Часть 17.
25 июня 2023 г. в 00:44
Кейл в своих предположениях оказался прав. Нашедший его довольно скоро Рон, растолкав своего Молодого Мастера, сопроводил его до комнаты, где и началась экзекуция. Прежде чем дать юноше снова уснуть, слуга с самым доброжелательный видом принёс ему кружку горячего чая с лимоном, кислота в котором могла посоперничать с самым обыкновенным лимонадом. После этого, помогая своему щенку переодеться, старый убийца не переставал сетовать на то, что Кейл умудрился уснуть на земле и провести ночь вне дома, ничего не сообщив своему верному слуге, что очень волновался и переживал за своего юного господина.
Слушающий его парень на всё это не реагировал, или правильнее будет сказать старался не реагировать, не сдерживая реакций тела. Именно поэтому Кейл в сторону старика старался даже не смотреть, вздрагивая и ёжась от холодного ощущения на затылке и очень пронзительного взгляда. Добродушный тон Рона тоже не помогал, заставляя юношу уж слишком хорошо понимать, насколько дворецкий был зол на него.
Но всё это прошло уже через день. Целые сутки Рон косился на него, всеми своими действиями и словами намекал на сомнительные порывы Молодого Мастера графского дома. Всё это время между господином и его слугой висела странная атмосфера, в которой юноша отводил взгляд, стараясь не смотреть в сторону старика, а тот не сводил с него своих пронзительных глаз.
Окружающие их люди это тоже заметили, испытывая неловкость от всего происходящего. Вот только говорить об этом никто не спешил, делая вид, что всё в порядке. Лишь Чхоль Хан кинул немного обеспокоенный взгляд в сторону дворянина, но столкнувшись с прищуренными карими глазами, поспешил нахмурить в ответ, чтобы после отвернуться с независимым видом.
Подобное вызвало у Рона смешок. Такое поведение он уже видел, только не от этого панка, а от своего щенка-господина, сейчас озадачено на него косящегося. Это было даже мило, неужели этот мальчишка нашёл себе друга?
Слуге в это верилось мало, но он спокойно мог подождать и посмотреть чем всё это обернётся.
А изменения в отношениях Кейла и Чхоль Хана пусть и были едва заметны, но имелись. Они продолжали всё также периодически сталкиваться в деревне или за её пределами, дворянин по-прежнему раздражающе ухмылялся, щурился и пытался уколоть словами, вывести из себя, говоря всё, что хотел, не думая о чужих чувствах. Но теперь мечник реагировал более спокойно, временами даже улыбаясь сыну графа в ответ, легко и невинно, отчего Кейл проглатывал свои слова и хмурился, прежде чем высокомерно фыркнуть, бросить насколько он раздражающий и уйти.
Временами у них получалось даже поговорить. Чхоль Хан пока не очень понимал, каким образом это работало, но иногда Кейл был менее раздражающим и колючим. Словно уставал вести себя подобным образом или просто сдавался под чистым взглядом черных глаз, в которых пусть и мелькало раздражение, но смотрели они мягче, с тем вниманием, которого дворянин уже давно не видел в отношении себя. Будто мечник хотел его понять.
Подобное раздражало. Самую малость. Но Кейл всё равно не мог с собой ничего поделать. Он чувствовал это, ощущал и старался не придавать значения. Совсем скоро он уедет, и более они никогда не увидятся. Ему не нужен был друг, или близкий человек, или кем бы он ни был, Кейл не хотел его, не желал этого чувства привязанности к кому-то.
Это было больно. Мучительно. Особенно, когда подобные люди уходили, покидали его, и он оставался один. Одинокий, брошенный и сломленный. Кейл не желал себе подобного, хотя, возможно, где-то глубоко в душе и жаждал. Жаждал до дрожи и всепоглощающего страха, неверия, что заслуживает, что опять не потеряет.
Когда пришло время уезжать, Кейл был невозмутим и спокоен. Он не мог оставаться здесь надолго. У него ещё были дела, да и не приведёт это ни к чему хорошему. Поэтому дворянин даже не собирался прощаться, не видя в этом ни нужны, ни прока.
Краем уха он слышал, как капитан рыцарей предлагал Чхоль Хану пойти с ними. Такой искусный мечник никак не мог загубить своего таланта, да и граф бы хорошо заплатил, чтобы нанять к себе настолько сильного человека. Но черноволосый парень отказался. Он пока не хотел покидать деревню Харрис. Не сейчас, когда только не так давно нашёл людей, способных избавить его от отчаяния и въевшегося в кости одиночества. Но в будущем, он подумает об этом.
Сообщив о своих мыслях мужчине перед собой, Чхоль Хан кинул взгляд в сторону Кейла, что уже стоял рядом с каретой, вглядываясь вдаль дороги. Он будто бы не слышал их разговор, но мечник был уверен в обратном и подтвердил свои мысли, когда юноша посмотрел в их сторону.
Стоило капитану рыцарей со смехом оповестить, что они будут ждать того дня, когда Чхоль Хан придёт к ним, в разговор вмешался и сам дворянин.
- Хах, у этого парня нет документов. Думаете его пустят в город, капитан?
От этих слов мужчина нахмурился, после чего каким-то внимательных взглядом окинул Хана, прежде чем покоситься в сторону Молодого Мастера. Тот стоял прямо, с полуухмылкой на губах, не отрывая взгляда от мечника. Сам же Чхоль Хан был спокоен, ожидая продолжения или пояснений. Этот раздражающий парень не стал бы говорить что-то просто так. И ответ пришёл, вот только от не уже отвернувшегося дворянина, а капитана рыцарей.
- Если придёшь в город Дождей, и тебя не пропустят, скажи, что ты знаком с капитаном Говардом. Пусть тебя проводят сразу ко мне.
Улыбнувшись, капитан больше не пытался посмотреть в сторону Молодого Мастера, но Чхоль Хан, это сделал, замечая как тот едва видно кивает и скрывается в повозке. Мечник не мог не понять посыл дворянина, отчего на его лице появилась улыбка. Всё же сын графа не был плохим человек, просто не умел нормально общаться и выражать свои мысли и чувства.
После этого, карета вместе с дворянином двинулась и вместе с всадниками покинула деревню Харрис, жители который провожали их всем составом. Стоило экипажу и рыцарям скрыться, как все стали расходиться, оставляя стоять на месте одного Чхоль Хана. Черноволосый юноша ещё какое-то время просто стоял там, улыбаясь и точно зная - это была не последняя их встреча и, возможно, он завёл нового друга. Странного, колючего и невероятно раздражающего, но друга.