Космогенезис

* * — Пересадка прошла успешно. Поздравляю, у нас… Нет, не мальчик, новое растение! — Муха усмехнулась в ответ на его шутку. — Ты отлично справилась для первого раза. — Думаю, стоит дать ему имя. — Агаааа… и его дашь ты. — Можно? — Ну, ты же его отделила от материнской особи, следила за ростом корешков и в итоге посадила в землю. — Ладно… ему подойдёт имя Ирш. Самое то для колючей сливы. — Ирш… так и запишем. * * * [Я увидел. Я вижу тебя. Ты сбежала из радиуса притяжения, но нить тебе не разорвать. Избранный — семя разрушения, которое должно прорасти. Я связан с избранным. Избранный и есть я. Связав себя с ним, ты обрекла себя на гибель. И тех, кто связан с тобой. Я нашёл тебя. Ты не станешь для меня преградой. Любой, кто противостоит мне, будет уничтожен.] * * * — Чем займёмся? Муха болтала лапами, сидя на ящике с брикетами удобрения, и наблюдала за другом, копавшимся в земле. — Надо сменить грунт у некоторых растений и Морю подкормить, но тут я сам. — Хорошо… Я подожду и начнём вместе. Синтет улыбнулась, чуть качнувшись вперёд. Псих тихо болтал с цветком, выполняя привычные действия. Здесь, в теплице, течение времени стало гораздо ощутимее. Муха подставила ладошки под тепло фитолампы… …как вдруг её тело сильно задрожало, а потом замерло и снова дёрнулось. Муха вскрикнула, свалилась с ящика на пол и забилась в конвульсиях. Псих тут же ринулся к ней, ругаясь и огибая кадки. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет!.. это не может быть правдой!.. Она сжалась, вцепившись в свои плечи так сильно, что из-под её пальцев потекла прозрачная кровь… и пронзительно, отчаянно закричала. * * * [Связная Джаа’Наэт убита осколком стекла.] Мой голос звучит как тысяча сломанных голосов, сбоя и сбиваясь на белый шум. Гамма-лучи несутся мощным потоком, разрушая всё на пути, но я не могу их сдержать. Я теряю связь с реальностью, я разбиваюсь на мириады осколков. Это ложь. Это не может быть реальностью. Гамма-импульс не утихает. Обычно он длится доли секунды. Теперь мне кажется, что он не закончится никогда, как и эта боль. Поток сознания расколот. Важная часть меня заживо оторвана, рана кровоточит, и я не могу остановить кровь. Джаа’Наэт. Джанет. Я больше не слышу её. Я не слышу ничего вокруг. Она пропала, её знания, воспоминания и личность утеряны среди битого стекла. Так не должно было случиться. Это неправильно. Каждая частичка меня пропитана скорбью и болью. Я и есть сгусток боли. * * * — Что с тобой?!.. Кош раздери, Рёма, ты слышишь меня?!.. Псих, подскочил к девушке, падая рядом и хватая её за плечо. То, что падая, он в кровь разбил колени, его не волновало. Он попытался разжать её пальцы, но хрупкие белые руки оказались твёрже стали. На лице Мухи застыла гримаса ужаса, а широко распахнутые глаза остекленели, взирая в пустоту. Она напоминала больного в горячечной агонии. Бесцветная кровь текла из-под её пальцев и из пасти, пока всё тело билось в конвульсиях. — Только не снова… пожалуйста очнись!.. Надо что-то делать… Псих вскочил на ноги, кидаясь на поиск чего-то, что возможно поможет. Нашатырь ситуацию не изменил… Инструменты бесполезны, а лекарств толком нет. Дышать стало труднее, а слёзы не давали нормально разглядеть происходящее. Всё бесполезно… почему она должна так страдать?!.. В этот момент Псих был готов поверить во что угодно и в кого угодно, прося лишь об одном — чтобы она перестала так кричать. Нечем помочь, никто не поможет… Нет, должно ведь быть хоть что-то! Внезапно изгой резко затормозил, неловко врезавшись в стену, после чего резко сменил направление. Транквиллизатор. Ей должен помочь транквиллизатор. Сейчас он остро жалел, что не обладает теми же способностями, что и она, но помочь может Аккида. Точнее, её кровь. Всего один лепесток. В лепестках Мрачногоря, даже в ослабленных сортах, содержится ядрёное количество наркотических веществ. На синтетов транквиллизаторы действовали всегда, и ей поможет. Должно помочь. Моря, прости… — Нет!.. Остановись!.. Псих вздрогнул и замер в полусантиметре от цветка, тут же обернувшись. Муха привстала с пола. Её била крупная дрожь, а руки явно не могли удержать. Взгляд впервые за это время сфокусировался и был направлен на него. — Не делай этого!.. Мне не поможет, твоя жертва будет напрасной… Не причиняй ему боли!.. Псих тут же кинулся к ней, подхватывая её на руки и прижимая к груди. Её имитация дыхания сбилась, из ран продолжала течь кровь. — Тише… я здесь. Мухочка, милая, как я могу помочь?!.. Только не молчи, пожалуйста!.. Вместо ответа девушка вымученно улыбнулась и вдруг тонко взвизгнула, точно вышедший из строя механизм, а потом тихо, надсадно захрипела. Перепуганный до смерти изгой схватился за её запястье. Пульса нет, но его и не было… Муха почти перестала шевелиться, лишь лапы подёргивались, дробно стуча копытами об пол. Её пасть распахнулась в немом крике, точно она звала на помощь, но не могла сказать ни слова. Псих прижался к ней, уткнувшись носом в её шею, и тихо, отчаянно разрыдался. Страх душил его, ржавым строгачом сжимая горло и железными крючьями раздирая грудь. Кажется, он не выдержал… В глазах потемнело, а силы резко покинули тело. Он лишь успел шепнуть «прости»… …и упал без сознания. *** Очнулся Псих в коридоре. Мухи нигде не было, и он поднялся, чтобы отправиться на поиски. Голова гудела, ноги подкашивались, но он упрямо побрёл вперёд, опираясь на стену, пока до его ушей не донёсся вскрик. Тогда он собрал все силы и побежал вперёд, не вписался в поворот, влетев плечом в стену. Он снова был здесь. Кошмар, изо дня в день мучивший его… Он вернулся… Но уже не за ним. Муха истекала кровью. От её бока был оторван массивный кусок плоти, и из него на пол лилась сияющая раскалённым металлом жидкость. Она кричала, но сил отбиваться у неё не осталось. [Ты не должна была вмешиваться.] Он впился в рану, заталкивая свои конечности внутрь словно пытаясь разорвать Муху изнутри. Раскалённый металл разлетался во все стороны, тёк вместо слёз из её пустых сияющих глаз, с каждым резким движением монстра брызгал из её пасти. Муха заметила Психа, но не смогла произнести ни слова. Изгой чуть не задохнулся, но не от страха, а от гнева. — Эй ты, скотина бесформенная! Оставь её! Он на мгновение застыл, а затем бросил Муху на пол, придавливая её конечностями, и посмотрел на изгоя. Тот оттолкнулся от стены и пошёл навстречу своему кошмару, злобно рыча и скаля остатки клыков. Страх больше не мог парализовать его — злость оказалась сильнее. — Ты пришёл за мной, так убей меня! Вот он я! Перед тобой!!! Псих кричал громче, чем могли бы его лёгкие. Его голос заставлял стены дрожать, а тело монстра — терять очертания. Он не сдвинулся с места, продолжая сверлить изгоя взглядом и вдавливать Рёму в пол. — Отпусти её, кошев ты выродок! [Она была предупреждена. Мне нужна её сила. Необходим доступ в их ноосферу. Ты не помешаешь мне.] — Ах ты, трусливая мразь… Ну тогда я сам отберу её. И ты меня больше своими трюками не остановишь! Я — твой враг! Можешь убивать меня сколько влезет. Но её трогать не смей!!! Знакомый револьвер удобно лёг в руку, и Псих, рокоча от накипевшей злости, нажал спусковой крючок, стреляя в кошеву тварь. Этого ему показалось мало, и он снова и снова взводил курок, пока чудовище не рассеялось. [Ты можешь прогнать меня, но ты и есть я.] — Заткнись, — грубо оборвал его изгой, бросая револьвер на пол, и подбежал к Мухе. Та обессиленно лежала на полу… тихо ругаясь. Псих оборвал рукава рубашки и спешно принялся бинтовать рваную рану на её теле. — Ты очень сильная… будь на твоём месте я или другой обычный иппоморф, они бы давно были мертвы. Держись… Этот подонок ушёл, и если вернётся — ему не поздоровится. — …прости… я не смогла… защитить тебя. — Плевать. — Он взял девушку за руку, осторожно прижав её к себе. — Плевать на меня. Главное — не умирай… * * * Сон закончился так же резко, как и начался. Псих открыл глаза, тут же вскачил и посмотрел Муху. Она всё так же лежала на полу. И, хоть дыхание стало немного ровнее, а конечности перестали дрожать, выглядела так же плохо. Псих лёг рядом, прижимая её к себе и пытаясь согреть. — Прости, что втянул тебя в это. Наверное выродок окрысился на тебя из-за того сна, когда мы его застрелили… — Ты — последний, кто виноват, — прошептала Муха, не открывая глаз. — Я сама решила прийти тебе на помощь… к тому же, это моя работа. Это ты прости, что я тебя так напугала… — А что с тобой случилось?.. — Я расскажу… но позже. А пока тебе надо отдохнуть. Поешь, а я позабочусь о том, чтобы ты увидел хороший сон… …нам предстоит долгий разговор. * * * — А теперь — расскажи, что это было. Псих сидел рядом с Мухой, держа её голову на коленях. Свет в оранжерее был приглушён, их двоих освещали лишь фитолампы и звёзды за стеклом. Муха долго молчала, пока наконец не решилась подать голос. — …ты ничего не знаешь о теории космогенезиса сознания, верно? — Нет. Откуда я мог знать? — Верно… давай я постараюсь объяснить на пальцах. Ты слышал про некую тёмную энергию, которая заполняет большую часть вселенной? — Доводилось. Один индивид всё пытался изобрести двигатель, который использовал бы её как топливо и тряс со всех деньги на разработку, уверяя, что «скоро начнёт грести огромные деньжищи, и он отдаст в десять раз больше». — Пф, и как? У него что-то получилось? — Не-а. — Я бы посмотрела на этот чудо-аппарат. Он с тем же успехом мог бы разрабатывать вечный двигатель — положительный результат был бы гарантирован с такой же вероятностью. Так вот… Вся эта энергия — это огромный массив информации обо всём, что когда-либо происходило во Вселенной. Жизненные циклы туманностей, развитие галактик, звёздные бури, деятельность чёрных дыр… И сознание таких, как ты. Она коснулась пальцем лба Психа. — Каждое сознание — это ценнейшая кладезь информации. Одно эмоционально окрашенное воспоминание сродни по весу с разрушением целой планеты, и только представь, как ценна каждая прожитая жизнь! Когда кто-то, наделённый сознанием, умирает, его воспоминания становятся частью Массива. Никто не пропадает бесследно… Она вдруг замолчала, уронив уши и прикрывая пасть рукой. — Только есть одно «но», верно?.. — Обычные сознания все без исключений оказываются в массиве, но такие, как я — не всегда. У меня была та, которая значила для меня всё… Она была для меня матерью, сестрой и самой близкой подругой одновременно. Я… я не знаю, как описать это. И когда она погибла… Ты видел, как это по мне ударило. — Ты тогда говорила о ней? — Нет. Я не могла предвидеть это. Эта гибель была настолько глупой случайностью, что мне становится страшно. Случайный осколок. В тот момент боль была такой сильной, что… — Что от тебя словно заживо оторвали кусок. — Да. Впрочем, ты и сам видел. Она всегда защищала меня, и зная, что она со мной, я всегда была неуязвима. А теперь… Муха вновь замолкла. Было видно, что говорить об этом становилось для неё всё сложнее, и Псих решил поскорее сменить тему. — Это нечто из сна… Я вижу его сколько себя помню. Почему оно сказало, что ты не должна была вмешиваться? Ты знаешь, что это такое? — Да, знаю. Это скорее «ничто». Видел когда-нибудь Войд? — Та дыра в небе, где не видно звёзд? — Да, это он. Он обладает сильным психоактивным эффектом, но обычные иппоморфы его не чувствуют, а вот на таких как я он действует страшно. — Стой. Но я ведь его тоже вижу! — Поэтому ты его и видишь, что ты не так уж и обычен. Удивительно, правда? Псих замер, удивлённо глядя на подругу. Та лишь прикрыла глаза и слабо улыбнулась. — Да, я знаю, что ты у нас шизоид. Но тем не менее то, что я сейчас расскажу и покажу ты должен принять как должное. Я долго тянула с этим, но пришло время раскрывать секреты. Ты же не спал, да? — Ну… да. — Хорошо. Ложись рядом, я должна тебе кое-что показать… * * * …