Пленница тëмного мага

Вечеринка была в самом разгаре всего около двадцати минут, когда Антонин впервые захотел уйти. Даже когда он приветствовал важных чиновников Министерства и вел раздражающую светскую беседу с безвкусными женами многих своих собратьев-пожирателей Смерти, его мысли продолжали блуждать по гостевым апартаментам наверху, где, как он знал, его ждала великолепная ведьма. Еще не было и половины девятого, а Антонин уже хотел пренебречь приличиями и подняться наверх, чтобы провести остаток проклятой вечеринки с Гермионой. Слушать, как его ведьма тяжело дышит под ним и выкрикивает его имя, было бесконечно приятнее, чем слушать, как Пенелопа Яксли и Изобель Малсибер обсуждают покрой своих мантий и "прекрасную работу", проделанную над ними мадам Малкин. Ему отчаянно хотелось поговорить с Гермионой о событиях в поместье, пока он был в своей вынужденной поездке. Двенадцать дней могли показаться вечностью, когда она была заперта в большом доме с теми, кто хотел причинить ей вред и воздерживался от этого только потому, что ее защитник был известен в их рядах как волшебник, которому нельзя перечить. Его вспыльчивость и склонность к медленной, изощренной мести были хорошо известны еще со времен учебы в Хогвартсе. Хотя пятнадцать лет в Азкабане, безусловно, немного смягчили его, он все еще не был волшебником, которого кто-либо хотел бы видеть своим врагом. Осознание того, что она испытала такое облегчение, увидев его, когда он скользнул под их покрывала, беспокоило его. У Рабастана, безусловно, была репутация человека, наслаждающегося запретным плодом, и она уже выражала свое беспокойство по поводу того, что он вошел в их спальню, когда она была одна в ванной, но он никогда не ожидал, что этот мужчина действительно будет исполнять свои мерзкие, отвратительные желания. Он слишком уважал Антонина, чтобы сделать это. По крайней мере, он так думал. Он хотел услышать непосредственно от Гермионы, что произошло за те дни, пока его не было. Хотя он мог обманывать себя и притворяться, что она расплакалась при его появлении просто потому, что отчаянно скучала по нему в его отсутствие, он не был наивным человеком. Очевидно, она боялась, пока его не было. Это было, мягко говоря, тревожно. - "Где твоя женщина сегодня вечером?- поддразнил Гэри Гойл примерно через пять секунд после того, как тот прошел через ворота под руку со своей женой. - Уже потерял ее, Антонин?" - Она спустится позже. Он хотел бы, чтобы ему не приходилось общаться с такими кретинами, как Гэри. К сожалению, опрометчивое решение, принятое им в девятнадцать лет, все еще определяло его жизнь почти тридцать лет спустя. Он не мог отрицать, что иногда жалел, что не прислушался к совету своей матери найти умную, добросердечную ведьму и остепениться сразу после окончания школы. В восемнадцать лет он чувствовал, что у него есть все время в мире, чтобы заниматься тем, что было респектабельным и ответственным. После неудачного брачного контракта по договоренности с одной из девушек Селвин, его отец вместо этого подтолкнул его к Темному лорду. Вадим Долохов был одним из первых сторонников Темного лорда и хотел, чтобы его сын продолжал служить ему. Имея в наличии несколько привлекательных альтернатив и все еще испытывая боль от разбитого сердца, он последовал пожеланиям своего отца. Антонин тряхнул головой, чтобы избавиться от некоторых мыслей, внезапно одолевших его. Сейчас было не время испытывать угрызения совести и ностальгию. Он повернулся и увидел Грегори Гойла, стоявшего прямо за спиной своего отца и выглядевшего в своей накрахмаленной парадной мантии ничуть не менее неуютно, чем Антонин. Пожилой волшебник почувствовал некоторую симпатию к молодому человеку. Не обращая внимания на отца мальчика, Антонин повернулся к Грегори и пожал ему руку. Было очевидно, что молодой волшебник все еще немного боялся находиться в присутствии Антонина. Он не обиделся. Это была личность, над улучшением которой он работал большую часть своей жизни. - Тебе нравится здесь, Грегори? - "Спасибо вам, мистер Долохов. Это хорошая вечеринка," - ответил нервный мальчик. - "Грег разочарован тем, что его юная ведьма не смогла присутствовать, - объявил Гэри. - Он дуется с тех пор, как получил ее сову." - Мне жаль это слышать, Грегори. Я, конечно, могу понять ваше разочарование. Надеюсь, ничего серьезного? Грегори сочувственно покачал головой - "Нет. Астория все еще в Хогвартсе, - объяснил он. - Она учится на шестом курсе. Мы надеялись, что ей разрешат покинуть замок на вечеринку, но она не смогла этого сделать." Почувствовав, что Грегори предпочел бы поговорить о чем угодно, только не о своей девушке, Антонин перевел разговор на свой коттедж. Перед отъездом в Россию он был уверен, что отправит Грегори специальный портключ, позволяющий ему приехать в коттедж и приступить к работе. Поскольку дом Долохова был недоступен для наблюдения и имел большое количество продвинутых защит, защищающих территорию от нежелательных посетителей, Антонин, как новый владелец, должен был предоставить своему новому подрядчику доступ к коттеджу и при этом не выдать его местонахождения. Если бы он был уверен в лояльности Грегори и в том, можно ли ему доверять, он мог бы просто сообщить ему местонахождение. Но поскольку он был Гойлом, а у Антонина никогда не было причин доверять Гойлам, он не хотел рисковать. Юный Грегори, казалось, чувствовал себя совершенно непринужденно и был благодарен за то, что заговорил о коттедже. - Мне удалось починить входную дверь, мистер Долохов. Это заняло некоторое время. Мне пришлось полностью снести её и отстроить заново, но больше никаких проблем возникнуть не должно. Возможно, вам придется переделать некоторые обереги на ней, когда вы будете там в следующий раз. Я почти закончил устранять все проблемы с крышей. - Крыша была моей самой большой заботой. Вы обнаружили что-нибудь неожиданное? - Нет, сэр. Просто много поломок. Мне пришлось полностью снять крышу, так же как и дверь. Так было легче заделать отверстия. Когда я закончу, вам не придется беспокоиться о протечках, по крайней мере, в течение следующих шестидесяти лет. - Отличная работа, Грегори. Я с нетерпением жду возможности увидеть прогресс. Надеюсь, завтра я смогу улизнуть как-нибудь незаметно. Молодой подрядчик заверил своего работодателя, что на следующий день он будет доступен в любое время, чтобы показать, над чем он работал в его отсутствие. Удовлетворенный тем, что план по переезду в коттедж все еще выполняется, Антонин пожелал всей семье Гойл хорошего вечера, прежде чем отправиться на поиски хозяина дома. Рабастана было легко заметить. Он примостился как раз с внутренней стороны главных ворот, чтобы поприветствовать всех своих гостей. Увидев прибывшего в его дом гостя, он поприветствовал Антонина широкой улыбкой и хлопком по спине. - "Я только что был наверху у Гермионы, - сказал Рабастан со смешком.- Милая девочка пряталась наверху с мучительно скучной книгой о гоблинах, или вурдалаках, или о чем-то столь же скучном". - "Она собиралась спуститься вниз посмотреть на фейерверк", - объяснил Антонин. Ему было неприятно слышать, что Рабастан взял на себя смелость разыскивать свою ведьму в уединении их спальни. - Да, ну, она пропустила прекрасную вечеринку. Я вытащил ее в коридор и запер дверь твоей спальни. Антонин почувствовал, что его кровяное давление начало немного повышаться. Его глаза сузились в направлении своего предполагаемого друга. Рабастан просто рассмеялся, увидев выражение его лица. - Не волнуйся, Антонин. Вы сможете войти в свою спальню позже, если пожелаете. Действие оберегов истекает в три часа. Я не мог допустить, чтобы она пропустила все торжества. По крайней мере, она может спрятаться в библиотеке, если захочет… - И я сказал ей, что она не должна засиживаться в библиотеке. Я предупредил ее, что если я не увижу, как она гуляет и развлекается, то прикреплю ее к себе с помощью постоянного прилипающего амулета. - Это действительно было необходимо, Рабастан? Ты же знаешь, как ей неловко из-за всего этого вечера. Ему хотелось задушить этого человека. - Да, это было необходимо. Я хочу показать ее своим гостям. Без сомнения, ты тоже этого хочешь. Она просто восхитительна в этом платье, мой дорогой друг. Антонин предпочел проигнорировать подтекст, стоящий за комментарием этого человека. Он знал, что Рабастан чувствовал к Гермионе. Это было написано на лице девианта. Лестрейндж был просто одной из множества причин, по которым ему не терпелось увезти свою ведьму из поместья в их собственный коттедж. - "Люциус и его крестница не появились, пока я был внутри?" - спросил Рабастан, нетерпеливо оглядывая собравшихся гостей во всех направлениях. - Я их не видел. - Айла - самая восхитительная ведьма, которую я когда-либо видел. Ты бы не согласился? Прежде чем он успел ответить отрицательно, Рабастан продолжил свои размышления. - Она в два раза красивее, чем была ее мать в ее возрасте. Я с трудом могу поверить, что она существует. - "Звучит так, как будто ты влюблен, Рабастан", - сказал Антонин со смешком. Он слышал, как этот человек поэтично отзывался о тысяче разных девушек. Этот человек никак не мог отличаться от всех остальных. - Я вполне мог бы им стать, Антонин. Я вполне мог бы им быть. Люциус никогда не оставляет нас в покое, старый зануда. Кажется, он ужасно чрезмерно опекает эту женщину. Торфинн думает, что они спят вместе, но я считаю, что это нелепо! Антонин ни в чем не хотел соглашаться с Торфинном Роулом. Однако в той конкретной ситуации он обнаружил, что не может поступить иначе. Он был наблюдательным волшебником. Его наблюдательность сохраняла ему жизнь больше раз, чем он хотел бы вспомнить. В тот вечер, когда они собрались выпить вина в поместье Люциуса, Антонин определенно подумал, что между Люциусом и мисс Блэк было нечто большее, чем просто отношения крестного отца и крестницы. Люциус чрезвычайно заботился о молодой женщине. - Она обещала, что придет сегодня вечером. Я прислала ей самое красивое платье, которое она наденет сегодня вечером. - Ты действительно отправил ей платье? Тебе не кажется, что это немного неуместно? Рабастан, похоже, не считал, что было что-то неправильное в том, чтобы послать дорогое вечернее платье молодой женщине, которую он едва знал. Назовите его старомодным, но Антонин никогда бы не преподнес ведьме столь личный подарок, если бы между ними уже не было какой-то формы взаимопонимания. Это казалось крайне неуместным. - Я подумывал о том, чтобы связаться с ее матерью. - Зачем вообще? - Брак, Антонин. Старший из двух мужчин не мог поверить в то, что услышал. Лестрейндж никогда серьезно не относился к женщинам. У него было множество супруг, разъезжавших по стране, и он был одним из самых частых посетителей дома Амбридж. По крайней мере, одна бедная девушка уже забеременела от него, и Антонин был уверен, что она была не единственной, кто был вынужден терпеть его внимание. Ни разу за все те долгие годы, что он знал Рабастана, он не слышал, чтобы этот человек помышлял о женитьбе. - Я планирую возобновить свое знакомство с ее матерью, и надеюсь, мы сможем прийти к какому-то соглашению. Прежде чем Антонин успел высказать свое собственное мнение (не то чтобы Рабастана это хоть в малейшей степени интересовало), хозяин масштабной вечеринки был отвлечен прибытием министра магии. Вынужденный вернуться к своим обязанностям хозяина дома, он отошел от своего друга, не сказав больше ни слова. Антонин, конечно, не возражал против передышки от постоянного нытья Рабастана. Этот мужчина мог быть утомительным. Он стоял там, молча потягивая из своего бокала превосходное шампанское и оглядывая большую толпу. - Добрый вечер, Антонин. Он хотел найти какую-нибудь большую нору, чтобы заползти в нее и остаться там до конца вечера. Несмотря на то, что Антонин выспался лучше всех почти за две недели, он был слишком измотан, чтобы иметь дело с выходками явно подвыпившей Алекто Кэрроу. Однако, решив быть вежливым, он одарил ее полуулыбкой и коротким кивком в ее сторону. У этой чертовой женщины действительно хватило наглости покраснеть от его внимания. Она была слишком старой и слишком… ну, слишком... слишком Кэрроу для такого поведения. Она не была школьницей, чертовски влюбленной в старшеклассника, хотя и вела себя так каждый раз, когда оказывалась в его присутствии. - "Добрый вечер, Алекто, - ответил он, его челюсть была напряжена, а тон холоден. - Тебе нравится вечеринка?" - Да, спасибо, очень. Она придвинулась к Антонину достаточно близко, чтобы он почувствовал приторно-сладкий аромат гардении, в котором она практически купалась. Запах был настолько сильным, что он чуть не чихнул на ее красно-коричневую мантию. Она были слишком облегающего покроя, что никак не подчеркивало положительные стороны ее тела. Антонин почувствовал легкое отвращение к себе за то, что разглядывал женщину, но он был мужчиной... И она пыталась выставить напоказ немного больше, чем на самом деле следовало бы женщине с ее полной фигурой. Без сомнения, Уолден Макнейр был бы более чем готов затащить ее за высокую живую изгородь. Его, однако, это не интересовало. - "Ты выглядишь довольно эффектно в своем парадном наряде этим вечером, Антонин", - сказала она, и на ее щеки вернулся заметный румянец. Он подумал, не перебрала ли она уже в тот вечер. Она была ведьмой, которая наслаждалась алкоголем. - "Спасибо тебе, Алекто", - ответил он. Совет его матери о том, как важно всегда быть вежливым и всегда делать комплименты даме, прозвучал у него в голове. Хотя у него, конечно, было свое мнение по вопросу о том, действительно ли Алекто Кэрроу можно считать леди, даже учитывая, что его мать умерла много-много лет назад, он не мог игнорировать мудрую женщину. - Ты тоже прекрасно выглядишь. Ему было почти физически больно произносить эти слова. В тот момент, когда они слетели с его губ, женщина снова начала краснеть, доказывая, что в покраснении ее щек виноват не только алкоголь. Ему страстно хотелось исчезнуть. - Почему ты стоишь здесь совсем один? Где твоя гряз… Мисс Грейнджер? - Она где-то здесь. Люциус и его привлекательная крестница выбрали именно этот момент, чтобы войти на территорию. Антонин никогда еще не был так рад видеть этого чертова Малфоя так, как в этот момент. - Если ты меня извинишь, Алекто, я должен выступить вместо Рабастана и поприветствовать его гостей. Кэрроу попыталась выпалить просьбу, чтобы он остался, но Антонин был в нескольких ярдах от нее, прежде чем она успела даже открыть рот. Он преодолел расстояние до вновь прибывших. Люциус, как всегда, был идеально причесан и одет в изысканный комплект черных парадных мантий, которые, вероятно, стоили больше, чем Антонин потратил на весь свой коттедж. Мисс Блэк вцепилась в руку Люциуса так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев. Очевидно, она была так же незаинтересована в посещении вечеринки, как и сам Антонин. - Добрый вечер, Люциус, мисс Блэк. Люциус небрежно поклонился в его сторону. Мисс Блэк приветствовала его нерешительной, но теплой улыбкой. Если на ней действительно было платье, присланное Рабастаном, то ее наряда было достаточно, чтобы доказать, что у волшебницы превосходный вкус. В темно-фиолетовом платье она выглядела просто сияющей. С ее шеи и запястья капали бриллианты, без сомнения, добавленные мужчиной, у которого быстро терялось кровообращение в руке. - "Добрый вечер, мистер Долохов, - ответила она. Мисс Блэк быстро обвела взглядом помещение, прежде чем позволить им снова остановиться на лице Антонина. - Мисс Грейнджер сегодня вечером не с вами?" - Она здесь, но спустилась на вечеринку позже меня. Наши пути просто еще не пересеклись. - Ты ведь еще не потерял ее, не так ли, Антонин? - спросил Люциус с веселой усмешкой. Антонин был очень утомлен одним и тем же вопросом. Не менее пяти разных людей спросили его, потерял ли он в ту ночь свою ведьму или нет. Это становилось все более утомительным. - "Конечно, нет, Люциус, - выплюнул он.- Я просто предположил, что она, возможно, не захочет общаться с некоторыми из тех же самых людей, с которыми она сражалась в битве год назад. Это вечеринка по случаю годовщины того дня, когда ее жизнь безвозвратно изменилась. Если бы у нас с ней был выбор, ее бы вообще не заставляли приходить". Люциус казался должным образом наказанным. Мисс Блэк тепло улыбнулась Антонину, когда он закончил свою тихо прошипевшую тираду. Казалось, она оценила ту заботу, которую он проявлял по отношению к своей ведьме. От Антонина не ускользнуло, как успокаивающе она погладила Люциуса по руке, когда мужчина прищурил свои стальные серые глаза в его сторону. Торфинн был прав. Если они еще не спали вместе, то скоро это произойдет. - "Я собираюсь найти немного воды, чтобы принять душ.… ну, ты знаешь, - прошептала мисс Блэк Люциусу, хотя и недостаточно тихо, чтобы Антонин не услышал. Однако, чтобы быть вежливым, он повел себя так, как будто не понял ни слова, и ненадолго отвернулся от пары. - Я вернусь через минуту. С тобой все будет в порядке?" - "Да, моя дорогая, - заверил женщину Люциус, понизив голос. Антонину пришлось почти напрячь слух, чтобы расслышать его ответ. - Со мной все будет в порядке. Пожалуйста, возвращайся поскорее." Люциус накрыл свободной рукой руку, все еще сжимавшую его предплечье. Они молча обменялись взглядами, прежде чем он сжал ее руку, и мисс Блэк направилась к столу с закусками. Малфой наблюдал, как женщина уходит, с выражением, которое Антонин слишком хорошо знал. - Она кажется милой девушкой, Люциус. Ответ Антонина, казалось, удивил другого волшебника. Люциус слегка наклонил голову и пристально посмотрел на Антонина, прежде чем ответить. - Так и есть, Антонин. - И ты очень заботишься о ней. - Конечно, я знаю. Она моя крестница. Тон Люциуса стал очень оборонительным. Антонин не смог удержаться от ухмылки. Да, блондину пришлось нелегко. - Если это то, что ты должен говорить себе, чтобы заснуть ночью, Люциус, прекрасно, но ты не обманешь никого, кроме самого себя. Любые дальнейшие ответы, которые Люциус, возможно, хотел бы дать, были прерваны возвращением мисс Блэк. Она слегка поморщилась, как будто у нее был неприятный привкус во рту. Вернувшись на свое место рядом с Люциусом, она выпила целый бокал шампанского, к большому удовольствию Антонина. Она, конечно, была не единственной, кто хотел провести остаток вечера, не обращая внимания на окружающих. - "Я надеюсь увидеть мисс Грейнджер до окончания вечера", - сказала мисс Блэк, когда неловкое молчание между ними троими стало слишком неловким. - "Да, я тоже. Драко спрашивал о ней буквально на днях, Антонин. Он хотел убедиться, что ты по-прежнему прекрасно заботишься о его бывшей однокурснице," - ответил Люциус. - Гермиона просто... Он был прерван бурным появлением Рабастана. Каким-то образом этот человек смог высадить министра магии где-то в другом месте и поспешил обратно к главным воротам. Когда он увидел сияющую мисс Блэк, стоящую рядом с Люциусом и Антонином, он чуть ли не оттолкнул двух других мужчин с дороги, чтобы подойти к молодой женщине. Ее прежняя уверенность была быстро подорвана в тот момент, когда Рабастан поцеловал ее в щеки и начал осыпать комплиментами по поводу ее внешности. Бедная женщина выглядела так, словно хотела, чтобы земля разверзлась и поглотила ее целиком. Антонина не могло не позабавить сильное раздражение, отразившееся на лице Люция. Практически все, что расстраивало Люциуса, было для него в порядке вещей. Если бы он не питал слабость к крестнице по какой-то причине, которую не мог объяснить, Антонин был бы рад позволить этому человеку и дальше расстраиваться. Он понимал, что такое сильная застенчивость, какой, очевидно, была бедная женщина. Его первые несколько лет в Хогвартсе были трудными именно по этой причине. Хотя он больше не испытывал прежней тревоги в социальных ситуациях, он все еще мог сочувствовать тому, кто испытывал ее. - "Люциус, почему бы тебе не показать мисс Блэк парадный сад, - предложил он.- Лабиринт живой изгороди - один из самых больших в стране. Это нельзя пропустить". Его щеки грозили вспыхнуть от непрошеных мыслей о том, когда он в последний раз посещал лабиринт живой изгороди. Не раз во время своей поездки в Россию он был вынужден вспоминать самые восхитительные моменты того вечера, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, вызванное миссией. Он с нетерпением ждал выполнения обещания Гермионы. Если бы все пошло так, как он планировал, они бы даже не встали с постели до этого же времени на следующий день. - Да, пожалуйста, Люциус. Этой женщине очень хотелось куда-нибудь пойти. Если бы Антонин предложил Люциусу устроить ей экскурсию по затхлым, заброшенным, кишащим крысами конюшням на другом конце поместья, он был уверен, что мисс Блэк согласилась бы. Рабастан надулся, когда эти двое отошли от него в сторону официальных садов. Он еще немного задержался на одном и том же месте в своей роли ведущего. Гости все еще прибывали, и его обязанностью было позаботиться о том, чтобы их встретили должным образом. Не в первый раз Антонин был уверен, что Рабастан скучает по своему старшему брату. Может быть, не из сентиментальности или, упаси Ровена, любви, а просто потому, что обязанности главы семьи Лестрейндж означали, что он не мог веселиться со своими гостями так, как ему хотелось бы. - "Ты слишком стараешься, Рабастан," - сказал Антонин, как только они оказались вне пределов слышимости. - "Я не понимаю, что ты имеешь в виду", - фыркнул он. - Может, она и не спит с Люциусом, но я могу сказать, что он ей небезразличен. - Конечно, он ей небезразличен, Антонин! Он ее крестный отец. - Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь. Я бы не рекомендовал обращаться к Элеоноре за брачным контрактом. Найди кого-нибудь другого. Есть десятки подходящих чистокровных ведьм, которые были бы более чем готовы выйти замуж за наследника Лестрейнджей. Надутые губы Рабастана стали еще заметнее. Антонин просто закатил глаза. Этот человек мог вести себя просто по-детски, когда у него было подходящее настроение. Он мог бы утверждать, что его мать слишком потакала его старшему брату, но Антонин был уверен, что его отец и дед, вероятно, тоже слишком потакали ему. Он привык получать то, что хотел, к черту последствия. Зная Люция, Антонин был уверен, что тот не собирался отказываться от красивой женщины, которую держал под руку, без боя. - Я собираюсь найти Гермиону. Его друг даже не пытался помешать ему уйти. Очевидно, его слова возымели больший эффект, чем Рабастан хотел признать. Лестрейндж позволил Антонину направиться в сторону официальных садов. Это было такое же хорошее место для начала поисков. Все меньше гостей слонялось по лабиринту из живой изгороди и саду с топиариями. Он предположил, что она хотела бы находиться в окружении как можно меньшего количества людей. - Мистер Долохов, можно вас на пару слов? Антонина остановила невысокая, приземистая женщина в самом отвратительном одеянии в цветочек, которое он когда-либо видел. Женщине средних лет даже пришла в голову нелепая идея добавить к своим волосам розовый бант. Осознает ли она, что ей уже не пять лет? Он не мог припомнить случая, чтобы когда-либо разговаривал с Долорес Амбридж, но, конечно, он точно знал, кто она такая. Все знали, кто она такая. Она была одним из тех чиновников Министерства, которые использовали влияние Пожирателей Смерти, чтобы добиться того, чего она хотела, даже не присягнув на верность Темному Лорду. Он терпеть не мог властолюбцев, которые отказывались пачкать руки. - "Хотя я почти не сомневаюсь, что вы собираетесь остановиться на одном-единственном слове, мадам, я слушаю," - парировал он, не потрудившись скрыть свое раздражение. Мысли о том, что стоящая перед ним сука была той, кто подверг его ведьму проклятию Круциатус, пока она находилась под стражей в Министерстве, крутились у него в голове. Он почувствовал, как зачесалась рука с волшебной палочкой. - "Я только что видела Гермиону Грейнджер на этой вечеринке", - выплюнула она, сделав паузу, ожидая хоть какой-то реакции от мужчины, который возвышался над ней более чем на полтора фута. - Да, она живет в поместье. Она была приглашена в качестве личной гостьи самого Рабастана Лестрейнджа. Амбридж зашипела от негодования. Антонин закатил глаза и громко вздохнул. Если она быстро не перейдет к делу... - Гермиона Грейнджер - опасная преступница! Она не заслуживает того, чтобы быть освобожденной из Азкабана и иметь возможность свободно гулять с честными, добропорядочными гражданами! Ее голос был почти криком. Они привлекали пристальные взгляды некоторых других гостей. Антонин схватил разгневанную ведьму за предплечье и сжал. Не обращая внимания на пристальные взгляды, он понизил голос достаточно тихо, чтобы только она могла его услышать. Каждое слово он выдавливал с шипением сквозь стиснутые зубы. - Гермиона - не твоя забота, Амбридж. В качестве личного одолжения Темному Лорду, она находится под моей защитой. Я предлагаю вам прекратить свой бред и оставить меня в покое. Если ты увидишь Гермиону, ты не должен проклинать ее, прикасаться к ней или даже говорить с ней. В противном случае вам придется отвечать передо мной. Ее глаза расширились от личной угрозы опасного Пожирателя Смерти. Она была судебным клерком Визенгамота, когда он предстал перед судом в конце Первой волшебной войны. Она точно знала, на что он способен. - Я ясно выражаюсь, мадам Амбридж? Она была не в состоянии сформулировать связный ответ на его вопрос. Просто кивнула головой. - "Превосходно. - Его тон поднялся до нормального уровня. - Пожалуйста, наслаждайтесь остальной частью вечеринки. Хорошего вечера." Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что женщина смотрела, как он уходит от нее, ее широко раскрытые немигающие глаза смотрели ему прямо в затылок. Он знал, какой эффект производит на слабых. К настоящему времени его репутация была достаточной, чтобы ему не приходилось разбрасываться угрозами или, в случае Долорес Амбридж, обещаниями, но время от времени ему приходилось подтверждать свое господство над подавляющим большинством населения. Он был не из тех, с кем можно шутить. Амбридж было бы разумно помнить об этом факте. Несколько гостей остановили его, когда он попытался направиться в сад. Многие из его коллег хотели расспросить его о сверхсекретной миссии, на которой он был, и о которой, естественно, все знали. Ему пришлось отмахиваться от многих дерзких вопросов от тех, у кого просто не было необходимого допуска, чтобы услышать ответы. Темный Лорд с самого начала сообщил ему, что это была миссия, о которой следует сообщать только тем, кому необходимо знать. Очень немногие на самом деле соответствуют этим критериям. Другими гостями были старые школьные товарищи, которые стремились произвести впечатление на своих супругов или кавалеров знанием того, что они когда-то делили общую комнату с печально известным убийцей. Он вежливо улыбнулся и кивнул неинтересным экземплярам, прежде чем полностью скрыться. Он нашел Люциуса и мисс Блэк, стоявших сразу за лабиринтом из живой изгороди. Рабастан полностью игнорировал Люциуса, сосредоточив все свое внимание на молодой женщине. Она продолжала оглядываться на Люциуса, ища поддержки, и блондин выглядел так, словно был всего в нескольких шагах от взрыва. Его повторное появление обеспечило необходимое отвлечение внимания, которого искали оба гостя. - "Так скоро вернулся, Антонин? - спросил Рабастан, не замечая облегчения на лицах Люциуса и мисс Блэк. - Тебе удалось найти Гермиону?" - "К сожалению, нет, - ответил он. Появился домашний эльф с подносом шампанского, и он с удовольствием взял еще один бокал. - Меня все время останавливали. Даже эта ужасная Амбридж пристала ко мне." - "Бедняжка, - ответил Люциус с выражением искреннего сочувствия на лице. - Она ужасна. Мы с Айлой мельком увидели Гермиону вон там с Торфинном и Амикусом..." Антонин повернулся, чтобы направиться в том направлении, куда указывал Люций. - "Но потом все трое разошлись и разошлись в разные стороны, - продолжил Люциус. - Я не уверен, куда мисс Грейнджер направилась после этого. По-моему, по направлению к дому." Антонин вытащил из внутреннего кармана потрепанные старые часы своего отца. Было уже больше одиннадцати. По словам Рабастана, она уже была вынуждена вытерпеть по меньшей мере два часа этой чертовой вечеринки. Он не удивился бы, если бы она направилась в поместье, чтобы спрятаться на кухне с Аргосом или, в надежде, незамеченной проскользнуть в библиотеку. Он собирался еще раз извиниться перед собравшейся группой за свой уход, но был остановлен внезапным появлением маленькой ручки, коснувшейся его плеча. На его лице появилась улыбка, и он обернулся... Блядь. Улыбка тут же сползла с его лица, когда он понял, что рука, все еще лежащая на его плече, принадлежала не Гермионе. Он дернул плечом достаточно сильно, чтобы стряхнуть ее руку. - Что, Алекто?! Ведьму, казалось, не смутил его резкий ответ. Без сомнения, она много раз страдала от его кислого настроения с тех пор, как решила, что по какой-то причине, известной только Мерлину, он именно тот волшебник, который ей нужен. Она не знала, как понять намек, тонкий или прямой. - "Амикус только что видел твою маленькую ведьму, - объявила она с легкой ухмылкой на губах. - Он сказал, что видел, как она проскользнула в библиотеку некоторое время назад. Может быть, час назад." Он сделал всего один шаг в направлении дома, но снова был остановлен рукой Алекто. - Она была не одна, Антонин. - О чем это ты, Алекто? - Амикусу показалось интересным, что она вошла в библиотеку вместе с Торфинном. Антонин почувствовал, как напряжение в его голове снова нарастает. Эта женщина собиралась заставить его голову взорваться от разочарования. Он потер глаза и ущипнул себя за переносицу. Он ни за что на свете не поверил бы, что между Гермионой и Торфинном Роулом происходит что-то предосудительное. Сама идея была смехотворной. Сколько раз она признавалась, что ненавидит этого человека? - Моему брату это показалось странным, и он хотел убедиться, что с ней все в порядке. Чушь. - Он попытался открыть дверь в библиотеку, но они заперли ее за собой. Как ты думаешь, Антонин, почему они оказались одни в запертой библиотеке? - Я уверен, что твой брат-идиот неправильно понял ситуацию. - Как вы могли неправильно понять ведьму и волшебника, которые были явно пьяны и заперлись в комнате? Амикус сказал, что она практически потащила Торфинна по коридору за его мантию. Остальные вежливо пытались притвориться, что не прислушиваются к разговору. Люциус и Рабастан прилагали усилия, чтобы даже не смотреть в их сторону. Мисс Блэк, с другой стороны, не смогла скрыть тот факт, что ее взгляд постоянно возвращался к этим двоим, оживленно беседующим. Антонин был вне себя от раздражения. Если бы это заставило Алекто оставить его в покое, он был готов последовать за ней в библиотеку, чтобы выяснить, что происходит на самом деле. - "Прекрасно! Я последую за тобой," - согласился он. Рабастан, Люциус и мисс Блэк даже не стали дожидаться приглашения последовать за ними. Все трое поставили пустые бокалы из-под шампанского на ближайший столик и следили за движениями Алекто и Антонина. Антонину было все равно. Во всяком случае, было бы полезно иметь дополнительных свидетелей того момента, когда он наконец потерял самообладание и убил эту суку. Когда они добрались до вестибюля, Амикус встал в очередь позади своей сестры. Антонин проигнорировал радостное выражение, которое волшебник изобразил на своем лице. Никто не препятствовал их продвижению по коридору в сторону библиотеки. У Антонина, должно быть, не было дружелюбного, доступного выражения лица. Гости, казалось, буквально расступились перед своей свитой. Он был первым, кто добрался до двери в библиотеку. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, чтобы не убить эту суку еще до того, как войдет в комнату, Антонин попытался толкнуть дверь. Это не получилось. Выругавшись себе под нос, он попытался произнести заклинание алохоморы, но дверь не поддалась. Кэрроу ухмылялись друг другу краем глаза. Движением, до жути похожим на тот день, когда властный эльф привел Гермиону в поместье и запер в ванной, Антонин распахнул дверь. Все шестеро вошли в тихую библиотеку, не издав ни единого звука. Это было почти так, как если бы они все затаили дыхание. Антонин осмотрел нижний уровень библиотеки, но не увидел никого или чего-либо необычного. Быстрый взгляд на Кэрроу показал, что они оба перешептываются друг с другом с озабоченным выражением на своих непривлекательных лицах. Он был готов вылететь обратно из библиотеки, предварительно обругав их обоих. Он повернулся всем телом, чтобы снова повернуться лицом к двери. Один шаг к двери… Если бы все в комнате не хранили полную тишину, они бы пропустили тихие звуки стонов, доносящиеся у них над головами. Все шестеро подняли глаза к третьему уровню. Звук стал немного громче, но тот, кто находился на самом верхнем этаже библиотеки, был слишком далеко, чтобы отчетливо слышать. Антонин почувствовал, как у него сжался желудок, когда до их ушей донесся высокий вой, который звучал слишком знакомо. - Черт возьми, принцесса. Ты такая тугая. Это просто потрясающе. Слова были едва различимы с их места в передней части библиотеки на самом нижнем уровне, но когда голос донесся до их ушей, все новоприбывшие начали в шоке смотреть друг на друга. Антонин заметил, как мисс Блэк крепко сжала руку Люциуса в тот момент, когда послышался голос. - О, да, Торфинн. Черт возьми, да! Антонин не колебался, когда знакомый голос достиг его ушей. Он знал, что это была она. Что, черт возьми, происходило? С колотящимся в ушах сердцем и телом, буквально вибрирующим от ярости, он бросился к узкой винтовой лестнице. На бегу он почувствовал движение позади себя. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, он всего за несколько мгновений добрался до третьего уровня. - Восхитительно! Он проигнорировал выкрикивание заклинания женским голосом и едва уловил фиолетовую вспышку, промелькнувшую боковым зрением. Звуки неистовых занятий любовью становились громче с каждым его шагом. Вместе с этим его ярость росла экспоненциальными скачками. Он не был уверен, когда начал сжимать свою палочку так сильно, что она впилась в плоть его ладони. Последние несколько ярдов до скрытого сиденья у окна показались мне долгими милями. Добравшись до верха лестницы, Антонин ускорил шаг. Мисс Блэк перелезала через перила лестничной площадки третьего этажа. Она побежала впереди него, добравшись до источника звуков раньше всех. Он бы разозлился на нее, если бы у него была хоть минутка, чтобы подумать о ней. Он никак не мог отрицать того, что видел. Гермиона лежала обнаженная поверх того, что, казалось, составляло каждый стежок одежды, которую они с Роулом сняли. Роул лежал на девушке, кряхтя и вонзаясь в нее. Антонин поднял палочку в воздух прежде, чем его разум зафиксировал это движение. Он крикнул заклятие, фиолетовое пламя вырывалось из кончика его палочки, направленной прямо в бледно-белую задницу Торфинна. Его самое мощное заклинание, которое он использовал против бесчисленных врагов, безвредно отскочило от массивного щита. Временно ошеломленный неудачей своего смертельного заклинания, он заметил хрупкую ведьму, стоящую в нескольких футах от него и поднимающую палочкой один из самых сильных щитов, которые он когда-либо видел. Вся ее концентрация была сосредоточена на заклинании. С ее волос стекал пот. Как ей удалось так быстро подняться сюда? Крики множества волшебников позади него заставили его палочку отлететь назад из его руки. Он только думал, что его ярость достигла предела, когда он увидел парочку, трахающуюся на полу, но это было ничто по сравнению с тем, что он почувствовал, когда увидел свою палочку, зажатую в руке Рабастана. И он, и Люциус направили свои палочки в его сторону, готовые проклясть его, если понадобится. Пара, корчащаяся возле подоконника, осознала, что они не одни, в тот момент, когда Антонин начал выкрикивать свое заклинание. Торфинн был на ногах, а Гермиона надежно пряталась за его массивной фигурой. Каким-то образом ему удалось призвать свою палочку за те считанные секунды, которые потребовались, чтобы вскочить на ноги и оттащить ведьму в безопасное место. Он стоял, совершенно обнаженный, в боевой стойке с вытянутой палочкой, готовый защитить себя и девушку. - "Дорогая, все в порядке, - прошептал Люциус мисс Блэк. Он положил свою руку на ее вытянутую руку с волшебной палочкой.- Ты можешь опустить щит". Мисс Блэк уронила щит. Ее силы пошатнулись настолько, что колени грозили подкоситься. Люциус подхватил ее под мышки, прежде чем она упала на землю. Благополучно поднявшись на ноги, она взмахнула палочкой в направлении Торфинна и Гермионы. Мгновенно их смятая одежда слетела обратно на тела, чтобы прикрыть наготу. Как только палочка выпала из его руки, Антонин не смог пошевелиться. Он попытался двинуться в направлении Торфинна. Если он не мог проклясть его до смерти, то, конечно, мог бы использовать свои кулаки, чтобы добиться мучительной смерти ублюдка. Очевидно, кто-то полностью связал его по рукам и ногам. Вероятно, это было все, что поддерживало жизнь белокурого монстра. - "Антонин, что ты здесь делаешь?" - потребовала ответа Гермиона, выглядывая из-за спины своего массивного защитника. Но ведь он все еще мог накричать на вероломную суку и ее любовника. - "Что я здесь делаю, Гермиона?! - он закричал. - Какого хрена ты здесь с ним делаешь? Это то, чем ты была занята, когда меня не было? Так вот почему Роул всегда что-то вынюхивает вокруг тебя?" - "Ну, Антонин, хватит, - выплюнул в ответ Торфинн. - Гермиона не сделала ничего плохого". - "Ничего не случилось?!" Мы только что застали вас обоих трахающимися! Как долго это продолжается? Он хотел разорвать Торфинна на части... и, возможно, сделать то же самое с Гермионой. Как она могла так поступить с ним? Как она могла поцеловать его в постели в то самое утро и пообещать, что они наконец-то закончат то, ради чего танцевали месяцами, а затем улизнуть посреди самой большой вечеринки, на которой он когда-либо был, чтобы трахнуть этого идиота у него за спиной? Это было почти так, как будто последних четырех месяцев никогда не было, и эта женщина была совершенно незнакомой. - "Сегодня это было в первый раз", - шепотом призналась Гермиона. Она не могла встретиться взглядом с Антонином, когда делала свое признание. - Мне жаль, Антонин. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Все это произошло так быстро. - "Что это, Гермиона?- Он проигнорировал все остальные пары глаз, устремленных на него, и просто сосредоточился на ней, как будто она была единственной в комнате. - Я не уверена, как это объяснить, Антонин, но я люблю его. Я не уверена, как я не поняла этого раньше, но я понимаю сейчас." - Ты его не любишь! Ты ненавидишь его! Сколько раз ты говорила мне наедине в нашей спальне, что терпеть его не можешь и хотела бы, чтобы он перестал наведываться в поместье? При этих словах Торфинн обернулся и пристально посмотрел на молодую женщину. Ее щеки покраснели от такого внимания. - "Я говорю тебе все это уже несколько месяцев, Антонин", - сказала Алекто с ликующей улыбкой на лице. Она наслаждалась каждым моментом драмы, разворачивающейся перед ней. - "Пошла ты, Алекто!" - закричал он, стирая улыбку с ее лица одними своими словами. Люциус быстро подошел и встал между внезапно разозлившейся ведьмой и все еще связанным Антонином. - "Давайте все вместе подумаем об этом рационально, Антонин, - предложил он. - Мисс Грейнджер, казалось, никогда особо не заботил Торфинн, а потом вдруг заявляет, что любит его, и начинает… э-э-э, действовать в соответствии с этими чувствами." - "Есть ли смысл в твоих бреднях, Люциус?" - потребовал он. - Интересно, не находятся ли наша мисс Грейнджер и Торфинн, возможно, под воздействием довольно сильного любовного зелья. Алекто начала брызгать слюной и покраснела. Амикус уставился себе под ноги, и его уши приобрели тот же оттенок. - "Это нелепо! - пробормотала Алекто. - Они действовали за твоей спиной в течение нескольких месяцев, Антонин. Ты знаешь, что это правда. Любовное зелье? Это безумие." - "Нет, в этом есть смысл, - возразила мисс Блэк. - Посмотри на их кожу. Видишь, какие они раскрасневшиеся?" Она подошла к паре и положила руки им на щеки. - "Они оба горят. - Она проверила точки пульса у них на шеях. - И их сердца бешено колотятся. Их глаза полностью расширены. Простите меня, но это выглядит как все классические признаки сильного зелья вожделения. Рабастан положил руку на плечо Алекто, когда она попыталась выйти из маленького помещения. Ведьма рассердилась на этот жест и разозлилась еще больше, когда хозяин поместья начал рыться в карманах ее мантии. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы достать два почти пустых флакона с зельем. - "Отдай это обратно!" - закричала она. Рабастан проигнорировал женщину, и Люциус взмахнул палочкой, чтобы заморозить ее. Для пущей убедительности он сделал то же самое с ее братом. В отличие от Антонина, ни один из Кэрроу не мог свободно говорить. Волшебник открыл один из флаконов и глубоко понюхал. Он передал его Люциусу и мисс Блэк, прежде чем сунуть под нос Антонину. - "Моя дорогая, ты абсолютно права, - сказал Рабастан.- Это, несомненно, зелье похоти". Он понюхал второй флакон. Его глаза закрылись, когда он, казалось, наслаждался ароматом. - "Ах, да. Я чувствую запах сирени, бурбона и мяты, - объявил он. - Что ты чувствуешь, Антонин?" К нему медленно возвращалось самообладание. Когда он узнал запахи, которые всегда ощущал, сталкиваясь с Амортенцией, он вздохнул. - Шоколад, лаванда и чернила. Рабастан также помахал флаконом перед носами Торфинна и Гермионы. - "Мята, свежий пергамент и свежескошенная трава," - прошептала Гермиона. - "Я чувствую запах жимолости, липкого ирисного пудинга и древесного дыма", - признался Торфинн. - Значит, ты думаешь, что я на самом деле не люблю Торфинна? Что это была Амортенция? - "И приправленная сильным зельем похоти," - согласился Рабастан. Группа на несколько мгновений погрузилась в молчание. Все складывали кусочки мозаики воедино. - "Мисс Грейнджер, с вами не случилось ничего странного, когда вы были внизу? - спросил Люциус. - Вы когда-нибудь оставляли свой напиток без присмотра?" До обеих жертв начало доходить осознание случившегося. Торфинн и Гермиона повернулись и уставились на застывшую фигуру Амикуса Кэрроу. Если бы его глаза могли расшириться от страха, они бы это сделали. - "Гребаный ублюдок! - закричал Торфинн, бросаясь к волшебнику. Его остановили и Рабастан, и Люциус. - Он взорвал бокалы с шампанским у нас перед носом. Вытер немного крови Гермионы своим носовым платком, а потом, должно быть, немного моей крови попало на кончик его палочки, когда он пытался залечить один из моих порезов. Мне показалось, что он исчез слишком легко. Примерно через минуту появилась пара бокалов для шампанского." - "После этого я начала чувствовать себя немного странно, - призналась Гермиона. - Но я не понимаю, как это может сделать мои чувства к Торфинну недействительными. Я люблю его." - "Гермиона, дорогая, тебя накачали наркотиками, - заверила мисс Блэк младшую ведьму. Она ободряюще положила руку ей на плечо.- Ты не влюблена в мистера Роула". Антонин был в ярости. Он не мог поверить в то, что произошло у него под носом. Где он был, когда все это происходило? Почему он должен был сказать Гермионе, что она не обязана оставаться рядом с ним? Это все его вина. Если бы он не пытался защитить ее от других гостей, ее бы не накачал наркотиками долбаный Амикус Кэрроу! - "Рабастан, не будешь ли ты так добр развязать меня и вернуть мне мою палочку?" - спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. Его друг, казалось, на мгновение задумался над его просьбой, прежде чем, наконец, выполнить ее. Антонин почувствовал, как к его конечностям возвращается чувствительность. Он вырвал палочку из руки своего Рабастана. Торфинн, казалось, был готов защищаться в случае необходимости, но разгневанного волшебника не беспокоил массивный блондин. Он направил свою палочку прямо на сучку, которая, казалось, не понимала, что он никогда не заползет между ее бедер. Алекто бросилась к его ногам, когда он снял заклинание, удерживающее ее замороженной. Слезы текли по ее лицу, и казалось, она была на грани нервного срыва. Антонина не тронули ее крики. Он направил свою палочку на суку и, имея в виду это больше, чем когда-либо прежде, закричал. - Круцио!