Пленница тëмного мага

За недели, прошедшие после освобождения Антонина из больницы Святого Мунго, Гермиона усвоила ценный урок, который сослужит ей хорошую службу до конца ее жизни. Все мужчины - младенцы, когда они больны или ранены. Ее опыт общения со сварливыми, раздражительными мужчинами был несколько обширен, если учесть все инциденты в школе и во время их охоты за крестражами, когда Гарри или Рон были не в лучшей форме. Добавьте к этому Невилла, еще одного человека, которому она ничем не могла помочь, кроме матери, и даже в редких случаях близнецов Уизли, у нее был многолетний опыт ухода за больными. Почему-то она не ожидала, что ее навыки понадобятся Антонину. Несмотря на то, что он был неоднократно осужденным убийцей, грозным и опасным Пожирателем смерти, о котором большинство говорило только приглушенным шепотом, и несмотря на то, что ему было почти пятьдесят лет, он оказался разочаровывающим и вспыльчивым пациентом. После всего лишь пары дней борьбы с мужчиной за то, чтобы он оставался в постели, чтобы позволить его телу оправиться от тяжелой травмы, которую он получил в Азкабане, Гермиона испытала сильное искушение связать его по всему телу и прижимать подушку к его лицу, пока он не перестанет дышать. По крайней мере, тогда у нее, наконец, могло бы быть немного тишины и покоя, где она не была бы вынуждена выслушивать его жалобы и нытье. - "Я начинаю тебе надоедать, не так ли?" - спросил Антонин однажды вечером в самом конце июня. Наконец-то он окреп настолько, что смог выбраться из их постели только для того, чтобы позлить ее, сидя на удобном диване в гостиной. - "Нет, конечно, нет", - солгала она. Антонин усмехнулся. Она не могла солгать ему. И Гермиона это знала. Ее лицо было слишком выразительным, слишком открытым. Она пересекла гостиную с подносом, уставленным его ужином. - "Я знаю, что раздражаю тебя, - продолжил он.- Потому что я сам себя раздражаю". Гермиона попыталась скрыть от волшебника, как она закатила глаза, но он был слишком проницателен. Она действительно больше не хотела с ним спорить. Это становилось все более утомительным. Антонин был человеком, который научился ценить свою свободу после того, как провел почти треть своей жизни взаперти за решеткой в тюрьме Азкабан. Внезапно почувствовать, что ведьма дышит ему в затылок и вынуждает оставаться взаперти в его спальне, было невыносимо. Она могла понять его разочарование. Пойми, а не оправдывай. Однако ее терпение по отношению к нему подходило к концу. Если он в ближайшее время не вернется к своему обычному состоянию, она не преминет накачать его зельями, пока не вернется проблеск прежнего Антонина. - "Дорогая, иди посиди со мной," - взмолился он, похлопывая по дивану рядом с собой. Она устроилась рядом с ним, поставив поднос с едой им на колени. Он становился сильнее с каждым днем, но после последней поездки к своему целителю ему посоветовали оставаться как можно более неподвижным по крайней мере еще неделю. Его трем треснувшим и двум сломанным ребрам требовалось много времени, чтобы зажить. Гермиона покорно потребовала, чтобы ей разрешили сопровождать его во время последующих визитов. Зная, что лучше не спорить со своей ведьмой, Антонин уступил. Она знала, что он думал, что между его ведьмой и целительницей существовал заговор, чтобы без необходимости держать его взаперти в их коттедже, но она также знала, что часть его наслаждалась всем тем вниманием, которое он получал. Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то в последний раз заботился о нем? - "Это восхитительно, Гермиона," - сказал он, прежде чем взять со своей тарелки еще один кусочек жареного цыпленка. - Спасибо. Она почувствовала, как у нее загорелись уши от комплимента, и постаралась держать рот на замке. Не было бы ничего хорошего в том, чтобы признать, что она была вынуждена обратиться за помощью извне, чтобы обеспечить его съедобной едой. В течение нескольких недель ее мысли витали где-то далеко, что ни в малейшей степени не помогало ей готовить. - "Мне было интересно, почему Грегори раньше проводил так много времени на кухне, - продолжил он, подмигивая в ее сторону.- Я знал, что та история, которую он рассказал мне о незакрепленных шкафах, была неправдой". - "Да, ну, кто же знал, что Грег такой хороший повар? - сказала она, не заботясь о том, что ее уловка была раскрыта.- Он волшебник с некоторыми удивительными талантами". - Я должен буду поблагодарить его, когда он вернется позже на этой неделе. Ты хотя бы взяла несколько советов? Он снова дразнил ее, и впервые за несколько дней она обнаружила, что ей это нравится. Очевидно, его настроение значительно улучшилось. Он больше не жаловался на отвратительные на вкус зелья, которые она заставляла его пить, или на то, что он не мог успокоиться из-за всех своих травм. Гермиона отчаянно надеялась, что в ближайшие дни с ним будет легче жить. - Да, я наблюдала за тем, что он делал. Похоже, мы оба приносим пользу друг другу. Теперь ему удобнее делать покупки на маггловском рынке. Когда я впервые взяла его с собой, я думала, что у него случится сердечный приступ в присутствии всех магглов. - "Ты же знаешь, мне не нравится, что ты ходишь в деревню," - сказал он, и на его красивом лице появилась хмурая гримаса. - Я никогда не хожу одна. Одних только габаритов Грега достаточно, чтобы запугать любого, у кого на уме гнусные поступки. Она игриво поцеловала его в щеку. Казалось, это чуть-чуть смягчило его хмурый вид. Он мог быть таким беспокойным, когда ее не было в поле его зрения. - Ты бы предпочел, чтобы мы вместо этого отправились на волшебные рынки? Я не думала, что ты захочешь, чтобы меня узнали. - Нет, маггловские лучше. Я признаю это. Они посидели в тишине несколько минут, пока он продолжал набрасываться на еду. Когда он закончил, Гермиона, как всегда послушная домохозяйка, отнесла его поднос на кухню. У нее была ужасная привычка пробовать стряпню Грега по ходу дела, и она редко оставалась голодной, когда трапеза наконец заканчивалась. Часть ее с нетерпением ждала, когда Антонин снова встанет и будет рядом, чтобы насладиться прекрасными блюдами, которые они разделяли вдвоем за их крошечным кухонным столом. Она вернулась в гостиную, чтобы занять свое место рядом с Антонином. Зная, что в данный момент она расстроена и не слишком счастлива с ним, волшебник обнял ее за плечи и притянул к своей почти полностью зажившей груди. Несколько минут она лежала рядом с ним, глядя на пламя камина и не произнося ни слова. - "Должен ли я беспокоиться о том, сколько времени вы с Грегори проводите наедине?"- Он поддразнивал. Гермиона фыркнула. Это был не первый раз, когда он дразнил их обоих. Казалось, ему доставляло извращенное чувство радости видеть, как лицо Грега становится ярко-красным, когда он яростно отрицает, что между ними что-то происходит. - Ни в коем случае. Во-первых, ты когда-нибудь слышал, как мальчик рассказывал об Астории? Он по уши влюблен в эту девушку. Мы проводим больше половины времени, проведенного вместе, разговаривая о ней. "Астория говорит это" или "Астории нравится то". Он в восторге. Это восхитительно." Антонин поцеловал ее в макушку. - И во-вторых, даже если бы был малейший шанс, что он питал ко мне какие-то чувства, выходящие за рамки платонических, он до смерти боится тебя, Антонин. Настала его очередь фыркнуть. Он прекрасно осознавал истинность этого утверждения. Сколько месяцев он проработал на них? И сколько раз он настаивал, чтобы мальчик называл его "Антонин", только для того, чтобы тот заикался и снова обращался к нему "мистер". Долохов? - Хорошо. Так и должно быть. Нет ничего, чего бы я не хотел сделать, чтобы защитить свою ведьму. - Ты ведь понимаешь, что мы вот-вот вступим в новое столетие? Больше нет необходимости вести себя как пещерные люди. Она смягчила свой ответ быстрым поцелуем в его губы. Даже когда он раздражал ее до чертиков, они оба по-прежнему наслаждались небольшими проявлениями привязанности. - Там, снаружи, опасный мир, дорогая. Иногда нам приходится быть опасными, чтобы выжить. Между ними повисло неловкое молчание. С тех пор как он вернулся из больницы Святого Мунго, Гермиона отчаянно нуждалась в ответах. Она хотела знать, что случилось с ним в Азкабане, хотела знать, как он был так тяжело ранен. Она сбилась со счета, сколько раз умоляла его рассказать ей хотя бы что-нибудь о той ночи. Он отказывался. - Не проси меня отвечать на вопросы, на которые ты не хочешь знать ответов. Она ненавидела то, каким покровительственным он мог быть. Да, она была достаточно молода, чтобы быть его дочерью, и этот факт заставлял их обоих чувствовать себя неловко, если они решали зацикливаться на этом, но она не была какой-то наивной, невинной маленькой девочкой. Если кто-то и мог понять суровость мира, в котором они жили, то это была бы она. Она наблюдала, как умирает ее лучшая подруга, и вскоре после этого потеряла всех, кого когда-либо любила. Гермиона слишком хорошо понимала, что мир жесток, особенно с Томом Реддлом в качестве фактического правителя Британии. В первую ночь, когда он был достаточно вменяем, чтобы завести с ней разговор, она прямо спросила его, что произошло. Она не хотела знать, скольких людей он убил. Это был определенно вопрос, на который она не хотела получать ответ. Нет, она просто хотела понять, кто причинил ему такую сильную боль и почему. Его травмы были личными. Тот, кто напал на него, сделал это целенаправленно. Большой синяк в форме отпечатка ботинка все еще был виден даже спустя почти две недели после первоначального нападения. Он что-то скрывал от нее. Что-то большое. Она видела это в его глазах всякий раз, когда спрашивала его об Азкабане. Черт, она могла видеть это в его глазах, даже когда сама этого не видела. Сколько раз она ловила его на том, что он смотрит в ее сторону с почти пристыженным выражением на лице? В этой истории было гораздо, гораздо больше, чем он был готов разгласить, и это определенно сводило ее с ума. Примерно через неделю она почувствовала уверенность в том, что знает, что он сделал. Наконец-то она поняла, что он так неохотно обсуждал. Когда она по-настоящему задумалась об этом, это стало до боли очевидным. Антонин убил Торфинна. В этом был полный смысл. Его ненависть к Роулу была хорошо известна задолго до того, как их обоих накачали наркотиками. Разве он не ясно дал понять, когда они только переехали в поместье, что ему не нравится, как Торфинн смотрит в ее сторону? Даже язык его тела выдавал, насколько сильно ему не нравился молодой волшебник. Антонину даже не нужно было произносить ни слова, чтобы дать понять, что больше всего на свете он хотел бы, чтобы Торфинн навсегда исчез из поля зрения. Раньше ревновал всякий раз, когда слышал, что она была наедине с Торфинном в библиотеке. За исключением ночи вечеринки Рабастана, самым большим физическим контактом, который они имели друг с другом, когда были наедине, было простое касание руки, когда он передавал ей напиток. Он приберег пылкие приветствия в виде двойных поцелуев в ее щеки для тех случаев, когда у него будет аудитория. Антонин был всего в нескольких секундах от того, чтобы убить Торфинна, и, вероятно, ее тоже, в ту ночь, которую она хотела навсегда вычеркнуть из своей памяти. Если бы Рейна не оказалась там вовремя, чтобы спасти своего старшего брата, он был бы мертв намного раньше, чем произошло нападение на Азкабан. Однажды, после того как ему отменили большие дозы обезболивающих зелий, она спросила его, что случилось с Торфинном. Антонин уклонился от ответа, как профессионал. Он никогда прямо не признавался в том, что убил Торфинна, но он определенно не был откровенен с ответами о том, что с ним случилось. - Он пропал без вести, считается погибшим, Гермиона. Это все, что я знаю. Я видел его пару раз, когда драки становились все хуже, но я не знаю. Он слишком сильно протестовал. И он не мог смотреть мне в глаза. Казалось бессмысленным снова задавать ему тот же вопрос. Он уже совершенно ясно дал понять, что готов убить тех, кто причинил ей вред. Хотя ее вечер с Торфинном был унизительным, она не винила этого волшебника. Они оба были жертвами гребаных Кэрроу. В ту ночь Антонин доказал, что готов убить ради нее. Позже он снова доказал это, когда убил Амбридж. Да, он действительно был опасным волшебником. Она знала это, но все равно не могла представить себя где-то еще. Гермиона уютно устроилась в объятиях Антонина, сосредоточилась на огне и попыталась не обращать внимания на сомнения, терзавшие ее разум.

***

Антонину разрешили возобновить нормальную деятельность на второй неделе июля. Время было выбрано как нельзя более удачно для этой необычной пары. Еще немного, и они оба серьезно сорвутся, оставаясь в этом крошечном коттедже с невозможностью сбежать. Хотя они продолжали сближаться с каждым днем, их отношения были очень напряженными по мере того, как Антонин был вынужден бездействовать и скучать. Его первый вызов был напряженным для Гермионы. Как и бесчисленное количество раз до этого, она проводила его до входной двери, чтобы поцеловать на прощание. Каким-то образом она научилась забывать тот факт, что он уезжал, чтобы выполнить приказ Темного Лорда. Стало несколько легче жить, отрицая те виды деятельности, в которых он был вынужден участвовать. В тот первый день она часами ждала его возвращения в гостиной. Когда он аппарировал домой незадолго до ужина, она засуетилась из-за него, как только он вошел в дверь. С ним все было в порядке. Это была простая встреча, подробности которой он не стал разглашать. Поняв, что он вернулся домой целым и невредимым, она с преувеличенным энтузиазмом обняла его и приветствовала его возвращение в манере, к которой он уже мог привыкнуть. По мере того как продолжались летние месяцы, они привыкали к довольно комфортному распорядку дня. Антонин часто пропадал на несколько дней или возвращался домой подозрительно поздно ночью. Поскольку он всегда старался сам почистить свою мантию и принять душ сразу после возвращения в их коттедж, Гермиона могла обманывать себя, полагая, что он не делал ничего плохого, когда внезапно уходил или проводил такие странные часы. Часть ее пыталась притвориться, что его поведение было поведением мужчины, у которого была безвкусная интрижка. Ей немного помогло бы в ее отрицании, если бы она могла притвориться, что его нет в этом мире, где он пытает и, вероятно, убивает незнакомцев или, что еще хуже, людей, которых она, возможно, действительно знает. Они никогда не обсуждали то, что он делал или видел за пределами их безопасного убежища с видом на океан. Так было лучше. Он продолжал уклончиво рассказывать о битве за Азкабан, отказываясь отвечать на ее вопросы. К августу она перестала спрашивать. Торфинна все еще не нашли, и она смирилась с мыслью, что он, скорее всего, никогда этого не сделает. Антонин был никем иным, как дотошным. Ночь, когда он высыпал пепел Амбридж в море, была тому доказательством. Министерство не отказалось от своих поисков ужасной женщины, но улики найти было невозможно. К концу августа Гермиона, наконец, почувствовала себя хорошо и по-настоящему дома в своем коттедже с Антонином. Она почти забыла, что технически все еще была его пленницей. Они отсутствовали в поместье Рабастана почти три великолепных месяца. Их отношения никогда не были лучше. Бедный Грег усвоил урок, что нужно всегда быть уверенным в том, что его появление было оглушительным, а стук в дверь четким. Он столько раз заставал Гермиону на разных стадиях раздевания, что уже не мог смотреть гриффиндорцу в глаза. Последний день августа выдался невыносимо жарким. Гермиона с нетерпением ждала более прохладных месяцев и стонала каждый раз, когда ей приходилось сбрасывать покрывала на ночь. Лето подходило к концу. Как и годом ранее, когда должен был начаться новый семестр в Хогвартсе, она начала чувствовать легкую меланхолию. Антонин уже привык к переменам ее настроения. Он, безусловно, был одним из тех, кто понимал эту депрессию. - "Я собираюсь спуститься к воде поплавать", - объявила она за завтраком. - "Хочешь, я пойду с тобой?" - спросил Антонин с явным беспокойством на лице. - Ты и не обязан этого делать. Аргос может составить мне компанию. Я просто не выношу жару. Даже наших охлаждающих чар недостаточно. Между ними воцарилось молчание. Антонин прекрасно понимал, что ее настроение мало связано с погодой, но он знал, что лучше не заставлять ее разговаривать об этом. - "Я попросил Грегори зайти на несколько минут сегодня утром," - объявил Антонин, когда уютное молчание стало неловким. - Зачем ты это сделал, Антонин? Это его последний день с Асторией перед тем, как завтра у нее начнется последний учебный год. Это не может подождать? Антонин запил свой завтрак глотком апельсинового сока, прежде чем продолжить. В то время как Гермиона начала по-настоящему наслаждаться присутствием слизеринца (кто бы мог подумать?), она знала, что по мере того, как летние каникулы подходили к концу, он становился все печальнее. Последнее, чего она хотела, - это отнимать его у его девушки ради чего-то, что, как она была уверена, могло подождать до другого дня. - "Я не буду вдаваться в подробности - начал он. - Но сейчас происходят события, которые могут увести меня отсюда на некоторое время. Я могу оставить тебя одну на несколько дней." - Хорошо. Я и раньше бывала здесь одна. - Я усиливаю защиту, так что мы с тобой будем единственными, кто сможет аппарировать сюда. Хотя у меня нет причин не доверять Грегори, напротив, я доказал, что очень доверяю ему, раз оставлял тебя с ним наедине. - Хорошо. Ты собираешься снова заставить его пользоваться портключами? Грегу было неудобно ждать авторизованного портключа от Антонина каждый раз, когда он был нужен в коттедже, но Гермиона могла понять их выгоду. Антонин был чрезвычайно осторожным человеком, когда дело касалось ее безопасности. - Наш дом почти закончен, и я уверен, что Грегори скоро перейдет к другим проектам. Плечи Гермионы заметно опустились при этом напоминании. В то время как у них с Грегом не было абсолютно ничего общего друг с другом в школе, если не считать некоторых издевательств и детских обзывательств, ей нравилось проводить с ним время в коттедже. Он стал хорошим другом после того, как они смогли оставить позади свои школьные глупости. Умом она понимала, что привязалась к молодому волшебнику, потому что ей было одиноко без друга, но все равно ее сердце открылось бывшему закадычному другу Драко. Сам по себе он был забавным, вдумчивым и на удивление хорошим собеседником. Она провела шесть лет, полагая, что он даже не умеет говорить полными предложениями. Он был достаточно терпелив, чтобы попытаться научить Гермиону нескольким лучшим рецептам своей матери, и он даже был готов отправиться с ней в путешествие по маггловским деревням. Она будет ужасно по нему скучать. - "Я уверен, что он все равно будет приходить в гости", - заверил ее Антонин с теплой улыбкой и сжал ее руку через стол. - И я собираюсь настроить защиту так, чтобы я мог сделать ему портключ для посещения. Его слов было достаточно, чтобы лицо Гермионы просветлело. Ее несколько параноидальный волшебник не только доверил ей возможность приглашать к себе домой, кого она захочет, но и дал понять, что продолжит поощрять ее дружбу с мальчиком, который мог быть довольно застенчивым и милым вдали от своих школьных товарищей. - "Спасибо тебе, Антонин. Это очень много значит для меня," - сказала она, поднимаясь из-за стола, чтобы сесть к нему на колени и поцеловать мужчину. Аргос в отчаянии бросился из кухни к входной двери. Через несколько мгновений они услышали стук во входную дверь. Она в последний раз поцеловала своего волшебника в щеку и последовала за собакой в гостиную. Прежде чем она успела полностью открыть дверь, Аргос уже выбежал поприветствовать новоприбывшего. Огромный хвост массивного пса беспрестанно вилял в присутствии Грега. Сенбернару потребовалось всего около трех секунд при первой встрече с этим человеком, чтобы решить, что он приемлемый гость. С того дня он стал восторженно встречать его, а также и ходить за ним повсюду почти так же, как за своей хозяйкой. Грег, не теряя времени, почесал живот собаке. - "Ладно, разойдитесь, вы двое. Ты заставляешь меня ревновать, - поддразнила девушка. - Входи, Грег. Антонин хочет поговорить с тобой о палатах, а потом мы позволим тебе вернуться к Астории." Гермиона подмигнула покрасневшему волшебнику. Временами с ним было слишком легко. Она улыбнулась, чтобы успокоить его. Грег еще раз потрепал Аргоса по мохнатой голове, прежде чем последовать за ведьмой в коттедж.

***

Антонина отозвали в первую неделю сентября. Он надеялся, что Темному Лорду не понадобятся его специализированные услуги до более позднего времени, но до ушей Министерства доходило слишком много слухов о том, что в России скрываются десятки молодых ведьм из Сопротивления. Невозможно было сказать, сколько времени ему потребуется для расследования претензий в другой стране. - "Пожалуйста, будь осторожен", - умоляла его Гермиона у входной двери их коттеджа. Он только что вернулся со встречи с Темным Лордом, где получил его приказы. Ни один из них не хотел, чтобы он уходил. У нее было ужасное предчувствие в животе, которое просто никак не проходило. - Я беспокоюсь о тебе, когда ты уходишь. - Со мной все будет в порядке, дорогая. Я обещаю. Зная, что на этот раз он может отсутствовать у своей ведьмы неделями, Антонин не торопился прощаться. До того, как она вошла в его жизнь, он бы с нетерпением ждал миссии, которая вывела бы его за пределы Британии. Ему всегда нравилось путешествовать. Раньше он мечтал об этом, когда был заперт в стенах Азкабана. Зарубежная миссия всегда означала возможность исследовать новые места и познакомиться с новыми интересными людьми. Обычно красивых иностранных ведьм привлекала аура опасности, которой он обладал. Теперь, когда дома его наконец ждала ведьма, ему меньше хотелось убегать. - Я отправил сообщение Грегори. Он будет приходить ежедневно, чтобы проведать тебя. Он планировал зайти на следующей неделе или около того, чтобы кое-что подкрасить в новой спальне наверху, но будет посещать коттедж, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. - В этом нет необходимости, Антонин. Я вполне способна побыть здесь одна. Она вела себя так, как будто ее беспокоило, что он так заботится о ней, но на самом деле ей нравился каждый собственнический жест и просьба позаботиться о себе. Было приятно чувствовать, что о тебе так переживают. - Я не хочу, чтобы ты выходила из коттеджа без Аргоса или Грегори. Ты обещаешь мне это? Гермиона закатила глаза. - Я обещаю. Их последний прощальный поцелуй почти без труда перерос в нечто гораздо большее. Если бы он знал, что в Лондоне его больше никто не ждет, чтобы встретиться с ними, Антонин с радостью поддался бы накалу страстей. Гермиона, конечно, не спешила его провожать. Ему потребовалось немало самообладания, чтобы наконец уйти от красивой женщины, стоящей в дверях его дома. Гермиона ненавидела, когда оставалась одна. У нее было девять месяцев одиночества. Присутствие Аргоса было большим утешением. Когда она устроилась на диване после ухода своего волшебника, у нее хватило здравого смысла порадоваться, что, по крайней мере, на этот раз она не застрянет в поместье Рабастана, пока Антонин путешествует за границей. Двенадцать дней, которые она провела наедине с Рабастаном и его частыми гостями, были ужасающими. Если бы не Торфинн, она прекрасно понимала, что оказалась бы во власти некоторых из наиболее неприятных Пожирателей Смерти. Она тряхнула головой, чтобы прогнать все гнетущие мысли. В последнее время любое упоминание о светловолосом Пожирателе смерти вызывало у нее грусть. Несмотря на то, что их последняя встреча была такой унизительной, она с удивлением обнаружила, что его смерть опечалила ее больше, чем она думала. Он был хорошей компанией в поместье Рабастана, когда ей надоел младший брат Лестрейндж. Осознание того, что он, скорее всего, погиб от рук Антонина, делало все намного хуже. Аргос выбрал этот момент, чтобы положить свою большую голову ей на колени. Его большие карие глаза смотрели на нее снизу вверх, и на лице было написано беспокойство. Каким-то образом он всегда знал, когда ей было плохо и она нуждалась в любом утешении, которое он мог ей предоставить. - Пойдем, здоровяк. Давай спустимся на пляж. Так мы оба почувствуем себя лучше. Его хвост начал яростно вилять, когда она встала и направилась к двери. - Может быть, наконец-то настанет день, когда ты поймаешь эту чертову птицу.

***

Через неделю отсутствия Антонина Гермиона уже устала просыпаться одна в их огромной кровати. Обычно ей удавалось перевернуться на бок в какой-то момент ночи. Его подушка всегда пахла им: миндалем и лаймом из его крема для бритья, который она так любила, зеленым яблоком из его любимых фруктов, которыми он не мог насытиться, запахом травы, который не покидал его после того, как он часами работал на улице в своем маленьком саду. Это была опьяняющая смесь, которая полностью напомнила ей об этом мужчине. Аргос ткнул ее носом в бок. Он привык к тому, что завтрак подавался каждое утро в одно и то же время. Очевидно, она была не единственной, кого избаловали Рози и другие домашние эльфы. Спать с собакой, которая любила поесть, было почти невозможно. Антонин всегда вставал рано и обычно заботился о том, чтобы наполнить свою миску вонючей едой, которой пес никак не мог насытиться. Без своего волшебника, который заботился бы о ее собаке, она была вынуждена каждое утро просыпаться раньше, чем привыкла. - "Ладно, ладно, - проворчала она. Он настойчиво толкал ее носом по меньшей мере несколько минут.- Давай, Аргос". Он возбужденно бегал кругами, пока она выбиралась из своей уютной постели. Гермиона не спеша надела тапочки и накинула легкий халат поверх пижамы. Пес нетерпеливо подпрыгивал на задних лапах у двери спальни. Она распахнула дверь, и собака вылетела из спальни, как пуля из ружья. Закатив глаза при виде выражения его лица у миски с едой, Гермиона положила ему обычное количество собачьего корма. Тишина крошечной кухни вскоре наполнилась лихорадочными звуками готовящегося завтрака. Грег обещал быть у коттеджа около десяти утра. Он наконец-то превратил недостроенный чердак в законченную спальню для гостей с очаровательной маленькой смежной ванной комнатой. Она знала, что издевалась над ним и приставала к нему в течение нескольких месяцев, которые потребовались, чтобы завершить проект, но все они были довольны результатами. Ему нужно было внести всего несколько небольших изменений, прежде чем он сможет назвать ремонт их коттеджа на берегу моря окончательно завершенным. Накануне они осмотрели чердак, чтобы составить список. Хотя ей, конечно, не терпелось поскорее закончить ремонт, ей не нравилось думать, что Грег будет заходить реже. Он был верен своему обещанию Антонин проверять ее каждый божий день на предыдущей неделе, даже если этого было достаточно, чтобы быстро выпить чашечку чая. Гермиона как раз наполняла чайник, когда по всему коттеджу разнесся громкий стук во входную дверь. Быстрый взгляд на часы над плитой показал, что было только половина девятого. Грег пришел рано. Свидетельством того, как сильно ее собака любила своего друга, было то, что Аргос был готов оставить половину еды в своей миске, чтобы со всех ног помчаться к входной двери. Он стоял перед дверью, виляя хвостом так сильно, что на мгновение она забеспокоилась, не упадет ли он. - Отойди с дороги! Аргос отодвинулся на несколько дюймов от входной двери. Недостаточно, чтобы действительно что-то изменить, но достаточно, чтобы его нельзя было обвинить в невыполнении приказов своей хозяйки. Ни для кого не было секретом, кто ждал по ту сторону двери. Грег был единственным, кто смог взломать их защиту с помощью портключа, который Гермиона дала ему днем ранее. Гермиона распахнула дверь и увидела своего гостя, стоящего на ступеньках крыльца. - Доброе утро, Грег. Заходи. Волшебник без промедления последовал за ней. Аргос стоял, ожидая своих обычных ласк, и был крайне разочарован, когда Грег пронесся мимо него, даже не взглянув. - "Извини за пижаму, - сказала Гермиона. - Я не ждала тебя раньше, чем через час или около того. Все в порядке?" Грег осматривал гостиную, не обращая внимания на тихое поскуливание, доносившееся со стороны Аргоса. Что-то в этом мужчине было не так. Гермиона не могла объяснить почему, но ей не нравилось, как он на нее смотрел. - Прости. Просто подумал, что стоит зайти пораньше. Мне нужно кое-где побывать позже. - О, ладно. Грег и Гермиона оба подпрыгнули, когда Аргос начал рычать. Волшебник прищурился и пристально посмотрел на собаку. Гермиона была потрясена. За те семь месяцев, что она его знала, она ни разу не слышала, чтобы Аргос издавал агрессивные звуки. Он никогда ни на кого не рычал. - Аргос! Достаточно! Пес перестал рычать, но не сводил глаз с Грега. Он лег на пол, обхватив голову вытянутыми лапами, не сводя глаз с юного волшебника. - "Это странно. - сказала Гермиона, смеясь над таким поведением, несмотря на то, что оно нервировало ее больше, чем она хотела признать. - Хочешь подняться на чердак прямо сейчас?" - Через минуту. Антонин уже вернулся? Уши Гермионы навострились от того, как небрежно Грег произнес имя Антонина. Сколько раз он называл Антонина "мистер Долохов" только для того, чтобы Антонин сказал ему, что можно обращаться к нему по имени? Грег все равно бы этого не сделал. Наедине он сказал Гермионе, что, несмотря на все то время, что он провел в их коттедже, он все еще боялся Пожирателя Смерти, о котором всегда предупреждал его отец. Она воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть молодого волшебника. Что-то в нем казалось другим. Обычно он нервничал только тогда, когда Антонин был рядом, и никогда, когда они оставались наедине. - Нет, он еще не вернулся. С тобой все в порядке, Грег? Ты сам на себя не похож. Эти последние пять слов, слетевших с губ Гермионы, вывели волшебника из себя. Прежде чем она успела даже дотянуться до волшебной палочки, которую носила в кармане халата, она уже летела через всю комнату. Грег сжал ее в руках. Нервирующая улыбка появилась на его лице при осознании того, что она была безоружна. - Грег, что ты... Аргос вскочил с пола, чтобы заслонить Гермиону своим телом. Совершив еще одно нехарактерное для него движение, он оскалил зубы и снова зарычал. Он пятился до тех пор, пока его зад не прижался к ногам Гермионы. - Неужели вы думали, что вам обоим сойдет с рук за то, что вы сделали с моим братом? Гермиона почувствовала, как у нее сжался желудок. Она не считала себя экспертом по оборотному зелью, но была достаточно знакома с этим веществом, чтобы понять, что человек, стоящий в ее гостиной и выглядящий как Грег, вовсе им не был. Возможно, она была слишком наивна, чтобы предположить, что Алекто Кэрроу не станет искать возмездия за убийство своего брата. Она была гораздо более легкой мишенью. Антонин всегда был на взводе рядом с этой женщиной и без колебаний убил бы ее точно так же, как поступил с ее братом. Прийти к Гермионе одной под видом кого-то, кому она доверяла, было отличным планом, даже если она должна была отдать должное этой сучке. Она никогда не ожидала, что Грег станет орудием ее смерти. - "Я знала, что если буду достаточно терпелива, то в конце концов смогу остаться с тобой наедине, - продолжила Алекто. - Антонин не облегчил нам задачу. Он хорошо защищает тебя." - "Да, это так, - ответила Гермиона. - И я жду его дома с минуты на минуту. Ты же не хочешь, чтобы тебя застали здесь, когда он приедет?" Алекто рассмеялась. Изо рта Грега вырвался странный звук. За последние несколько месяцев она привыкла к его тихому смеху. Услышав смех Алекто, все ее тело покрылось мурашками ужаса. - Антонин все еще в России. Неужели ты думаешь, что я была бы настолько глупа, чтобы прийти сюда, не будучи уверенной, что он не вернется? Она была хорошо и по-настоящему собрана. Алекто ненавидела ее очень долгое время. Она не собиралась проявлять милосердие теперь, когда наконец-то держала ее в своих руках. - Антонин убил самого важного человека в моей жизни. Я думаю, будет справедливо, если я поступлю с ним так же. - Знаешь, мы с Антонином всегда удивлялись вам двоим. Должно быть, тебе было тяжело с тех пор, как умер твой брат. Полагаю, твоя постель стала слишком холодной. Она не была уверена, что заставило ее рот сорваться с места, но, похоже, это не имело значения. Алекто собиралась убить ее независимо от того, будет она молчать или нет. В тот момент, когда эта сука смогла точно понять, на что намекала Гермиона, она выхватила свою палочку. Ее лицо, или, скорее, лицо Грега, было ярко-красным. - Как ты смеешь своим грязным, грязнокровочным ртом говорить о моем брате! Алекто метнула заклятие прямо в грудь Гермионы. Без своей палочки у нее не было возможности отвести проклятие. Она почувствовала, как оно ударило ее прямо в легкие, и тут же ее отбросило назад, в камин. Ее голова ударилась о твердую деревянную обшивку. Когда ее тело рухнуло на землю, она обнаружила, что сосредоточиться на происходящем в комнате почти невозможно. У нее кружилась голова, и ее глаза не могли сфокусироваться. - Посмотрим, как понравится Антонину, когда я убью тебя! Краем глаза Гермиона заметила, как Алекто снова подняла палочку в ее направлении. Она закрыла глаза, ожидая, что в ее сторону полетит последнее проклятие. Это был всего лишь вопрос времени. Ее мысли были об Антонине. Ведь так и не узнает, что произошло, когда он наконец вернется домой и толкнет дверь, ожидая увидеть ее распростертые объятия. Рычание Аргоса и испуганный крик Алекто, разнесшиеся по гостиной, заставили ее снова открыть глаза. Гермиона все еще не могла видеть всего, что происходило. Она не могла поднять голову, и то, что она видела, двоилось. В считанные мгновения она стала свидетелем того, как два огромных сенбернара набросились на двух самозванцев - волшебников. Обе Алекто закричали, когда обе собаки сомкнули челюсти на ее шее. Резкий запах свежей крови наполнил ноздри Гермионы. Прошли секунды, показавшиеся часами, прежде чем прекратился звук, с которым Алекто пыталась дышать через поврежденную шею. Гермиона изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Аргос бросился к ней, чтобы ткнуться в нее носом. Его обеспокоенный возглас придал ей достаточно сил, чтобы встретить обеспокоенное выражение его лица. Кровь все еще капала у него изо рта. Ее палочка была зажата у него в зубах. Он уронил ее ей на живот, прежде чем вернуться к трупу Алекто. Она слышала, как он ходит вокруг, тыкаясь носом в тело женщины. Он вернулся с пустой бутылкой из-под сливочного пива, которую она превратила в портключ днем ранее. Как собака могла понять, что представляют собой ее палочка и портключ? Аргос заскулил и продолжил тыкать ее носом. Гермиона больше не могла держать глаза открытыми. Она знала, что ей нужен целитель, но не могла пошевелиться. Какое бы проклятие Алекто ни послала ей в грудь, смешанное с шишкой на голове, оно приковало ее к полу. Она начала то приходить в сознание, то выходить из него. Ее положение становилось ужасным. Она могла бы поклясться, что слышала тихий шепот, но не была уверена, что это не сон. Ее тело внезапно стало невесомым, парящим в воздухе, теплые руки обхватили ее. Она была уверена, что у нее галлюцинации. Что-то сунули ей в руки, и она почувствовала крючок у себя в пупке. В какой-то момент, посреди этого водоворота, она потеряла сознание. Гермиона пришла в себя на диване в незнакомой гостиной. Аргос сидел на полу рядом с ней, наблюдая за каждым ее движением. Его мех был испачкан кровью Алекто. Она все еще выглядела свежей. Она не могла быть в отключке очень долго. Поворачивать голову было мучительно, но она заставила себя пошевелиться, чтобы осмотреть комнату. Краем глаза она заметила Грега, лежащего на ковре. Он мог быть оглушен или просто мертв, ей было невыносимо знать, что именно. Ее палочка лежала у нее на животе. Она подняла его и, вспомнив тот момент, когда они с Антонином наконец оказались вместе на жестком, неудобном полу их коттеджа, вызвала своего патронуса. Серебряная выдра вылетела из ее палочки, забрав с собой большую часть ее оставшихся сил. Она смогла передать животному сообщение до того, как оно уплыло. Ее веки отяжелели. Она закрыла их и отдалась темноте.