больше она не требуется.        Несколько секунд мужчина никак не мог осознать происходящее. В Америку. Он мог вернутся в Америку. К своей команде, к Джонни, Алише, Томасу, Филипу и Энди. Агент вздрогнул, руки у него онемели. Юн указал рукой на внедорожник, и Марк, словно загипнотизированный этой мыслью, на негнущихся ногах направился к машине.        — Марк! Марк! — кричал кто-то позади, но Ли не слушал. Он, наконец-то, мог вернуться домой.       Водитель всю дорогу молчал. Только перед началом пути спросил, куда Марка везти, и передал билет на самолет. Ли сидел рядом с ним и смотрел в окно. Поля сменились одноэтажными домами, а через пару минут исчезли и они, впереди было только шоссе. В голове у Марка было пусто, словно кто-то вымел все мысли метлой. Он уткнулся лбом в стекло, чувствуя, как оно вибрирует. Вместо ожидаемой радости в груди ощущалась только холодная тяжесть. Сердце будто распухло и начало упираться в ребра всей своей упругостью.        Что же мы будем делать?        Марк не мог ответить. Ужасно хотелось посоветоваться хоть с кем-нибудь, но агент не мог заставить себя достать телефон. Он мог вернуться домой. Он хотел вернуться домой. В свою квартиру на третьем этаже с загадочным пятном на стене и чистыми вещами, которые он так и не убрал после стирки.       В салоне тихо играла музыка. Агенту хотелось уснуть под нее и проснуться в момент, когда все это уже закончится.       Машина подъехала к дому Джэхёна, водитель обернулся к агенту и приятным тоном сказал:        — Вы бы хоть на время вылета посмотрели для приличия, — мужчина улыбнулся. — Собирайте вещи. Я подожду вас тут.        Агент не нашел в себе силы улыбнуться в ответ. Он молча выбрался из салона и направился за сумками. Встревоженный Сычен встретил его у порога. Волосы у него торчали во все стороны, в руках были злополучные шифры и какая-то книга.        — Агент, кажется, я кое-что нашел, — протараторил он. — Думаю, я нашел книгу, которую использовали для шифрования.        — Я уезжаю.       — Почему? — Сычен замер.        — Дело забрали. Меня отправляют обратно в Вашингтон.        — Как же так? — Сычен опустился в кресло. — Юта-хён обещал мне, что найдет Джимин.        Марк нервно подергал рукав кофты, но ничего ему не сказал. Он решил, что Накамото сам должен с этим разобраться. Ли отправился собирать вещи. В голове по-прежнему было пусто. Все казалось какой-то иллюзией, будто он собирается не по-настоящему. Он ходил по комнате, словно во сне. Носки и брюки, бумаги и ручки, футболки и кофты упаковывались в сумки так, словно никто и никогда больше их оттуда не вынет.        Придется сильно постараться, чтобы их прогладить.        — Придется, — зачем-то вслух ответил Марк. Он нашел свою серую толстовку и принялся запихивать ее внутрь, в кармане что-то зашуршало. Письмо от Донхёка, которое агент так и не открыл. Мужчина переложил его в карман своих спортивных брюк и застегнул сумку. Сычен продолжал сидеть в прихожей.        — Уезжаете прямо сейчас?        — Ага, — кивнул Марк, замер и тихо спросил: — Так что вы выяснили?        — А это имеет какое-то значение теперь?        — Дело не оставят, — Марк пожал плечами. Сычен достал из-под бумаг справочник по дорожному движению. Агент Ли не смог удержаться и улыбнулся. — Гениально.        — Спасибо, — Сычен улыбнулся в ответ. — Я пока еще не все расшифровал, но, похоже, что убийце очень нравятся «тойоты». Я посмотрел записи за несколько дней до исчезновения Джимин, и там появляется кличка Псих. Парень с этой кличкой каждый день менял машины, но всегда брал эту марку.        — Псих? — переспросил Марк.        — Ага.        — Это интересно, — задумчиво произнес мужчина. — Рад был познакомиться, Дун Сычен.        — И я был рад познакомится, агент Ли.        — Мне жаль вашу сестру.        — Это не ваша вина. Я рад узнать, что вы стали хорошим человеком.        Они улыбнулись друг другу, и Марк вышел на улицу. Водитель ждал его, как и обещал. Он тут же завел машину, она плавно тронулась в сторону аэропорта. Ли смотрел на дорогу и вдруг понял, что неосознанно разглядывает марки автомобилей.        — Многие ли водители сейчас имеют японские машины? — решил спросить он. Просто из любопытства.        — Нет, не очень, — удивленно ответил водитель. — Из-за напряженных отношений с Японией стало сложно привозить сюда детали. Все, кого я знаю, стараются брать наши марки.        Агент молча кивнул. Как он и предполагал, «тойота» — специфический выбор для того, кто хочет остаться незамеченным. Марк интуитивно понимал, что преступник радикально сменивший зону охоты попытается оставить при себе какую-то часть прежнего образа действия. Возможно, «тойота» была его безопасным выбором, а не выбором для скрытности. Возможно, он просто очень хорошо знаком с машинами этой марки и чувствует себя в них комфортно.       Мысль о японских машинах засела в мозгу, словно заноза. Они уже всплывали среди материалов, которые Марк изучал. Он с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла.        — Японские машины очень хороши, но я как патриот все-таки за отечественный продукт. Знаете, у наших — гораздо больше достоинств, — продолжал водитель. — Жене своей купил «хёндай». Вся семья на нем ездит.       — Вся семья, — мысль зачесалась, завертелась, перебралась на язык. Задумчиво произнес Ли.        — Ну да, даже мои братья.        Марк встревоженно выпрямился, глаза у него забегали, он невнятно забормотал себе под нос:        — Близок к Донхёку… Есть доступ к лекарствам… Не полный день… Достаточно уважаем, чтобы его не подозревали из-за схожести с портретом, — он вдруг развернулся к водителю и напряженным глубоким голосом произнес: — Поворачивайте. Мне нужно в лечебницу.        — Я не могу, я обязан доставить вас в аэропорт.        — Разворачивайтесь, — прорычал Марк. — Мне нужно увидеть брата. Мне нужно к Донхёк-хёну. 

***

      Накамото вернулся в дом Джэхёна после небольшого совещания в участке. Он поморщился от одной мысли о последствиях бюрократической вакханалии, связанной с этим делом. Одних только отчетов нужно будет написать не меньше десятка, а, учитывая, что он незаконно изъял улики, одну из которых потом еще и похитил из собственного сейфа, Юта думал, что одними отчетами он не отделается. Но все эти ужасы не имели никакого значения по сравнению с тем, что ему предстояло рассказать Сычену.        Пак Джимин мертва. Юта сотню раз представлял, как расскажет об этом, но был не в силах подобрать нужные слова. В конце концов, он задумался о том, чтобы не говорить вообще ничего. А дальше — будь, что будет.        Сычен встретил его в коридоре со встревоженным лицом, сердце у Накамото сжалось. Ему безумно хотелось просто обнять Дуна, потрепать по голове, сказать, что все будет хорошо, но вместо этого детектив с несколько минут оттирал руки от грязи, стараясь не смотреть на Сычена.       — Агент Ли уехал. Он сказал, что команду распустили, — голос обеспокоенного Дуна дрожал. — Это правда?        — Правда, — ответил Накамото. Он прошел на кухню, поставил чайник, достал чашки.        — И что будет дальше?        — Ничего. Расследованием будут заниматься другие люди. Детектив Мун знает их. Он сказал, что они отличные ребята, профессионалы. Беспокоиться не о чем, — Накамото соврал. Тэиль ни о чем таком не говорил. Тэиль вообще мало говорил в последние несколько часов. Похоже, за все время работы он еще не оказывался втянут в такие откровенные внутренние разборки и теперь просто не знал, как на это реагировать.        — И все? Все закончится вот так? — в голосе Сычена появились истерические нотки. Свист чайника слился с ними в одну какофонию надрыва, и Юта вдруг понял, что устал. Он не хотел говорить Дуну ни о чем. Истина губительна. Как он мог рассказать о том ужасе, который испытал, глядя на Пак Джимин? Как он мог рассказать, что ужас этот сосредоточился у него под сердцем и острым лезвием паники старательно выскребал все мысли? Накамото разлил чай по чашкам и одну из них вручил Сычену. Он уселся на стул сбоку от мужчины и пододвинул его так близко, что коленями мог коснуться его коленей.        Смотреть на расстроенное лицо Сычена было тяжело. Как Юта мог хоть что-то рассказать ему? Его собственное сердце грозилось вот-вот разорваться. Детектив сделал глоток чая, чтобы отвлечься от разглядывания чужих длинных ресниц. Кипяток обжигал язык и горло.        — Ничего не закончится. Просто мы вернемся в Хвасон, а расследование продолжится.        — Но где Джимин-нуна? — почти плача спросил Сычен. Лицо его покраснело, скривилось в страдании, чашка дрожала в руках. Неизвестность приносила ему боль. Истина тоже приносила боль, но что если Накамото ошибался? Что если Сычену будет гораздо больнее, если он узнает об этой новости от кого-то другого? Что если Юта может подарить ему спокойствие это правдой? Накамото зажмурился, сглотнул сделал вдох и выдох.        — В Намъянджу нашли ее тело.        Сычен выпрямился, будто вспомнил о чем-то важном, громко втянул воздух, замер на несколько секунд и вдруг спрятал лицо в ладонях. Сначала он плакал тихо, но с каждой минутой звук его рыданий становился громче и громче, в конце концов, плач стал звучать так страшно, что Накамото испугался за Сычена. Кухню до самого потолка заполнило горе. Дышать стало трудно. Юта положил свою ладонь на плечо Дуну и легко сжал его. Тот отнял лицо от ладоней и потеряно взглянул на детектива. Глаза у него были красные, ресницы острые, щеки и губы розовые и блестящие от слез.        Накамото встал и обнял Сычена. Молодой человек уткнулся ему лицом в живот, обнял за талию, сжал в кулаках ткань футболки и медленно успокаивался, пока Юта гладил его по голове, пропуская волосы сквозь пальцы, касался кончиком носа макушки и тихо вдыхал запах скорби.        Детектив не знал, сколько времени он так простоял. Когда Сычен отодвинулся, спина у Юты уже затекла. Дун взглянул на мужчину снизу вверх, затем перевел взгляд на его живот и нервно усмехнулся.        — Прости, хён, — на футболке у Накамото расползалось больше мокрое пятно.        — Ничего, — улыбнулся тот. — Все в порядке.        Сычен продолжал обнимать и смотреть, как влага расползается по тонкой ткани.        — Кто ее нашел? — наконец, спросил он.        — Я.        — Спасибо, — Сычен заглянул ему в глаза. — Это все, что я пока хочу знать.        Накамото слегка улыбнулся, отодвинулся так, чтобы Дуну пришлось его отпустить, и сел на стул. Он протянул свои руки к Сычену, погладил его покрасневшие пальцы.        — Мы найдем преступника. Обещаю.        Сычен открыл было рот, чтобы что-то сказать, но оказался прерван телефонным звонком. Неприятное предчувствие скрутилось в Юте клубочком. Звонил Марк. Он редко звонил с хорошими новостями.