Алое Древо

      За столом царила тишина, разбиваемая лишь звоном столовых приборов. Завтрак в поместье Графа был общим приёмом пищи, об этом знали все члены семьи и слуги. Вот только несмотря на это безусловное правило, первенец Деруса, Кейл, присутствовал редко. Можно сказать, он бывал там только тогда, когда собирался попросить что-нибудь у Графа. Чаще всего это были деньги, реже что-то другое.       О подобном знала вся семья Хенитьюз, но каждый раз появление юноши в дверях столовой было неожиданным. Кейл никогда не извещал о своём намерении заранее, поэтому его место также накрывалось на парня каждый раз, заставляя пустую тарелку бросаться в глаза.       Сегодня место старшего ребёнка было занято. Опоздав на трапезу, что он делал с завидной регулярностью, юноша спокойно ел, будто не ощущая на себе любопытных взглядов Лили и мимолётных поглядываний Басена. Кейл даже не взглянул на них в ответ, окинув всю семью взглядом лишь в самом начале, прежде чем сесть за стол.       Была ли повисшая тишина неуютной или нервирующей, сказать однозначно было трудно. На каждого она действовала по-разному. Лили волновалась, желая, как любой другой любопытный ребёнок, узнать о своём старшем брате что-то ещё, помимо того, что уже знала. Басен пытался скрыть нервозность, поглядывая на красноволосого как можно реже, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом, наблюдая украдкой. Смотреть своему старшему брату в глаза пареньку было неловко, будто тот поймал его за чем-то, что делать не стоило.       Со взрослыми всё было проще и сложнее одновременно.       Виолан, с тяжелым сердцем приняв правила этого неуправляемого ребёнка, старалась не трогать его, пока юноша не переходил границы; а он в ответ не препятствовал ей в её обязанностях Графини. На любые другие компромиссы парень не шёл, превращая любые её действия в свою сторону в беспорядок и хаос. Легче было действительно позволять ему делать то, что он хочет, — в таких случая Кейл никогда не переходил ту черту, которая могла всё разрушить.       Дерус же каждую трапезу за общим столом чувствовал себя неловко, неправильно, но ничего не мог поделать. Время, когда он мог ещё хоть что-то изменить, было упущено. Сын отстранился от него настолько далеко, что временами мужчина чувствовал себя его лордом, но никак не отцом. На все вопросы Кейл отмахивался или отмалчивался, а если и обращался с чем-то, то его «отец», не несло в себе ничего кроме факта. Дерус был его отцом по крови, но как родитель для этого ребёнка он не состоялся.       И мужчина это знал, позволяя Кейлу делать всё, что он захочет, поощряя любую просьбу, лишь бы не чувствовать себя настолько неправильно. Сделать что-то ещё он, увы, не мог.       Когда завтрак подошёл к концу, Дерус поднялся. За ним последовали и другие члены семьи, после чего мужчина обратил своё внимание на старшего ребёнка, который заговорил, не став дожидаться его вопроса: — Я хочу отправиться в деревню Харрис.       Кейл сказал это спокойно, после чего выгнул бровь, замечая, как дёрнулся его отец.       О Джур Темз говорить было не принято. Её не обсуждали, не проговаривали её имя вслух. И у этого было две причины. Первой являлся Дерус Хенитьюз, что, говорят, очень сильно любил свою первую жену и плохо воспринял её кончину. Второй был Кейл, который неистовствовал каждый раз, стоило кому-то упомянуть прежнюю графиню.       Юноша мог начать ругаться, ломать вещи и напрашиваться на драку, не скупясь на выражения. И выходил из такого состояния Кейл только через какое-то время, убираясь подальше от всех глаз и шепотков.       Именно поэтому на имя Джур Темз было наложено табу. Точно также, как и на деревню Харрис — последнее место, где побывала женщина, после чего слегла от неизвестной болезни и скончалась.       И вот сейчас первым, кто сорвал все эти запреты, был Кейл.       Кейл, что смотрел на отца спокойным и решительным взглядом человека, уверенного в том, что он хочет. Также в этом взгляде была нужда. Хорошо скрытая, но от того не менее жадная. — Кейл, это в неделе пути. Зачем тебе туда? — всё же попытался Дерус, хмурясь от беспокойства и настороженности. Он не мог не опасаться. — Нужно, — настойчивее проговорил Кейл, тоже начиная хмуриться. — Дорога туда не близка. По пути нет ни одного другого населенного пункта, а в самой деревне скорее всего нет даже захудалого постоялого двора или бара. Ты всё же хочешь поехать туда? — стоически выдержав взгляд красно-карих глаз, что мгновенно переместились на неё, стоило Виолан заговорить, женщина прямо посмотрела на юношу, давая ему правильно её понять.       Она не собиралась его отговаривать — этот ребёнок всегда делал, что хотел. Но Виолан должна была его предупредить, убедиться, что он знает, куда собирается и какие трудности ему могут встретиться по пути к его цели. — Конечно. Я понимаю это.       Сдержав своё удивление, Кейл отвернулся от Графини, вернув своё внимание хмурящемуся отцу. Он не ожидал помощи со стороны этой женщины, но последнее слово всё равно было за главой семьи. — Ты возьмёшь с собой не меньше дюжины рыцарей, — сдавшись, выдохнул Дерус, не замечая на миг вспыхнувшего в глазах сына ликования. — И со мной поедет Рон, — не собираясь спорить, сразу же согласился Кейл. — Конечно.       Кейл долго думал над тем, что делать со слугой-убийцей, пока не пришёл к пониманию: он в любом случае не сможет сделать многого. Найти место, где мама оставила часть своей древней силы, и попытаться узнать, почему она выбрала деревню Харрис. Тут же должен быть какой-то смысл, не так ли?       Соваться в Лес Смерти за двумя древними силами, упомянутыми в дневнике Джур, Кейл пока не собирался. Одному слишком опасно — его съедят монстры обитающие там. А брать с собой на вылазку Рона и его сына, который наверняка тоже был не так прост, юноша не собирался. У убийцы могли возникнуть вопросы, а Кейл не готов был с ним чем-либо делиться. — Собирайся, Рон, мы отправляемся в деревню Харрис, — выйдя из столовой, сразу же объявил Кейл, не видя, как вздрогнул его слуга, после чего спина мужчины согнулась в поклоне, а на лице Рона возникла широкая улыбка. — Как прикажете, Молодой Мастер.