***
В следующий раз он уже пробирается по узкому проходу. Здесь есть ловушки, но он помнит о них, идя медленно и не желая слишком сильно заливать проход кровью. Будто это было важно. Но кровь драгоценна, и её уже и так мало в его теле, чтобы проливать хоть капли больше. На нём новая рана. Не смертельная, но опасная. Но хвоста нет. Он уверен, проверял. Если бы не это, лезть в тайный проход не имело смысла. Его здесь раздавят. Несколько сильных ударов, и проход обвалится, похоронив его под собой. Но вот когда он доберётся до комнаты, можно будет не волноваться. Они укреплены. Не обвалятся, и его там не найдут. Ещё немного и можно отдохнуть. Эти мысли крутятся в его голове, ленивые, вялые и усталые. Боль ползёт по его телу и видневшаяся впереди дверь вызывает лишь волну облегчения. Ни радости, ни ликования. Он слишком устал для этого. Убежище не отличается от других подобных мест. Здесь стоит стол, диваны, несколько шкафов со стеллажами, сундуки и картина на холодной серой стене. На ней осенний пейзаж, с красными клёнами и это зрелище тревожит душу. Он замирает, пойманный ностальгией и грустью. Осень. Какое прекрасное время. С влажным воздухом, терпким запахом опадающих листьев и красочным лесом. Он любил этот сезон. И так скучал по возможности собрать листья для своего гербария. Яркие, необычные и очень красочные. Мужчина почти ощущает этот запах, перед тем как очнутся, и похромать до сундука. Для воспоминаний и ностальгии не было времени. Практически упав перед сундуком на колени, он открывает крышку и ищет зелья лечения. Они должны быть здесь. Так же как и свитки. Позже он сделает ещё, обязательно, но не сейчас. Сил не хватает, магии почти нет и ему бы магических камней, но они здесь будут навряд ли. Нужно подождать пока резерв восстановится самостоятельно, но без магии он чувствует себя совершенно не защищённым. Безоружным. И кинжал у него на поясе совершенно не помогает. Опрокинув в себя найденное зелье, и сунув свиток в сумку, мужчина снова садится на пол, возле дивана и достаёт книгу. На обложке отчётливо вырезана фамилия их рода, оставляя привкус горечи и гордости на языке. Он открывает её и пишет. Снова. Рука более не дрожит, текст внятный, пусть по-прежнему и отвратительный. Проходит минут десять прежде, чем он закрывает рукопись и убирает в сумку. После этого его застигает желанный сон. Сознание меркнет, тускнеет по краям, но тьма не длится долго. Слишком быстро его оттуда выбрасывает. Мужчина дёргается, пытается подскочить и ощущает, как трясётся земля. Дрожит даже потолок. Где-то что-то падает, обрушивается, и он медлит лишь мгновение, перед тем как огонь на его руке загорается и бьёт в сторону двери. Без сомнений и промедления. Слышится рык, переросший в вой. Огненный шар задел противника, но это ненадолго. Мужчина это знает, поэтому заставляет пламя стать сильнее, чувствуя лишь лёгкое сожаление, но не собираясь останавливаться. Если это убежище тоже найдено, он не может оставить его целым. Раздаётся грохот, медведь с опалённой шерстью прыгнул на него, врезаясь в камень лапами, ломая его. Древесина уже горит, воздух становится горячим и тяжёлым, он ощущает, как ему становится трудно дышать. Зверочеловек перед ним хрипит и кидается снова, замахиваясь рукой, и выглядя так, словно собирается снести ему голову. Его движения медленные из-за огня и жара. Он может увернуться, его пламя не трогает, пока хватает магии и сил. Это ненадолго, поэтому нужно выбираться. Но обдумать этого мужчине не позволяют, земля содрогается ещё раз, раздаётся взрыв и грохот. Камни рушатся и падают, в лицо ударяет холодный воздух и его навыков хватает, чтобы избежать обвалившегося потолка и выбраться наружу. Он хрипло дышит, пока по руке стекает кровь. Не успел восстановить силы. Не ожидал, что у них получится так легко разрушить убежище, даже если они сумеют его найти. Стоило уходить раньше, но он не уверен, что там безопасно. Рывок в его сторону и мужчина уклоняется, искры сверкают на его руке. Заклинание простое и банальное, но бьет достаточно неприятно, чтобы противник зарычал, затряс голову и потерял несколько секунд. В этот момент рука успевает исчезнуть в сумке, схватить свиток и почти вытащить его, как с невероятной силой его хватают за горло и впечатывают в ближайший камень. Затылок трещит, перед глазами плывёт, его мутит, но пальцы свитка не разжимают. Сумка падает, ему что-то рычат в лицо и хватка ослабевает. Он падает на землю, на колени, поджимая руки к груди и накрывая телом сумку. Мужчина ждёт удара, пока руки зажатые между туловищем и ногами скользят по свитку, снимают печать и рвут его. Этого недостаточно, чтобы избежать удара, но вполне хватает, чтобы свиток заработал и его перенесло. На прощание в ушах звучит яростный рёв. Он валится кулем, нащупывает сумку и прижимает её к груди. Кажется, ему сломали несколько костей. Он соображает плохо, дышит тяжело и порывисто, прежде чем собраться с мыслями и куда-то поползти. Перед глазами всё по-прежнему плывёт, либо от удара, либо уже от недостатка крови. Его снова ранили. Его тело не способно восстановиться так быстро. Забившись в какой-то угол, он дышит, ему холодно. Всё болит, но книга по-прежнему с ним. Нужно внести записи. Но сил нет. Шевелиться не хочется. Он и не может. Хочется спать. Не видя смысла бороться с этим чувством, он дремлет. Несколько раз пытается выскользнуть из этого состояния, но не может. Дышать всё тяжелей. Трудней. Каждый вздох даётся с большей силой. А их нет. Сил не осталось. Холод ползёт по спине, конечностям. Пальцы расслабляются, и он больше ничего не чувствует. Дыхание прекращается, сердце замирает. Есть только тьма и недовольный голос. Скорее резкий вздох, потусторонний и жуткий.После этого его словно бьют в грудную клетку, и он просыпается. Слыша в ушах тихий, статичный голос, внушающий подсознательный ужас: «Твоё время ещё не пришло»
Кейл открывает глаза резко. Его выбрасывает из воспоминаний и ему кажется, что он задыхается. Лёгкие жжет, и дворянин с ужасом понимает, что не может надышаться. Тело фантомно ломит и скручивает, а на бедре словно есть рана, он почти ощущает, как она горит, и из неё вытекает кровь. Грудная клетка болит, в голове шумит, как при урагане. Потянувшись одной рукой к горлу, а другой уперевшись во что-то относительно мягкое, Хенитьюз чувствует холод собственный пальцев на голой шее. Воздух покидает его со свистом и шумом, и парень первое время плохо понимает, что с ним, и где он. В воспоминаниях мешанина, но сильнее всех мысль, что он зашёл слишком далеко. Ощущение смерти душит его, скользит холодом по спине и будто наяву в подсознание проскальзывают чужие слова. По телу бежит дрожь, и Кейл боится, испытывает ужас, поглощающую его панику. Но время идёт, воздух циркулирует по его лёгким, боль в них утихает, и смерть от удушья ему более не грозит. Сознание возвращается, пелена сползает с глаз, и дворянин видит в себе силы оглядеться. Вокруг него скудный интерьер небольшой комнаты, а за окном предрассветная серость. Подняв руку, Хенитьюз проводит ей по лицу, медленно вспоминая, где он и что здесь делает. Эта комната — выданный ему домик во фракции немагов. И сегодня он вместе с остальными покидает это место, чтобы направиться в деревню Хойк, у Пути Невозврата, что вёл в Оорим. Они едут туда из-за Итэна, и Кейл совершенно не против этого. Сегодня будут оформлены документы по покупке башни. Вчера он хорошо отыграл свою роль и чуть не свалился с нее. Он — Кейл Хенитьюз, и он — не умирал. Он в Вайпере и не скоро покинет это королевство. И сейчас ему нужно успокоиться и привести себя в порядок. Обязательно. У него не так много времени. Скоро может прийти Рон, и Кейл не собирается позволять тому видеть себя в таком состояние. Никогда.