Закроешь глаза, а когда откроешь — я здесь

Серкан сидел на кресле в палате Эды и неотрывно смотрел на неё на больничной кровати. Бледная, несмотря на нанесённый утром макияж, с разметавшимися по белому хлопку кудряшками. Вопреки заявлениям врачей об отсутствии тяжёлых физических травм, новоиспечённая госпожа Болат в сознание не приходила. Серкан благодарил Аллаха за то, что на улице не лето, в которое Эда предпочитает ездить с открытым верхом: закрытая крыша и хорошие подушки безопасности минимизировали риски. Благодарил стечение обстоятельств, которое привело Эду к отказу от её красной развалюхи, которую Серкан и за машину не считал: попади та в такую аварию, всё закончилось бы куда хуже. И при этом Болат проклинал себя за то, что авария произошла с его женой в его машине. "Лучше бы на её месте оказался я", — не раз проносилось в мыслях мужчины за это утро. Утро, которое, будучи послесвадебным, должно было принести совсем другие ощущения. За это страшное утро Серкан уже дал показания в полиции, пустил на след машин, преследовавших Эду, своих частных детективов, а по коридору больницы несколько часов, не останавливаясь, ходила кругами Фифи, разговоры которой по телефону наталкивали на определённые размышления. — Ты как-то связана с Семихой? — не мог не спросить у подруги жены Серкан, выйдя в коридор за, кажется, уже четвёртым кофе. — Как-то связана. Вернее, была как-то связана, — призналась Фиген. — Серкан, я всё расскажу тебе и Эде, обещаю, но сначала дай мне разобраться в случившемся. Никто не переубедит меня в том, что Семиха причастна к аварии. — Думаешь, Семиха могла поступить так с родной внучкой? — нахмурился Болат. — Я думаю, расчёт был на то, что в машине ты... — высказала своё предположение Фифи. — Семиха не поступила бы так с Эдой, но поступила бы со мной, — рука, в которой он держал стаканчик с кофе, дрожала. — Да, думаю, это месть за сына. Как она считает, Альптекин забрал у неё сына, поэтому она готова забрать у него тебя. И ещё, Серкан... Борт, на котором ты вчера должен был улететь, намеренно повредили. Доказательства этого у меня уже точно есть. Они были уверены, что ты полетишь. Что выберешь работу, а не Эду. — Значит, эта женщина так и не узнала свою внучку. Письмо из Италии — пыль в глаза? — у Болата начала складываться мозайка. — Наверное. Я ещё не уверена точно. У госпожи Семихи, как ты знаешь, много связей в Италии... — За 40 минут, что я ехал от Эды к самолёту вчера, никто из итальянцев не ответил ни на один мой звонок. Это было одной из причин развернуть машину. — Но, уверена, не главной, — рациональная Фифи за все месяцы отношений Серкана с её лучшей подругой никогда так открыто не поддерживала союз молодожёнов Болатов. — Не главной, ты права. — Но не надейся, я не буду называть тебя зятьком, — скривилась Фиген. Серкан впервые за это тяжёлое утро слабо улыбнулся. — Пусть это право останется за Мелек. Дверь палаты Эды открылась, в коридоре показалась Айфер, уступавшая единственное в палате место для близкого родственника Серкану и занимавшая его кресло только тогда, когда он уходил за кофе. — Серкан, она ворочается. Кажется, вот-вот очнётся, — сказала госпожа Йылдыз, нервно сжимая пальцы. — Зайди к ней, а я позову доктора. — Фифи... — Болату не хотелось вот так заканчивать разговор о вмешательстве Семихи в их с Эдой жизни, но и оставаться в коридоре он больше не мог, нельзя было пропустить момент, когда жена откроет глаза. — Я обещаю тебе, что всё узнаю. И обещаю, что Семиха и её люди не окажутся безнаказанными, — Фиген сжала его плечо. — Иди к ней. — Спасибо, — кивнул Серкан и вошёл в палату, в дверном проёме получив ещё одно ободрительное касание его руки от госпожи Айфер. — Она очнётся и увидит тебя — ей сразу станет лучше, — сказала та. Если бы. Серкан только присел в своё кресло, как Эда действительно завозилась и что-то нечленораздельно простонала. Он встал и подошёл к ней, накрыл ладонью её ладошку, а потом погладил ободок кольца на безымянном пальце. — Эда, — шепнул Болат, но она по-прежнему не открывала глаз. — Любовь моя, просыпайся. Врачи уверили его, что с девушкой всё будет в порядке, поэтому вокруг неё даже не было никаких мониторов. Ипохондрическое начало Серкана негодовало: хотелось знать пульс Эды и вообще все физические показатели. Он даже впервые за несколько месяцев пожалел, что изменил привычке носить свои умные часы, выдающие его с потрохами при каждом прикосновении, а иногда даже появлении его феи, и сейчас был в механических швейцарских. Как на зло, Айфер с врачом не возвращалась. "Может, как в сказках, надо поцеловать спящую принцессу, чтобы она очнулась?" — промелькнуло у Болата в мыслях. Он склонился над женой и едва уловимо поцеловал её губы. Девушка опять что-то простонала. "Хорошо, что в этот раз обошлось, но теперь она от меня не отделается, я проведу полный чек-ап её организма, потому что в этот раз она приходит в себя дольше, а третий раз такого я не вынесу". Серкан буквально на секунды отвернулся к окну, чтобы побольше открыть его, а когда вернул внимание Эде, она лежала уже с открытыми глазами. Болат улыбнулся. Жена улыбнулась ему в ответ. Пока всё в норме, она так всегда выходит из своего нервного сна. Серкан наклонился и завёл выбившийся локон Эде за ухо. Она было подняла ладонь, чтобы коснуться его руки, как вдруг... — Серкан Болат? — в женском голосе ещё не было силы, но его имя и фамилия прозвучали с недовольством. — Эда... — прошептал он и хотел было наклониться, чтобы поцеловать её, но девушка отпрянула. — Что вы делаете? — недоумённо уставилась она на мужа. — Вы? — нахмурился он. — Любимая, всё нормально? — Любимая? Какая я вам любимая? Вы разрушили мою жизнь! Лишили меня стипендии, мечты о дипломе и Италии! Что вы здесь делаете? И вообще где я? — голос окреп и приобрёл истерические нотки. Серкан выпрямился и потёр лицо руками. — В тот раз тебе понадобился где-то час для восстановления памяти, — выдохнул он. — Что ж, подождём. Мужчина опустился на кресло. Будь это первый раз, он бы точно жутко перепугался, но после истории с пропажей Эды и провалом в памяти, он особо не нервничал, даже несмотря на то, что, кажется, Эда не помнила ничего примерно за полгода. — Тебе? — казалось, в ней слишком много энергии для человека, который несколько часов не мог прийти в себя после автомобильной аварии. — Как вы позволяете мне тыкать и что вообще происходит? В этот момент дверь палаты открылась, вошли госпожа Айфер и врач. — Тётя! — радостно произнесла Эда и попыталась привстать на кровати. — Девочка моя! — всплеснула руками Айфер и буквально замерла, как то было свойственно ждущей в приёмном покое Айдан, пока Серкан вскочил с кресла, чтобы не дать Эде двигаться. — Убери от меня свои руки! — выплюнула она, как только он прикоснулся к её корпусу. — Очень хорошо, пара минут, и мы уже перешли на ты, — ухмыльнулся Серкан. — Доктор, она очнулась, но у неё явно провал в памяти. Однако, как я вам и говорил, это уже не в первый раз. Врач подошёл к кровати и прощупал пульс Эды. — Госпожа Эда, меня зовут доктор Хакан. Скажите, как вы себя чувствуете? — Неплохо, господин Хакан, разве что я совсем не понимаю, почему я в больнице и что рядом со мной делает Серкан Болат, — сказала Эда и смерила мужа таким взглядом, которого он уже очень давно не видел на себе. — Вы попали в автомобильную аварию, госпожа, — врач продолжал проделывать нужные манипуляции и разговаривал с Эдой, — а господин Серкан здесь, потому что у него как у вашего супруга есть право на... — Моего супруга? — её голос вновь звучал так же, как в момент, когда Эда произнесла первую фразу, очнувшись. Приглушённо. Айфер от этого вышла из транса и шагнула к племяннице. Цепочка замкнулась. "Любимая". "Тебе". "Вашего супруга". — Серкан, она сейчас опять... — начала было тётушка, но он и сам прекрасно понимал, к чему всё идёт, и за секунду оказался у Эды на кровати. Жена ослабла, Серкан поймал её и уложил на больничные подушки. — Доктор, я думаю, она не помнит даже нашу первую встречу, — поделился Серкан. — Хорошо, что Дженка не ищет, — прошептала себе под нос Айфер, но Болат всё услышал. Пришло его время прожигать взглядом. — Судя по анамнезу, для госпожи Эды такое состояние может быть в рамках нормы, — сообщил врач. — Какой нормы? Она не помнит как минимум полгода жизни! — сквозь зубы процедил Серкан, боясь потревожить любимую. — Уверен, что в течение пары недель память восстановится. Её просто надо пробудить.