Орденские зарисовки

24 июня 1889 Трапезная полнилась непривычным шумом: если обычно любые громкие разговоры немедленно гасли под суровым взглядом грандмэтра Фролло или презрительным — командующего Шарля, то сейчас, казалось, все забыли, что в Ордене было строго с дисциплиной. В голове тоже гудело: вино, которое подали на пиру к Рождеству Иоанна Крестителя, было куда лучше, чем то, какое могли себе позволить студенты Парижского университета, и всего лишь от одного стакана Марию повело. Когда она очутилась за столом заместителей капитанов, она не помнила: кажется, разговаривала о чем-то с Жоржем, которого пыталась держаться с первого дня в шестом отряде, а затем… Что было затем, Мария вспомнить не могла — зато сейчас осознала себя на скамейке отнюдь не на своем месте, напротив невозмутимого заместителя капитана третьего отряда. Как там его звали? Антуан? Артюр? Жорж заботливо придвинул ей тарелку с запеченной рыбой. — Ты не стесняйся, бери больше. Праздник, все-таки, — улыбнулся тепло, и сердце предательски встрепенулось. С самого начала службы Мария чувствовала, что в Ордене все по-другому. Не так, как она привыкла в Парижском университете, когда ее не замечали однокашники и безразлично смотрели преподаватели. Не так, как было дома, когда тетушка каждое утро шпыняла за слишком яркие веснушки, которые Мария не хотела прятать под пудрой, и неидеально заплетенные косы — пока она не сорвалась и не остриглась совсем коротко. Тетушка неодобрительно цокала языком и обещала, что Мария пожалеет — хотя чего было жалеть, сухих непослушных волос, которые никогда бы не стали, как у ее красавиц-кузин? В шестом отряде все было иначе. Нашлись, конечно, идиоты вроде того, который додумался брякнуть, что у нее грудь меньше, чем у Жоржа и капитана Роланда, но большинство рядовых охотников приняли ее дружелюбно. Жорж всегда так тепло улыбался и был готов помочь во всем, а еще был капитан Роланд… Слева, на самом краю стола что-то звякнуло. Мария вместе со всеми повернулась туда. Высокий худой мужчина в прямоугольных очках сидел и тупо таращился на бокал, который медленно катился перед ним по столу по широкой дуге. Мужчину — кажется, это был заместитель из одиннадцатого или двенадцатого отряда — сильно шатало. — Значит, Баярду все же удалось подсунуть ему вино, — прозвучало напротив. Мария удивленно перевела взгляд: заместитель из третьего отряда с тем же невозмутимым видом смотрел на пьяного. Жорж слева тяжело вздохнул. — Анри, не поможете мне? Марко совсем не умеет пить, так что его бы лучше сразу в келью, — он медленно поднялся, затем виновато улыбнулся. — Мария, мы ненадолго. Минут через десять вернемся. Она не нашла, что ответить, и просто кивнула. Проводила взглядом Жоржа, Анри и их неудачливого коллегу к выходу, затем уставилась взглядом в свой стакан. На лицо почему-то сама собой лезла дурацкая счастливая улыбка, и Марии никак не удавалось ее согнать. — И почему такая очаровательная девушка сидит в одиночестве? — прозвучало весело напротив. Мария медленно подняла голову. У охотника, пристроившегося на место Анри, были русые волосы, собранные на затылке в полухвост, и серьги, как у капитана Брадаманты. Его светлые глаза были причудливого цвета — то ли из-за мерцающего света астермитовых ламп, то ли еще из-за чего Марии никак не удавалось его уловить. Во взгляде читались легкая насмешливость и хмель, который бывает от хорошего вина в теплой компании. — О, да у тебя бокал почти пуст! — охотник подхватил один из кувшинов, стоявших на столе, и щедро плеснул сначала Марии, затем себе. Стукнул металлическим боком. — За знакомство! Она выпила почти половину, и голову повело еще сильнее. Огоньки ламп заплясали на краю поля зрения, шум вокруг стал гулким и словно далеким. — Ты ведь та новенькая, из шестого отряда, правильно? — охотник улыбался легко и дружелюбно. — Мария, да? Лучшая из своего набора, в Ордене давненько не было таких талантливых и мотивированных рекрутов. Она опустила взгляд, чувствуя, как по щекам ползет румянец. — Да не то чтобы… — Мария слышала это не первый раз, но когда об этом говорили те, кто заведовал тренировками, оно звучало иначе. Сухо, по-деловому, так же, как слова профессоров или декана из Парижского университета. Из уст русого охотника это было… почти так же, как от капитана Роланда, наверное. Он вообще походил на капитана Роланда, вдруг подумалось Марии: тоже светловолосый, с мягкой улыбкой, подошел к ней и разговаривал без малейших предубеждений… — Ой, да будет тебе! — охотник потянулся к тарелке, на которой стоял пирог с печенью, вытащил кусок и принялся с аппетитом его уминать. — Даже я слышал — а я не имел на этот раз никакого отношения к тренировкам, их на других повесили. И что, как оно в Ордене? Как освоилась? «Как освоилась? — улыбка капитана Роланда яркая, как летнее солнце в зените. — Если что-то будет непонятно, обязательно спрашивай меня или Жоржа, мы все объясним!» Мария тряхнула головой, отгоняя марево, но сердце в груди не сразу выровняло свой ритм. Она невольно бросила взгляд за капитанский стол. — В Ордене… необычно, — отвечать почему-то хотелось честно. — Никто — ну, почти никто — не смотрит на то, что я девушка, никто не говорит, что надо отрастить волосы или найти кавалера. Тренировки для всех одинаковые, приказы на задании тоже. — Да, Орден этим выгодно выделяется, — охотник согласно покивал, покачивая в руке бокал. — Все равны перед Богом: и мужчина и женщина, и богач и бедняк, и все такое прочее. — Мне говорили, главный инженер — девушка, — Мария засмотрелась затуманенным взглядом, как танцуют отсветы ламп на кресте охотника. — И я не ожидала, что Первый паладин тоже… — О, Брадаманту сложно не заметить, — охотник радостно кивнул и снова разлил вино, потом подсунул Марии тарелку с мясом. — Ты ешь, не стесняйся. Кухарки в Ордене замечательные, а грандмэтр Фролло на праздники не скупится. На Брадаманту многие девушки у нас молятся. И что, вы уже были вместе на заданиях? Мария отрицательно мотнула головой, поддевая вилкой аппетитный кусок телятины: за те полтора месяца, которые прошли с ее официального зачисления в охотники, первый и шестой отряды еще не пересекались. — Ну, еще увидитесь! Брадаманта в бою неотразима. А с кем тогда успела уже познакомиться поближе? — чужой бокал снова стукнул звонким боком о ее. — Какие впечатления? Мария сделала большой глоток, снова скользнула взглядом за капитанский стол. — Ну… — она замялась: вкрадчивый голос внутри шептал, что ей, обычной рядовой, не стоит вот так обсуждать командиров. Но вокруг стоял такой шум, что вряд ли кто-то со стороны ее бы услышал, вино грело грудь, а русый охотник казался таким дружелюбным. — Не бойся, я никому не скажу, — он улыбнулся легко и светло. — Давай просто обо всех по порядку. О Брадаманте уже сказали, паладина Пирита сегодня нет. Как тебе Оливье? Мария снова покраснела. — Я не знала, что мужчины бывают такими красивыми, — брякнула первое, что пришло в голову, — и немедленно зажала рот рукой. Пресвятая Дева Мария, что только она себе… — О, и ты тоже? — охотник засмеялся так просто и непринужденно, что страх, подступивший к горлу, стек, словно волна с морских скал. — Скажу по секрету: большинство считает его самым красивым среди всех паладинов и даже всего Ордена. Говорят, мадмуазели на поверхности страшно по нему сохнут, да и среди рядовых хватает тех, кто по нему вздыхает — как девушек, так и парней. На последнем слове Мария поперхнулась и ошалело уставилась на охотника: неужели он действительно сказал то, что она услышала?! Тот лишь улыбнулся шире и прижал палец к губам. — Пусть это будет нашим небольшим общим секретом, — в его причудливых переменчивых глазах танцевали веселые огоньки. — Конечно, официальной огласки стараются не допускать — все-таки, мы находимся в лоне Церкви, — но сейчас не так много людей, готовых рисковать собственной жизнью в борьбе со сверхчеловеческими созданиями. Поэтому некоторые мелкие грешки прощают, если они никому особо не попадаются на глаза. Мария окинула охотника шокированным взглядом, снова повернулась к паладинскому столу. Капитан Оливье как раз отпил из своего бокала и что-то отвечал капитану Брадаманте. Мрачная складка, залегшая между его тонкими бровями, совсем не портила красивое лицо. — Что, все же одна из его поклонниц? — лукаво осведомился охотник, и Мария замотала головой. — Нет, что вы! Просто не ждала! — чтобы как-то скрыть смятение, она схватила свой бокал и выпила до дна. В ушах зашумело, перед глазами поплыло. — Осторожнее, осторожнее, — казалось, только русый охотник напротив все еще оставался четким. Он снова долил ей вина, потом плеснул себе. Потянулся за сладкими вертушками слева. — А другие капитаны как? — любезно сунул вторую Марии. — Кто там сидит рядом… Малагис? Мария скользнула изрядно осоловевшим взглядом в сторону паладинского стола. Капитан Малагис с привычным невозмутимым лицом медленно нарезал что-то на своей тарелке. Казалось, его совершенно не тревожили ни шум вокруг, ни бурное обсуждение, разгоревшееся между капитаном Брадамантой и капитаном Роландом. Мария нахмурилась. Капитан Малагис был… нормальным, наверное? Сначала ее шокировала его внешность — даже у ее кузин косы были короче, а они же их специально отращивали и выписывали себе из модных журналов какие-то масла для ухода. Но Малагис оказался таким спокойным и уравновешенным, что, несмотря на то, что он заведовал ее набором, в результате куда больше она запомнила капитана Ринальдо, приходившего их дополнительно тренировать. Сейчас Ринальдо за столом не было: еще на рассвете его отряд отправили в Кале, на самый север побережья. Перед утренней мессой Мария слышала, как Ринальдо на все катакомбы костерил на чем свет стоит вампиров, из-за которых был вынужден пропустить пир, и своего заместителя, Баярда, у которого еще не срослась сломанная рука, поэтому он остался в Ордене. — Да, праздник — а у нас только чуть больше половины на месте, — тяжело вздохнул русый охотник, словно прочитав ее мысли. — Представляю, как нас вспоминают те, кто сюда не попал. И Гано из-за стола куда-то запропастился… По спине пробежали неприятные мурашки: одно-единственное общее задание шестой и четвертый отряды прошли — и Марии до сих пор становилось жутковато, когда она вспоминала холодный темный взгляд паладина Гелиотропа. — Ну, меньше с этим, — охотник снова повернулся к ней и мягко улыбнулся. — Малагис тебя, похоже, не зацепил. А Астольфо? Мария сжала пальцами бокал так, что побелели косточки, и охотник залился смехом. — Ох, вижу, вы уже успели пересечься, — он поставил локоть на стол, подперев щеку ладонью. Мария нахмурилась. — Не то чтобы мы пересеклись, — с двенадцатым у них действительно не было общих заданий, но в коридорах или на тренировочных площадках они иногда сталкивались. От того, как мальчишка, который был младше Марии, наверное, лет на пять, высокомерно воротил нос от капитана Роланда, не снисходя даже до приветствия, в мысли то и дело возвращалась одна из любимых фраз тетушки: «Ремня тебе надо». — Понимаю, понимаю, — охотник покивал, взял кувшин и снова долил Марии вина. — Чтобы вытерпеть Астольфо, нужно быть либо невозмутимым, как Малагис, либо таким же бесконечным оптимистом, как Роланд. Ну, или ругаться с ним на равных, как Ринальдо — но я бы не сказал, что это достойная стратегия. Мария угрюмо зыркнула в сторону капитанского стола. — Как вообще такой мальчишка смог стать паладином? — она прекрасно помнила, что среди своего набора была едва ли не самой молодой. Уже успела узнать, что в форпостах иногда набирали рекрутов и в шестнадцать-семнадцать, а еще временами в Ордене оставались учиться осиротевшие из-за вампиров дети. И все же… — О, — голос охотника как-то странно изменился. — Об этом тебе стоит спросить своего капитана. Она обернулась, но на его губах была все та же улыбка. — Кстати, знаешь, — он внезапно наклонился, заговорщически прикрывая рот рукой. — Говорят, у них там дело в любовной драме. Не скажу, что случилось, не в курсе — но сплетничают, что именно поэтому Астольфо теперь ходит такой злой, а Роланд провожает его печальными взглядами и вздыхает в одиночестве. — Да не может такого быть! — Мария грохнула кулаками по столу так, что рядовые из-за соседних столов обернулись. — Это бред! Дурацкие выдумки! — Ну, я лишь рассказываю то, что слышал, а насколько правда, не знаю, — охотник выпрямился, примирительно подняв руки. — А что? — Ничего, просто не оскорбляйте капитана! — Мария уставилась на стол. Толстые доски были до того отполированы рукавами поколений охотников, что в свете ламп блестели. В груди зрело глухое раздражение, Мария не могла понять, откуда оно идет — но и сдерживаться не хотела. Как только можно было говорить подобное о капитане Роланде? Кому только совести хватило распускать подобные слухи?! — Ладно, ладно, не буду, — в голосе охотника снова прорезалось что-то странное. Мария подняла взгляд, но сказать ничего не успела: с противоположной стороны стола выросла черная тень. — Ожье, какого черта? — это был Гано, капитан четвертого отряда: он стоял, скрестив руки на груди, кудрявые волосы стояли торчком, в темных глазах, казалось, терялся свет ламп. Русый охотник повернулся к нему, улыбнулся все той же легкомысленной улыбкой. — Да немного заболтался, — он встал, потянулся, хрустнув спиной. — Просто знакомлюсь с новенькими. Гано скользнул по Марии взглядом и досадливо цыкнул, и по спине снова пробежала волна неприятных мурашек. — Делать тебе больше нечего, — он повернулся и, не говоря больше ни слова, направился к паладинскому столу. — Суров, как всегда, — охотник почесал затылок, затем вздохнул. Обернулся. — Ну, пока, Мария, приятно было поболтать. И, махнув рукой на прощание, пошел следом. Мария проводила его взглядом. В голове шумело от выпитого, и гул, стоявший в трапезной, не помогал мыслить яснее. В груди неприятно скреблось странное ощущение — словно случилось что-то такое, чего не должно было, — но Марии никак не удавалось его поймать.