Кислород

В помещении было холодновато. Яркий свет ламп заставлял испытывать неприятные ощущения, светя даже в закрытые глаза, что заставило прийти в чувства парня. Алексей, в недоумении и небольшом страхе, но даже с каким-то интересом разглядывал бетонные стены большой, по всей видимости подвальной комнаты, что стало понятно по отсутствию в ней окон. Всё выглядело мрачно и даже в какой-то степени уже знакомо, будто подобные помещения парень уже видел где-то в фильмах в качестве убежества. Кажется, Милькевич даже заинтересовался этим местом, ведь он всегда любил исследовать что-то новое. Он пробежался глазами по каждой полке с какими-то инструментами и разглядел всю старую сырую мебель. Однако, несмотря на интерес, страх никуда не уходил. В голове то и дело всплывали жуткие мысли. Особенно сильно не снимало с себя внимания некое чувство скованности, беспомощности. Парень не мог встать со стула, к которому, как выяснилось сразу, он был привязан верёвкой руками назад. —Очнулся? —Вдруг где-то спереди из темноты, куда не попадал свет, послышался низкий мужской голос, заставив немного вздрогнуть и посмотреть туда. —Ты кто? —В интонации его небыло понятно ни одной эмоции. Тембр был странным и совершенно незнакомым, таким, при котором чувствовалась лишь безэмоциональность. Однако, периодически в словах можно было найти малую нотку задумчивости. —А ты? —Не растерявшись, пусть и пугаясь до сих пор неизвестности, задал ответный вопрос парень чуть дрожащим голосом. —Во-первых, не ты, а вы. —Незнакомец шагнул вперёд, чтобы на него попал свет и его наконец можно было разглядеть. —А во-вторых, моё имя Виктор. —На вид показался зрелый мужчина среднего роста и достаточно крупного телосложения с широкими плечами. На лице у него виднеется местами седоватая щетина и просматривается купероз, брови густые и от этого кажутся хмурыми, пористый нос вытянут, а голубые глаза показывают свою суровость и твёрдость. Одет похититель был в белую запачканную футболку, что сверху накрывалась клетчатой тёмно-красной пыльной рубашкой, а на ногах были одеты чёрные штаны, где-то местами даже слегка порванные и зашитые. Сам мужчина казался достаточно порядочным и культурным, его речь была прямой и чёткой, но, видимо, наступившая жизнь в таком положении в мире совсем никак не даёт времени на уход за собой и слежку за своей одеждой... —С чего бы мне проявлять уважение к тому, кто меня похитил? И вообще, отпусти меня! Зачем ты привязал меня? —Угомонись, повеса. Я хочу тебе порекомендовать сейчас не перечить и отвечать на мои вопросы. Потому что потом может быть неприятно. —Что значит неприятно?.. —Милькевич взволновался сильнее, услышав эти слова, и тут же у него по естественным причинам и инстинктам появилось желание сбежать. Он незаметно и осторожно достал из кармана небольшой складной нож. Тот, который дал ему когда-то Макс в качестве самообороны. Вдруг внутри что-то вновь сжалось, пришло сожаление о грубых словах в сторону блогера. Но сейчас не стоит медлить, думая об этом. Любитель экстрима аккуратно раскрыл лезвие и медленно начал пилить верёвку. —Что ты... Что вы сделаете со мной? —Ты сейчас всё сам узнаешь. —Мужчина начал делать уверенные вальяжные шаги вперёд, подходя ближе. —А вот это ты зря. Отдай. —Он подошёл совсем близко, чуть наклоняясь к Алексею, и протянул руку, заметив странное копошение сзади парня. Милькевич же посмотрел на него невинным взглядом и в туже секунду, резко поднявшись, направил лезвие в сторону незнакомца. Тот быстро отошёл на несколько шагов назад. —Где здесь выход? Как отсюда уйти? Говори! —Приказывал парень, продолжая угрожающе держать нож в дрожащей руке. —Успокойся! Ты что творишь, беспредельник?! —Виктор резко стал показывать выраженную злость и его брови стали казаться ещё более строгими и зловещими, когда нахмурились. —Успокойся, пока не поздно! —Строгим басом громко произносил он, тем самым заставляя Алексея сильно нервничать, однако тот продолжал стоять на своей позиции. —Быстро покажи мне выход и я уйду! —Продолжая угрожать, парень стал быстрым шагом приближаться к мужчине, но в этот же момент резко замер на месте, услышав странный щелчок. В эту секунду на него направили пистолет, быстро успев достать его из кармана и снять с предохранителя. Тут сердце Милькевича будто на секунду остановилось в ожидании нажатия на курок и мгновенной смерти, но тут же наоборот запрыгало в груди, глаза испуганно забегали по человеку, а руки непроизвольно сами поднялись до уровня плеч ладонями вперёд, в одной из которых большим пальцем был зажат нож. —Положи. —Холодным, губящим изнутри тоном произнес мужчина. Лёха его послушал. Он медленно, иногда поднимая взгляд на похитителя и снова опуская, положил на пол своё оружие и вернулся в исходное положение уже с пустыми руками. —Н-не надо... Пожалуйста... —Я думаю, тебе большим уроком станет простой страх, нежели смерть. Так? Усвоил? —Усвоил... —Забирай, он тебе ещё пригодится. Я не собираюсь тут с тобой в бандитов играть и ты, думаю, тоже. —Д-да... —Парень медленно поднял нож трясущимися руками, сложил лезвие и положил его к себе в карман. —Вы.. можете объяснить, где мы находимся? Кто вы? —Я не хочу с тобой пока разговаривать. Я тебе не доверяю. Позже. —Он наконец убрал пистолет. —Но почему? Вы можете меня привязать снова. Только скажите... Где я?.. —Ещё чего. Я не собираюсь тратить своё время на эту глупую буффонаду. Как бы ты себя не вёл — для меня есть лишь один критерий. Если всё обойдётся, то во-первых — тебе очень повезёт, а во-вторых — спасёт тебе жизнь. —Вы меня убьёте?.. За что? Что я должен сделать? Я хочу жить... —Ты ничего уже не изменишь сейчас. А теперь слушай. Внимательно. —Тут голос снова резко понизился и стал более медленным, чем был, местами похрипывая на концах слов. —Стань ко мне боком. —Так? —Так. —Виктор внимательно рассматривал парня, а тот, в свою очередь, совсем не понимал, что происходит, но всё же покорно выполнял заданные действия. —Руки ко мне. Ладони вниз. —Он начал уже пробегаться глазами по вытянутым рукам, особое внимание уделяя кистям. —Снимай свою майку. Милькевич был уже в замешательстве. Он не понимал зачем это всё, но всё-таки надеялся, что, выполнив указания, ему станет не о чем беспокоиться. Будучи немного смущённым такой просьбой, он всё же снял с себя футболку, после чего к нему подошёл мужчина. Его пальцы осторожно коснулись ключицы парня, отчего тот быстро рефлекторно согнул руку в локте и резко ударил им незнакомца. —Ты что делаешь, зверюга?! —Злобно выкрикнул мужчина, вытирая ладонью кровь со своего лица, которая пошла из носа после того, как в него пришёлся сильный удар. —Чудо, а не реакция... —А вы?! Хоть убейте, но такое унижение я не буду терпеть! —Слушай. Я тебе советую поменьше размышлять и побольше слушаться. Ты своими мыслями забиваешь себе мозги, понимаешь? Я не собирался с тобой делать ничего непристойного. Тебе-то вообще рано о таком даже думать. —Между прочим, мне уже 25 лет и я... —Между прочим, мне всё равно. Просто стань и стой смирно. Я команды не давал, чтобы ты тут проявлял себя. —Виктор перебил парня, после чего продолжил его рассматривать. —Можешь одеваться. Ты скажи мне, выдумщик, замечал в последнее время с собой что-то странное? —В каком плане? —Во всём. —Э-э... —Ты голодный? —Очень. —Угу... На свет сильно реагируешь? —Слепит сильно. Но вроде потом нормально. К чему вообще эти вопросы? Может, вы ответите уже на мои? —Я понимаю, что ты нетерпелив, но сейчас настройся на то, что я тебе скажу. Поверь, оно более важное, чем ты думаешь. —И что? В чём дело? Что-то не так? —Подожди. Я думаю... —Мужчина, вдумчиво смотря в глаза напротив, говорил слова уже совсем медленно, что вызывало у Алексея странные и даже пугающие чувства предвкушения. —В общем, тебе повезло. Почти. В самом деле, встретил бы я тебя на неделю или несколько дней позже и ты был бы уже мёртв. —В смысле?! Что? Всё-таки что-то не так? Я... Что такое? Как? —Я думаю. Я пока ещё не могу провести с тобой беседу из-за своих опасений, но медлить всё-таки не стоит. Тем более, у меня самого к тебе всё ещё есть множество вопросов. —И... Что? —Ладно. Иди за мной. Нельзя быть таким эгоистом. —Виктор развернулся, после чего достаточно быстрыми грубыми шагами направился в какую-то комнату, всё с такими же бетонными серыми стенами, потолком и полом. Он усадил парня на деревянный стул, а сам сел на старую скрипучую кровать с ржавыми пружинами напротив него. —Задавай вопросы. Я готов отвечать. —А-э... С чего бы начать... Где мы вообще находимся? Что это за место? —Город Барнаул. —Барнаул?! —Именно. А это самый обычный подвал. Я успел здесь спрятаться со своей семьёй, когда прозвучала тревога. —У вас есть семья? —Была... —Тут уже привычно строгий голос принял форму чего-то сожалеющего. Брови снова нахмурились, глаза слегка сощурились, а взгляд ушел куда-то в пол. —Была? Но где она? Вы можете рассказать? —Могу, конечно... Но... —Мужчина заметно поник. Кажется, он был слегка даже напуган. Стал ещё более вдумчивым и словно вспоминал что-то, о чём пытался до этого всеми силами забыть, кусая щёки. —Я не заставляю... —Алексей видел реакцию и думал, что лучше он спросит потом, либо вообще не станет пытать об этом, так как это ему совсем не понравилось. —Скажу, скажу. Моё имя — Виктор Меркулов. Я бывший военный. После, до катастрофы, работал в простой охране торгового центра, нашёл жену и построил хорошую семью с двумя детьми. Я их очень любил. В свои 45 лет я чувствовал себя в некоторой гегемонии над некоторыми людьми, что были даже моложе меня. В плане счастья жизни. Но, к сожалению, вся моя жизнь пошла коту под хвост в тот самый роковой день тревоги. Мы успели спрятаться, жили здесь, но иногда нам всё же приходилось выходить. Одной ночью мы с женой вышли пройтись по городу и заодно набрать еды, мы вернулись, но с тех пор с ней стали происходить странные вещи. А ведь я не хотел сразу идти... По моей вине... Она сильно изменилась в поведении. Но всё было нормально до той поры, пока она не начала буквально на глазах меня и детей сходить с ума. Изменилась во внешнем виде, перестала за всем следить. Нам вечно не хватало еды. Потом она... —Мужчина глубоко и тяжело вздохнул. —Сложно говорить об этом вот так, напрямую... Но, наверное, нужно, правда?.. Я стал держать детей подальше от неё. Она начинала громить любые вещи, что видела перед собой, ломиться в двери, кидаться на меня и сына с дочерью. Я не мог всё это просто так оставлять! И я не хотел, чтобы мои дети видели свою родную мать такой. К сожалению, ещё через несколько дней я больше не увидел свою дочь. Я не знаю, что с ней стало... До сих пор. А на следующий день сына убила жена, у меня на глазах. Нет, она была уже не человеком. Просто каким-то жудосным монстром... Я хотел уже застрелиться, но подумал, что не сделаю этим ничего стоящего, лишь погрузившись в миазмы суицида... Я был вынужден застрелить свою зазнобу. Я не мог иначе... Мне было страшно, я не знал, что делать. Так, с недавних пор, я живу один. Не живу — выживаю, как могу и изо всех сил. Я думал, больше не осталось никого из адекватных людей. Но надежда во мне была. Я решил поехать в Новосибирск в надежде найти людей и увидел листовки. Это твои? —Да. И вы, случайно найдя меня, не подошли поговорить, а похитили? Ну... —Я опасался тебя. Я думаю, ты уже выходил на улицу ночью. Я уверен в этом на все сто. И как? Нашёл друзей? —Только таких, которые хотели меня разорвать! Я таких тварей только в телевизоре раньше видел! —Я тебе скажу так. У тебя есть все шансы стать таким же. —В смысле?! —В самом прямом, мой претенциозный. Знаешь ли, воздух сейчас не особо чистый. Я наблюдал за этими полу-людьми и, на основе своего опыта считаю, что все они были в какое-то время обычными городскими простаками. Но в тот день было холодно, даже мороз. Люди, надышавшись опасными веществами, состав которых мне неизвестен и не будет таковым, ведь я вовсе не химик, начали превращаться в одиозных тварей, кидаюдихся на всё подряд: живое и неживое. Я начал вспоминать все изменения во внешнем виде и поведении жены и на основе этого выписывать себе ряд симптомов этой чумы. Я много изучал и думал и, логически связав все свои наблюдения, считаю, что на человека газ сказывает отрицательное влияние исключительно только при холодной температуре воздуха. В мороз он словно запитывает собой обычный воздух, который сжимается, и по объёму отравы становится куда больше, соответственно, и заболеть ей выпадает гораздо больше шансов. В тёплую погоду же кислород остаётся в нормальном состоянии и присутствует в достаточном количестве, чтобы человек не мог заболеть так называемым вирусом, несмотря на то, что газ продолжает находиться в слоях воздуха и никуда не уходит. За собой я тоже стал замечать ощутимые изменения. Моя кожа грубела, позвоночник сильно сутулило, а эмоциональные реакции на окружающую среду становились более резкими и раздражёнными, чем до этого. Я начал бояться того, что со мной произойдёт такая же история, что и с моей женой. Тогда, будучи ещё более замотивированным в изучении болезни, я пытался найти какие-либо способы её лечения. Я считаю, что если есть какая-то проблема — то всегда найдётся какой-то способ её решения. Я не сдавался, думал и понял для себя то, что, оказывается, всё куда проще, чем кажется. Нужно только вовремя начать принимать меры по устранению заболевания. Я посчитал, что кислород явно доминирует над пока ещё слабым вирусом и пока не поздно, можно запасаться кислородными баллонами для своей безопасности. Профилактика и лечение одинаковы и прописаны мной, как режим для больного от доктора: поменьше гадости, побольше радости и чистого кислорода. Поэтому, если тебе повезёт, то тебя мы вылечим. В крайнем случае, мы можем не успеть этого сделать, твой мозг откажется работать адекватно и мне придётся тебя убить. —Ч-чёрт... Но почему ваша жена заразилась так быстро? —Видишь ли, несмотря на то, что женский иммунитет сильнее мужского, по каким-то причинам они всё же заболевают быстрее. Но всё также зависит от дозы газа. Люди глупые. Они не думали о том, что дышать этим нельзя. Они вообще не думали. Конечно, я уверен, что опасение было у всех после того, как на весь город звучала тревога, но возможно, рискнув подышать, либо увидев животных, они подумали для себя, что всё-таки это безопасно. Они наивные. Вероятно, какая-то часть населения заразилась, а всех остальных убили уже заражённые. И мы, к сожалению, уже ничего сделать с этим не сможем. Но я верю, что где-то по углам сидят такие же выживальщики, как мы, но которых, к сожалению, найти по миру практически невозможно... —Вы знаете... На самом деле, я рад, что в мире есть ещё живые и здоровые люди... —Буду честен, я сам этому очень рад. Как ты выживал один? На тебя не нападали? —Нападали. Но я был не один. В день катастрофы мы с друзьями находились все вместе в ангаре и с тех пор там и живём. —Ангаре? Откуда у вас ангар? —Долгая история... И... Извините, конечно, но я думаю, вы всё равно не поймёте. —Ладно, не важно. И сколько вас было? —Девять человек. —Ты шутишь? —Нет. —Я поражён... —Меркулов вновь отвёл взгляд, нахмурившись. Он помолчал в таком положении ещё несколько секунд, вызывая странные мысли у парня, а затем снова обратил на него свой взгляд. —Пойдём я тебя накормлю. Я знаю, что ты чувствуешь. Они пошли в другое подвальное помещение, где неизменно сырели бетонные стены и была плохая освещаемость. Посреди комнаты стоял старенький деревянный столик с набором чистой металлической и пластиковой посуды. —Садись. —Сказал мужчина, после чего Милькевич присел на один из стульев, подвинувшись к столу. —Чаю? —Что угодно, я очень голоден. —Понимаю. Когда я хворал этой заразой, тоже постоянно хотел много есть. Благо, потом всё прошло. —Одновременно разливая горячий напиток в чаши и набирая какие-то булочные изделия, рассказывал мужчина. —Как тебя вообще зовут? Уже столько времени прошло с нашей встречи, а я так и не сумел задать тебе этот вопрос. Представься. —Я Лёха. Работал в большой команде со своими друзьями и был там одним из главных актёров. Вообще, я каскадёр, люблю творить какую-то дичь. Но, естественно, я не дурак и делаю только то, в чём могу быть уверен. А ещё я монтажёр. —Вы что, фильм снимаете? —Виктор явно заинтересовался, облокотившись обеими руками о стол, и внимательно слушал. —Несовсем. Просто ролики с экспериментами. Мы их выкладывали в интернет. —Ясно. —Немного улыбнувшись и махнув рукой, но при этом не теряя интерес, выдал мужчина. —Любишь науку? —Ну... —Понятно. И что такого вы делали, если не научного? —Ну, вообще, у нас были и такие видеоролики. Но, в основном, в видео было что-то масштабное и весёлое, а зрителям такое обычно и нравится. —Много людей вас смотрело? —Много. Пятнадцать миллионов. —Я всё больше тобой интересуюсь. Интересно, что ж. Удивительно, что я тебя не видел. Аудитория у вас была огромна... —Если вы не пользователь Ютуб, то знать не будете. По телевизору нас показывали, но крайне редко, просто в каких-то новостях мелькали. —Так ты уважаемый человек. —Наконец вечно хмурое и суровое выражение лица Меркулова начало обретать какие-то просветы доброты и простоты. Он слегка усмехнулся и протянул пожать свою руку. Тот, недолго думая, сразу же протянул руку в ответ. —А как мне к вам обращаться? Может, отчество, там... —Давай остановимся просто на том, что я Виктор. Люблю уважение, но терпеть не могу, когда оно переходит до такой степени, что человека даже по имени покликать нормально нельзя. Это всё слишком серо. Ведь уважение — оно в отношении, а не в обращении по имя-отчеству. —Правда... Согласен. —Ну вот и всё. Вот и познакомились. Сила еды в том, что за одним столом можно узнать больше, чем за несколько лет. —Слушайте, Виктор. А как я смогу добраться до своих ребят? —Рано ещё об этом думать. Ты очень легкомысленный. Тебе пока лечиться надо. —Тут Меркулов сразу стал снова серьёзным, убрав все намёки даже на малейшую улыбку. —Я не хочу, чтобы ты когда-то кому-нибудь ночью горло перегрыз. Да и ты, наверное, тоже. —Да... Согласен. И что делать? —Идём. Я тебе расскажу.