***
Последние три недели стали для Франа просто невыносимыми, потому что именно тогда он понял, что за чертовщину устроил. Осознание приходило постепенно, ведь признать свою вину за внезапно начавшееся избегание и полное игнорирование было не так-то просто. Сама мысль о Лололошке вызывала легкое головокружение, потерю концентрации и ухудшение памяти: пару раз на лекциях он забывал названия простейших терминов, иногда и вовсе путал их или приносил с собой пустую флешку без материала. И кто еще кого подсадил на вещества? В случае Франа его наркотиком был Лололошкоин. Только если при любом другом раскладе со временем зависимость ослабевает, у него она только усиливалась. Сан-Фран долго думал, каким образом лучше хотя бы принести свои извинения. Как бы стыдно это ни было, но этот юноша их явно заслужил. В очередной раз… Обдумывая возможные варианты, он пришел к лаконичному выводу, рисуя линии в углу листа бумаги: кратчайший путь от точки до точки — это прямая. Все оказалось так просто. Только вот, а что если Лололошка даже слушать его не захочет? Он ведь даже ни разу не поинтересовался, как у него дела и что он чувствует. Какой стыд. Нужно было аккуратно все выяснить. Сан-Фран: «Привет, Ашра. Как там Ло?» Он отправил это сообщение ближе к вечеру, потому что знал, что в это время у них точно не должно быть уроков. Заблокировав экран телефона и засунув его куда подальше, чтоб не отвлекаться, Сан-Фран начал внимательно слушать очередную порцию докладов студентов, желая на время отвлечься от всей ситуации, а сообщения посмотреть уже после пары. Ашра: «Такой невинный вопрос спустя три месяца. А Вы как думаете?» Ашра: «У него все прекрасно, за исключением бесконечных панических атак, кошмаров и навязчивого желания разбить кому-то лицо посреди ночи. Вы когда-нибудь привязывали человека к кровати, чтобы он не пытался угробить себя? Я — да» Ашра: «Ему было больно, когда Вы ушли. И будет больно, когда вернетесь» Челюсть плотно сжалась до скрежета в зубах, и Фран пожалел, что не сдержался и прочитал ответ, сидя в аудитории. Студенты продолжали показывать свои презентации, но их слова будто не долетали до заостренных ушей. Сан-Фран: «Он все еще думает обо мне?» Ашра: «Да» Сан-Фран: «Я хочу извиниться. И все» Ашра: «Ну, попробуйте» Ашра знала, что Лололошка ждал этих извинений каждый божий день. Ашра знала, что Лололошка сильно скучал, несмотря на причиненную боль. Ашра знала, что Лололошка простит. И все же было тревожно за друга, ведь как теперь можно быть уверенной, что это не повторится вновь? Хотелось уберечь родного человека от всех этих душевных терзаний, спрятать от того, кто стал центром его маленькой Вселенной на протяжении нескольких месяцев. Но вдруг человек правда раскаялся, и все будет в порядке? Из тяжелых размышлений, полных отвращения к себе, Франа вывел вопрос студента: — Вы вообще слушали? — Нет. Скучная презентация, читали с листочка. Кому ж такое будет интересно? — он потянулся, зевнув и поставив в графу «доклады» в ведомости два балла. — Следующий.***
Спустя пять минут после того сообщения дверь в кабинет скрипнула. Женщина, все еще бубнящая что-то про молекулярные свойства, резко замолчала и вопросительно повернула голову на источник звука, который и правда был довольно громким относительно общей тишины в классе, обусловленной засыпающими от монотонной речи учениками. — Здравствуйте, прошу прощения, извините, я честно не хотел отвлекать Вас от умопомрачительной лекции, обладающей усыпляющим эффектом, я быстренько кое-кого украду и уйду, — задорный тон, игривая манера речи, белая макушка, показавшаяся в дверном проеме… — …Сан-Фран, насколько я знаю, Вы уволились три месяца назад, — она вдруг стала говорить громче, поправив очки, от удивления съехавшие вниз. — Я тоже очень рад Вас видеть, напомните потом провести Вам лекцию по ораторскому искусству, — он улыбнулся, после чего начал искать глазами юношу в темных очках. И нашел. Лололошка смотрел прямо на него, оцепенев и дрожа всем телом, желая просто провалиться от стыда на месте. Что за представление развернул этот… этот… — Лололошка, ты долго будешь сидеть? Пойдем, — он поманил его указательным пальцем, после чего перевел взгляд на женщину, которая все это время возмущенно смотрела на него, не имея возможности подобрать слов. — Мы ненадолго, хорошо? Дело крайней важности. Юноша медленно поднялся с места, стараясь не обращать внимания на устремленные на него непонимающие взгляды одноклассников, и неловко направился в сторону двери. Сан-Фран резко схватил его за запястье, выкрикнув напоследок насмешливое «до свидания», и вытащил в коридор. Лололошка опешил, вытянувшись по струнке у стены, смотря на математика снизу вверх и все еще не веря своим глазам. Тот прислонил ладонь к стене над головой младшего, совершенно не стесняясь того, как это выглядит со стороны. Левая рука была заведена за спину. — В общем. Прошу тебя, дай мне шанс хотя бы извиниться или объяснить свое глупое поведение, — его доселе уверенный голос сейчас звучал тихо и слабо; Фран вытащил из-за спины небольшой букет белых роз и протянул их ему. Лололошка сильнее вжался в стену от неловкости всего происходящего. Кажется, он отвык от подобных выходок в его сторону, поэтому сейчас на щеках можно было заметить персиковый румянец, а округлившиеся глаза смотрели то на цветы, приятно пахнувшие свежестью, то на лицо перед ним, которое ранее снилось в страшных снах. Пауза затянулась, поэтому Фран решил продолжить: — Я просто объясню тебе ситуацию, а потом дам время на раздумья. Я не хочу, чтоб ты принимал решения необдуманно, на эмоциях или из жалости ко мне. Пожалуйста, выслушай меня, — теперь он говорил весьма серьезно. Ему явно тяжело давались эти слова. — Хорошо, — на выдохе ответил Лололошка, сразу же мысленно виня себя за то, что мозг автоматически отключился при виде Сан-Франа. Он ведь репетировал их встречу и не раз, представлял, что хотел бы высказать ему в лицо, а тут… Размяк. Расплылся в лужицу, как нагретый солнцем мартовский снег, неловко смотря на бывшего учителя. Старший облегченно вздохнул, наконец переведя взгляд на кабинет рядом. — Иди. Я подожду на улице. У Лололошки осталось множество вопросов, одним из которых являлся: «почему он сразу просто не подловил меня на улице у школы или рядом с домом?», но ответ нашел сам себя довольно быстро. «Выпендрежник… А мне теперь что всем говорить? Еще и цветы эти… Как девчонка», — юноша направился к двери, обернувшись напоследок перед тем, как взяться за ручку. Фран отошел подальше, слабо улыбаясь и смотря ему вслед. Зайдя в класс, юноша почувствовал на себе заинтересованные взгляды. Немного помявшись на пороге, он старался как-то незаметно пронести букет, чтобы никто не обратил на него внимания, и тихонько сесть на свое место, но тут раздался голос парня с последней парты: — Ну ты покажи всем, чего прячешь? Красивые такие, белые розы. Примирение голубков наконец свершилось, как мило! А ведь я думал это слухи, что математик из-за тебя уволился, ха-ха! — он ухмыльнулся и противно посмеялся, что поддержали окружающие, и помещение наполнилось хохотом и перешептываниями. Казалось, будто никого не смущало наличие раздраженной учительницы, которая уже словно метала молнии от того, что ее нудные изречения опять прерывают. Лололошка хоть и был крайне смущен, но подобные высказывания в свой адрес ни за что бы терпеть не стал. Он чувствовал подступающий гнев, пульсирующий под кожей, и даже немного был рад возможности обоснованно покалечить чье-то лицо. Он осторожно положил цветы на парту, а после накинулся на обидчика, схватив того за короткие волосы и с силой приложив головой об стол, отчего тот издал истошный крик; Лололошка абсолютно спокойно вернулся к своему месту и начал протирать темные стекла очков специальной тряпочкой. Все вокруг резко замолчали, переводя взгляд со вскипающей женщины на парня с разбитым носом, а потом и на юношу с белыми розами на второй парте. Женщине стало явно не до физики, ведь на ее уроке только что один ученик нанес травму другому, что свидетельствует о грубом нарушении дисциплины, за что, вообще-то, могут привлечь к ответственности. Она хотела было начать кричать на Лололошку, но тот, нервно цокнув языком и схватив букет с рюкзаком, спешно ретировался из кабинета. Ашра, все это время молча наблюдавшая за развернувшейся картиной, лишь ошеломленно хлопала глазами. Толкнув ногой дверь, юноша выбежал из здания и согнулся, пытаясь отдышаться от быстрого бега по лестнице. Сан-Фран, явно не ожидавший увидеть его здесь так рано, вскинул брови и медленно подошел ближе. — Все в порядке? — он обеспокоенно смерил Лололошку взглядом, отмечая отсутствие пальто и сбившееся дыхание. — Нет. Ты хреновый математик, Фран. Не рассчитал, какова вероятность возникновения буллинга за невинный букетик цветов от бывшего учителя? — Если честно, то нет. Будут проблемы? — Определенно.