Обратный отсчет

Утром идея оставить Солдата в своей комнате показалась Гермионе не такой уж и хорошей: просыпаться под его пристальным взглядом было не очень приятно. На мгновение ей даже почудилось, что действие оборотного прошло, но быстрой проверки рук и волос хватило, чтобы успокоиться. Поднявшись с кровати, она выставила вперед палец и, приказав Солдату не делать ни шагу, быстро юркнула в ванную. Сердце отчего-то дико колотилось. Умывшись и приняв дозу оборотного, Гермиона долго смотрела на чужое отражение в зеркале, пытаясь собраться с мыслями. Она так долго пробыла в теле Лауры, что уже начинала забывать, как выглядит ее собственное лицо. Черты Лауры казались мягче и наивнее; большие голубые глаза напоминали кукольные, а тонкие волнистые волосы — нимб. Единственное, что выбивалось из образа — взгляд. Тот полностью принадлежал Гермионе, и был отнюдь не ангельским. Распахнувшаяся дверь в ванную заставила ее подпрыгнуть. Солдат, бросив на нее цепкий взгляд, молча прошествовал к унитазу и принялся расстегивать штаны. Гермиона вытаращила глаза, захлопнула открытый от возмущения рот и быстро ретировалась. Не прошло и минуты, как он вышел следом. — Больше не смей так делать! Он посмотрел на нее в упор, слегка сведя брови к переносице. — Заходить в ванную, когда я там, — уточнила она со вздохом. А то еще решит, чего доброго, что она запрещает ему справлять нужду. Впрочем, в том, что он выполнял ее приказы очень выборочно, Гермиона убедилась уже давно. Обнуление в этом плане ничего не изменило. — И раз уж ты такой инициативный сегодня, иди и прими душ! — добавила она, все еще раздраженная его выходкой. Несколько долгих секунд Солдат сверлил ее изучающим взглядом. — Будь здесь, — сказал он наконец и направился обратно в ванную. Прозвучало, на взгляд Гермионы, слишком властно — так, будто именно он отдавал здесь приказы, и хрипло — сказывались долгие часы молчания. Она покачала головой и мимолетно подумала о том, спал ли Солдат этой ночью или так и просидел до утра, наблюдая за ней. В последний момент он остановился и обернулся. — Хорошо! — буркнула Гермиона, сообразив, что он ожидает ее ответа. Дверь он так и не закрыл. Наверное, чтобы лучше все слышать, а может, просто не посчитал нужным. Социальные навыки и понятия о личном пространстве у Солдата отсутствовали в принципе. Вздохнув, Гермиона по внутренней связи попросила принести завтрак в комнату и, не зная, чем себя занять, подошла к столу поправить рюкзак. Магическая защита гарантировала, что никто посторонний не увидит там ничего необычного — за это можно было не переживать, но поскольку именно в нем хранились самые ценные ее вещи, включая сломанную палочку, зелья и блокноты Арнольда Брауна, она чувствовала необходимость постоянно его проверять. Звук льющейся воды почему-то нервировал. Или это было от того, что в нескольких метрах от нее принимал душ Солдат? Гермиона уже ничего не понимала. Лишь чувствовала, как начинает давить на плечи груз происходящего. После случившегося с телом Лауры тяжесть ситуации не только не отпускала ее, но и усугубилась предстоящим балом Штрукера. Оставалось не так много времени, чтобы изучить данные о семьях, понять, как вести себя на предстоящем мероприятии, и разобраться с состоянием Солдата. Ей придется не только обосновать свои притязания на его использование (Гермиона поморщилась от этой формулировки), но и втереться в доверие к Совету. Из воспоминаний Малика выходило, что следующая церемония камней запланирована на двухтысячный год. Столько ждать, конечно, она не станет. Нужно было выяснить, какие конкретно семьи участвуют в церемонии и где именно они хранят свои фрагменты, а затем выкрасть артефакты и придумать способ их уничтожения. Без палочки. Всего-то! Гермиона раздосадовано фыркнула. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать нежизнеспособность этого плана. Закусив губу, она принялась размышлять над другими вариантами, но ее прервала служанка, доставившая поднос с завтраком, а потом и Солдат, появившийся в комнате совершенно обнаженным, отчего Гермиона едва не уронила челюсть, а служанка — еду. «У него же нет сменных вещей», — запоздало подумала она, отводя взгляд. И хоть Гермиона уже не впервые видела Солдата голым, сейчас, в замкнутом пространстве спальни, это казалось действительно неловким. Быстро забрав у застывшей служанки поднос, она отправила ее к Эрику за одеждой для Солдата, а сама тем временем бросила ему полотенце с просьбой прикрыться. Когда он никак не отреагировал, Гермиона, скрипя зубами, приблизилась и сама обвязала полотенце вокруг его бедер. Находиться так близко к Солдату, что волосы случайно задевали его тело, а ноздри невольно улавливали аромат мыла, было крайне... смущающе. Она поймала себя на мысли, что совершенно его не боится, как это было еще несколько дней назад, мало того — начинает привыкать к его постоянному, порой назойливому присутствию. Но видеть и трогать его обнаженного — совсем разные вещи. Что бы там ни говорил Крамер, пользоваться беззащитностью другого человека она не станет. А именно таким — беззащитным, несмотря на всю свою мощь, — виделся ей сейчас Солдат. — Пойдем есть, — Гермиона жестом предложила устроиться за столом у окна. Не получив никакой ответной реакции, она иронично уточнила: — Ты же можешь сесть на стул, правда? Солдат вскинул брови, со скрипом отодвинул упомянутый стул и сел. Осмотрев еду и выбрав наиболее легкую для усвоения, Гермиона наложила ему мюсли с фруктами и пододвинула тарелку с булочками. С мускулистыми ногами, выглядывающими из-под полотенца и стеклянной столешницы, рельефным, покрытым легкой тенью растительности торсом, мокрыми волосами и устрашающим бионическим протезом, Солдат смотрелся за маленьким круглым столом максимально странно. Натянутый как струна, он выглядел так, будто Гермиона заставила его сесть на гвозди и ими же предлагала закусить вместо завтрака. Позабавленная его угрюмостью, а может, желая его немного расшевелить, она кивнула на столовые приборы и продолжила: — А вилку держать не разучился? Когда Солдат медленно взял ту в руки, Гермиона невозмутимо добавила: — Ну надо же, какой молодец! Хороший мальчик! Вилка, зажатая в его руке, переломилась пополам. Гермиона прикусила язык, тут же пожалев о своей вольности и мимолетно поразившись его силе (металл-то сломала живая рука — не бионическая). Солдат явно не понимал шуток. Либо же очень не любил быть их объектом. — Тише, Солдат, — успокаивающе произнесла она. — Я всего лишь пошутила. Говорят, чувство юмора помогает снять напряжение. Вот, возьми, — она протянула ему другой прибор (благо накрывали тут как на званом ужине — по всем правилам столового этикета). Зачерпнув немного каши, она первая начала есть, показывая пример. Видя, что он ничего не делает, так, словно до сих пор не знает, как правильно себя вести, Гермиона обреченно вздохнула и решила, что Солдату нужна конкретика. Видимо, вчерашний поход на кухню и то, что она пустила его в свою комнату, ничего для него не прояснили. — Послушай… Я знаю, что веду себя не так, как остальные кураторы. Но мне нужно от тебя не слепое подчинение, а твой аналитический ум, помощь и защита. Для этого я хочу, — Гермиона сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить, — чтобы тебя прекратили обнулять и пичкать… всякой дрянью. Тебе придется есть, спать и следить за собой самостоятельно. Но это не значит, что ты должен игнорировать мои… просьбы. Я поощряю инициативу, а не своеволие, понимаешь? Солдат выглядел сбитым с толку. Но его взгляд подсказывал Гермионе, что он уловил суть. А если нет — уловит позже, когда его разум прояснится достаточно, чтобы в полной мере осознать все, что она только что сказала. — Думать и защищать — основной приоритет, — резюмировал он. — Еда и сон — нет. Гермиона мысленно закатила глаза. — Чтобы думать и защищать, тебе нужно быть сильным и собранным, не так ли? Солдат нахмурился, будто почуял подвох, но кивнул. — А чтобы быть сильным и собранным, тебе нужно есть и спать, верно? — Нет. — Если ты не хочешь снова оказаться на процедурах, да, — с нажимом сказала она. Солдат едва заметно вздрогнул и посмотрел на нее долгим настороженным взглядом. — Как ты думаешь, почему вчера я предложила тебе бульон? Вероятно, вопрос оказался слишком сложным для его нынешнего состояния, но Гермиона решила рискнуть и теперь терпеливо ждала ответ. — Награда, — тихо отозвался он наконец. — Награда? — удивилась Гермиона. — За что же? Уточнений не последовало. Солдат хмурился, буравя ее взглядом, от которого Гермионе начинало становиться не по себе. — Как бы то ни было, — попыталась она завершить этот неуютный разговор, — теперь ты будешь кушать вместе со мной, хорошо? — Спать тоже? — вдруг спросил он, посмотрев исподлобья. Гермиона подавилась воздухом. И только потому, что на лице Солдата не было и намека на двусмысленность, она не стала ругать его за вопрос. — Секунду назад ты вообще не собирался спать, — усмехнулась она, пытаясь не думать об ассоциациях, которые невольно вспыхнули в голове. — Ешь, а то все остынет. На этот раз он выполнил ее просьбу. Следующие десять минут они провели в молчании, неторопливо завтракая. Именно за этой идиллической картиной и застал их Эрик, который застыл в дверях, наблюдая за полуголым Солдатом, поедающим мюсли с таким видом, будто выполнял сверхважное задание. — Мисс Браун, мы можем поговорить наедине? Пусть он пока оденется… где-нибудь на первом этаже. Гермиона пожала плечами и попросила Солдата выполнить просьбу Эрика. Тот взял из его рук стопку одежды и, неуверенно оглянувшись, выскользнул в коридор. — Боже мой, мисс Браун, что вы творите?! — всплеснул руками Эрик. — Я уже жалею, что пошел на поводу и… Гермиона вскинула руку, не позволяя ему договорить. Она была благодарна Эрику за всю его помощь, но не собиралась выслушивать нотации. Особенно в отношении вопросов, в которых не планировала уступать. Может, Лаура повела бы себя иначе, но… здесь была не она. — Эрик, не знаю, что вы подумали, но все не то, чем кажется, — миролюбиво заметила Гермиона, пытаясь сгладить назревающий конфликт. — У меня есть глаза, мисс Браун, — вздохнул тот. — С появлением Зимнего солдата вы изменились. Но не стоит забывать: он опасен и непредсказуем, особенно если не относиться должным образом к правилам его эксплуатации. Правилам эксплуатации? Да что со всеми этими людьми?! Гермионе хотелось зарычать от досады, каждый раз подступавшей к горлу от подобных формулировок. Как мог Эрик быть таким внимательным к ней и в то же время настолько безразличным к судьбе другого человека? — Вам не кажется, что это мое дело? — резко спросила она. Эрик вдруг замялся. — Если у вас возникли… потребности, вы могли бы сказать об этом мне. Я бы придумал, как решить… вопрос. Челюсть Гермионы медленно поползла вниз. — Спасибо, конечно, но со своими потребностями я справлюсь сама! И если мне хочется, чтобы мой охранник ел со мной за одним столом, он будет есть со мной за одним столом! Прозвучало капризно, но ей подумалось, что Лаура вполне могла позволить себе подобное. Возможно, на Эрика это подействует лучше, чем попытки что-либо доказать. Вместе с тем Гермиона как никогда отчетливо ощутила шаткость своего положения: если тело девушки, не дай Мерлин, всплывет, Эрик будет первым, кто сдаст ее «Гидре». — Дело не в этом, мисс Браун! — воскликнул он. — Такими темпами Солдат выйдет из-под контроля. Разве Крамер не объяснил нюансы? — Объяснил. И дал препараты. Все в порядке, честно. Эрик вздохнул. — Я переживаю за вас, мисс Браун. — И я ценю это, — она подошла и взяла его за руки, решив достучаться до него иначе. — Но если я действительно хочу занять свое место в Совете, будет полезно добиться полной лояльности и верности Солдата. Я изучила записи отца и решила использовать другой подход, — многозначительно добавила она. — Вам нужно просто мне довериться, Эрик. Пожалуйста. Глаза дворецкого наполнились теплом и пониманием, и он наконец кивнул, прекращая этот спор. — Кстати, где именно будет проходить бал барона фон Штрукера? — Там же, где и обычно, — удивленно ответил он. Должно быть, она сморозила глупость, спросив о подобной банальности. — Отлично, — тут же сориентировалась Гермиона, — пилот отвезет нас, не так ли? На лице Эрика появилось польщенное выражение. — Ох, мисс Браун, спасибо за ваши слова, но вы же знаете: статус не позволяет мне присутствовать на мероприятиях подобной величины. Вообще-то она имела в виду Зимнего солдата, а не Эрика, но исправлять его не стала. — Я хотела пробежаться по магазинам и выбрать платье… Увидев вытянувшееся лицо дворецкого, Гермиона замолчала. Она собиралась попасть на семейном самолете в Нью-Йорк, а оттуда уже своим ходом добраться до «Маяка», но, видимо, придется придумать другой план. Куда при этом девать Зимнего солдата, Гермиона пока плохо представляла. Может, снова напоить его усыпляющим зельем? Или как-то договориться? О том, чтобы взять его на базу ЩИТа, не могло быть и речи. — Вы уверены, что стоит так рисковать? Не лучше ли пригласить персонал в вашу манхэттенскую квартиру? И вы правы, что озаботились этим сейчас: времени осталось немного. Значит, у Лауры имелась квартира в Нью-Йорке. Знать бы еще точный адрес… — Вы, как всегда, правы, — улыбнулась она Эрику. — Думаю, стоит заняться этим безотлагательно. Сегодня я поработаю в кабинете отца, а ближе к ночи мы с Солдатом вылетим. Она специально акцентировала на том, что с ней полетит только Солдат — не Эрик. — Как прикажете, — кивнул тот. — Я распоряжусь, чтобы квартиру приготовили к вашему приезду и прислали за вами машину. Это значительно упрощало дело! Главное, чтобы водитель не был новичком и знал, куда их везти. — Спасибо, Эрик, — искренне поблагодарила Гермиона. Когда он открыл дверь, она даже не удивилась, обнаружив в коридоре Солдата. Интересно, как много он успел услышать? Он подпирал стену, скрестив руки на груди, и выглядел крайне непривычно в футболке и спортивных штанах, которые нашел для него Эрик. Гермиона сделала мысленную пометку попросить горничную заняться его формой, а затем молча направилась к кабинету Арнольда Брауна, зная, что Солдат бесшумной тенью последует за ней. *** Еще раз внимательно изучив содержимое сейфа и остальные найденные в кабинете документы, Гермиона пришла к нескольким важным выводам. У Арнольда Брауна имелось множество безопасных убежищ, в которых он работал над своими наиболее секретными проектами. Черный блокнот с адресами, судя по всему, содержал список таких мест. Было бы нелишним проверить каждый, и Гермиона обязательно займется этим после бала. Переписка с Маликом доказывала, что тот не просто хотел приложить руку к поискам Тессеракта, но и практически преуспел в этом, нуждаясь лишь в завершающем штрихе — неком устройстве, находящемся в одном из тайников Арнольда. Тот, несмотря на все уговоры и щедрые предложения, отказывался сотрудничать, не желая ни передавать устройство, ни брать Малика в долю. Видимо, это и сподвигло того на крайние меры. Интересно, как ему удалось стать наследником Браунов? Состояли ли их семьи в родстве или же в «Гидре» существовали особые порядки наследования? Если Лаура напишет завещание, избавит ли это Малика от притязаний на наследство, а ее — от новых покушений? Может, после первой неудачи он и сам остановится? Вопросов было много, включая то, как вести себя с членами Совета. Стоит ли втереться к ним в доверие, напроситься в гости и на месте попытаться разыскать фрагменты? Или же лучше собрать их в одном месте и одномоментно уничтожить? Но каким образом этого добиться? И как уничтожить артефакт подобной силы без магии? Гермиона сомневалась, что на него подействует обычная взрывчатка. Она снова подумала о Тессеракте. Если она правильно понимала природу куба, он обладал достаточной мощью, чтобы не только испепелить монолит, но и разрушить планету. Опасная, необузданная сила, которая не должна попадать в руки «Гидры», но по иронии судьбы именно ее Гермионе и предстоит разыскать. Других вариантов она не видела. Что делать с Тессерактом после — она разберется по факту. Из всего этого выходило, что оставаться в семейном поместье Браунов дальнейшего смысла не имело. Нужно найти убежище Арнольда, в котором тот изучал Тессеракт, а также сконцентрироваться на налаживании отношений с членами Совета. Под пристальным наблюдением Эрика сделать это будет сложнее. Солдат тоже задачу не облегчит, но с ним Гермиона как-нибудь справится. Ведь справится же? Ее мысли вернулись к стоящему в коридоре мужчине. Она в очередной раз подумала, что собственноручно все усложнила, решив ему помочь. И что, возможно, своими действиями она не только не облегчит его существование, но и сделает все гораздо хуже. Ведь когда ее миссия будет завершена, Солдат снова может оказаться в лапах «Гидры», и, чтобы вернуть его верность, им придется нанести еще больший ущерб… Так стоит ли оно того? Стоит, твердо решила Гермиона. И хоть умом она понимала все возможные негативные последствия, в глубине души теплилась надежда на лучшее. Шансов было мало (что у нее — на успех, что у него — на нормальную жизнь), но если ни во что не верить, можно сойти с ума. В висках закололо, и Гермиона устало помассировала переносицу. Решение насчет Солдата принято, напомнила она себе. Хватит терзаться сомнениями и постоянно думать об этом. Лучше сконцентрироваться на насущных делах и делать то, что она может, даже если конечная цель кажется чертовски недостижимой. В конце концов, когда много лет назад они с мальчиками отправлялись на поиски крестражей, понимания, как действовать, было еще меньше. И ведь они справились. Значит, и сейчас есть шанс. Гермиона грустно улыбнулась, вспомнив о Гарри, Роне и всех своих погибших друзьях. Столько лет прошло, а ей до сих пор их не хватало. Порой очень остро, до боли. Она вдруг отчетливо поняла, что сейчас борется в том числе и за них. Это придало сил. Просидев в кабинете Арнольда практически до темноты и тщательно все обдумав, Гермиона словно зарядилась энергией для следующего этапа. Забрав с собой записи, которые могли пригодиться, и некоторые личные вещи Лауры, она поужинала вместе с Эриком и Солдатом (на этот раз его уговаривать не пришлось) и вышла на крыльцо подышать перед отлетом. Морозный воздух наполнял легкие и щипал кожу. Солдат застыл за ее спиной, одетый в чистый тактический костюм, который Марта привела для него в порядок. Тот выглядел недостаточно теплым для декабрьского вечера, но никаких признаков беспокойства Солдат не проявлял, и Гермиона решила тоже не заморачиваться. — Нас ждут непростые времена, — тихо произнесла она. — Я на тебя рассчитываю. Солдат шагнул вперед, оказываясь прямо за ее плечами. Гермиона почувствовала исходящее от него тепло, мимолетно удивляясь тому, как это возможно в такой холод, а потом глубоко вздохнула и расслабилась. — Да, — сказал он в своей немногословной манере. Уголки ее губ непроизвольно поползли вверх. — Да, — согласилась она. Отчего-то именно сейчас, стоя на крыльце особняка мертвого лидера «Гидры» с одним из самых смертоносных наемников в истории, Гермиона впервые за долгое время почувствовала себя спокойно и безмятежно. Может, это была глупость. А может, она слишком устала быть одной и полагаться только на себя. В конце концов, каждому человеку в этом мире нужен был другой человек. И она — не исключение. *** Квартира Лауры Браун располагалась на верхнем этаже одного из мидтаунских небоскребов и представляла собой двухэтажный пентхаус с тремя огромным спальнями, просторным холлом-студией, бассейном и шестью ванными комнатами. По сравнению с этой «квартиркой» комната Лауры в семейном поместье выглядела очень даже скромно, отчего Гермионе, не привыкшей к подобной роскоши, до сих пор было не по себе. У входа в здание их встретил сонный консьерж, что было неудивительным, учитывая время суток. Он же проводил их к личному лифту, напрямую соединенному с пентхаусом. Гермиона старалась не выдавать своего удивления, которое то и дело пробивалось сквозь маску безразличия. Солдату же было наплевать на все, кроме безопасности. Поэтому первым делом он отправился осматривать каждый закуток, а спустя четверть часа выдал ей список со всем необходимым. В конце была лаконичная приписка: «Винтовка, 2 шт.». — Нужно оружие, — объяснил он как нечто само собой разумеющееся. — Ага, — только и сказала она. — Завтра. Все завтра. Гермиона чувствовала себя вымотанной, несмотря на то, что подремала в самолете. Столь частые перелеты, оказывается, были очень утомительны, особенно для ведьмы, которая привыкла перемещаться на дальние расстояния в мгновение ока. Слава Мерлину, не было нужды искать квартиру самостоятельно, иначе бы она отключилась в процессе. Водитель забрал их прямо из частного аэропорта, довез к месту назначения, а дальше свое дело сделал консьерж. Не пришлось даже напрягаться, чему Гермиона была безгранично рада, посчитав это небольшой компенсацией за творящееся в ее жизни дерьмо. Она завалилась спать, не раздевшись. И проснулась так поздно, что едва не пропустила прием оборотного. Волосы уже потемнели, как и глаза; под кожей, словно черви, перекатывались волны изменений. Именно это неприятное ощущение и разбудило Гермиону. Очень повезло, что Солдата не оказалось рядом... Не хотелось бы проверять, как он отреагирует на подобное зрелище. Выслушает? Или убьет прежде, чем она успеет открыть рот? Быстро исправив свою оплошность двойной порцией зелья, Гермиона умылась и отправилась на поиски пропажи. Солдат нашелся на первом этаже. Спящим. Тихо приблизившись к креслу, в котором он уснул, она сразу же обратила внимание на взмокшие у корней волосы и бледное, покрытое испариной лицо. Видимо, наркотики наконец начали выходить из организма, что, определенно, было хорошим знаком. Плохо лишь то, что она поздно это заметила. Вдруг Солдат всю ночь мучался, пока она спала без задних ног? Нахмурившись, Гермиона осторожно коснулась его лба. Кожа оказалась настолько горячей, что хотелось непроизвольно отдернуть руку. Вот только Солдат не позволил. Он резко перехватил ее запястье, отчего сердце Гермионы на секунду пропустило удар, и мутным болезненным взглядом уставился ей в глаза. — Т-с-с, это всего лишь я, — прошептала она. — Отпусти. Он медленно разжал пальцы и, пошатнувшись, поднялся. Гермиона задрала голову, всматриваясь в его лицо и игнорируя тот факт, как волнующе близко он сейчас стоял. — Побудь здесь, — спохватилась она. — Я кое-что принесу. Метнувшись наверх к рюкзаку, она быстро отыскала бодроперцовое зелье, но в последний момент засомневалась. Оно точно бы помогло, но побочный эффект… Сложно будет объяснить Солдату, почему из его ушей валит пар. Поэтому, поразмыслив, Гермиона выбрала восстанавливающую настойку. Симптомы та не снимет, но состояние облегчит. — Выпей. Солдат настороженно посмотрел на протянутое зелье, затем, куда более пристально, на Гермиону. На его лице отобразилась гремучая смесь эмоций, но в итоге он взял пузырек и быстро его опустошил. — А сейчас я хочу, чтобы ты отдохнул, — Гермиона надавила ладонью на его грудь, побуждая сесть обратно в кресло. Он даже не шелохнулся. Тогда, глубоко вздохнув, словно набираясь сил перед сложным разговором, она строго произнесла: — Послушай, Солдат. У меня большие планы на эти дни, и если ты не хочешь остаться дома — будь добр восстанавливаться, пока есть возможность. В таком виде, как сейчас, ты для меня бесполезен. Он сжал челюсти, метнув в Гермиону колкий взгляд. Да, ее слова были чрезмерно хлестки, но, возможно, так лучше подействует. — Не-а, — шикнула она, заметив, что Солдат собирается возразить. — Садись и отдыхай! Он резко опустился в кресло и уставился прямо перед собой. Улыбнувшись краешком рта, Гермиона отправилась к кухонному острову изучать содержимое холодильника. Она чувствовала взгляд Солдата лопатками и затылком, но стоило обернуться — он смотрел куда угодно, только не на нее. Неужели ее высказывание так его задело, что сейчас он пытался это продемонстрировать? Означало ли это, что зачатки его личности — настоящей личности — снова пробивались после обнуления? Или она видела то, что хотела видеть? Каким вообще был этот мужчина прежде? Осталось ли хоть что-то от него прежнего? Эти размышления настолько захватили Гермиону, что очнулась она, лишь когда раздался сигнал холодильника. Она поспешно вытащила яйца с молоком и принялась искать сковороду. Когда она снова посмотрела на Солдата, он беспокойно спал, скрючившись в кресле. Впрочем, долго это не продлилось. Буквально через час в домофон позвонил консьерж и сообщил о прибытии команды стилистов. Гермиона разрешила впустить их внутрь и обреченно привалилась к стене, настраиваясь на неизбежное. Солдат уже стоял у лифта. Его угрюмый, болезненный вид напугал бы сейчас и дементора. Гермиона мысленно усмехнулась, представляя реакцию гостей. Что ж, тем лучше: поскорее свалят. Вопреки ее опасениям, ребята оказались профессионалами. Работали они быстро, ненавязчиво, внимательно выслушали пожелания Гермионы относительно платья и прически и пообещали сделать все в лучшем виде. — Еще нужен костюм для него, — она указала пальцем на стоящего в стороне Солдата. На самом деле, Гермиона не была уверена, стоит ли брать его с собой, и если да, то в чем он должен быть: в амуниции или в парадной одежде? С другой стороны, она небезосновательно подозревала, что Солдат попросту не отпустит ее одну, поэтому решила перестраховаться и заказать ему костюм, раз уж была возможность. — Я сниму мерки, — кивнул паренек с длинными пшеничными волосами, столь гладкими на вид, что Гермиону невольно кольнула зависть. Но стоило ему шагнуть вперед, как Солдат посмотрел на него с таким выражением лица, что парень, сглотнув, остановился и неуверенно покосился на Гермиону. — Да чтоб тебя!.. — проворчала она, выхватывая сантиметр. — Что нужно делать? — Для начала измерьте ширину плеч и обхват груди… Да, вот так. Затем длину рукава и спины. Еще обхват шеи и талии. Нет, талию нужно мерять чуть ниже. Теперь длину брюк… Гермиона молча выполняла указания, мысленно костеря Солдата за упрямство. Видите ли, мастера он не подпустил, а она теперь сидит на корточках, чтобы замерить внутренний шаг его штанины! Закончив, она сдула выбившуюся из пучка прядь и буркнула: — Обувь подберите на глаз. Что? Проблема привезти несколько размеров? Еще нужны кожаные перчатки и несколько комплектов повседневной одежды. — Будет сделано, — кивнул паренек. — Простите, а что с его волосами? — уточнил другой. — А что с ними? — метнула в него недовольный взгляд Гермиона. Солдат тоже слегка развернул голову, чтобы посмотреть на смельчака. — Э-э… Ну, они в некотором беспорядке. Я бы мог сделать ему модную стрижку… или укладку. Гермиона прыснула, пытаясь сдержать рвущееся из груди веселье. Образ Солдата, сидящего перед зеркалом в парикмахерской накидке и бигудях, показался ей настолько сюрреалистичным и забавным, что было сложно не рассмеяться. Парень моментально замолчал, поняв все по ее реакции. На том они и распрощались, договорившись о новой встрече через несколько дней. — Может, ты все-таки хочешь укладку? — усмехнулась Гермиона, когда двери лифта за гостями закрылись. Солдат бросил на нее предостерегающий взгляд и направился на кухню. Но вдруг остановился и выдал: — Нет. Мне нужно оружие. Гермиона вспомнила о его вчерашнем списке и своем обещании разобраться с этим завтра. — Разве ты сам не оружие? — вырвалось у нее. Он ничего не ответил. Лишь сжал бионические пальцы в кулак, отчего те тихо зажужжали, и подошел к столешнице. — Голоден? — поинтересовалась Гермиона. — Я оставила тебе яичницу. Солдат кивнул и открыл ящик со столовыми приборами, но вместо того, чтобы достать вилку, выложил на стол все ножи и принялся внимательно их изучать. Гермиона покачала головой и отправилась наверх. Удивительно, но в этой квартире Солдат не преследовал ее по пятам, как делал это в особняке. Может, не видел в этом необходимости, а может, что скорее всего, и так слышал каждый ее шаг. Как бы то ни было, Гермиона не собиралась жаловаться. Ей и самой здесь было свободнее и будто бы легче дышалось. Приняв расслабляющую ванну и обмотав вокруг головы полотенце, она уселась на пол и решилась наконец попробовать то, о чем думала уже несколько дней. Беспалочковая магия. Перед поездкой в «Маяк» не помешает освоить хотя бы Алохомору. Раньше Гермиона попадала на базу с помощью аппарации, теперь же нужен был другой путь. Вопрос, куда деть Солдата, оставался открытым, но она решила вернуться к нему позже. Сделав глубокий вдох, Гермиона постаралась выбросить из головы все лишнее и сконцентрироваться на ощущениях. Она читала о медитативных практиках и примерно знала, как работает беспалочковая магия, но ей никогда не удавалось приблизиться к необходимому уровню внутренней гармонии, чтобы напрямую, без проводника, почувствовать свое магическое ядро. Она не знала, сколько времени прошло. Лишь упорно медитировала, стараясь ощутить хоть что-то. Несколько раз ей казалось, что вот он, тот самый импульс, который возникает, когда берешь в руки палочку, но стоило потянуться к нему — и все ускользало. Раздосадованная и голодная, Гермиона решила продолжить завтра. Благо, время у нее имелось. Она потянулась и встала на затекшие ноги, разминая шею. За окном было уже темно, но яркая луна и ясное звездное небо прекрасно освещали спальню. Переодевшись в домашний костюм, Гермиона спустилась вниз и обнаружила Солдата, сидящего в темноте и отрешенно смотрящего в окно. Его металлическая рука покоилась на столе, поблескивая в свете луны. Взгляд, который он перевел на нее в темноте, мог показаться пугающим, но вопреки логике и здравому смыслу, Гермиона давно его не боялась. Внутреннее чутье подсказывало, что Солдат не представлял для нее угрозы. А может, она просто слишком сильно в это верила. — Привет, — улыбнулась она. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, — ответил он после небольшой заминки. — Хорошо. Хочешь чего-нибудь? Кроме оружия, — добавила она со смешком. — Нет. — Ну а я, пожалуй, выпью чаю. Должен же здесь быть чай? Гермиона принялась рыться в шкафчиках. Свет она почему-то так и не включила. Заприметив жестяные емкости с чаем на верхней полке, она попыталась их достать, но для ее роста оказалось слишком высоко. Ощутив движение за спиной, она замерла. Солдат приблизился совершенно бесшумно. Если бы не дыхание, шевельнувшее ее волосы, Гермиона бы не заметила. Сердце пропустило удар, а потом с удвоенной скоростью заколотилось. Она ведь не боялась его, тогда почему? Или все-таки боялась? Он достал банку и поставил ее на столешницу. А затем так же молча вернулся на свое место и снова уставился в окно. Гермиона медленно выдохнула и потянулась за выключателем, чтобы поскорее прогнать этот полумрак и непонятное ощущение в груди. Руки отчего-то мелко дрожали. Заварив чай, она уселась на высокий стул и принялась пить его медленными глотками, стараясь не морщиться от непривычного вкуса. Американскому чаю никогда не сравниться с английским, но за неимением лучшей альтернативы, годился и он. Время тянулось вязкой патокой. В звенящей тишине каждый вздох и глоток Гермионы слышался так отчетливо, что было даже неловко. Солдат же, казалось, не издавал ни звука. Его рука тоже затихла, не нарушая эту странную тишину. Если бы не его мерно вздымающаяся грудь и открытые, устремленные вдаль глаза с длинными, четко выделяющимися на фоне окна ресницами, Гермиона решила бы, что он отключился. Она смотрела на Солдата и думала о его судьбе. О том, сколько всего он пережил и сколько еще предстоит вынести. Его темные волосы закрывали часть лица, не позволяя как следует рассмотреть. Хотелось убрать их за ухо или стянуть резинкой у основания шеи… Гермиона моргнула, отгоняя эти мысли. В этот момент Солдат повернул голову и посмотрел прямо ей в глаза. Словно пойманная с поличным, она быстро отвела взгляд. Никому не нравилось, когда его разглядывали. С ее стороны было невежливо так делать, но, в конце концов, Солдат столько раз следил за ней спящей, что она вполне могла позволить себе немного поглазеть в ответ. Он вдруг дернул плечом и резко встал, направляясь в холл. Гермиона недоуменно посмотрела ему вслед, но спустя некоторое время и до ее слуха донесся звук поднимающегося лифта. Вскочив, она направилась вслед за Солдатом, но он развернулся и жестом приказал ей не двигаться. Его взгляд был таким безапелляционным, что Гермиона невольно послушалась, застыв на месте. Наконец лифт остановился, двери открылись, являя взору высокого светловолосого мужчину с букетом роз в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Его широкая улыбка тут же сползла с лица, когда он увидел Солдата. — Лаура… — пробормотал он. — Что?.. Гермиона остановила Солдата прежде, чем он двинулся в сторону незнакомца. Преградив ему путь, она посмотрела так выразительно, что он, на удивление, понял. Нахмурившись, Солдат сдвинулся немного в сторону. При этом его глаза просверлили незнакомца таким убийственным взглядом, что тот вздрогнул. — Я хотел сделать тебе сюрприз, любовь моя… Но ты не одна, — добавил он с упреком и снова покосился на Солдата. Гермиона заметила капельку пота, выступившую на его виске. — Это мой телохранитель, — машинально ответила она, отчаянно соображая, как себя вести. Подобной встречи она точно не ожидала, как и того, что у Лауры вообще может кто-то быть. Впрочем… у нормальных людей имелась личная жизнь, не так ли? В этом не было ничего странного. Стоило подумать об этом раньше, и тогда не пришлось бы ломать голову над тем, как получше спровадить женишка. А если он еще и с «Гидрой» связан… — Так я могу войти? — он выжидающе изогнул бровь. — Конечно, — кивнула Гермиона, пытаясь выдавить из себя улыбку, — дорогой. Казалось, фальшь в ее голосе услышал бы и глухой, но скудных актерских способностей Гермионы на большее не хватило. Да и как-то же нужно было его называть… Он заулыбался и величественно прошествовал в комнату, вручая Гермионе букет. — Лед найдется? Она махнула рукой в сторону кухни. — Мы так давно не виделись! Я скучал. — Я тоже, — процедила сквозь зубы Гермиона, наконец отмирая и идя вслед за ним. — Я так много хочу тебе рассказать! К тому же, нам есть, что отметить! Давай же, любимая, пойдем! К этому моменту он уже отыскал ведерко, наполнил его льдом и раздобыл два бокала. Схватив Гермиону за руку он потянул ее к дивану. — Компания теперь моя, представляешь? Но первый тост — за твою красоту! Гермиона была обескуражена его напором и самой ситуацией. Она пригубила шампанское, совершенно не чувствуя его вкуса, и попыталась вникнуть в болтовню этого странного человека. Что Лаура в нем нашла? Кроме внешности — слишком смазливой, на вкус Гермионы, — ничего приятного в нем не было. Он говорил без умолку и казался самовлюбленным нарциссом, которого ничего, кроме его персоны, не интересовало. Изредка поглядывая на застывшего каменным изваянием Солдата, Гермиона медленно пила шампанское, пытаясь придумать правдоподобный повод, чтобы распрощаться с этим клоуном. Желательно, насовсем. Но чем больше она пила, тем приятнее он становился. Голова кружилась, тяжелые мысли улетучились, и Гермиона вдруг почувствовала себя на удивление расслабленной. Она даже искренне улыбнулась его очередной шутке. На периферии сознания билась какая-то тревожная мысль, но бойфренд Лауры смотрел на нее таким гипнотизирующим взглядом, что Гермиона забыла, о чем думала. Он снова наполнил ее бокал и придвинулся ближе. — Это не все мои новости, любимая. Я должен кое-что тебе показать, — жарко зашептал он ей в шею. По коже Гермионы поползли мурашки, и она невольно зажмурилась от нахлынувших ощущений. Слишком давно с ней не случалось подобного. — Пойдем в спальню? Он припал к ее губам и жадно поцеловал. Голова Гермионы опустела. Тело плавилось от ощущений, соски стали вдруг такими чувствительными, что когда он мазнул по ее груди рукой, она невольно застонала, сжав бедра. В эту секунду она была готова на все, лишь бы он не останавливался. — Только отправь его вон. — Кого? — выдохнула она. — Его, — он обхватил пальцами ее подбородок и развернул к Солдату. Только тогда Гермиона вспомнила, что они не одни. Солдат стоял чернее тучи и с нескрываемым недовольством наблюдал за происходящим. — Иди, — махнула она рукой. — Вниз, живо! — рявкнул мужчина. Гермиона почувствовала его пальцы между ног и застонала. Рука тут же исчезла. — Ну же, скажи ему! — Уходи! — потребовала она. — Вон! Это приказ! Солдат, заскрипев зубами и бионикой, подчинился. Когда створки лифта закрылись за ним, Гермиону уже несли в спальню. Мир кружился, сознание уплывало, но ей было так хорошо… Ее уложили на кровать. Она чувствовала копошение и жадные прикосновения к голой коже, вот только разглядеть ничего не могла. Перед глазами мелькали круги, в ушах шумело, а тело превратилось в кашу, неспособную шевелиться. Сквозь затуманенный разум все-таки пробилась мысль: ее опоили. Гермиона хотела закричать, но в эту самую секунду на ее лицо легла подушка, а вокруг шеи сомкнулись ледяные пальцы. Она задергалась, пытаясь сделать вдох, но хватка была настолько сильной, а тело — таким слабым, что совсем скоро, после короткой обжигающей агонии, свет перед глазами померк.