Причины ненавидеть Билли Харгроува

      — Это только до весенних каникул, — пытается успокоить Эл.              Она повторяет эти слова на протяжении двух дней, которые тратит на то, чтобы собрать вещи — свои и Хоппера — и отправиться в долгое путешествие. Джойс уехала с шерифом. Она пыталась уговорить детей остаться в Хоукинсе, но Хоппер — отец Эл, и теперь, когда ему предстоят тяжелые обследования и операции, а за ними — долгий период восстановления, она должна находиться рядом с ним.              Головой Майк понимает, что да, должна.              Но мысли и чувства разделены на два непримиримых лагеря.              Они не встречаются больше с Эл. Точнее, они не целуются при встрече, но держатся за руки и обнимаются, когда хотят. И это даже лучше, чем тогда, когда они встречались.              Потому что Майку нравилось целоваться, да. Но и не нравилось одновременно. Эл и губы Эл, и прикосновения, и запах, и то, как она прижималась теснее… это не совсем то, чего Майк хотел.              Ему нравится, когда они читают комиксы, обсуждают фильмы, гуляют по улицам. Они почти ни в чем не соглашаются друг с другом и увлеченно спорят до хрипа, но это… забавно? Майка устраивает, что они — друзья. Потому что раньше, когда они встречались, Майк хотел, чтобы Эл оставалась рядом. Майк не делал и не говорил ничего, из-за чего она могла бы уйти. Не пытался зло переубедить её, почему Супермен круче Бэтмена.              — Оуэнс хочет провести несколько экспериментов, — добавляет Эл неуверенно. — Я ещё не ответила, что согласна.              Чертов доктор!              Злость затапливает Майка изнутри: конечно, Оуэнсу только и нужно, чтобы Эл пропадала в его лабораториях, охотясь за чудовищами или совершая чудеса.              — Он нашел какие-то бумаги в старой лаборатории, хочет что-то проверить. На счет того, почему я… это я.       — Но ведь ты — это ты, и это прекрасно!              Эл не выглядит так, будто в словах Майка есть смысл.              — Мне бы хотелось знать о себе больше. О силах. О том, на что я действительно способна, знаешь? Как будто внутри меня бомба с часовым механизмом, и было бы неплохо знать, как её обезвредить. В случае чего. Оуэнс думает, что использование сил может быть для меня опасным. Это всё-таки кровь. Это всё-таки та область мозга, которую никто не использовал… кроме как пытаясь заставить меня… убивать.              Эл выглядит маленькой и измученной. Майк притягивает её ближе, понижает голос, хотя они вдвоем, в закрытой комнате, сидят возле собранного чемодана.              — Ты ведь согласишься, только если захочешь этого сама?       — Конечно. Хоппер уже приходит в себя. Он не позволит мне навредить себе же. И Джойс не позволит. И… я скучаю по нему.              Майк кривит лицо, и Эл хлопает его по руке.              — Да брось, он не так уж плох! — восклицает она с улыбкой, хотя в уголках глаз можно рассмотреть слёзы. — Конечно, не тогда, когда угрожает себе. А тогда, когда лезет в альтернативное измерение, чтобы спасти Уилла, или спускается в жуткие тоннели, или пробирается на русскую базу глубоко под землей.       — Ну, может быть, только в этом…              Без Хоппера город становится другим, Майк не может этого не признать. Временно шерифом становится офицер Пауэл, и отец Майка не одобряет этого решения; Майк впервые думает, что отец не так толерантен, как считает сам и заставляет считать других. Но дело не в назначении. Не в том, что из-за состояния Хоппера из Хоукинса, пусть и временно, уезжает Эл.              А в том, например, что Хоппер был неплох не только в героических вещах, которые она перечислила. В том, что толстый шериф мог успокоить Майка после стыдной истерики и никогда не говорить о ней вслух.              Может быть, Майк немного скучает по его огромной фигуре, делавшей город безопаснее. В конце концов, Хоппер оставался первым взрослым, на кого Майк действительно мог положиться в своей жизни.              Ему стыдно за то, что он хотел его возненавидеть.              К хижине подъезжает машина и сигналит.              — Это Джонатан, — говорит Эл и встает. — Нам пора ехать.