Герой поневоле

Шей сидел на скамейке, прячась в тени от палящего солнца, и читал книгу. Книга рассказывала о заболеваниях глаз, которые могут настигнуть людей в разные периоды их жизни. Одни болезни ярче выражаются у женщин, другие у мужчин, но большинство одинаково опасны для обоих. Шей читал и не замечал, как течёт время. Подле него, прямо на скамейке, лежал рюкзак, заполненный книжками, в основном математического характера. Рядом проходили люди. Они не занимали место рядом с Шеем даже если хотели, ведь кому-то было жалко мешать чтению, другие думали, что мальчик занял место для своего друга. Некоторые удивлялись, ведь редко можно встретить человека, который читает книги (будь то бумажные или электронные), особенно такого возраста. Дети этого мира чаще озабочены причудами, забывая про учёбу, без зазрения совести выбирают ей долгие тренировки своей способности. Но Шей читал не просто так, ведь он ждал Кьёку. Изначально была договоренность о встрече у неё дома, но планы резко изменились, почему-то она посчитала, что им лучше просто забрести в библиотеку. Шей не докучал вопросами, но сейчас он хотел бы получить ответы. Вы не подумайте, что он сильно хотел бы пойти к Кьёке, однако, чтобы быть честными с Вами, скажу, что несмотря на свой весьма осознанный возраст и крупный опыт, Шей всё ещё остаётся ребёнком, который подвластен невинным порокам. Он говорит себе одно, а мозг, не обращая внимания на чистоту разума, посылает в сердце волнение и, что немаловажно, желание, которое Шей не умел подавлять. Всё-таки со своими ровесницами он никогда не общался — считал, что это лишнее. Хорошо, Шей вообще мало с кем общается, выбирая держаться особняком от остальных. Это выразилось в том, что друзей у него мало даже и по сей день. Хотя нет, друзей у него нет совсем. — Шей! — наконец показалась она. Кьёка… поразила Шея своим нарядом. Первым, что привлекло его внимания, были шипастые браслеты на каждом из запястий. Они выглядели так, что стоит их стянуть к кулакам, то можно использовать как кастеты. На самом деле, шипы были пластмассовые. На туловище кофта с молнией посередине. Кофта была синей, а по каждую сторону, в абсолютно разных местах, были мило нарисованные изображение каких-то персонажей из, видимо, аниме, но Шей о них ничего не знал. Потом были джинсы, которые, казалось, не подходили для этой погоды, но Кьёку это не волновало. На джинсах были потёртости. На ногах тёмные кеды, из которых выпирали такие же тёмные носки с еле видимым изображением розового единорога на них. — Прости, что опоздала. Папа у меня… ну, не суть! — она подошла, скакнув к Шею, лишь когда подобралась. — Ты долго ждал? А то как-то некрасиво получилось. — Нет, я сам недавно пришёл, — Шей сидит здесь уже очень долго. — Ты это… хорошо выглядишь, — это был странный комплимент, чуть неуместный, но не лишённый невинности. — Это? — она чуть подвигала ногами, согнула коленки и покрутилась. — Спасибо, я… подбирала, — она покраснела под поднятый взгляд Шея. — Хорошо, — он не понял, почему та смутилась. — А что произошло у тебя дома? Просто не думаю, что библиотека хорошо нам подходит. Хотя, если так подумать, то там можно будет взять недостающий материал. Отлично придумано! — тут же изменил свою мысль Шей, совсем забыв о своем первом вопросе. — Просто… — а Кьёка не особо хотела посвящать его в свои домашние дела. — Ладно, пойдём, — и, даже не замечая, схватила его за руку. Шей опешил. Он не знал, что делать, и в ступоре последовал за Кьёкой. Даже так он не лишён детских мечтаний, пусть и не по своему желанию. Она вела его, пока перед ними не распласталась надпись: «городская библиотека». Здание было поистине большое и здесь всюду по сторонам ходили люди. Чаще взрослые и в основном студенты местного университета или просто любители почитать. — Она здесь всегда была? Кьёка глянула на Шея, который, не отрывая глаз от проходящих людей, не мог поверить, что ни разу здесь не был. — Твой первый раз? — спросила Кьёка, чуть наклонившись. — В библиотеках, что ли, ни разу не был? — усмехнулась она, точно поражённая таким стечением обстоятельств. — Не то, чтобы не был… — принялся оправдываться Шей, но тут же понял, что это лишнее. — Да, я ни разу не был в библиотеках. Считал слишком… ну не знаю, многолюдным? — странное оправдание. — А я здесь каждый год книги беру. В основном по музыке и… — но Шей её перебил. — А зачем? Ну, то есть, есть интернет, в чём сложность вбить в поисковик запрос и получить то, чего хотел? — Кьёка задумалась, посмотрела на Шея. Шей чаще читал в интернете, нежели наяву. Ему так удобней. Бесспорно, если отец привозил ему книги, то и читал он их, соответственно так, а не искал в интернете, но в противном случае, встань перед ним выбор, он бы без замедлений выбрал бы интернет. — Ну как зачем? — вновь улыбнулась Кьёка. — А на гитаре я играть тоже буду в интернете? А как струны чувствовать? Расстроена гитара или нет? В этом же… ты же смотришь на цветы не в интернете, а покупаешь, да? — Конечно, — возмутился Шей. — А в чём прок от хорошо пахнущего цветка, если он… не стоит у тебя в комнате… ну или в комнате родственника хотя бы. Хм-м-м… Хорошо, я тебя понимаю. Кьёка отпраздновала свою победу, хотя состязания даже не было. Это был приятный разговор — впервые они перекинулись интересами. Шей не знал, что Кьёка любит музыку, а она прекрасно была осведомлена о том, что ему нравиться цветы. Я знаю, читатель, что вы могли уже давно предугадать, что Кьёка далеко не для учёбы попросила Шея учить себя. Она грезила о том, чтобы у них было свидания, хотя в нормах этики я не могу этого так называть. Дети не понимаю, что такое любовь, а любовь не требует к себе понимания. Она может возникнуть и исчезнуть. Так и Кьёка думала, что сумеет быть девочкой, как были до неё дети сто или даже двести лет назад. Закономерно, что чем дальше мы, как цивилизация, пробиваемся, тем позже люди начинают взрослеть, если их не вынуждают обстоятельства. В этом мире произошёл парадокс: дети начали взрослеть слишком рано. Ещё с самого детства прекрасно знают о героях и злодеях, добре и зле, свете и тьме. Разруха, хаос, который в Японии не редкость, у некоторых (более взрослых людях) вошёл в привычку, пусть и мнимую — к хаосу вокруг привыкнуть нельзя. Это так же, как сказать, что ты привык к войне, привык к тому, чтобы убивать людей. Ложь. Привык ты к тому, что убиваешь свиней; ты не убийца, ты мясник, поэтому тебе и не жалко их. Лишь отринув человеческую натуру врага можно убить его, не дрогнув и глазом. Отступ про войну и смерть с Кьёкой никак не связан, но именно такие подробности позволят объяснить, почему она куда старше, чем, может быть, нынешние дети. Она мнила себя, может принцессой, может героиней, а может и всем сразу и точно хотела бы получить своего принца на белом коне. Многие мужчины желают принцессу, многие женщины — принца. В этом нет ничего такого, если выбор не выходит за рамки разумного. — Так какие темы конкретно тебе не понятны? — неожиданно спросил Шей, как они ступили в главный зал. — Алгебра? Геометрия? — М-м-м-м? — видимо, Кьёка прослушала. Она мотала головой в поисках свободного места. Шей не решился повторять. — Ничего, — его это не разочаровало, но, хватило ему раз повернуть голову, и он произнёс. — Вон, у окна. Вправду, у окна, куда не падал свет, был столик. Вид открывался бесспорно невероятный, ибо прямо рядом с библиотекой был парк с большим (очень большим!) для парка, озером. Конечно, стоит в учёт взять ещё и размеры самого города, но озеро точно было размером с футбольное поле. В воде плескались лебеди — приятное зрелище, особенно когда они, согнутые, врываются друг к другу, образуя своими шеями сердца. Были и птицы, что садились на деревья, окружавшие пруд, но не скрывавшие его. Были бы слышны щебетания, если бы Шей с Кьёкой не находились за стеклом, которое было не открыть. Хорошо, что в помещении была комнатная температура и не стояла духота. Слышались как кто-то перебирает ногами; где-то отодвигаются стулья; листы перекладываются с одного на другой, а книги ставят на свои места либо кладут на столы; ручки, студенты — все создавало здесь шум не чтения, а работы. — Так, что у тебя? — Шей говорил шёпотом, ведь так требовали правила приличия. — Помнишь мы на последних занятиях проходили уравнения? У меня с ними проблема, да и… геометрия тоже похрамывает, — виновато произнесла она. От Шея последовал кивок. Он потянулся в рюкзак, достал книги и, уложив их на стол, сильно испугал Кьёку объёмами, которыми он хочет её завалить. — Не всё нам тут надо, поэтому не беспокойся, — Шей отложил пару книг, которые им не понадобятся, ведь те были вовсе не по математике. — Начнём… что хуже, геометрия или алгебра? Она ему отвечала, а он лишь кивал, принимая на себя ношу сегодняшнего обучения. Что ж, Кьёка и вправду думала, что они сегодня учиться не будут — почему в ней пылала именно такая надежда? — поэтому она даже не взяла тетрадки с ручкой. Все пришлось брать у Шея. Он и не возражал. Они просто… учились. Кьёка даже немного смутилась, не понимая, почему она ожидала чего-то другого. Таким темпом она точно ничего не запомнит, ибо её разум ныне был забит самобичеванием и страхом перед тем, что она скажет что-то глупое. Не сказала, а подумала, но правильно промолчать. Кьёка изредка поднимала голову и смотрела на Шея, который продолжал мелодично объяснять ей тему. Он был сосредоточен и не спускал глаз со страниц — полностью брал на себя ответственность обучить Кьёку. — Тут понятно? — она вздрогнула. Шей заметил, что она, видимо, мало сосредоточена, из-за чего и перестала писать. — Э-это? — она указала на формулу. — Нет? — Кьёка подняла на него взгляд. — Понятно, — Шей достал закладку, уложил её на страницу и, закрыв книжку, произнёс. — На сегодня давай закончим. — Что? Нет-нет-нет! Я могу ещё, давай продолжать, — конечно не могла, однако и отпускать Шея не желала. — Ты посмотри на себя. Сначала сконцентрируйся, а уже потом начинай хоть что-то учить, — он закрыл портфель, чуть поднял его. — Может, прогуляемся тогда? — хоть как-то, но остаться рядом она всё же хотела. — По парку пройдёмся, м? — она указывала за окно, где на улице красовался необычайный пейзаж, что завораживал дыхание. — Я не… — хотя, минуту подумав, Шей ответил. — Ладно, дела можно и отложить. — Правда?! — поднесла она своё лицо к нему. — Тогда пойдём! Я знаю, что там был очень вкусные магазин с мороженным. Надеюсь, они не закрылись, но не суть! Пойдём, может успеем лебедей покормить. Эта девочка были слишком активной и, что удивительно, весёлой. Хотя её настроение и прыгало от смущения до полной отрешённости, она всё же сохраняла свою основную цель: побыть с Шеем подольше. Наш герой этого не понимал. Хотя, правильней сказать, понять не хотел, потому что низко думать, что всё делают исключительно для тебя. Шей привык полагаться исключительно на свои силы, а не на чужие подачки. Если бы он захотел что-то сделать, то помощи от других не ждал бы, но… даже так ему было приятно — чувство, что проводишь время с другом. Сейчас можно не думать об учёбе, о чём-то ещё. Можно не думать о проблемах, о том, что может произойти завтра или послезавтра. Беззаботность для ребёнка является истинным раем. — Ты когда-нибудь кормил лебедей? — Я? — почему-то Шей подумал, что обращались не к нему. — Нет. Все эти птицы, которых надо кормить, простые паразиты. — Не лебеди! — Почему? — удивлённо возразил Шей, наблюдая за тем, как Кьёка наклонилась перед ним с озлобленной и недовольной гримасой. — Они чем-то от голубей отличаются? — Лебеди — птицы любви! — уже в ответ поразила Кьёка. — Они же всю жизнь вместе! Летают, плавают и… заводят детишек! Это так мило! — и запищала, как пищат смущённые девушки, поражённые движением кавалера. — Хочу быть лебедем! — И… — это точно была не компетенция Шея. — И… Ну, крыльев у тебя нет, так что лебедем тебе не стать. — Это метафора, дубина, — парировала Кьёка, уже не стесняясь в выражениях. — Ты же умный, неужели таких простых вещей не понимаешь? — сложила она руки, чуть подняла голову и, надувшись, смотрела на Шея снизу вверх, ведь — напоминаю — она была выше его. — Ну ты уж прости, что я воспринимаю всё сказанное за данность. — Не-а, не прощу, — но всё же заулыбалась и взяла его за руку. — Ну ладно, не время медлить, пойдём, а то точно не застанем их! — Шея что-то насторожило. Нет, за ним никто не следил, но разум подсказывал, что что-то не так. Уловив образ, который ты сам не воспринимаешься, мозг принимается посылать сигнал об опасности, предостерегая от необдуманных поступков. Сам Шей почувствовал, как у него сжалось сердце, а на лбу проступил холодный пот: явный сигнал о том, что происходит что-то неладное. Он огляделся. Во многих углах, на столбах, что составляли опоры для зала, висели камеры, на которых красной точкой горел индикатор, который гарантирует их работу, но сейчас точки не горели. Теперь он навострил уши, точно услышав шаги десятка человек, которые все усиливались и усиливались. Шей с точностью мог сказать, что люди необычные — либо они все тяжёлые, либо несут тяжесть соизмеримого размера. Он не мог этого сказать. Теперь слышалось биение металла о металл, подпрыгивание ремней. Это испугало. — Ну, чего стоишь? — Кьёка даже удивилась. Потянув Шея, она столкнулась с тем, что тот встал как вкопанный, не двигаясь с места. Как бы она не старалась тянуть, у неё просто не хватало сил потянуть его за собой. — Эй, что вы тут… — послышались Шею слова женщины, которые тут же затихли после хлопка. Тихого хлопка. — Нужно уходить отсюда, — Шей сжал ладонь Кьёки ещё сильнее. — Ну а я о чём! — вновь надулась девочка. — Я не хочу, чтобы лебеди улетели! — Я не об этом, — помотал головой Шей. — Нужно уходить отсюда! Из этого района, этой библиотеки! Выход… знаешь, где здесь запасной выход? Кьёка смотрела на Шея, подняв брови. Она не была испугана, а просто не понимала, почему её одноклассник так действует. Да и понятно, что она не восприняла его слова всерьёз. А как бы вы восприняли суждение, что не подкреплено и долей доказательства? Конечно же никак и просто отмахнулись бы. Так поступила и Кьёка. — Ты о чём? Пойдём, не тяни! — Не пререкайся! — уже вскрикнул Шей, чей голос понизился и приобрёл звериные очертания. — Извини, но надо уходить. Стоит ли мне сказать, что было слишком поздно? Послышалось, как что-то бьётся о пол и с металлическим звоном отскакивает, катится, а потом останавливается. Шей чуть опустил голову. Его взгляд тут же вонзился в серый цилиндр, который, только подползя к ним, откинул свою небольшую крышечку и выпустил газ, распространяющийся по полу с явным шипением. — Вдохни! — Что? — Не пререкайся! — Кьёка даже не заметила этого шипения, так её внимание было сконцентрировано на Шее. Кьёка сделала глубокий вдох. Наполнила щёки, лёгкие, подняла грудь. Шей закрыл её рот руками. Кьёка от неожиданности покраснела, однако руку его не убрала. Шей оглянулся в поисках опасности, но на Кьёку не взглянул, понимая, что той ничего не остаётся кроме как принять его помощь. — Закрой глаза, — скомандовал он ей, и Кьёка зажмурилась так сильно, как только могла. Комнату уже было не узнать. Освещённая некогда лучами солнца, прямо сейчас она покрылась туманом, как на жаркое утро после долгого дождя в холодную ночь. В нём было не видно и души, из-за чего, оглядываясь, ты мог лишь изредка увидеть источники света, которые и должны были стать для тебя путеводной звездой. Но в моменте стало понятно, что источник не один: их несколько. Источники света двигались медленно, а их носители мягко ступали на пол так, чтобы их никто не услышал. Шей мог распознать их шаги среди шума дыма и чужих голосов. Те, кто находился в этот день в библиотеке будут проклинать сегодняшний день, ведь для многих он станет последним. Вдруг рядом с Шеем появился человек: один из тех, кто читал книги. Мужчина, молодой, видимо студент на последнем курсе, который совсем скоро отправиться в свободное плаванье. — Кха-кха! Да что это за газ? — видимо, было рассчитано, что люди в этом месте не смогут ему противостоять. — Вы, помогите, вы герои, да? — нет, он не обращался к Шею и Кьёке. Вдруг в их поле зрения появился… солдат. На нём была тактическая чёрная броня без любых опознавательных знаков. За спиной на поясе висел нож, а на бедре пистолет. Солдат был противогазе, а в линзах маски была лишь тьма. Солдат посмотрел на человека, хватило секунды, чтобы понять: он не намерен помогать. В руках он держал винтовку с тепловизором на прицеле. Подняв ствол, солдат, не раздумывая, прострелил человеку ногу. — А-а-а-а! — душераздирающий крик раздался по комнате. — Пожалу… пожалуйста, не надо! — второй выстрел пришёлся по животу. — Я ну хочу умирать! Мужчина ревел, наблюдая за тем, как его палач медленно опускается к его лицу. Пристальный взгляд, словно из глазу в глаз, и солдат поднимается. Винтовка направлена в голову и слышен выстрел. — Это не цель, — произнёс солдат подоспевшему напарнику. — Цель — молод… звук! Но вдруг солдат повернулся в сторону, где раньше стояли Шей и Кьёка. Сейчас там никого не было, но солдат всё же решил проверить. Он сделал несколько шагов вперёд, нажал на какую-то кнопку на шее, покрытой бронёй, и линзы его маски окрасились в чуть зеленоватый цвет. Теперь ничего не скроется от него. Шей с Кьёкой прятались за столом. Их было плохо видно из-за заставленных стульев, но бо́льшую опасность для них сейчас представляла сама Кьёка. Она ребёнок, поэтому не удивительно, что она была испугана выстрелом, который раздался прямо перед ними. Поэтому она сейчас дрожала, а сам Шей чувствовал, как её сердце начинает биться всё сильнее из-за волнения и недостатка кислорода. Как он вообще мог допустить такую ошибку, позволив себе думать, что Кьёка выдержит? А Шей? А что Шей? Он даже не задержал дыхание — такие вещи не смогут сбить его с ног. — Успокойся! — шептал Шей, чтобы не привлечь к себе внимание. — Кьёка! — но та его не слушала. Кьёка открыла рот и укусила Шея за пальцы. Удивительно, но она сумела вырваться из его хватки. Девочка тут же упала на землю и стала захватывать воздух, но в лёгкие лишь проникал газ, который проявлялся жжением. Она раскрыла глаза, и по ним прошла боль. — Помоги… те… Солдат подошёл к ней и осветил лицо фонарём, что прикреплён к его винтовке, и наклонился к Кьёке, но… его за шею тут же кто-то схватил. Послышались хрипы, солдат от слабости выпустил из рук оружие. Его ноги все ещё касались земли, ведь солдат был куда больше и выше, чем тот, кто его схватил. Однако силой… Шей их превосходил. Солдат потянулся руками к плечам и шее Шея, надеясь их схватить, но тот, стянув брови, смотрел на солдата. — Не стоило вам приходить сюда, — и, закончив, сжимает кулак. Был слышен хруст костей. Шея солдата сломалась, а тело обмякло. Потом оно упало на землю. — Огонь! — другие солдаты, включив тут же режим видения, что солдат, которого Шей убил, теперь видели всё и для них не было труда разглядеть Шея. Пули пролетели его тело, разрывая и одежду, и кожу, но он стоял непоколебимо. На Кьёку падал кровь, но тогда она не могла понять чья, ведь её уносит в царство сновидений не по её воле. Ну и пусть… это не её война, так что пусть просто возьмёт и… отдохнёт. Конец главы 1 — 7