Аргос поселился в коттедже в мгновение ока, к огромному удовольствию Гермионы.
В тот момент, когда Антонин трансгрессировал, большой пес приступил к тщательному осмотру своего нового дома. Все это встретило его одобрение, за исключением подвала. Он стоял наверху лестницы, чтобы поскулить, но так и не поднялся дальше первой ступеньки. Что-то нервировало его в этом пространстве. Гермиона могла посочувствовать животному.
После событий предыдущего вечера на нижнем этаже коттеджа пройдет некоторое время, если вообще когда-нибудь она сможет провести спокойную минуту в комнате, где Долорес Амбридж пережила свои последние секунды.
Пëс предпочитал проводить время, исследуя чердак, чтобы обнюхать все нераспакованные коробки, которые Антонин на время отправил туда.
Аргос немного поскулил, когда увидел, в каком незаконченном состоянии находится кухня. Без сомнения, он беспокоился, откуда возьмется его следующая еда. Дверь в спальне, которая вела в сад за домом, также привлекла его внимание.
Посидев у двери и поскребясь, чтобы ее выпустили, собака вышла погреться на теплом солнышке. Гермиона решила выйти со своим домашним животным. Ему потребовалось всего несколько раз обнюхать сад, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Гермиона со смехом последовала за ним обратно в дом. Аргос остался в спальне, где он мог постоянно видеть Гермиону, пока она не закончит распаковывать их чемоданы.
Она наслаждалась временной передышкой от своих мрачных мыслей, выполняя домашнюю работу по заполнению их общего шкафа одеждой.
С тех пор как закончилась война, она привыкла проводить много времени в одиночестве. Конечно, эти девять месяцев в бегах время от времени были очень одинокими. Жизнь в поместье Рабастана была полна ужасных моментов, но девушка находила некоторое утешение в том, что слышала, как другие обитатели и частые гости передвигаются по огромному дому.
Ее пребывание в одиночестве в коттедже на берегу моря потребовало бы некоторой адаптации. В то время как шум волн, разбивающихся о берег, успокаивал, она не могла бороться с всепоглощающим чувством меланхолии, охватившим ее при осознании того, что впервые после Инвернесса она снова осталась совершенно одна.
Ее взгляд метнулся к открытому окну, выходящему на океан.
Антонин действительно смог найти для них потрясающий дом. Она знала, что стала сильнее, чем была, когда он захватил ее в январе. Не только физически, но и ментально и эмоционально. Когда она не была поглощена страхами за свою безопасность и мыслями о своем выживании, у нее было время начать длительный процесс исцеления. Наконец-то она смогла увидеть, что в их мире все еще осталось немногое красоты, что-то, что все еще стоит сохранить.
Она скучала по своим мальчикам. Всегда будет эта боль, та часть ее сердца, которая всегда будет разбита.
Что бы они подумали, если бы увидели еë сейчас? Она задумалась. Смогут ли они простить ее за то, что она так долго пряталась в тени? За то, что почти сдается снова и снова? Смогут ли они понять те странные отношения, которые были у нее с ее защитником?
Ее щеки вспыхнули при мысли о том, как Антонин заявлял на нее права на жестком полу гостиной прошлой ночью. А потом в их свежеприготовленной постели. А потом тем утром в душе. Она была уверена, что они не поймут, как развивались ее отношения. Они, скорее всего, поверят, что она какая-то предательница или, что еще хуже, шлюха какого-нибудь Пожирателя Смерти.
Горячие слезы потекли из ее глаз при мысли о попытке объяснить Гарри, или, Боже, Рону, во что она играла с человеком, который много раз хотел ее смерти. Все это было слишком странно, чтобы размышлять об этом.
Она почувствовала, как ее глаза начало щипать от еще большего количества слез, когда ее разум начал путешествовать по все более темным и тревожным коридорам.
Ее руки продолжали перекладывать одежду из сундуков в шкаф, не отдавая себе полного отчета в своих действиях. Это была задача, для выполнения которой не требовалось никаких умственных способностей, и она дала себе свободу зацикливаться на всех страхах и тревогах, которые угрожали поглотить ее целиком.
Когда она почувствовала, как чьи-то руки обхватили ее сзади за талию, она чуть не закричала. Тем же движением губы Антонина коснулись ее макушки. Он почувствовал, что напугал ее, когда ее тело напряглось от этого прикосновения.
- "Прости меня, дорогая, - прошептал он. - Я думал, ты слышала, как я вошел. Я несколько раз окликнул тебя по имени."
Гермиона развернулась в его объятиях, чтобы улыбнуться своему волшебнику. Она прикоснулась губами к его губам в знак приветствия и положила руку ему на щеку.
- Не о чем сожалеть. Я была в своем собственном маленьком мирке.
Она убрала руку с его лица и снова сосредоточилась на распаковке вещей. Антонин сидел на краю кровати, его темно-карие глаза следили за каждым ее движением. Гермиона не была уверена, почему ей вдруг стало так не по себе в его присутствии. Она привыкла к тому, как пристально он наблюдал за ней.
Прошлой ночью все их отношения изменились, и то, как его глаза изучали ее, больше не казалось таким невинным.
- "Что случилось, Гермиона?" - спросил он после нескольких минут молчания.
Она попыталась заверить его еще одной лучезарной улыбкой, что с ней все в порядке, но Антонин был умным и наблюдательным человеком. Он мог распознать ложь. Чем дольше его взгляд задерживался на ней, тем больше Гермиона чувствовала себя незащищенной.
- "Ты выполнил то, что тебе было нужно?" - спросила Гермиона, надеясь отвлечь волшебника.
- Да. Мне жаль, что меня не было так долго. Это заняло у меня немного больше времени, чем я ожидал.
Часть ее хотела знать, где он был и что делал, но она знала лучше. Если он мог осквернить их собственный дом своим насилием, то на что он был способен снаружи?
Гермиона повесила вешалку со своим любимым комплектом мантий Антонина на стержень в шкафу. Ее руки разгладили несуществующие складки, пытаясь еще больше отвлечься. Разве она уже не усвоила за свою жизнь, что существует такая вещь, как слишком много знаний?
- Гермиона...
Она опустила руки по швам при упоминании своего имени. Прежде чем у нее появился шанс повернуться лицом к мужчине, он снова оказался у нее за спиной.
Антонин положил обе свои большие руки ей на бедра. Он осторожно притянул ее тело обратно, чтобы она прижалась к его груди. Как он всегда делал, когда представлялась такая возможность, он зарылся лицом в ее растрепанные кудри. Они оба нашли утешение в этом простом ласковом жесте.
- "Я просто чувствую себя немного подавленной", - объяснила она.
- Понятно.
- И я злюсь на то, что так себя чувствую.
- Тоже понятно.
- Я думала о своих друзьях и подумала, не...
Она не смогла закончить свою мысль. Вместо этого она просто закрыла глаза и застонала. Антонин обнял ее за талию, чтобы притянуть еще ближе.
- И ты задавалась вопросом, будут ли твои друзья по-прежнему заботиться о тебе, если увидят тебя снова.
Его слова удивили ее, а его проницательность поразила ее. Почему ему всегда казалось, что он знает, о чем она думает?
- "Иногда я задаюсь тем же вопросом о своей маме, - объявил он, еще раз основательно шокировав ее. - Мой отец не удивился бы, узнав, как сложилась моя жизнь. Он происходил из уважаемой семьи темных волшебников. Долоховы были убежденными сторонниками Гриндельвальда. Он был всего на несколько лет младше, чтобы по-настоящему ввязаться в это дело, но все его старшие братья были либо убиты из-за своей лояльности, либо отправлены в изгнание. Большинство моих двоюродных братьев и сестер живут в Америке. Мой отец видел ту же силу и потенциал в Темном Лорде. Он был одним из его первых и самых преданных последователей. Я был всего лишь маленьким мальчиком, когда впервые привлек внимание Темного Лорда. Обещанный, так сказать, с пеленок на службу к нему."
- Значит, у тебя никогда не было выбора?
- У нас всегда есть выбор.
Антонин поцеловал ее в макушку.
- Но моя мама никогда по-настоящему не понимала, чем мы занимались. Отец и я пытались оградить ее от ужасов, с которыми мы столкнулись, от ужасов, которые мы совершили. Было лучше, чтобы она не знала. Для нее безопаснее жить в неведении. Но я задаюсь вопросом, любила бы она меня по-прежнему так же сильно, как любила, если бы знала, в чем виновен ее сын.
- Она твоя мама. Конечно, она все равно любила бы тебя.
- Итак, если бы она все еще любила меня после всех моих многочисленных преступлений, как ты можешь беспокоиться о том, что твои друзья не любили бы тебя? Я могу заверить тебя, что то, в чем ты виновна, и близко не идет к тому, в чем виновен я.
Он ослабил хватку на ее теле. Поцеловав ее в лоб на прощание, он исчез в ванной, чтобы дать ей несколько мгновений столь необходимого уединения.
Она прокручивала его слова в своей голове во время его отсутствия. Хотя он высказал несколько веских замечаний, ее логический ум не мог не предположить, что все не может быть так просто.
Если бы Гарри или Рон были живы и узнали, что она не только живет с опасным пожирателем Смерти, но и охотно трахается с ним… Она тряхнула головой, чтобы прогнать эти тревожные мысли.
- "Как насчет того, чтобы сейчас отвезти Аргоса на пляж? - предложил Антонин, выходя из ванной. - Нам всем не помешало бы подышать свежим воздухом."
Всего через несколько минут Гермиона уже шла рядом с Антонином по песчаному берегу, в то время как Аргос радостно бежал на несколько метров впереди них.
Антонин был человеком, которому не всегда нужно было говорить. Это была черта, которую Гермиона начала ценить за время, проведенное с волшебником. Большинство людей, включая ее саму, боролись с постоянной потребностью заполнить паузы, которые не всегда нужно было заполнять. Он постепенно учил ее тому, как важно просто сидеть тихо.
Они прогуливались по пляжу, просто наслаждаясь пейзажем и теплой погодой. К их предыдущему разговору не нужно было возвращаться. Ее страхи можно было бы обсудить позже.
Она вложила свою руку в руку Антонина. Поначалу удивленный этим жестом, Антонин улыбнулся юной ведьме сверху вниз. Он сжал ее руку в ответ, и они оба обратили свое внимание на огромного Сенбернара, наслаждающегося своим первым днем на берегу моря. Аргос был вне себя от радости, что у него есть пляж, полный новых ароматов, которые можно открыть для себя. Его нос был прижат к земле, вынюхивая подходящие места. Время от времени рядом с ним пролетала чайка, и он бросался вдогонку за испуганной птицей, счастливо высунув язык из уголка рта. Он устроил забавное зрелище для двух влюбленных.
- "Ты же не думаешь, что он попытается убить их и съесть, не так ли?" - спросил Антонин, смеясь над неуклюжим псом, безуспешно гоняющимся за птицей.
- Нет, он нежный великан. Он бы не причинил им вреда. Кроме того, у меня такое чувство, что он не понимает, что способен сам добывать себе еду. Если в его миске нет уже приготовленного блюда, он не знает, что это еда.
Волшебник рассмеялся над ее объяснением. Это был спорный вопрос, поскольку птица легко перехитрила собаку, все еще учившуюся бегать по зыбкой поверхности песка. Гермиона надеялась, что она права. Если бы ему каким-то образом удалось поймать и съесть птицу, она была почти уверена, что она оказалась бы где-нибудь на полу их нового дома, и ей не хотелось даже думать об уборке.
- "Теперь ты чувствуешь себя немного лучше?" - спросил Антонин, останавливаясь достаточно надолго, чтобы дополнить свой вопрос нежным поцелуем в губы своей ведьмы.
- Да, я так думаю. Просто это были странные пару дней.
- Да, так оно и есть.
- Я очень рада, что нахожусь за пределами поместья. Я не была уверена, что продержусь там долго.
Это не было ложью. После событий на вечеринке, после того, как она бесстыдно набросилась на Торфинна, и после всего, что последовало за этим, Гермиона поняла, что не сможет вынести жизни в поместье, не сойдя с ума.
Она уже чувствовала, как стены начинают смыкаться вокруг нее по мере того, как она остается здесь дольше.
Предыдущий месяц был почти полностью проведен на свежем воздухе вместе с Аргосом. Ее единственное убежище, библиотека, было безвозвратно испорчено проклятыми Кэрроу. Она даже не могла отважиться пройти по этому коридору без воспоминаний о том, как тащила Торфинна по коридору за его мантию. Это было неловко. Она была уверена, что никогда больше не сможет посмотреть Роулу в глаза.
По крайней мере, живя в коттедже, она вряд ли когда-нибудь столкнется с ним неожиданно. Она и представить себе не могла, что Антонин пригласит Торфинна на ужин в ближайшее время.
- Мне очень жаль, что ты была там такой несчастной, Гермиона. Поверь мне, когда я говорил, что никогда не хотел того, чтобы это было долгосрочным решением. Предполагалось, что мы будем там только временно.
- "Теперь это не имеет значения, не так ли? Она улыбнулась мужчине снизу вверх. - У нас прекрасный коттедж на берегу моря, где нет надоедливых соседей по дому".
- "Ты не будешь скучать по Рабастану и всем его тонко завуалированным сексуальным намекам?" - спросил он, приподняв одну бровь с притворной серьезностью.
- Ни в малейшей степени. Он начинал повторяться и становился менее творческим. Мне уже начинало быть неловко за него.
Антонин рассмеялся достаточно громко, чтобы спугнуть чайку, насмехавшуюся над Аргосом. Решив, что собака не представляет угрозы, чайка несколько раз пролетала близко к его голове и, без сомнения, радостно хихикала, когда улетала за пределы его досягаемости. Звука веселья Антонина было достаточно, чтобы сбить птицу и Аргоса с толку.
Гермионе понравился этот звук. Она потянула его за руку, чтобы теснее прижаться к нему. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в перерывах между смехом.
- "Боюсь, нам нужно поговорить о чем-то довольно серьезном", - сказал он, когда смех утих.
Глаза Гермионы расширились. Он попытался успокоить ее, снова поцеловав в макушку.
- Ничего настолько страшного, дорогая.
- Это связано с тем, что вы делали, когда уходили?
- Да. Сегодня утром, когда я вернулся к Рабастану, я никого не увидел в поместье. Мне это показалось странным, но я не слишком задумывался над этим. Я поднялся по лестнице в нашу старую комнату, и когда проходил мимо апартаментов Рабастана, оттуда вышла ведьма.
- Что это была за шлюха? Я никогда не смогу сосчитать их.
- Айла Блэк-Фоули.
Гермиона остановилась. Она не могла поверить в то, что слышала. Должно быть, он неправильно понял то, что видел. Она провела немного времени с ведьмой, и во вкусе той определенно не был Рабастан. Наедине с Антонином она подозревала, что они с Люциусом питают друг к другу довольно сильные чувства.
- Я в это не верю.
- Боюсь, это правда, но это еще не все. Казалось, она даже не узнала меня. Вела себя так, будто мы никогда раньше не встречались, а потом она...
- Она что?
- Сделала мне предложение.
Его дискомфорт от признания того, что произошло, был милым. Гермиона боролась с желанием хихикнуть над его очевидным нежеланием делиться с ней этой частью истории, но, опять же, это звучало нереально.
Мисс Блэк была застенчивой, почти невыносимо застенчивой. Что могло заставить ее личность внезапно измениться?
- Когда Рабастан вышел из комнаты, она пригласила меня присоединиться к ним в постели.
- И что ты сказал?
В этот момент она не могла удержаться, чтобы не поддразнить его.
- Я сказал "нет"! За кого ты меня принимаешь, Гермиона?
Ее хихиканье на мгновение успокоило его, прежде чем он закатил глаза и продолжил рассказ.
- Я потребовал знать, что она делала в его комнате, и спросил, знал ли Люциус, что она там была. Они оба просто рассмеялись. Очевидно, ведьма, которую мы встретили в доме Люциуса, и та, которая буквально спасла задницу Торфинна в ночь вечеринки, не настоящая Айла Блэк-Фоули.
- Что ты имеешь в виду? Кто же она тогда?
- Они не были в курсе. После вечеринки Рабастан начал писать ее матери. Ее дочь приехала из Америки в ту же ночь, когда мы уезжали. Они планировали отправиться в поместье Люциуса сегодня вечером, чтобы встретиться с ним
лицом к лицу. Как ты думаешь, что с ней случится?
Гермиона беспокоилась за ведьму, даже если та выдавала себя за ту, кем не была. Для обмана должна была быть какая-то причина.
- Надеюсь, ничего, если она последует моему совету и вовремя выйдет.
- Подожди, что? Ты знаешь, кто это?
- Да, после того, как я привел Аргоса домой, то решил, что должен пойти предупредить Люциуса и того, кто был его гостем. Не спрашивай меня почему. Я не знаю. Я уверен, что доживу до того, чтобы пожалеть об этом решении.
- Когда я добрался до Люциуса, она была одна. Я сказал ей, что знаю, что она не та, за кого себя выдает, и, похоже, это откровение ее нисколько не обеспокоило. Сказала, что она говорила Люциусу, что они не смогут продолжать этот фарс бесконечно. Она умоляла меня подождать еще немного, пока она не сможет отправить сову кому-нибудь другому.
Как обычно, у Гермионы было около тысячи вопросов к этому мужчине. Она знала, что он пытается рассказать историю так быстро, как только может, но это не помешало ей захотеть прервать его. В какой-то момент ей пришлось физически прикусить нижнюю губу, чтобы удержаться от того, чтобы не выкрикнуть несколько вопросов подряд.
- Она подала мне чай, пока мы ждали. Минут через двадцать появился Торфинн.
- Торфинн? Зачем ей писать...
Кусочки начали складываться воедино.
- Это действительно была Рейна, не так ли?
Короткий кивок Антонина подтвердил ее подозрения.
- Они использовали оборотное? Почему Люциус прятал ее?
- Да, и я не совсем уверен, почему. Мисс Роул призналась, что Люциус помогал тайно вывезти своего новорожденного внука и его мать из страны. Она выдала Люциуса как члена Сопротивления. Теперь им обоим придется исчезнуть.
Они продолжили свою прогулку по пляжу в тишине, пока Гермиона переваривала все, что ей только что сказали. Она знала, что Люциус был другом Сопротивления. Драко признался в этом в подвале той ночью в поместье. Она начала открывать рот, чтобы сказать Антонину то, что она уже знала, за исключением того, что это также подвергло бы Драко потенциальной опасности.
Антонин был достаточно умен, чтобы сопоставить все точки зрения, но она не собиралась давать ему больше никакой информации. В конце концов, он все еще был Пожирателем Смерти.
- Я сказал мисс Роул и Торфинну, что она слишком доверчива.
- Да, она всегда была немного странной. Не пойми меня неправильно. Она очень милая. Всегда такой была. Я даже сказала Торфинну, что мне все еще трудно поверить, что они родственники. Если бы она захотела, то, вероятно, смогла бы довольно легко овладеть чарами, но она никогда не была особенно заинтересована или сильна в других предметах. Помню, мне показалось странным, что она может обучать других студентов чарам, но она не смогла объяснить разницу между Дьявольской ловушкой и Ядовитым щупальцем.
Антонин фыркнул - неделикатная привычка Гермионы, которая начинала передаваться и ему.
- Не каждый может запихнуть в свой мозг столько знаний, сколько можешь ты.
- Мне всегда это казалось странным. Она была членом Дуэльного клуба, который профессор Снейп создал через год после печального провала первого на моем втором курсе. Судя по всему, что я слышала, она была прекрасной дуэлянткой, но вряд ли могла сдать другие экзамены. Я всегда думала, что она немного взбалмошная.
- Она умоляла своего брата спрятаться вместе с ней.
- Я так понимаю, Торфинн сказал "нет". Он не кажется мне человеком, способным скрываться.
- Он обеспокоен тем, что, если бы он даже попытался, она была бы наказана за это. Он в ужасе от того, что после всего, что случилось с ней из-за него, ей снова причинят боль.
Антонин остановился, когда эти слова сорвались с его губ. Гермиона заметила странное выражение на его лице. Это было почти так, как если бы он хотел собрать слова обратно в ладони и засунуть их обратно в рот.
Она отчаянно хотела знать, что он имел в виду, но боялась, что он не скажет ей под предлогом "попытки защитить" ее.
- Антонин, что именно случилось с Рейной? Должно быть, случилось что-то ужасное, что заставило ее спрятаться и притвориться той, кем она не была. Торфинн никогда не говорил мне, когда я спрашивала. Он всегда находил какой-нибудь предлог, чтобы выбежать из комнаты, как только я пыталась.
- Ты уже знаешь, что мы с Торфинном служим порой жестокому хозяину, Гермиона. Разве этого недостаточно?
- Нет. Какое отношение Рейна имеет к Темному Лорду? Скажи мне, Антонин.
Он глубоко вдохнул и выдохнул. Его рука выскользнула из ее руки. Она глубоко переживала потерю его прикосновений. Это огорчало ее и заставляло чувствовать себя оторванной от мужчины, которому она постепенно начинала доверять.
- "Торфинн допустил большую ошибку в начале этого года, когда мы впервые переехали в поместье, - начал Антонин, в его глазах легко читалось нежелание. - Темный Лорд хотел сделать из него пример для всех нас. Показать нам, что все мы несем ответственность за свои собственные действия и неудачи. Я не должен был говорить тебе этого, Гермиона."
Он начал отходить от нее обратно к коттеджу. Она свистнула Аргосу, прежде чем погнаться за Антонином. Его ноги были намного длиннее ее, и ей потребовалась минута или две, чтобы дотянуться до него. Она схватила его за локоть, чтобы остановить.
- Пожалуйста, Антонин. Пожалуйста, скажи мне.
Антонин вздохнул.
- Темный Лорд послал Уолдена Макнейра найти младшую сестру Торфинна.
Гермиона ахнула прежде, чем он успел сказать что-либо еще. Она знала репутацию этого человека. Она знала, на что он способен. Антонин провел руками по волосам. Было очевидно, что он не хотел говорить ей правду.
- Рейну привели в кабинет и бросили на стол. Торфинна привели связанного и бросили на пол прямо перед письменным столом.
Она чувствовала, как слезы катятся по ее щекам.
- Уолден изнасиловал ее на глазах у всех нас по приказу Темного Лорда, в то время как Торфинн был вынужден смотреть. Он ожидал, что его приведут сюда, чтобы убить за его неудачи. Он никак не ожидал, что Рейну используют против него. Я не уверен, как долго все это продолжалось. Слишком, блядь, долго. Торфинн умолял Темного Лорда убить его вместо этого.
- Через некоторое время, которое, должно быть, показалось бедной девушке вечностью, Темный Лорд велел Уолдену остановиться. Заставила его отвести ее в камеру в подземельях, где она пробыла несколько недель. Я не знаю, как долго. Торфинн все это время находился в соседней с ней камере, поэтому у него было место в первом ряду во время всех последующих изнасилований, которым она подвергалась во время своего пребывания там. Я уверен, что Уолден не мог оставить ее одну, и я знаю, что Гэри и Винс любили навещать ее.
- Когда ее освободили, она была беременна. Она была найдена бродящей по Хогсмиду другой Хаффлпаффкой, которая связала ее с Сопротивлением. Она осталась с Люциусом. В один из первых дней своего пребывания там она тайком сбежала из поместья и украла одну из его метел. Заставила себя упасть с метлы с высоты двадцати футов или около того. Она сломала запястье, у нее случился выкидыш, и она чуть не умерла.
Ему было невыносимо продолжать рассказ с этого места, но это не имело значения. Гермиона больше не могла этого слышать.
Она стояла перед ним с полным отвращением и разбитым сердцем из-за странного Хаффлпаффца, которого помнила по школе. Антонин положил руки ей на плечи и притянул все ее тело к своей груди. Она спрятала лицо в его объятиях. Он обнимал ее несколько минут, проводя руками по ее волосам и шепча ей на ухо успокаивающие слова.
- "Может ли такой вид наказания быть применен против тебя?" - спросила она достаточно тихим голосом, чтобы он почти не расслышал ее слов.
- Боюсь, это всегда возможно. Рейна была выбрана потому, что она была самым важным человеком в жизни Торфинна. Если бы я подвел Темного Лорда и он бы захотел, чтобы меня сделали примером, то да. Это вполне могло случиться. И поскольку ты самый важный человек в моей жизни, на столе должна быть именно ты.
Она была единственной, кто разорвал объятия.
- Как ты можешь выносить службу у такого жестокого господина?
С этими словами, повисшими в воздухе, она повернулась и пошла прочь от него. Аргос следовал за ней по пятам, но Антонин остался стоять на пляже.
Гермиона добежала до задней садовой калитки, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть, следует ли за ней Антонин. Он все еще стоял на том же месте, где она его оставила, и смотрел на океан. Уважая его потребность побыть одному и все равно не чувствуя себя в состоянии разговаривать с ним прямо сейчас, они с Аргосом вернулись в коттедж, чтобы закончить распаковку вещей.
Прошел почти час, прежде чем Антонин наконец вернулся в их новый дом с выражением свирепой решимости на лице. В своей молчаливой, задумчивой манере он взял Гермиону за руку и заставил ее сесть на кровать рядом с ним. Ее немного нервировало его поведение, но она знала, что инстинктивно может доверять ему. Он еще не причинил ей боли. Ну, по крайней мере, физически.
- "Я больше не хочу, чтобы ты была беззащитна", - объявил он, сунув ей в руки коробку.
Она с трудом могла поверить в то, что держала в руках. Коробка была красной с тисненой золотом надписью сбоку: 9 3/5 дюйма, Рябина, Сердечная нить Дракона.
Ее руки дрожали, когда она снимала крышку с коробки. Когда прекрасная волшебная палочка оказалась в ее руке, она почувствовала знакомый прилив магии. За исключением той ужасной ночи, когда она воспользовалась запасной палочкой Антонина, она не чувствовала силу палочки уже несколько месяцев.
- Мистер Олливандер смог вновь открыть свой магазин в Косом переулке благодаря некоторым влиятельным друзьям в Министерстве. Я говорил с ним на днях о приобретении этой палочки для тебя. Он запомнил сердцевину твоей первой палочки и смог найти ту, которая почти соответствовала тем же характеристикам. Он сказал, что, хотя она другого размера и сделана из другого дерева, она должна вести себя так же, как та, которую ты купила, когда тебе было одиннадцать.
Гермиона почувствовала, как к глазам подступают слишком знакомые слезы.
Она все еще не могла поверить, что он, по сути, давал ей силу совершить побег. Возможно, это даже причинит ему боль в процессе. Впервые она по-настоящему поверила, что Антонин доверяет ей. Это было пьянящее чувство, учитывая его прошлое.
- "Я хочу, чтобы это было при тебе всегда, - сказал он со всей серьезностью. - Особенно когда ты одна. Никогда не позволяй никому застать тебя врасплох и безоружной."
- Антонин, я не знаю, что сказать.
- Возможно, я самый большой дурак на свете. Я сказал мисс Роул, что она слишком доверчива, и, возможно, я такой же глупец, как и она, но я знаю, что не смог бы смириться, если бы с тобой что-то случилось из-за того, что я держал тебя без палочки.
- Спасибо тебе, Антонин.
Она положила палочку в карман на всякий случай.
Позже у нее будет достаточно времени, чтобы проверить ее. В данный момент ее руки все еще дрожали настолько сильно, что она боялась, что может поджечь весь коттедж, если не будет осторожна.
- Я достаточно доверяю тебе, Гермиона, что этот коттедж не охраняется так, как территория поместья Рабастана. Если ты попытаешься взломать садовую калитку здесь, с тобой ничего не случится. Я бы сказал, что ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится, но...
- Я не планирую никуда уходить.
Ее слова, казалось, застали его врасплох. Он наклонил голову и чуть прищурился, чтобы изучить выражение ее лица. Она не была уверена, какого рода подтверждения он искал.
- Может быть, я слишком доверчив, а может быть, я достаточно наивен, чтобы поверить, что наши отношения изменились. Мне было невыносимо проснуться однажды утром и обнаружить, что твоя половина кровати пуста, а ты ушла сражаться вместе с повстанцами.
- Антонин, я никуда не собираюсь уходить. Я уже не тот человек, которым была, когда училась в школе. Мой лучший друг больше не в опасности. Он мертв. Мои родители находятся в другой стране, совершенно не подозревая о моем существовании. Я была бы всего лишь обузой.
- Невилл, казалось, ужасно беспокоился за тебя.
Гермиона положила руку ему на щеку, чтобы заглушить обидные слова, которые, как она боялась, сорвутся с его губ.
- Невилл и все остальные решили, что я мертва, Антонин. Никто меня не искал. Никто, кроме тебя.
- Ты не можешь знать этого наверняка, Гермиона.
- Но я знаю. Я всегда была аутсайдером, Антонин, даже когда был в гуще событий с Гарри и Роном. Они всегда воспринимали меня как нечто само собой разумеющееся или просто ожидали, что я разберусь со всеми трудными проблемами. Если бы кто-нибудь из них был жив, тогда, может быть, они бы подумали обо мне. Я готова поспорить на свою душу, что как только все увидели, как Грауп выносит меня из Большого зала, все решили, что я мертва. Невилл, вероятно, даже не вспоминал обо мне до тех пор, пока меня не схватили и моя фотография не была опубликована в газете.
Ее признание ранило ее больше, чем она хотела признаться самой себе.
Конечно, Гарри и Рон обычно пытались вовлечь ее в то, что происходило вокруг них, но никто другой не обращал на нее особого внимания. Она была просто частью трио, а не самостоятельным существом. Как только остальные члены ее группы были мертвы, на нее перестали обращать внимание. Она не очень хорошо умела прятаться в течение этих девяти месяцев в одиночку.
Не раз она оставляла подсказки о своем местонахождении, если кто-нибудь из Ордена потрудился бы поискать. Никто никогда этого не делал. Это было единственным доказательством того, что ей нужно было знать, что Сопротивление на самом деле в ней не нуждалось.
Казалось, во всем мире было только два существа, которые не только нуждались в Гермионе Грейнджер, но и на самом деле хотели ее тоже. Один из них был печально известным Пожирателем Смерти. Другой в данный момент шел по следу в фунтах песка, который прилипал к его огромным лапам. Хотя Гермиона знала, что не может давать обещаний, что ее решение не уходить всегда будет выбранным ею курсом действий, на данный момент она никуда не собиралась уходить.
Она устала от их разговора. Это было слишком больно, слишком реально. Гермиона поднялась с кровати и быстро поцеловала Антонина в губы. Она была полна решимости избавиться от меланхолии, которая мучила ее весь день.
За последние пару дней у них были причины праздновать и радоваться. Дома Амбридж больше не было. Все заключенные были спасены и больше не были вынуждены терпеть невообразимую боль и пытки. Луна родила своего ребенка, и Люциус заботился о том, чтобы его семья была защищена. Рейна Роул была найдена живой и невредимой. Долорес Амбридж была мертва, и она была свидетельницей страданий этой суки перед смертью.
- "Я спущусь в подвал," - объявила она.
- Зачем?
- Чтобы избавиться от всех следов того, что эта ужасная женщина когда-либо была здесь. Мы собираемся создать это место, которое с гордостью будем называть нашим домом.
Волшебник наблюдал, как молодая, несколько невинная ведьма выскочила из комнаты с ошеломленным выражением на лице.
***
Несмотря на то, что накануне Гермиона провела оставшиеся дневные часы плюс несколько ночных часов, работая в подвале, и несмотря на то, что легла в постель в неурочный час с ненасытным волшебником на соседней подушке, Гермиона проснулась задолго до восхода солнца.
Она слышала тихий, успокаивающий храп Антонина и даже не пыталась подавить улыбку, появившуюся на ее лице при осознании того, что отчасти причина, по которой этот мужчина стал гораздо более расслабленным и полноценным во сне, заключалась в ней.
Как только дверь открылась в первый раз, они, казалось, никак не могли насытиться друг другом. Хотя они оба понимали, что новизна занятий любовью в какой-то момент пройдет, ни один из них не ждал этого дня с нетерпением.
Она осторожно выбралась из-под одеяла. Антонин едва ли замечал ее движения. Она надеялась, что снова окажется в постели до того, как день полностью начнется. Месяцы достаточного сна превратили ее из довольной женщины в способную функционировать всего несколько часов то здесь, то там. Гермиона накинула халат поверх пижамы и сунула ноги в теплые тапочки. Аргос приоткрыл один глаз, когда она проходила мимо него, но в тот момент, когда он понял, что для завтрака еще слишком рано, закрыл его.
Лестница, ведущая в подвал, была скрипучей и немного опасной. Антонин уже обратился к Грегу с просьбой полностью заменить лестницу. Она была старой и, вероятно, полной древесной гнили или повреждений термитами. Он немного боялся, что вся конструкция однажды рухнет, когда они будут ею пользоваться. Гермиона проигнорировала его опасения и пересекла кабинет будущего в тот угол, где накануне вечером распаковала все принадлежности Антонина для приготовления зелий.
Прошло по меньшей мере полтора часа, прежде чем ее приготовление было прервано сонным, обеспокоенным волшебником. Его лоб был нахмурен, но в тот момент, когда его великолепные темно-карие глаза остановились на ведьме, помешивающей в котле, он заметно расслабился. Антонин осторожно спустился по ненадежной лестнице.
- "Дорогая, что ты варишь в семь утра?" - спросил он, не потрудившись подавить зевок.
Она повернулась, чтобы улыбнуться ему, ни на секунду не переставая помешивать.
- Противозачаточное зелье.
Ее ответ, очевидно, застал мужчину врасплох. Он фыркнул один раз, а затем заглянул в бурлящий котел через ее плечо.
- На самом деле, это довольно мощная штука. Из одного котла получится двенадцать порций, и их хватит на двенадцать месяцев. Я могу принять все двенадцать доз в течение следующих нескольких дней, и мне больше не придется беспокоиться об этом в течение целого года
- Это впечатляет. Где ты научилась это варить?
- У профессора Снейпа всегда было специальное обязательное занятие для всех пятикурсниц. Мы встречались несколько раз субботним утром в подземельях, чтобы научиться варить это зелье. Он сказал, что важно, чтобы мы все понимали важность противозачаточных средств и что мы все должны иметь возможность варить их даже во сне.
- "Не предоставляй какому-нибудь тупоголовому волшебнику возможность накладывать на тебя противозачаточные чары. Уверяю тебя, это не та палочка, на которой он сосредоточен."- Вспомнила Гермиона слова бывшего директора.
Ее суровое впечатление о покойном директоре заставило их обоих рассмеяться. Она мельком увидела, как на лице Антонина промелькнули паника и стыд, когда он вспомнил, что был тупоголовым волшебником, который раз или два забывал заклинание.
Почувствовав его дискомфорт, Гермиона закончила помешивать и быстро чмокнула его в щеку.
- Не волнуйся. Сегодня утром я наложил на себя диагностические чары, просто на всякий случай. У меня нет ни маленьких Долоховых, ни маленьких...
Она закашлялась.
- Ну, я, во всяком случае, не беременна, и это зелье должно защитить нас на последующий год.
Антонин молча наблюдал, как она наполняет готовой жидкостью несколько маленьких флакончиков.
- Ты когда-нибудь хотела бы иметь детей?"- Он спросил.
- Конечно, но я никуда не спешу. Мир кажется слишком нестабильным, чтобы сейчас привносить в него еще одну невинную жизнь.
- Если ты будешь ждать, пока мир станет совершенным, чтобы завести детей, ты умрешь раньше, чем это произойдет.
- Ты хочешь детей, Антонин?
"Я никогда не позволял себе надеяться на то, что у меня будет своя семья. Теперь я думаю, что мне бы этого хотелось.
Антонин еще раз поцеловал ее в макушку, прежде чем подняться обратно по лестнице, чтобы оставить ее наедине с завариванием.
***
В течение июня Гермиона проводила много времени с Грегори Гойлом. Молодой волшебник усердно трудился, чтобы закончить их кухню. Гермиона предложила подрядчику помощь и множество советов.
Антонину нравилось стоять в стороне и наблюдать за их взаимодействием со стороны. К его большому удовольствию, она взяла под свой контроль проект реконструкции. Ему пришлось неоднократно повторять ей, что ему нужен ее вклад. Это был и ее дом тоже.
- "Хорошего вечера, Грег, - сказала Гермиона волшебнику, когда они с Аргосом провожали его до входной двери в середине июня.- Завтра мы можем попробовать образец той синей краски, которая, как мне кажется, нравится мне больше, чем зеленая, которую мы пробовали вчера. Я думаю, что возненавижу зелень, если мы ее используем."
Антонин усмехнулся со своего места на диване в гостиной, где он читал вечерний выпуск "Ежедневного пророка". Гермиона услышала его смешок, когда закрывала дверь.
- "Что-нибудь забавное?" - спросила она, сворачиваясь калачиком на диване рядом с ним.
- "Я немного обеспокоен тем, что ты собираешься свести с ума нашего бедного подрядчика", - рассмеялся он.
- Почему? Что я сделала?
- "Ты такая властная, - ответил он, смягчая свой ответ нежным поцелуем в ее лоб.- Во сколько разных цветов он покрасил кухню за последнюю неделю?"
Гермиона пожала плечами.
- Завтра будет четыре.
Он рассмеялся и снова поцеловал ее.
- Но нам еще долго придется жить с этим выбором, Антонин. Я не хочу, чтобы мы жили в том, что нам не нравится.
- Ровена, спаси меня, мне суждено провести свою жизнь в окружении властных, самоуверенных, упрямых женщин.
- Мы делаем жизнь интереснее.
- Это ты и делаешь, Гермиона. Мой отец всегда говорил мне: "Антонин, найди ведьму, которая не боится бросить тебе вызов, и твоя жизнь никогда не будет скучной". Конечно, он был прав."
Они снова погрузились в уютное молчание на несколько минут, но в глубине души Гермиону что-то беспокоило в Антонине. Она пыталась игнорировать свои опасения. Это никогда не срабатывало.
Чем больше времени она проводила с загадочным волшебником, тем больше ей хотелось разгадать тайну, из которой он состоял.
- Могу я спросить тебя кое о чем довольно личном, Антонин?
Она была полна решимости не отступать.
- Конечно.
- Ты много говоришь о своей матери, и я искренне жалею, что не смогла встретиться с ней, когда она была еще жива.
- Она бы тебя полюбила.
От этой мысли щеки Гермионы залились темно-красным румянцем. У него был талант отвлекать внимание.
- Почему ты стал Пожирателем Смерти, если так сильно любил свою мать? Как ты мог быть частью группы, которая ненавидит магглорожденных?
Антонин тщательно сложил вечернюю газету, прежде чем положить ее себе на колени. Было очевидно, что он тянул время, чтобы подобрать правильные слова.
- Во-первых, прежде чем я отвечу на твой вопрос, позволь мне провести очень важное различие. Я не испытываю ненависти к магглорожденным. Я ненавижу магглов.
- Я не вижу разницы.
- Есть большая разница, Гермиона. Я не такой, как Рабастан, или Беллатрикс, или даже Люциус в расцвете сил с их чистокровной идеологией. Если магглорожденные готовы полностью адаптироваться в нашем обществе и отказаться от своих маггловских привычек, у меня нет с ними проблем и, конечно, нет проблем с тем, чтобы они женились на людях с так называемой более чистой кровью. Мы бы все вымерли сотни лет назад, если бы не были готовы привнести новую кровь в наши родословные. Посмотри на чернокожих. Сотни лет инбридинга создали целую семью, которая нестабильна и даже откровенно опасна.
Гермиона выпрямилась на диване. Он никогда не упоминал ни о какой женщине из своего прошлого. Она не была настолько наивна, чтобы поверить, что других не было.
Он был слишком талантлив во владении языком, чтобы не доказать, что в его прошлом было много возможностей попрактиковаться.
Почувствовав, что она немного напряжена его признанием, Антонин обнял ее за плечи и притянул обратно к своей груди.
- Она была моей первой любовью. Еще один когтевранец на моем курсе. Мне потребовалось шесть лет, чтобы набраться смелости и наконец пригласить ее на свидание. Оказалось, она шесть лет ждала, когда я это сделаю. Последние два года в Хогвартсе были замечательными, и я хотел жениться на ней.
- Что случилось?
- Мой отец не считал, что она из достаточно хорошей семьи. Магглорожденная ведьма была достаточно хороша для него, но он хотел, чтобы его сын женился на девушке из Священных Двадцативосьми. Он довольно настойчиво убедил меня порвать все связи с Анной и устроил брак с одной из девушек из семьи Селвин.
- "Вы поженились?" - Она была сбита с толку. В своей прошлой жизни он ни разу не упоминал о жене.
- Нет, их отец пришел в ужас, узнав, что моя мать была магглорожденной. Разорвал помолвку. К тому времени было уже слишком поздно. Анна уже двигалась дальше. Она вышла замуж за другого магглорожденного, и они переехали в Канаду, чтобы избежать войны. Я не знаю, что с ней случилось после этого. Мне хотелось бы верить, что она все еще счастлива и окружена десятками счастливых детей.
Гермиона могла видеть боль, все еще присутствующую в его глазах. Не имело значения, что он говорил о чем-то, что произошло почти тридцать лет назад. Желая избавить его от еще большего дискомфорта из-за вопросов, которые она задала, Гермиона наклонилась, чтобы запечатлеть на губах серьезного волшебника поцелуй. На короткое время им обоим удалось отвлечь друг друга от неприятных воспоминаний.
