Ну, здравствуй, малыш, твои глаза никогда не видели солнца. Ты должен знать, малыш, что я счастливчик. Я буду тем, кто будет держать тебя за руку, я буду единственным. Через дни рождения и сломанные кости я буду смотреть, как ты растёшь. Я буду единственным...
Но вот она оборачивается и замечает всё. На лице отражается лёгкое удивление от неожиданности, но оно мгновенно сменяется нежной улыбкой и розовые щеки краснеют. — Эй, Майкл, неужели ты снимал без моего ведома? — без капли упрека произносит она, почти что смеясь. Руки, покоящиеся на уже большом животе, соскальзывают вниз и девушка, легко и быстро сокращает между ними расстояние. Её тонкие руки касаются мужских плеч и обвивают шею, заставляя прервать запись и обнять в ответ. Она близко и он наконец может видеть этот обворожительный блеск её глаз. Когда Джинэ тянется за поцелуем, парень тут же откладывает камеру в сторону и подхватывает девушку на руки и только после целует ее, губами ловя тихий девичий смех. — Люблю тебя. — в пол голоса, улыбаясь и глядя в карие глаза, заблестевшие ещё сильнее. — Очень сильно. Розоватые щёки краснеют сильнее, а тонкие пальчики осторожно, еле ощутимо поднимаются вверх по шее, по щеке, касаются виска и прячутся в темных волосах. Джинэ перебирает темные пряди любимого, вглядываясь в его серые глаза. — Я тебя тоже люблю. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает парень, наклоняясь к её лицу и соприкасаясь своим кончиком носа с её. — Замечательно. — с уверенностью заявляет Джинэ, легонько целуя парня в нос, в щеку и в губы. Ладонь перемещается на светлую щеку, когда девушка чуть отстраняется. — Во всех смыслах этого слова! Парень смеётся, чуть крепче прижимая любимую к себе. Кончиком носа проводит от щеки к виску и после прикасается к нему губами. — Это замечательно.***
— Ну как? — негромко интересуется парень, заглянув в детскую и сталкиваясь с улыбающимся взглядом любимых глаз. — Не хочет засыпать. — почти смеясь, отвечает Джинэ. — Играется с моей рукой. Вцепилась и не отпускает! Новоиспеченный отец тихо смеётся, приближаясь к жене и обнимая её со спины, заглядывает на малышку, совсем маленькую, смотрящую на них в ответ и улыбающуюся захваченному в крохотную ладошку маминому пальцу. — Может, попробуем спеть ей? — предлагает парень, целуя девушку в щеку. — Хорошая идея. — Джинэ дарит быстрый поцелуй в ответ, и когда муж встаёт рядом, она наклоняется к внимательно, будто бы понимающе, наблюдающей за ними дочери. Её пока ещё беззубая улыбка заставила улыбнуться ещё шире, чувствуя, как внутри разливается нечто теплое, согревающее и успокаивающее. Джинэ начинает петь, а следом подхватывает и парень. Переглянувшись, они продолжают смотреть на маленькое, удивительное чудо. — Don't feel alone now little baby little baby do you hear me singing you a song. I can′t wait to show you little baby. How to crawl, how to walk and how to run. I get to be the one to hold your hand, I get to be the one. Through birthdays and broken bones I'll be there to watch you grow, I get to be the one.Не чувствуй себя одиноким сейчас, малыш, ты слышишь как я пою тебе песню. Я не могу дождаться, чтобы показать тебе, малыш, как ползать, как ходить и как бежать. Я буду тем, кто будет держать тебя за руку, я буду единственным. Через дни рождения и сломанные кости я буду смотреть, как ты растешь, я буду единственным.
Сначала малышка с интересом смотрела на маму, не отпуская её пальца и, кажется, даже не думая засыпать. Но спустя несколько минут это действительно помогло. Мягкие, нежные голоса родителей убаюкивали её и крепкая хватка маленькой ручки постепенно ослабла, а потом ручка и вовсе выпустила руку Джинэ. И тогда голос парня затих, позволяя супруге допеть песню самой. — How does someone so small, hold my heart so tightly, I don't even know you I love you completely. I get to be the one to hold your hand I get to be the one, through birthdays and broken bones I′ll be there to watch you grow. I get to be the one.Как может кто то такой маленький, держать мое сердце так крепко, я даже не знаю тебя, я люблю тебя полностью. Я буду тем, кто будет держать тебя за руку, я буду единственным. Через дни рождения и сломанные кости я буду смотреть, как ты растёшь. Я буду единственным.
Её тихий, сладкий голос успокаивал и парня, почти что усыпляя. Но вместо того, чтобы заснуть, молодой отец любовался супругой, которая в этот момент была ещё прекраснее. Дверь тихо закрывается и они уходят в гостиную. Парень садится на диван, а девушка укладывает на спину, кладя голову на колени любимого и встречаясь с теплым взглядом серых глаз. Ладонь тонет в каштановых волосах, осторожно перебирают их, пряди проходят между пальцев. Другой рукой парень сжимает миниатюрную руку любимой, еле ощутимо поглаживая костяшки большим пальцем. Нарушить воцарившуюся тишину они долго не решались, наслаждаясь спокойствием и обществом друг друга. — Ты выпила таблетки? — всё же решается уточнить парень, видя лёгкую усталость на лице супруги. Положительного кивка было достаточно. — Хорошо... Как себя чувствуешь? — Всё хорошо. Сейчас уже намного лучше. — свободной рукой Джинэ касается спадающей челки парня и едва её поправляет. Улыбка слабая, но всё такая же искренняя и согревающая. — Скоро должна мама приехать. — Это замечательно. — отвечает он, целуя тыльную сторону ладони, которую сжимал. — Замечательно. Говорили они тихо, всё ещё не желая нарушить тишины и пошатнуть это приятное спокойствие. Говорили долго, а после Джинэ уснула, и тогда, осторожно поднявшись, парень кладет ей под голову подушку и укрывает одеялом. Нависнув над любимой на некоторое время, внимательно вглядывается в её умиротворённое лицо и, легонько поцеловав в макушку, удаляется на кухню.***
— Не догонишь меня, ни за что! — смеялась Суджин, со всех ног удирая от отца. Но, всё же, мужские руки ловко хватают девчонку и поднимают вверх, мужчина усаживает дочь на плечи, крепко держа её за крохотные ладошки. — Не честно, так не честно. — возмущалась малышка скорее для приличия, чем действительно негодуя из-за того, что её поймали. — Но, так и быть. — напускное недовольство быстро сменяется радостью от того, что её усадили на плечи. — Теперь ты обязать катать меня на своих плечах. — Слушаюсь и повинуюсь. — мужчина звучит серьезно, в такт голосу дочери, которая явно не настроена шутить с ним на эту тему. За этой картиной наблюдали Джинэ и её мама. Женщины мягко улыбались, глядя, как отец с дочерью вместе смеются и о чём-то активно спорят, неторопливо гуляя во дворе. Но вот улыбка на губах Джинэ блекнет. Руки сжимаются в кулачки и, тяжело выдохнув, она осмеливается нарушить тишину. — Есть риск, что вскоре у Суджин могут проявиться первые симптомы болезни. — с горечью говорит Джинэ, наблюдая за смеющейся дочерью, которая уже облокотились на голову отца. — Конечно, он не так велик, если не будет сильных потрясений. Но мы ни от чего не застрахованы, поэтому нет никаких гарантий. Взор застилают слезы, поэтому женщина спешит зажмуриться и утереть их, низко клонит голову, еле слышно всхлипывает. И тогда на её голову ложится мамина рука, покрытая морщинками, но всё такая же нежная. Женщина прижимает дочь к себе, успокаивающе проводит ладонью по спине. — Ты права, мы не можем избежать всего, но нет смысла трястись о будущем. Это никак не поможет и уж точно не избавить от проблем. Давай лучше сосредоточимся на настоящем. Подумай о себе и своем состоянии, иначе девочке и правда придется пережить сильное потрясение. Всхлип и шумный выдох. Джинэ делает несколько глубоких вдохов и выдохов, утирает остатки слез. Мама права. Ей и правда стоит успокоиться и начать ещё лучше следить за своим состоянием. Ради Суджин, ради любимого человека, ради мамы и ради самой себя. Им будет непросто, очень сложно, но вместе они всё смогут. Она должна постараться. И это действительно сработало. Совместными усилиями и немалыми стараниями самой Джинэ, им удалось не только привести в порядок состояние Джинэ и поддерживать его, но ещё и помочь Суджин справиться с возможными неприятностями, которые могли негативно отразиться на её здоровье, с минимальным ущербом. Всё шло спокойно. Они старались не терять бдительности, но и надеяться на то, что и в дальнейшем дела будут также хороши и, может быть, станут ещё лучше, не переставали. Время шло. Ни Джинэ не жаловалась на здоровье, ни у Суджин никаких ухудшений не наблюдалось. А потом Суджин начала ходить в школу, где не поладила с некоторыми ребятами. Сначала это были словесные перепалки, а после одного случая дело дошло и до драки. Родителей вызвали к директору. — А чего они опять других обижают? — негромко, но с ноткой обиды, отвечает Суджин. — Вечно им мало. От оскорблений они перешли на порчу чужих вещей. Разве можно терпеть подобное? — А почему нельзя было сообщить об этом учителям? — поинтересовался директор. — А почему они проигнорировали мои слова? — всё также не повышая голос, искренне спросила девочка. Возникло молчание. Родители ученицы переглянулись, пока сама Суджин смотрела на директора во все глаза, надеясь услышать ответ, который бы объяснил, почему в тот момент от неё отмахнулись, как от мухи, и не стали вмешиваться. Сам мужчина смотрел на новоиспечённую школьницу и, кажется, не находил подходящих слов. Вот что говорить в такой ситуации? — Они совершили ошибку. — наконец нашелся директор, отводя взгляд и снимая очки, чтобы протереть их. — Мы разберемся с этой проблемой. И я бы хотел, чтобы в ответ вы старались иначе решать конфликты. — Я постараюсь. — соглашается Суджин. Уже дома родители поговорили с дочерью ещё раз. — Дорогая, пожалуйста, впредь будь осторожна. — несильно сжимая плечи девочки, просит Джинэ, вглядываясь в серые глаза. Смахивает челку, мягко улыбается. — Заступаться за тех, над кем издеваются, правильно и очень смело. Но нельзя забывать про себя. Никогда нельзя. Ты единственный человек, который будет с тобой всю жизнь. Понимаешь? — Понимаю. — К тому же, — присаживаясь на корточки рядом с супругой, начинает мужчина, — как ты будешь помогать другим, если сама пострадаешь. Верно? — Вы правы. Я постараюсь быть осторожнее. — Суджин обнимает родителей и получает крепкие объятия в ответ. Внутри разливается приятное тепло. — Я люблю вас. — И мы тебя любим, сокровище. — выдыхает Джинэ, прикрывая глаза. — Очень любим. — повторяет мужчина, глядя впереди себя. Время шло. В жизни Суджин появился Юджин, с которым девочка крепко сдружилась и частенько просилась к нему в гости. И также часто приглашала его к себе. И благодаря этому её родители неплохо поладили с родителями мальчика, нашли общий язык и всегда были рады пригласить друг друга к себе, или же сами зайти на огонек. У Суджин наконец появился хороший друг, да и в школе всё, вроде как, наладилось. Ничего не предвещало беды, как говорится. Но в конце третьего класса состояние Джинэ резко ухудшилось. Казалось бы: нет поводов для серьезных и мелочных переживаний, никакого напряжения ни в физическом, ни в моральном плане, принятие лекарств в соответствии с рецептом и регулярное посещение доктора. Но в один день случился приступ. Она потеряла сознание. Пришлось срочно ехать в больницу, где она пробыла месяц под наблюдением врачей. Что могло спровоцировать приступ, они так и не объяснили, лишь сказали, что это "затишье" было им не на пользу. Дозу увеличили. Понаблюдали. Облегчили боль. Джинэ даже начала чувствовать себя лучше. Смеялась, улыбалась и даже сияла почти также ярко, как раньше. Но выглядела уставшей, измотанной непростым месяцем, поблекшей и измученно взъерошенной. Так прошел ещё один месяц. Где-то в июне она отпросилась домой на пару дней. Очень хотела побыть рядом с семьёй, в привычной домашней обстановке. К тому же, это могло благоприятно сказаться на её состоянии. Суджин тогда ни на мгновение от неё не отлипала и в итоге, вечером, уснула на руках матери. Мужчина отнес девочку в ее комнату, укрыл, а на обратном пути услышал звуки, что доносились из кухни. Джинэ решила выпить воды. Рука дрожала, но женщина уверенно держала стакан в руке. Они смотрят друг на друга, а после мужчина подходит к супруге и обнимает её со спины. Утыкается носом в волосы и прикрывает глаза. Мягкие ладони её касаются его рук и чуть сжимают, тогда он наклоняется к ее уху. Негромко произносит: — Как ты? — Нормально. — также тихо говорит Джинэ, чуть поворачивая голову. — Сейчас уже лучше. Он касается губами теплой щеки, задерживается на несколько секунд и прижимается к её щеке своей. — Я тебя люблю, Джинэ, очень сильно люблю. Ему приходится расслабить руки и немного отстраниться, чтобы женщина смогла повернуться к нему лицом, заглянуть в глаза, коснуться щек и чувственно коснуться губ любимого своими и после отстраниться. Руки перемещаются на плечи и Джинэ, смотря в серые глаза, мягко улыбается. — Я тоже тебя люблю. — наклоняется к лицу. — Безумно. — это заставляет мужчину улыбнуться. Когда она отстраняется, улыбка смягчается, а после её лицо и вовсе становится серьезным. — Знаешь, я хочу кое-что завтра сделать. Суджин забегает на кухню как раз тогда, когда мужчина возился с завтраком. Топот ее ног привлек его внимание. — Где мама? — первое же, что слышит мужчина, не успев даже открыть рта. Но мужчина также не успевает сдвинуться с места, как слышится женский голос: — Я здесь, солнышко. Джинэ присаживается перед дочерью и расставляет руки в стороны, позволяя девочке её обнять. Поцеловав дочь, женщина заглядывает на мужа и полуулыбка трогает её губы. — Сейчас мы позавтракаем, а потом немного поиграем на гитаре, верно? — тихо говорит она. — Я спою тебе. — Ура, я согласна! — отвечает Суджин, радуясь такому предложению. Все возможные тревоги исчезли с лица девочки. Как и обещалось, после завтрака они вместе поиграли на гитаре, спели несколько песен, а потом папа принес камеру...***
Весь тот день они провели вместе, гуляя во дворе, рисуя и даже фотографируясь (по просьбе Суджин). И ночью, когда пришла пора спать, Джинэ пробыла рядом с дочерью пока та не заснула. Женщина лежала рядом, тихо что-то рассказывая и временами напевая убаюкивающие песенки. — Жаль, что мама и Мигён приедут только завтра. — тихо и немного хрипло произносит Джинэ. Забравшись на кровать с ногами, ложится в объятия мужа и прижимается к нему. — Я боюсь, что мы не сможем попрощаться. — Не говорит так. — тихо, с трудом контролируя дрожь и нервную улыбку, что так и норовила выползти на губы, отзывается мужчина. — Вы увидитесь и ещё не раз. Она молчит. Потирает глаза, будто хочет спать, а, может быть, пытается скрыть то, что утирает выступившие слезы. Она судорожно втягивает носом воздух. Всхлип. Шумный выдох. Тихий смех. — Эй, ну ты чего? — и вот тут нервная улыбка искажает прямую линию губ. Лёгкая дрожь. — Джинэ, любимая. — Скажи это ещё раз. Пожалуйста. — быстро проговаривает женщина и поджимает губы. Услышав, как мужчина несколько раз шепчет это слово, она кивает. Вновь всхлипывает и, не смахнув слез с лица, отстраняется. Заключает мужское лицо в ладони и смотрит в серые глаза любимого. Улыбается ему, но улыбка ломанная, неровная. Виноватая. — Я очень тебя люблю. — полушепотом, срывающимся, подрагивающим голосом говорит Джинэ. — Тебя, Суджин, Мигён и маму. Я вас всех очень люблю и если бы.. — слезы стекают одна за другой, но вместо того, чтобы смахнуть их, она начинает поглаживать щеки супруга большими пальцами. Всхлип. — Если бы я только могла, я бы обязательно осталась. Но мне... Мне нужно уйти. Скажешь им, что я люблю их, хорошо? — Джинэ.. — но продолжить ему не дают, потому что Джинэ мягко касается его губ. — Обними за меня маму и Суджин, Мигён. — лепечет она, всхлипывая и прижимаясь ко лбу мужчины своим. — Прости меня. За все мои ошибки. И за это прости меня. — она отстраняется. — Ты простишь меня? — К-конечно я прощу тебя, Джинэ, о ч-чём ты. — не утирая собственных слез, он прижимает любимую к себе, прячет ладонь в её мягких, рассыпавшихся по плечам волосах и целует в макушку. — Я.. я сделаю, как ты просишь. Я поговорю с ними. Я буду рядом. — он и сам не понимает, как ему удается сказать всё это ни разу не сбившись. — Джинэ, я о-очень тебя люблю. Безумно. Всё происходило как во сне. В самом ужасном, кошмарном сне, от которого хотелось спастись и в который было невозможно поверить. От которого хотелось проснуться. Майкл старался держаться, когда рядом находились близкие и позволял себе расслабиться либо когда он оставался один, либо с кем-то очень близким. Сдержаться рядом с Суджин не получалось, поэтому он давал слезам стекать вниз, пока дочка лежала на руках, свернувшись и уткнувшись в его грудь. Когда она засыпала, Мигён, или же сам отец, уносила её в комнату. — Она.. попрощалась со мной. — в пол голоса произносит мужчина, облокотившись головой о плечо Мигён, которая приобнимала его за плечи. — Она же была со мной, в моих руках. — Майкл поднимает руки, вытягивает их вперёд и сжимает, будто бы пытаясь что-то или кого-то схватить. — Я не могу в это поверить. — В это всегда сложно поверить. — бесцветным голосом говорит Мигён, смотря куда-то вдаль. — И это всегда неожиданно. Но мы с этим справимся. — Да. Мы справимся. Мигён хлопает мужчину по плечу и поднимается. — Мама и Суджин спят. Пойду и я отдохну. Майкл только кивает, мысленно соглашаясь с сестрой Джинэ. Ему и самому сейчас не помешает уснуть. Но не успевает он лечь, как в комнату заглядывает Суджин. — Почему ты не спишь? — спрашивает мужчина, пока девочка забирается на диван и прижимается к нему. — Хочу поспать с тобой. — Хорошо. Воцаряется тишина, которую неожиданно нарушает детский, тихий голосок: — Don't feel alone now...Не чувствуй себя одиноким сейчас...
И только сейчас Майкл замечает фотографию Джинэ, которую Суджин, видимо, вытащила из альбома. С фотографии на них смотрела радостная, живая Джинэ, и улыбалась им своей самой лёгкой и очаровательной улыбкой.