Пленница тëмного мага

Усталые мышцы его спины задергались, и спазмы мучительной боли пронзили все тело Антонина. Его щека лежала на холодном каменном полу кабинета хозяина. Он знал, что ему нужно встать. Его мозг кричал ему, чтобы он поднялся, но его тело, его избитое, старое тело не слушалось. Темный Лорд уже наказал его. Ему пришлось встать. Он пребывал в ложном предположении, что его хозяин просто позволит ему вальсировать обратно в свой кабинет после того, как он дал ему страшное предупреждение о том, что Теодор Нотт станет "защитником" Гермионы, если ее немедленно не найдут. После того, как он поклонился своему хозяину и повернулся к двери, чтобы выйти и начать поиски, в спину ему ударила еще одна мощная вспышка проклятия Круциатус. Специальностью Темного Лорда было внушать своим последователям ложное чувство безопасности, прежде чем он заставлял их желать смерти. Второй раунд проклятого пыточного проклятия длился по меньшей мере в пять раз дольше первого. Он чувствовал, как его тело начинает сдавать от напряжения и боли. Его разум, его самое ценное достояние, быстро истощался. Его врожденный инстинкт самосохранения был единственной причиной, по которой он смог, наконец, встать. Где-то в глубине своего сознания он смог собрать достаточно сил с мыслями о Гермионе, чтобы подняться с пола. На прошлом горьком опыте он понял, что слишком долго задерживаться в присутствии Темного Лорда после наказания - значит приглашать его добавить еще больше. Антонин поднялся с пола, отвесил еще один почтительный поклон в сторону своего господина и со всех ног выбежал оттуда. Уолден ждал его у подножия винтовой лестницы. Старший волшебник был раздосадован тем, что ему пришлось так долго ждать другого. Антонин закатил глаза, когда увидел выражение, застывшее на морщинистом, поседевшем лице палача. Ни один из них не сказал друг другу ни слова на протяжении большей части пути вниз, на первый этаж замка. Антонин собрал все свои силы до последней унции, чтобы просто удержаться на ногах. Чистая решимость - вот и все, что заставляло его двигаться вперед. - "Я помогу тебе найти Грязнокровку за определенную плату", - объявил Уолден где-то возле вестибюля. Антонин остановился, чтобы посмотреть на мужчину. Они оба только что получили прямой приказ от своего хозяина. Не имело значения, чего хотел Уолден. Ему было приказано помочь Антонину найти ведьму. Его темно-карие глаза сузились в его направлении. Макнейр перестал двигаться, чтобы ответить на его взгляд. - "Как насчет того, чтобы ты позволил мне провести вечер наедине с ней?" - предположил пожилой мужчина с отвратительной ухмылкой. Антонин глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, прежде чем проклясть этого человека сквозь каменные стены замка. Его запал был недолгим, особенно когда дело касалось Гермионы. Он знал о той ночи, когда пытался загнать в угол его женщину в поместье Рабастана, когда Долохов был в России в первый раз. Это был один из немногих моментов в его жизни, когда он действительно был благодарен Торфинну за то, что тот был рядом. Если бы там не было белокурого волшебника… Он тряхнул головой, чтобы прогнать эту мысль. - Как насчет того, чтобы ты сделал так, как приказал тебе Темный Лорд, и помог мне найти ее, а я оставлю тебя в живых? Свирепый взгляд Уолдена на мгновение усилился, пока он не прервал зрительный контакт. Оба мужчины направились к главному входу в замок. Антонин слышал, как мужчина что-то бормочет себе под нос. На самом деле он не хотел знать, что говорит. Это не могло быть ничем хорошим. - "Я уверен, Нотт позволил бы мне взять ее", - пробормотал он. Антонин едва не пропустил это замечание мимо ушей. Если бы в этот момент по коридору бродила хотя бы небольшая группа студентов, он бы никогда этого не услышал. К несчастью для Уолдена, у него был превосходный слух. Одним быстрым движением, которое Уолден даже не успел заблокировать, Антонин прижал мужчину к стене, положив предплечье ему на горло и приставив палочку к шее. - Либо мы найдем ее в течение двадцати четырех часов, либо ты умрешь. Они были прерваны появлением Теодора Нотта в сопровождении Винсента Крэбба и Гэри Гойла. Небольшая группа, состоящая из Джагсона и его ведьмы Эданы и пары других младших пожирателей Смерти, имен которых Антонин так и не узнал, последовала за ними. Его глаза все еще были устремлены исключительно на Уолдена, когда Теодор заговорил. - Я бы пожелал тебе удачи в поисках твоей ведьмы, Антонин, но не искренне . Антонин отпустил Уолдена и повернулся лицом к Нотту. Он ухмылялся, и в его глазах сверкала злоба. Поверх голов группы, которая неуклонно формировалась вокруг волшебников, Антонин поймал взгляд юного Тео. Высокий, худощавый волшебник возвышался над многими своими соотечественниками. Юный Тео тут же опустил глаза, его лицо стало ярко-красным. Без сомнения, ему было стыдно за спектакль, который устроил его отец. - "Я слышал много слухов о твоей грязнокровке, - продолжил Теодор. - Я с нетерпением жду возможности узнать, все ли это правда". Он не хотел обращать внимания на насмешки этого человека, но его любопытство было задето. Что он имел в виду? Какие слухи бессистемно распространялись в рядах Пожирателей Смерти? Он никогда не хотел, чтобы его ведьма стала предметом досужих сплетен, хотя подсознательно уже знал, что это так. Должно быть, смущение на его лице было более очевидным, чем он предполагал. Ему действительно нужно было усерднее работать над маскировкой выражения своего лица там, где была замешана Гермиона. Теодор начал смеяться. - "Мы все учились в Хогвартсе, Антонин. Также знаем склонность маленьких гриффиндорских шлюшек просто отдавать все это любому волшебнику, который посмотрит в их сторону," - объяснил Теодор. - По словам моего сына... Глаза Антонина встретились с испуганными зелеными глазами Тео. Юный волшебник едва заметно покачал головой, показывая, что понятия не имеет, что собирается сказать его отец. - ...твоя маленькая грязнокровка была довольно разборчива в своих привязанностях. Должно быть, в ней было что-то особенное, что заставило Гарри Поттера разделить ее с маленьким отродьем Уизли. И потом, зная о вашей с Торфинном непрекращающейся вражде из-за нее, это действительно заставляет меня задуматься, что же она прячет под своей юбкой. Было слишком много свидетелей, чтобы позволить Антонину наброситься на этого человека за его высказывания. Слишком близко к Темному Лорду, чтобы уйти невредимым, если он будет действовать в соответствии со своими импульсами. Одно неверное движение, и он снова растянулся бы на полу перед Темным Лордом, а Гермиона рисковала бы попасть в лапы Теодора Нотта. Возможно, это была бы последняя встреча с его Господином, с которой он так и не вернулся бы домой. - "Удачи, Антонин", - засмеялся Теодор, когда он и остальная группа проталкивались мимо. Уолден и Антонин возобновили свой путь к выходу через несколько мгновений после того, как группа скрылась за углом. Они больше не разговаривали, пока не добрались до ворот на краю территории замка. - "Нам нужно поехать в ваш коттедж," - объявил Уолден. Последним человеком, которому Антонин хотел предоставить доступ к защитным чарам, окружающим дом, который он делил с Гермионой, был Уолден Макнейр. Каким-то образом, несмотря на тот факт, что две женщины уже были зверски убиты в их доме, приведение Уолдена в их убежище казалось почти ужасающим актом. Он был человеком, который сделал свое желание насиловать ведьм общеизвестным. Разрешение ему войти в их дом напугало Антонина. - "Я знаю, ты не хочешь, чтобы я был там, - продолжил Уолден. - Ты сможешь исправить свои чары, когда мы найдем твою ведьму, но у меня должен быть доступ. Ты хочешь найти ее или нет?" Он не ответил. Просто схватил Макнейра за локоть и аппарировал в палисадник перед коттеджем. Остаточная боль от повторяющихся проклятий усиливалась по мере того, как телепортация сжимала его. Он отпустил локоть Уолдена, прежде чем рухнуть на колени. - "У вас есть какие-нибудь специальные замки на двери?" - спросил Уолден, не обращая внимания на мужчину, пытающегося отдышаться. Антонин смог лишь покачать головой в ответ. Уолден исчез за входной дверью прежде, чем он смог подняться на ноги. Другой волшебник уставился на темно-красное пятно на полу, где тело Алекто пролежало неизвестное количество времени. Уолден изо всех сил старался не блевать от запаха, пропитавшего весь коттедж, и запекшейся крови, оставшейся после него. - "Жестокий способ уйти", - сказал он Антонину почти шепотом. Он ответил только кивком головы. Размышления о последних мгновениях жизни Алекто Кэрроу только усиливали его тревогу за Гермиону. Он предположил, что, поскольку она пропала без вести, как и ее собака, она пережила какое-то испытание, но он знал, что существовала вероятность того, что ее похитил еще более зловещий человек. Последние недели, пока он мерз в России, ее могли пытать и убить. Он опасался, что если будет зацикливаться на этом слишком долго, то не сможет сделать то, что необходимо, чтобы снова найти ее. - Вы сказали, что думаете, это была собака вашей девушки? - "Да, - ответил Антонин, проглотив комок в горле. - Пес всегда очень заботился о ней. Это было не заклинание, которое перерезало Кэрроу шею. Можно было сказать, что это был укус." - Я поверю тебе на слово. Не хотел слишком пристально смотреть на бедную женщину. Я бы предпочел запомнить ее такой, какой она мне больше всего нравилась... на коленях, с этой ее дерзкой ухмылочкой. Антонин отвернулся от пятна крови, стараясь не слишком задумываться над замечанием Уолдена. Он знал об их совместном прошлом, об их взаимопонимании. То, что он был в курсе этого, еще не означало, что он хотел об этом слышать. Когда он повернулся, то заметил деревянную полку над камином. Всего через несколько шагов он оказался перед ней. Край доски был отбит. Кровь и клок знакомых вьющихся каштановых волос прилипли к покрытой шрамами мантии. Он почувствовал толчок в животе, осознав, что Гермиона, должно быть, была ранена во время стычки с Алекто. - "Ты когда-нибудь думал, что, возможно, тебе следовало просто трахнуть ту ведьму, чтобы предотвратить все это кровопролитие?" - спросил Уолден. Он слышал, как пульс стучит у него в ушах. Как он смеет задавать такой вопрос? Неужели у него совсем нет чувства порядочности? Антонин покачал головой. Конечно, он бы этого не сделал. - Я тысячу раз говорил ей, что мне это неинтересно. Ей следовало сдаться много месяцев назад, но нет, она не могла просто принять "нет" в качестве ответа. В этой женщине было что-то серьезно испорченное. А потом план, который они с братом составили на вечеринке у Рабастана... - "Да, я знаю, о чем ты говоришь, - сказал Уолден, подняв руку, чтобы остановить его от продолжения. - Я все знал об их планах. Элли всегда нравилось поболтать в постели." Палочка Антонина была направлена в сторону Уолдена еще до того, как он закончил говорить. Он знал? Он знал и никому не сказал? Прежде чем Антонин успел выпустить хоть одно заклинание в направлении противника, Уолден поднял щит. - Нужно ли мне снова напоминать тебе, Антонин, что если мы не будем сотрудничать, Темный Лорд может передать Гермиону Нотту, независимо от того, кто ее найдет? Ты хочешь рискнуть потерять ее, потому что расстроен тем, что я не рассказал тебе об их планах? Уолден опустил свой щит и направился на кухню, не дав Антонину возможности ответить. Антонин в последний раз провел рукой по каминной полке, прежде чем последовать за Уолденом. Он обнаружил другого волшебника уже в их спальне, роющимся в их комоде. - "Что ты делаешь?" - потребовал ответа Антонин. Макнейр вытаскивал трусики Гермионы с безумной ухмылкой на лице. - Прелестно. Антонин подозвал к себе все ее трусики. Ему была невыносима мысль о том, что этот мужчина прикоснется к ним. Уолден рассмеялся и выдвинул другой ящик. Он нашел там черную шелковую пижаму Гермионы с еще одной ухмылкой. Прежде чем Антонин успел запротестовать или позвать его, он разорвал все на несколько клочков. Уолден наколдовал большое количество ворон кончиком своей волшебной палочки. Птицы с пронзительными криками летали по комнате и устроили гигантский беспорядок по всей их кровати. Антонин наблюдал, как Уолден дал каждой вороне по лоскутку ткани, а затем отправил их в полет через открытое окно спальни. Все птицы разлетелись в разные стороны. - "Они будут искать твою ведьму, - объяснил Уолден.- Теперь, я думаю, нам следует отправиться в последнее место, где, как нам известно, она была". Мужчины направились к задней двери. Выходя из коттеджа, Макнейр пробормотал заклинание, открывавшее все до единого окна. Было ясно, что он просто предлагал способ избавиться от отвратительного запаха в доме. Антонин был бы благодарен, если бы это сделал кто-нибудь другой. Благодарность Уолдену Макнейру была чуждой ему. Несколько мгновений спустя они подъехали к дому Гойлов. Гэри ждал их у входной двери, чтобы проводить внутрь. Он ожидал, что они придут, с тех пор как узнал, что Гермиона была в его доме в день своего исчезновения. Грег стоял в их гостиной, неловко переминаясь с ноги на ногу в ожидании неизбежного диалога со своим бывшим работодателем. Заметив страх мальчика, Антонин немедленно пересек комнату, чтобы пожать ему руку. - "Я приношу извинения за то, что обвинил тебя во лжи, Грегори, - сказал он, игнорируя двух других волшебников, прислушивающихся к их разговору. - Если бы я знал, что Люциус замешан в этом, я бы понял, что здесь задействованы чары памяти. Этот человек известен этим. - Мне тоже очень жаль, мистер Долохов. За все. Он с трудом мог встретиться взглядом с Антонином. Его щеки и шея были ярко-красными. Антонин хлопнул его по плечу. - Ты ни в чем не виноват, Грегори. Алекто и Люциус несут всю вину на себе. Антонин присоединился к Уолдену в поисках каких-либо оставшихся магических следов, оставленных Гермионой или Люциусом. Они надеялись, что смогут выяснить, куда они отправились после того, как покинули дом Гойлов. Как бы то ни было, Антонин понятия не имел, где искать дальше. Она могла быть где угодно. Если она была у Люциуса, то в его распоряжении были неограниченные средства. Вероятно, у него даже было достаточно влияния на повстанцев, чтобы тайно вывезти ее из страны. Он старался не обращать внимания на жгучую боль в сердце, которая подсказывала ему, что, возможно, он опоздал и больше никогда ее не увидит. - "Похоже, Люциус подчистил территорию, - объявил Уолден, хотя Антонин уже был в курсе. - Может быть, нам стоит в следующий раз проверить его поместье? Он не жил там с тех пор, как его разоблачили как мятежника, но, может быть, мы сможем там что-нибудь найти." Антонин один раз кивнул головой в знак согласия. Когда он уже собирался выйти из дома, его остановил Грегори. - Я в силах вам чем-нибудь помочь, мистер Долохов? Я мог бы чем-нибудь заняться в коттедже? Ему очень не хотелось просить мальчика убрать остатки Алекто и снова сделать коттедж пригодным для жизни, но он планировал щедро заплатить ему за эту отвратительную работу. Грегори с радостью ухватился за возможность помочь. Очевидно, он беспокоился о Гермионе почти так же сильно, как и Антонин. Его чувство вины было видно. Антонин сделал ему специальный портключ, прежде чем пожать ему руку и выйти через парадную дверь. Поместье Малфоев было заброшено. Это было почти жутковато. Каждый раз, когда Антонин бывал там в прошлом, там кипела бурная деятельность. Видеть заросшую траву и грязные окна было чем-то таким, к чему он не привык. Уолден без всяких угрызений совести сорвал с петель богато украшенную входную дверь. Из-за затхлого запаха воздуха в поместье казалось, что большой дом был заброшен годами, а не всего лишь месяцами. Макнейр применил заклинание обнаружения человека и, как и ожидалось, ничего не нашел. Пыль, покрывавшая каждую поверхность, указывала на то, что прошло уже некоторое время с тех пор, как здесь кто-то был. Не было ни малейшего шанса, что Гермиона спряталась где-нибудь наверху, в роскошной комнате для гостей, или забилась в подвал. - "Здесь никого нет, - сказал Уолден. - Куда теперь?" Антонин начал накладывать серию замысловатых оберегов вокруг всего поместья. Он хотел, чтобы его проинформировали в тот момент, когда кто-то переступит порог дома. Заклинания были не совсем тем, что можно было бы счесть законным, но он был Пожирателем Смерти. Незаконность действия не обязательно останавливала его от продолжения. Люциус знал, где находится его ведьма. Если был шанс, что белокурый мерзавец рискнет вернуться домой, Антонин хотел знать об этом. Он хотел встретиться лицом к лицу с этим человеком и заставить мужчину отвести его к своей Гермионе. - Куда дальше? Он не ответил мужчине. Антонин подождал, пока он закончит обереги, а затем просто схватил Уолдена за локоть. Мгновение спустя они приземлились в саду за домом на окраине Лондона, где Антонин не был со дня последней битвы. Задняя дверь была распахнута настежь, что указывало на недавний визит. Мужчины вытащили свои палочки из ножен и приготовились к бою, прежде чем Антонин вошел в кухню. Почему-то Антонин не мог представить, чтобы Гермиона безрассудно вернулась в дом своих родителей и не заперла заднюю дверь. Это не было похоже на то, что она сделала бы, даже если бы была под давлением. Чем больше он думал об ущербе, нанесенном его каминной полке, и о том, что это могло бы сделать с драгоценной кудрявой головой его возлюбленной, к которой он очень привык, тем больше тревожился. Раньше он так хорошо умел разделять свои страхи, пока она не вошла в его жизнь. Теперь все, о чем он мог думать, - это о своей ведьме. Быстрое заклинание не выявило присутствия человека в этом скромном жилище. Антонин был убежден, что недавно здесь кто-то побывал. Он обежал все комнаты дома в поисках каких-либо признаков того, что это была Гермиона. Возможно, она провела некоторое время в своей старой спальне, восстанавливаясь после травмы, полученной во время столкновения с Алекто. Уолден не торопился осматривать комнаты более подробно. Пожилой волшебник продолжал смотреть на небо за окном, без сомнения ожидая, что одна из его многочисленных ворон прилетит за ним в любой момент. - "Для чего эти вороны?"- спросил Антонин. В коттедже ему было любопытно, но на самом деле он не хотел заводить разговор с человеком, которого ненавидел. - "Птицы выслеживают, - ответил грубоватый мужчина.- Я взял ночнушку твоей ведьмы, чтобы у них был запах". - Я не думал, что птицы способны выслеживать по запаху. Макнейр бросил на Антонина удивленный взгляд и рассмеялся тем скрипучим, ужасным смехом, от которого Антонину всегда хотелось заткнуть уши. - Это были не обычные птицы, мальчик. Они вышли из кончика моей палочки, не так ли? Антонину было неприятно признавать, что ему было чрезвычайно любопытно все, на что был способен другой мужчина, но, черт возьми, он был одарен, или, скорее, проклят, активным и пытливым умом. С тех пор как он был маленьким мальчиком, ему было интересно узнать, как работает все вокруг него. Сколько раз мама ругала его за то, что он разбирал их предметы домашнего обихода с помощью запрещенных инструментов отца? Это был тот же самый разум, который держал его уткнутым в книгу с того момента, как он впервые смог сложить звуки букв воедино, пока он не был слишком занят, следуя за Темным Лордом в юности. Отчасти причина, по которой он так долго не приглашал Анну на свидание, заключалась в том, что он был слишком занят чтением в укромном уголке библиотеки, чтобы даже заметить, как молодая ведьма смотрела в его сторону. Неохотно Антонин попросил Уолдена продолжить свое объяснение. - "Просто маленькое заклинание, которое я создал много лет назад. Был очень полезен в розыске тех, кто нужен Темному Лорду, - объяснил он. - Они будут искать там, где запах сильнее всего. Обычно это просто означает то, где они жили. Еще не довели это до совершенства до такой степени, чтобы они могли каждый раз находить их лично. Как только они возьмут след, птица вернется ко мне, и я смогу аппарировать прямо туда." - Я понимаю, как это могло бы быть полезно. Почему вы не использовали его при поиске нежелательных объектов? Глаза Уолдена снова сузились. Очевидно, это была больная тема. - Ты думаешь, я не пытался? Вы должны найти личную вещь, которая, как вы уверены, принадлежала данному лицу. Это не всегда было легко. И потом, конечно, они не всегда приводят вас к тому, где находится человек, а скорее к тому, где он был. Антонину также было неприятно признавать, что на него произвело впечатление что-либо из творений Уолдена Макнейра. Слишком часто было легко просто списать этого человека со счетов как жестокую силу. Он был склонен забывать, что за его седеющими чертами лица на самом деле скрывался довольно выдающийся мозг. То, что этому человеку нравилось иметь дело с жестокостью, вовсе не означало, что он не был способен на некоторые редкие проявления интеллекта. Действительно, Темному лорду требовалось нечто большее, чем просто безмозглые мускулы в его организации. Если слухи о том, что Уолдену действительно было поручено охотиться на единорогов для Темного Лорда, были правдой, он должен был быть исключительным волшебником. Единорогов, как известно, было трудно выследить. Не в первый раз Антонин осознал, какую фальшивую личность старший волшебник проецировал на остальной мир. - Надеюсь, нам повезет, и одна из моих птичек найдет ее, пока она еще спит. Оба мужчины продолжили свое тщательное расследование дома магглов, надеясь, что у них появится какая-нибудь зацепка или указание на то, что Гермиона недавно была там. Антонин не торопился входить в старую спальню Гермионы. По состоянию комнаты было очевидно, что в последнее время кто-то там что-то искал. Были места, где пыль многих-многих месяцев отсутствия жилья была потревожена размазанными следами ног. Он проверил всю комнату по какой-то причине, опасаясь, что неизвестные будут рыться в детской спальне его ведьмы, но ничего не нашел. - "Не думаю, что мы здесь что-нибудь найдем", - сказал Уолден, входя в комнату. Антонин хотел попросить этого человека уйти. Почему-то видеть волшебника, печально известного своей симпатией к несовершеннолетним ведьмам, в детской спальне Гермионы было извращением. Глаза мужчины осматривали комнату с такой напряженностью, что Антонину захотелось проклясть его. Он предположил, что мужчина представлял себе, каково было бы войти в эту комнату и обнаружить там младшую версию Гермионы, ждущую там безоружной и в его власти. Когда жуткая ухмылка появилась на его губах при виде нескольких ее старых фотографий, сложенных стопкой на ее столе, Антонин предложил им немедленно покинуть дом. Пока он ждал, когда на него снизойдет вдохновение, чтобы придумать, где они будут проверять в следующий раз, Антонин стоял на заднем дворе, чтобы расставить аналогичные чары вокруг собственности, которые были в Малфой-Мэноре. Конечно, были некоторые заметные различия. Имея дело с собственностью Малфоя, он не стал утруждать себя наложением чар, которые не пускали бы нежелательных лиц. Он просто хотел, чтобы его поставили в известность, если кто-то нарушит границы. Антонин не хотел, чтобы кто-то еще имел свободный доступ в дом детства Гермионы после ухмылок, которые он увидел на лице Уолдена. Он не торопился, добавляя защиту за защитой. Уолден был на удивление терпелив, поскольку ему потребовался почти час, чтобы привести дом в соответствие со своими строгими требованиями. Естественно, он добавил ту же защиту, которая предупреждала бы его о любом присутствии человеческой жизни, проникающей на территорию квартиры - "Давай проверим дом Поттера, - предложил Антонин. - Помнишь, как туда добраться?" - Да, мне пришлось простоять пару дней под дождем перед этим чертовым домом. Площадь Гриммо разочаровала еще больше. По крайней мере, там было очевидно, что там уже довольно давно никого не было. Толстый слой нетронутой пыли покрывал каждую поверхность в некогда величественном доме. Два волшебника произнесли заклинания, чтобы определить, было ли там какое-либо человеческое присутствие, которого, к сожалению, также не было. Антонин был готов сорваться от разочарования. У него были изнурительные сорок восемь часов. Его планы по быстрому отдохнуть на простынях со своей ведьмой, за которыми последует декадентски долгий сон, когда он вернется из России, были разрушены обнаружением мертвого тела в его гостиной. Предыдущий день был изнурительным из-за многочисленных явлений из России в Шотландию. Этот день обещал быть почти таким же трудным. Учитывая повторяющиеся приступы проклятия Круциатус, последствия которого он все еще чувствовал, Антонин передвигался исключительно решительно. Он знал, что если в ближайшее время не найдет Гермиону, то рискует потерять ее окончательно. При мысли о ней, запертой в безвкусном, огромном особняке Нотта, у него зачесалась рука с волшебной палочкой. Он не был бы милосердным похитителем. С ней не будут обращаться так, как она того заслуживает. Повторив то, что было в последний раз, когда он был в проклятом доме Поттера, Антонин ударил кулаком по стене прихожей. Дерево разлетелось вдребезги вместе с костями в его руке. Уолден фыркнул, увидев кровь, капающую с его сжатого кулака. - "Может быть, нам стоит проверить старый дом Уизли, - предложил Уолден.- Разве она не была практически членом семьи?" Антонин кивнул. - Ну, может быть, она отправилась туда в поисках их. Я уверен, что она чувствовала себя там комфортно. Была середина утра, когда их ноги ступили на грязный двор перед тем, что когда-то было довольно причудливым домом. Антонин бывал там раньше в составе рейдерского отряда, разыскивавшего пропавших членов семьи Уизли. После убийства Молли Уизли Беллатриссу Лестрейндж Темный лорд призвал найти и публично казнить всех членов ее семьи. Один из близнецов и младший мальчик так и не добрались до Хогвартса в тот же день, когда умерла их мать. Артур был схвачен и заключен в Азкабан. Темный Лорд хотел, чтобы его оставили в живых до тех пор, пока все его дети не будут найдены и убиты. Это был коварный план, который ничего не значил после того, как заключенные были освобождены из тюрьмы. Антонин не мог вспомнить, сколько еще детей Уизли было в бегах. Гермиона однажды назвала их все для него, но он не смог запомнить их правильно. Все, что он мог вспомнить, это то, что выжившим близнецом был Джордж, а также Нежелательным № 3, а старший - нежелательным № 5. Их ряды были скорректированы после предполагаемого пожизненного заключения Гермионы. Простая вывеска, на которой дом назывался "Нора", была единственной неповрежденной частью имущества. Сам дом был наполовину сожжен и полностью разграблен. Хотя он знал, что Уизли никогда не были семьей с большими средствами, было очевидно, что другие, кто был до него, нашли много всего, что можно было извлечь из развалин дома. Без сомнения, было много охотников за сувенирами, мечтавших о частичке печально известной семьи, которую они могли бы принести на чаепития, чтобы показать своим скучным гостям. Антонин не мог не почувствовать легкой грусти при виде разрушенного семейного дома. Когда-то это было место счастливых событий. Он смутно помнил, как ворвался на свадьбу старшего мальчика, прежде чем его отправили расследовать, кто наложил табу на имя Темного Лорда. - "Не думаю, что здесь уже давно кто-то был", - сказал Уолден, хотя в этом не было необходимости. Антонин хотел провести рукой по другой стене, но его незажившие раны все еще пульсировали болью. Он прикоснулся палочкой к руке, вздохнув с облегчением, когда треснувшие кости и порезанная кожа срослись воедино. У них оставалось мало времени, а он все еще понятия не имел, куда идти. Он боялся, что повстанцы нашли ее и прячут в одном из своих многочисленных секретных убежищ. Учитывая, что она была единственной Нежелательной персоной, попавшей в плен с тех пор, как закончилась война, он хорошо понимал, насколько способна другая сторона защитить своих. Если бы она не была одна в течение девяти месяцев, то, вероятно, вообще не попала бы в его плен. - О-хо-хо! Смотри! Уолден указал вдаль, где прямо к ним направлялась ворона. Птица, все еще сжимавшая кусок ткани от пижамы Гермионы, приземлилась волшебнику на плечо. - "Похоже, у нас есть первая зацепка", - объявил он с ухмылкой. - Как это работает? Макнейр, казалось, неохотно давал какие-либо подсказки относительно того, как работает его довольно впечатляющее заклинание слежения. Он сердито посмотрел в сторону Антонина, но не ответил на вопрос. - Если позволишь так выразиться, сынок, ты выглядишь ужасно. Почему бы тебе немного не отдохнуть, пока я сам проверю эту зацепку? Позволить Уолдену Макнейру самому найти известное место, где все еще может находиться Гермиона? Насколько глупым этот человек считал Антонина? Он просто ни за что не позволил бы Макнейру самостоятельно расследовать это. Антонин бросился к нему, чтобы схватить за руку на случай аппарации, но было слишком поздно. Уолден исчез с хлопком и жадной ухмылкой на лице. Антонин почувствовал, как у него внутри все сжалось от смеси страха и трепета за Гермиону. Что, если он найдет ее одну? Что, если повстанцы не защищали ее, и он смог выследить ее в уединенном месте, где ее некому было защитить? Он вымещал свою ярость и разочарование на единственном источнике, который был ему доступен в данный момент. Заклинание за опасным заклинанием срывались с кончика его палочки, полностью охватывая пламенем заброшенный остов дома. Он использовал взрывные заклинания, чтобы подбросить горящие куски дерева и стекла на сотни ярдов в воздух. Каждая клеточка его тела положительно вибрировала от ярости. Когда от Норы не осталось ничего, кроме горящей дыры в земле, Антонин рухнул под деревом в саду. Все события последних двух дней обрушились на него разом. Усталость от путешествия в пять тысяч миль. Абсолютный страх вернуться домой и не найти ни Гермионы, ни гниющей Алекто. Его ужасная встреча с Темным Лордом. Повторное воздействие проклятия Круциатус. Аппарирует по всей стране в поисках своей ведьмы. Ярость из-за исчезновения Уолдена. Не спал намного дольше, чем было необходимо для здоровья. Почти полное магическое истощение от отсутствия отдыха в сочетании с его вспышкой гнева. Он заснул под деревом прежде, чем успел что-либо сделать, чтобы остановить это. Он проснулся гораздо позже, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Проклиная себя про себя за то, что позволил потребностям своего физического тела возобладать над желаниями разума, он поднялся с земли. Нигде не было никаких признаков Уолдена. Его природный пессимизм немедленно вызвал опасения, что Гермиона была найдена этим гребаным ужасом и, вероятно, в этот самый момент была изнасилована в третий или четвертый раз. Он чувствовал себя беспомощным и полностью вышедшим из-под контроля. Это было не то чувство, которое его сильно волновало. В очередной раз за свое жалкое существование он потерпел неудачу. Единственное светлое пятно в его мире исчезло. Если он когда-нибудь увидит ее снова, она изменится. Скорее всего, она не захотела бы видеть его вновь. Какая женщина захочет снова увидеть мужчину, который неоднократно терпел неудачу в попытке защитить ее? Его жалость к себе достигла поразительного уровня, когда легкое подергивание в животе привлекло его внимание. Сначала он предположил, что просто испытывает последствия того, что не ел дольше, чем мог припомнить на самом деле. Когда рывок стал сильнее, он понял, что это было предупреждение. Кто-то взломал защиту в доме родителей Гермионы! Надеясь на лучшее, но ожидая худшего, он аппарировал в парк, который, как он знал, находился рядом с домом. Быстрое заклинание показало ему, что было уже девять вечера. Он снова разозлился на себя за то, что проспал так долго. Столько всего могло произойти за те часы, пока он валялся без сознания в развалинах сада Уизли. По крайней мере, темнота позволяла ему держаться в тени во время короткой прогулки к фасаду дома. В это время ночи на улицах никого не было. Середина октября была не самым теплым месяцем в году. В большом доме прямо через дорогу от дома Грейнджеров было темно. Он скользнул за высокую живую изгородь, чтобы спрятаться от любых недружелюбных взглядов с противоположной стороны улицы. Многолетний опыт научил его тщательно исследовать местность, прежде чем бросаться в атаку с палочкой наготове. В доме Грейнджеров все еще было темно. Кто бы ни был внутри, у него хватило ума не включать свет. По тому, как мерцали обереги, он мог сказать, что кто-то пытался демонтировать их перед входом. Большая часть его чар была ослаблена, но он все еще чувствовал, что внутри этого дома разгуливают какие-то обитатели. Ему страстно хотелось хоть мельком увидеть в окне некую кудрявую ведьму. Если бы он мог убедиться, что она внутри, он бы отбросил осторожность и немедленно помчался туда. Он простоял в живой изгороди по меньшей мере пятнадцать или двадцать минут, прежде чем заметил какое-либо движение на другой стороне улицы. Его решимость оставаться скрытым медленно разрушалась, мгновение за мгновением. Звук треска дальше по улице привлек его внимание. Это было достаточно далеко, и если бы он не ждал этого звука, то никогда бы его не услышал. Прошло всего пару минут, прежде чем он увидел, как по тротуару бежит большая пушистая собака. Он боролся с желанием окликнуть знакомую собаку. Если он был там, то наверняка и Гермиона тоже. Аргос подбежал к входной двери дома так, словно делал это тысячу раз до этого. Он сел на коврик у двери и начал лаять. Антонин был знаком с этой его мыслью. Это был тот самый, которым он пользовался, когда пробыл на улице достаточно долго и был готов вернуться внутрь, где было тепло и была доступна еда. Он был приучен закатывать глаза каждый раз, когда слышал этот звук, и этот момент не стал исключением. Пес терял терпение, поскольку его требования выполнялись не сразу. Когда он поднял гигантскую лапу, чтобы начать царапать дерево, входная дверь распахнулась, впуская его внутрь. К сожалению, Антонин не смог разглядеть, кто именно открыл дверь. Часть его все еще боялась, что это может быть ловушкой. Он разочаровался в себе, прежде чем перейти темную улицу. Сбоку от дома Грейнджеров была незапертая калитка, которая вела в сад за домом. Осторожно приподняв щеколду, чтобы не шуметь, он толкнул калитку. С задней стороны дома тоже не было видно никаких огней. Антонин смог отпереть заднюю дверь и проскользнуть в пустую кухню так, чтобы никто этого не заметил. По мере того как он углублялся в дом, два голоса становились все отчетливее. Он мог сказать, что они спорили приглушенным шепотом задолго до того, как смог распознать, кому они принадлежали. Крадущийся путь от кухни до гостиной показался милей. На полпути к гостиной он, наконец, смог опознать голос Гермионы. У нее был определенный тон, когда она была уверена в своей правоте, который невозможно было воспроизвести. Он почувствовал, как его плечи чуть поникли от облегчения. По крайней мере, он знал, что она жива и, скорее всего, невредима. Дверь в гостиную была приоткрыта ровно настолько, чтобы он мог заглянуть внутрь и при этом спрятаться в темноте коридора. Гермиона все еще спорила со своим спутником. Когда неизвестный человек сдвинулся ровно настолько, чтобы в одно из окон проник лунный свет, Антонин понял, что его ведьма осталась наедине с Торфинном Роулом. Ему пришлось подавить первобытное рычание, которое клокотало внутри него при осознании того, что она была наедине с мужчиной, которому он не доверял. Роул, должно быть, был частью плана Алекто. Вероятно, они были партнерами, и что-то пошло не так. Он проигнорировал зияющие дыры в своей теории, чтобы сосредоточиться на волшебнике. Его палочка была направлена прямо ему в спину. - "Знаешь, принцесса, мне всегда казалось, что в нем есть что-то странное," - прошептал Торфинн. Антонин напрягся, когда увидел, что Торфинн снова повернулся лицом к двери в коридор с вытянутой палочкой. Неужели его заметили? Его замешательство возросло, когда он увидел, как Гермиона достала из кармана свою собственную палочку. Уверенный, что его вот-вот заколдуют или еще чего похуже в его укрытии, он отступил еще дальше в тень. - "Ты знаешь это заклинание?" - спросила Гермиона, едва шевеля губами, пока шептала. - Конечно. Две полосы яркого синего света вырвались из кончиков палочек Торфинна и Гермионы. Антонин приготовился к удару и приготовился увернуться. У него пересохло в горле, когда он понял, что они смотрят не в его сторону. Аргос был окутан ярким голубым светом. Антонину пришлось отвернуться, чтобы защитить глаза.