Алое Древо

— Раон.       Голос Итэна, когда он позвал черного дракончика, звучал спокойно и уверенно. И он же заставил находящихся в комнате тёмных эльфов удивиться. Это слово не было им знакомо, но спросить что-либо они не успели. Ведь тишину, повисшую между существами, разорвал детский голос. Он звучал гордо и будто бы нейтрально, скрывая нетерпеливые и любопытные нотки молодого дракона. — Я здесь!       Прозвучавшие слова заставили Шона вздрогнуть, мэра шокировано засмеяться, а Ташу в изумлении уставиться на стоящего перед ними парня. Но вызывал подобные эмоции у неё совершенно не Темз, а неспешно проявляющее себя существо, упирающееся передними лапками в плечо человека. Лапы существа были чёрными и пухлыми, а голова круглой, с большими синими глазами, что смотрели на тёмных эльфов в ответ. — Боже мой!       Прикрыв рот руками, Таша не сдерживает эмоций, стоит черному дракончику стать полностью видимым. И Раон, прекрасно видящий выражения лиц тёмных эльфов, взмахнул крыльями, вылетел чуть вперёд, покидая укрытие человеческого плеча и гордо выпятил грудь. Его вид был достаточно величественным, когда он застыл в воздухе, спокойный и неимоверно собранный, будто чего-то ждущий.       Но никто из тёмных эльфов не реагировал, прибывая в глубоком ступоре, пока два человека с любопытством наблюдали за черным дракончиком. Находящаяся в комнате девушка, полностью скрытая черным балахоном тоже не издавала и звука, напоминая собой пугало или призрака, застывшего посреди комнаты. — Я Великий и Могучий Раон Миру!       Словно выдерживая драматическую паузу, позволяя всем удостовериться, что он настоящий, Раон представляется. Но это не всё, что он хочет сказать, продолжая через минуту, оглядывая всё таких же ошарашенных Ташу с Шоном и видя мэра, что выглядел почти спокойно, если не брать пот, стекающий с его лба, и медленно подгибающиеся у старика коленки. — Мне четыре года. И Итэн — мой человек! Его, как и остальных пришедших с нами существ, я защищаю. Они под моей защитой!       Звуча слишком уверенно для четырёхлетнего ребёнка, Раон говорит всё, что хочет, не сомневаясь и секунды. А когда он заканчивает, старый эльф уже стоит на коленях, глядя на дракона так, словно он был богом, сошедшим с небес. — О, великий Дракон-ним!       Мэр в этот момент показался Кейлу фанатичным верующим, вызывая у дворянина непередаваемую гримасу, которую тот даже не постарался скрыть. Сейчас Хенитьюз мог хорошо понять и реакцию Эрухабена, и его взгляд, когда парень попытался подшутить над ним по поводу эльфов. На миг аристократ даже задался вопросом: правда ли такое поведение могло удовлетворить дракона, а не разозлить его ещё больше? — Таша, думаю вам нужно помочь мэру-ниму подняться.       Темз, решивший предотвратить разворачивающийся перед ним бардак, ведущий только к ещё большему непониманию, опустил на спину Раона руку. Он будто не хотел, чтобы тот сказал что-нибудь ещё такое же странное и смущающее, но было поздно. Молодой дракон уже поведал обо всём, что хотел, испытывая гордость и удовлетворение от сказанных слов. — Ах.       Пришедшая в себя Таша, громко вздохнула и обернулась к дедушке, который продолжал стоять на коленях. Он выглядел так, словно не собирался подниматься, не позволяя девушке его поднять. — Нет, я не могу подняться. Дракон-ним, с которым я встречался в прошлый раз, сказал, что стоять перед ним всё равно, что просить битвы. Я не хочу сражаться с Драконом-нимом.       И слова старого эльфа привнесли больше понимание в происходящее, заставляя Кейла замереть. Итэн же выдохнул, предполагая что-то подобное. Мэр города вёл себя так не только из-за уважения перед представшим перед ним драконом, но и страха. Прошлый дракон, которого он встретил, не был таким дружелюбным, как Раон или Эрухабен, что не вёл себя плохо или слишком высокомерно, даже неожиданно заявившись на порог деревни Харрис. — Ты можешь встать. Мне не нравятся такие вещи!       Черный дракончик выглядел почти возмущённо, озвучивая свои мысли серьёзным голосом. Теперь он был полностью уверен, что драконом, встреченным этим тёмным эльфом, являлся не их Дедушка Голди. Тот точно не мог вести себя так, выглядя намного более элегантно и величественно, чтобы угрожать таким грубым и примитивным образом!       После слов Раона, мэр довольно быстро и проворно поднялся на ноги, тем не менее по-прежнему не выглядя нормально. И Итэну происходящее наконец-то надоело, отчего он поднял руки и хлопнул. Резкий звук заставил всех тут же посмотреть на спокойного мужчину, указавшего на диваны. — Прошу всех сесть.       Кейл от этого хмыкает, отлипает от двери и движется в указанную сторону, равняясь с Темзом и улыбаясь Раону. Дворянин считал выступление дракончика достойным, а ещё совсем немного милым. О чём Хенитьюз никогда не скажет гордо надувшемуся ребёнку, не желая портить образ Великого и Могучего существа, которым тот собственно и являлся.       Когда все усаживаются, а чёрный дракон игнорирует предложенное ему место главы города, устраиваясь между Кейлом и Итэном, Темз обращается к тёмным эльфам. И Раон Миру, устроивший голову у него на бедре, в этот момент является тем самым фактором, заставляющим остальных проникнуться словами человека. — Дракон — это секрет. — Секрет!       Черный дракон звучит эхом, угрожающим и подстерегающим. Синие глаза рептилии смотрят на собравшихся тёмных эльфов внимательно, будто заглядывая им в души. Но Раон при этом не делал ничего, он даже не улыбался, внушая осторожность только своим присутствием. — Конечно, секрет. Я клянусь своей связью с Элементалями, что буду держать всё в секрете.       Таша является той, кто первой произносит эту клятву, такую же действенную, как Обед Смерти заключаемый жрицами Бога Смерти, где на кон ставилась жизнь. Для эльфа нет ничего страшнее, чем лишиться связи с Элементалем, подобное вполне могло ввергнуть их в отчаяние, являясь участью похуже смерти.       Вслед за ней клятву проговаривают и Шон с мэром, удовлетворяя потребность Итэна сохранить существование Раона в секрете. Темз ощутимо расслабляется рядом с Кейлом, когда последняя клятва произнесена, и Хенитьюз считает это хорошим временем, чтобы открыть свой рот. — Раз с этим вы разобрались, как насчёт чая? И закусок?       Дворянин готов поспорить: его нахально улыбающееся лицо совершенно не то, что тёмные эльфы хотели бы видеть в подобной ситуации. Но у них нет выбора, ведь глаза Раона заинтересованно поблёскивают, когда Кейл упоминает закуски. Даже являясь Великим и Могучим драконом, Раон Миру всё ещё был ребёнком, любящим поесть. — Сейчас принесу.       Отозвавшийся Шон покидает кабинет стремительно, не выражая и капли возмущения. Итэн на это лишь бросает на Хенитьюза спокойный взгляд, но ничего не говорит, опуская руку на круглую голову дракона. Затем он обращается к мэру. — Меня зовут Итэн. Могу ли я узнать имя Мэра-нима? — Ах, да, я Обантэ, Господин Итэн.       На вежливые слова старого эльфа Темз кивает. Даже если ему не нравится такое вежливое обращение, он не мог с этим ничего поделать. Эльфы уважали драконов, а Раон только что заявил им всем о своём намерении защитить Итэна, как и остальных прибывших с ним людей. Слишком необычное заявление для дракона, вид которого редко заботился о ком-то ещё кроме себя.       Дождавшись вернувшегося Шона, в руках у которого имелся поднос с чаем и закусками, Темз обращается к Обанте. Он полностью игнорирует Кейла и Раона, зашевелившихся рядом с ним. Вскоре раздаётся первый хруст печенья жующих дракона и дворянина, где последний откусывал от закуски небольшие кусочки, создавая вид элегантной непочтительности. — Предмет, который наследный принц попросил нас забрать. Что с ним? — Да, этот предмет. Вам же не рассказали подробности. Вещь, что нужно передать Альберу, выглядит как браслет. Она…       Старый эльф, услышавший вопрос, Итэна тут же принялся объяснять, но мужчина его остановил. Он грубо оборвал Обантэ, чтобы покачать головой и заявить. — Мне не интересно. Мы здесь только, чтобы доставить предмет наследному принцу. Единственное, что меня волнует: будут ли проблемы, если к предмету прикоснётся несколько человек? — Зачем вы спрашиваете?       Имея за спиной очень много лет жизни, мэр Города Смерти берёт себя в руки быстро, выглядя подозрительно. Вот только на беду старого тёмного эльфа Темз не собирался ему ничего объяснять, больше напрягаясь от взгляда рядом сидящего с ним Хенитьюза, чем от подозрительности Обантэ. Последний хотя бы не имел наглости и уверенности досаждать ему, чего нельзя сказать про заподозрившего неладное дворянина. — Не могу быть уверен, что тем, кто завершит доставку предмета наследному принцу — буду я. Он попадёт кронпринцу, Лис держит своё слово, но я здесь только пока в этом есть необходимость. — Хен прав. Тем более с вашей стороны есть Таша. Сомневаетесь, добавьте ей в помощь кого-нибудь ещё. Но думаю, вы понимаете, насколько это неуместно. Вы попросили нас о помощи, так есть ли у вас место для сомнений?       Мягко подхватив слова Итэна, дворянин продолжает развивать чужую мысль, наклоняя голову и улыбаясь. В этом жесте не было ничего особенного, но чужая насмешка тонко вплетается в истину произнесённых слов. Тёмные эльфы не имели выбора, Альберу не имел его, вынужденный обратиться к человеку, которого ни разу и в глаза не видел. Он не знает, кто ему помогает, и, несмотря на их прошлые дела и всех этих людей, среди которых имелись знакомые Таши существа, Лис до сих пор оставался загадкой. Неизвестной фигурой, манипулирующей всем из-за кулисья. Даже если сейчас он сидел перед ними, улыбаясь улыбкой дьявола-искусителя. — Это так. Вы являетесь нашим единственным вариантом.       Тётя наследного принца звучит серьёзно, смотря на парней перед собой, на лице одного из которых цвела улыбка, пока другой сохранял ленивое спокойствие. В её голосе слышались нотки обреченности, хотя и она, и два человека рода Темз понимали обманчивость этих слов. У Альберу были варианты, но не имелось другого выбора. Ведь если он не хотел раскрыть свою личность кому-либо ещё, он должен был довериться Лису. — Предмет будет завершён через два дня. Вы приехали быстрее, чем мы ожидали.       Спустя пару минут произносит Обантэ, возвращаясь к прошлой теме. Старый тёмный эльф вынужден признать правоту как сидящих перед ним людей, так и своей внучки. Альберу верил им, даже если не знал, он решил довериться, и они не могли не поступить также. — Тогда мы можем уйти сразу после этого? — Это может быть немного невозможным. — Дедушка, что-то случилось?       На неловкий ответ мэра, Таша растеряно посмотрела на старого тёмного эльфа. Она не понимала проблемы, пока два человека и дракон с вопросом смотрели на Обантэ, ожидая пояснений. И подобное заставило старика покрыться новой испариной. — Не знаю, слышали ли Вы, но два раза в год мёртвая мана поднимается из песка в Землях Смерти. Время всегда меняется, поэтому мы узнаём об активности этого явления только перед самым началом. — И это время сейчас? — Хах?       На слова мэра Города Смерти Итэн и Кейл отреагировали по-разному. Темз оставался всё таким же спокойным, лишь слегка хмурясь, словно подсчитывая что-то в голове. Хенитьюз же своего недоверия не сдержал, кривя губы в странной гримасе скептицизма, чтобы передёрнуть плечами и скрестить руки на груди. Дворянин начинал подозревать, что кто-то из них с Итэном оказался проклят. Не слишком ли удачное стечение обстоятельств, какого-то чёрта вынуждающее их на время остаться здесь? — По нашей оценке, это произойдёт через один-три дня.       От подобного ответа Обантэ Кейл скис. Старший, на удивление, слишком расстроенным не выглядел, вызывая у аристократа смешанные чувства. С одной стороны не было причин так расстраиваться, когда он ещё сможет побывать в городе тёмных эльфов, но с другой перспектива чужого вмешательства вызывала по его коже мурашки. Слишком много совпадений, или он становился параноиком. — В таком случае, видимо, нам придётся остаться здесь на неделю.       Не дав старому тёмному эльфу сказать что-нибудь ещё, Итэн кивает, чтобы тут же уточнить про туристическую карту. Хенитьюз рядом с ним фыркает и закатывает глаза, прикусывая язык, чтобы не уточнить: зачем она ему. Разве натура Темза не состояла в том, чтобы в свободное время спать или лежать, не желая сделать и лишнего шага, словно подобное было способно его убить? -… Конечно. Шон передаст её вам позже, а также он может стать вашим гидом.       Ответивший на такой неожиданный вопрос Обантэ решил больше ничего не спрашивать. Этот человек становился для него всё более и более странным. — Хорошо. И кстати, кто это?       Удовлетворённо соглашаясь со словами старого тёмного эльфа, Темз кивает в сторону закутанной в чёрное девушки. За время всего разговора та не подала и звука, тихонько сидя в стороне и наблюдая за разговором. Раон на коленях своего человека пошевелился, вильнул хвостом и приготовился слушать. Она была ему интересна. — Ах, этот ребёнок… Этот ребёнок — та, кто создаёт браслет.       Казалось, сам Обантэ уже успел забыть про девушку, и учитывая случившееся, подобное не являлось чем-то удивительным. Вот только никто из людей про неё не забыл, как и юный черный дракон. — Я позвал её, чтобы объяснить тонкости этого предмета.       Проговорив это, мэр заколебался. Выглядело так, словно он не хотел продолжать, кидая обеспокоенные взгляды в сторону Таши. Сама же женщина пониманием ситуации явно не отличалась, хмурясь и начиная подозревать проблему. Но кое-кто не позволил их переглядка продолжаться долго. — В чём проблема?       Голос, властный и строгий прогремел достаточно внушительно, чтобы Обантэ вздрогнул. Он звучал словно глас Императора или даже Бога, вызывая на лице Кейла удивлённую улыбку. Даже Итэн опустил взгляд, чтобы посмотреть на заговорившего Раона, пытающегося выглядеть величественно. Получилось у дракончика это не очень из-за маленького тела и юного возраста, но подобный тон не мог не вызывать уважение и трепет. — Д-Дракон-ним, видите ли… — Мне любопытен мир. Я хочу увидеть внешний мир.       Всё никак не решающегося что-то сказать Обантэ опередил кое-кто другой. Тот самый голос, слышимый ими всеми в коридоре, что не отличался эмоциями или интонациями, прозвучал уверенно. Так, по крайней мере, показалось Кейлу, с любопытством оглядывающему закутанную в чёрное фигуру. — Мэри, о чём ты говоришь? Дедушка!       Выглядя сердито, Таша повысила голос. Словно не могла сдержать эмоций и страха. Его трудно было услышать, но Хенитьюз заметил, откидываясь на спинку дивана и собираясь наслаждаться зрелищем. Его губы растянулись в насмешливой улыбке, и дворянин полностью проигнорировал брошенный в его сторону предупреждающий взгляд.       Развивающиеся события обещали принять неожиданный поворот.