Минус на минус — плюс

      Сан-Фран учащенно дышал. Ему не хотелось опошлять свои чистые чувства, но черти, пляшущие в глазах, доказывали обратное.       — П-повтори еще раз, что ты сказал? — светловолосый развернулся, облокотившись на раковину. Шумная вода из крана все так же продолжала омывать фарфоровые чашки.       — Мне жа-… Нет, не буду я повторять! Все! — Лололошка смущенно закрыл лицо руками. — Это вообще была шутка! Ты же шутишь? Вот и я шучу! Понял?       — Понял. Только шутка должна вызывать смех, а у меня немного иные чувства возникли, — изо всех сил сдерживая «иные чувства», Сан-Фран провел рукой по растрепавшимся каштановым волосам. Хотелось опуститься ниже, погладить это милое лицо, длинную шею, ярко выраженные ключицы, спрятанные под воротом неизменной белой толстовки, но рука все так же лишь перебирала кудрявые пряди.       Чувство стыда будто испарилось. Лололошка слишком часто позорился перед учителем и уже и так вывернул наизнанку всю душу, что упасть ниже в его глазах уже не представлялось возможным. Но одно дело — стыд, и совершенно другое — смущение.       Сан-Фран почувствовал что-то мягкое у ног. Урчащий кот расхаживал по траектории, подобной знаку бесконечности, терся об икры и видно был голоден. Шерстяные касания отвлекали, но возможно оно и к лучшему. Сев на корточки, он почесывал кошачью шейку и слабо улыбался.       Лололошка стоял рядом, поджав губы. Он уже и так и сяк будто нарочно хотел нарваться на что-то большее. Даже расспросил Седрика о химических элементах и разновидностях протекающих реакций, и потом они вместе придумали два этих высокоинтеллектуальных, по мнению Лололошки, конечно, подката. Правда одноклассник был крайне смущен и озадачен подобной просьбой, но Лололошке было все равно: хотелось произвести впечатление на объект симпатии.       Но обладателя столь темных глаз, казалось, ничем не проймешь. Он был непрошибаем: Сан-Фран не мог начать действия без явного согласия. Казалось бы, что это было, если не прямой намек на поцелуй или другие романтические штучки? Но нет, его свобода была ограничена тем, что Лололошке — шестнадцать, и он — все еще его ученик. Поэтому он обходился неприкрытым флиртом и легкими комплиментами, заводя в юноше механизм по сиюминутному воспламенению от чувственных речей.

***

      Пятница, около одиннадцати часов вечера. Лололошка пару дней назад вернулся в снятую им комнату, частично выплатив долг. Сегодня и завтра квартира целиком была в его распоряжении: хозяин уехал к дочери на выходные и поручил не шуметь и не приводить толпу людей, хотя и сам прекрасно знал, что такими вещами этот десятиклассник не занимается.       Лололошка лежал на заплатанном диване, поглядывая на настенные часы. Минутная стрелка тикала, приближая наступление полуночи и, соответственно, дня рождения. Каждый человек, пускай даже отрицая трепет в душе перед приближающимся праздником, все равно ждёт, что о нем вспомнят и поздравят. Вот и Лололошка, подготовив на столе торт и свечи, с нетерпением ждал, когда минутная и часовая стрелки поравняются на цифре двенадцать.       В квартире было холодно. На столе остывал черный мятный чай. Юноша укутался в плед, свернувшись гусеницей, и готовился погрузиться в сон. Взгляд метнулся на часы: наступила суббота. Через секунду раздался громкий и раздражающий звонок в домофон, который своим звуком сразу же перебил всю сонливость. Шаркая по полу, Лололошка подошел к двери и снял трубку.       — Алло?       — О прекрасный принц! Не желаете ли Вы сбежать со мной в волшебный мир сновидений? — голос Сан-Франа звучал торжественно и звонко, он явно репетировал эту речь.       — Что за чушь? — чуть помедлив тихо спросил Лололошка и хихикнул.       — Я конечно не опоздал, но можно войти? — голос стал тише; послышалось учащенное дыхание.       — Ты бежал что ли?       — Нет, летел. Ну пусти пожалуйста, мне же холодно!       Палец нажал на кнопку, после чего в трубке послышался звук открывающейся двери подъезда. Лололошка был в предвкушении предстоящей встречи, кончики пальцев покалывало, а колени немного тряслись. Взявшись за ручку, он открыл дверь нараспашку и встал у порога, скрестив руки. Щиплющая нижняя губа оросилась капельками крови. Лололошка цокнул и коснулся большим пальцем глубокой ранки, которую он сам же и оставил только что, сильно прикусив губу от нервов. Он растер капельку по коже, отчего бледные губы приобрели красноватый оттенок.       Сан-Фран возник на пороге с лучезарной улыбкой: от него пахло свежим дорогим парфюмом, который приятно щекотал ноздри; объемное шерстяное пальто серого цвета придавало статности и серьезности его внешнему виду, но из-под него ярким пятном наивно выглядывал пурпурный свитер с минималистичной кошачьей мордочкой, олицетворяя его натуру; белоснежные волосы казались русыми из-за желтого освещения и были привычно собраны в высокий хвост, вот только в этот раз челка и передние пряди были уложены намного аккуратнее. В руках он держал красиво упакованную коробочку с клубникой в шоколаде.       Он сразу заключил теперь уже семнадцатилетнего юношу в крепкие теплые объятия. Снег таял и впитывался в шерстяную ткань, холодный нос уткнулся в шею, пальцы сжали хлопковую футболку. Лололошка впервые понял, каково это — чувствовать телом выброс эндорфина в кровь. Время замедлилось. Сан-Фран отстранился, легко поцеловал младшего в лоб и протянул подарок.       — Желаю, чтоб все неприятности были умножены на ноль, у грусти всегда был предел, а положительные эмоции были константой, подобной числу Пи. С днем рождения, Ло, — он улыбнулся и тепло посмотрел в голубые глаза, практически не моргая.       Именинник улыбнулся в ответ и опустил взгляд на коробку с ягодами. Почему-то стало так приятно, хотя подарок нельзя было назвать каким-то необычным. В животе уже во всю порхали светлые бабочки.       — Спасибо, Фран. И спасибо, что пришел меня поздравить.       — Я это сам сделал! Ну и намучился же с этим темперированием шоколада, жуть! Несколько упаковок шоколада и клубники испортил, уже объелся ей, ну не выкидывать же неудачные варианты, — явно напрашиваясь на похвалу заявил старший, снимая пальто и вешая его в шкаф.       — Я даже не понял сначала, что ты сам… выглядит как из кондитерской, — Лололошка покрутил упаковку в руках, разглядывая кулинарный шедевр, а после отнес ее на кухню.       — Но это не главный подарок, малыш, — Сан-Фран заговорщически понизил голос, — сегодня тебе будет не до сна.       Юноша вмиг вспыхнул, прокручивая в голове возможные варианты развития событий, а затем напряженно пролепетал:       — В к-каком смысле? Что ты… имеешь в виду? — Лололошка неловко подтянул сползающие с худого тела шорты и потупил взгляд.       — Точно не то, о чем ты подумал, маленький извращенец. На коньках кататься умеешь?       Лололошка облегченно вздохнул, и цвет лица медленно стал приходить в норму.       — …Да, умею. А что? — второй очевидно глупый вопрос последовал за первым. Сан-Фран давно разузнал, что юноша занимался хоккеем в детстве, поэтому и принял решение выбрать это развлечение в качестве «деньрожденческого»времяпрепровождения.       — А то. Попробуй клубнику и одевайся.       Лололошка потянул за голубую ленту, которая до этого момента формировала аккуратный бант на упаковке. Каждая ягода была полностью облита застывшим шоколадом, а сверху для украшения переливались бирюзовые кондитерские бусинки в виде сердец. Юноша хмыкнул и погрузил необычный десерт в рот.       — М-м, это так фкуфно! — с набитым ртом восторгался он, и его глаза заискрились от ощущения сладкого на языке.       — Я рад, что тебе «фкуфно», — передразнил того старший и аккуратно вытер с губ Лололошки шоколадные пятнышки.       — На, попробуй, — юноша достал еще одну ягоду из коробки и поднес ее ко рту напротив.       Сан-Фран перевел взгляд с лазурных глаз на собственное творение и немного смутился. Он плавно обхватил клубнику губами, сомкнул зубы прямо у ее зеленого хвостика и потянул на себя, чтобы откусить. Целая ягода с трудом помещалась во рту, но он все-таки сумел ее прожевать.       — Может, зря я в науку пошел, и мое призвание — это десерты? Плохо ты на меня влияешь, Ло, — рассмеялся Сан-Фран, самодовольно улыбнувшись.       Юношу вгоняло в ступор подобное ласковое обращение, ведь ранее его имя никто никогда не сокращал таким образом. Щеки немного порозовели; он неловко улыбнулся и прошел в свою комнату, чтобы одеться теплее. На экране телефона, лежащего на диване, всплыло сообщение.       Ашра: «С семнадцатилетием, самый лучший и самый любимый друг! Жаль, что сейчас ты не рядом со мной, и я не смогу тебя крепко обнять, но вечером, когда мы пойдем отмечать, я обязательно затискаю тебя до полусмерти! <3»       Уголки искусанных губ дрогнули, но Лололошка решил ответить позже. Время поджимало. Он достал с полки растянутый темно-синий свитер и самые плотные штаны, какие только были. Футболка и шорты полетели прочь, а колючая пряжа прилегала к коже. Сан-Фран слышал шуршание одежды и тихие кряхтения, доносящиеся из соседней комнаты. Он прикусил губу и усмехнулся про себя.       Они вышли на улицу. В лицо сразу ударил морозный воздух, утяжеляющий дыхание. На коже проступили сосуды, а глаза резко заслезились. Возле подъезда стояла довольно дорогая белая машина. Сан-Фран нащупал кнопку на ключах в кармане, отчего автомобиль издал характерный звук разблокировки и мигнул фарами. Лололошка мягко говоря был удивлен.       — Т-ты не говорил, что у тебя есть машина, — хлопая побелевшими от инея ресницами сказал младший, подходя к автомобилю ближе и разглядывая его со всех сторон.       — Потому что у меня ее нет. Одолжил у одного успешного программиста с татуировкой на спине, — Сан-Фран сел за руль и включил подогрев передних сидений. — Залезай! Только ноги отряхни от снега.       Лололошка послушно постучал ботинками друг об друга и уселся на переднее сидение, сразу же пристегнувшись. В машине пахло морозом и кожей. Он огляделся: сзади лежали две пары коньков, плед и термос.       Автомобиль тронулся. Они молча ехали по полупустому шоссе со скоростью около ста километров в час под тихие звучания джаза на радио. Щетки на лобовом стекле сновали туда-сюда, сметая летящие навстречу хлопья снега. Лололошка положил локоть на подлокотник и подпер рукой щеку, рассматривая темные, быстро сменяющиеся пейзажи за окном. Иногда он поглядывал на водителя, который едва заметно улыбался и плавно маневрировал между полосами. Наконец замигал правый поворотник, и машина свернула на пустую извилистую дорогу, ведущую через поля к лесу. Лололошка поежился. Три часа ночи. Двое. Лес. Выглядит подозрительно.       Минуя заснеженные поля, они остановились возле замерзшего озерца. Вокруг только хвойный лес, пушистый снег и ясное небо, усыпанное звездами.       — Фран, тут так красиво… — прошептал Лололошка, запрокинув голову и приоткрыв рот от восхищения, отчего в воздух взметнулся пар. В расширившихся зрачках, казалось, отражалась целая галактика.       Сан-Фран мягко улыбнулся и подошел ближе, протягивая коньки.       — Давай вернемся в машину. Там будет удобнее надеть.       Лололошка снял задубевшие от мороза кожаные ботинки и, свесив ноги, размял пальцы. Сан-Фран опустился перед ним на одно колено, помогая натянуть и зашнуровать белые коньки. Юноша даже спрашивать не стал, откуда тот знает его размер ноги: где-то да разузнал, бесспорно.       — Мне нельзя долго быть в темноте, — наконец расстроенно пробубнил Лололошка. — Может случиться острый приступ глаукомы.       — Всего часик и все. Хорошо? — старший туго затянул светлые шнурки и сел на заднее сиденье, чтобы и самому переобуться. — Вчера я приезжал сюда, чтобы проверить лед. Не переживай, он достаточно плотный и толстый, я даже специально замерял.       — Я и не сомневался, — хихикнул Лололошка, болтая заметно потяжелевшими ногами.       — Ну всё, пойдем, — Сан-Фран встал и подал юноше руку. Они сделали несколько шагов и ступили на лед, припорошенный снегом.       Лололошка сразу покатился вперед, разгоняясь и кружась. Старший же все еще стоял на месте, наблюдая за переполненным счастьем юношей, который словно летел по гладкой поверхности, заливаясь смехом. Сан-Фран не упомянул, но на самом деле, последний раз он катался на коньках в далеком детстве, постоянно падая и расшибая колени. В общем, с этим видом зимних развлечений у него не задалось, зато он профессионально толкал друзей с ледяных горок. Лололошка остановился вдалеке, заметив, что его спутник не двигается.       — Ты чего встал? — он подъехал близко, почти вплотную, и затормозил лезвиями так, что лед под ногами издал скрежещущий звук и снег разлетелся в разные стороны.       — Да я просто боюсь немного, — честно признался Сан-Фран, отчего младший удивленно вскинул брови и рассмеялся.       — Так ты же сам меня позвал! Ладно, давай руку, поедем медленно, — Лололошка протянул ему свою ладонь, словно приглашая на танец.       И они действительно танцевали. Сначала движения Сан-Франа были неуклюжими и сопровождались постоянными чертыханиями, но затем он освоился, расслабился и привык, начав плавно скользить по льду. Все вокруг напоминало какую-то сказку: два по уши влюбленных человека катаются на коньках, кружась и держась за руки, но все еще не могут признаться в своих чувствах. Но будто это и не было обязательно. Они растворились друг в друге, наслаждаясь каждой секундой ускользающего времени. Лололошка раскинул руки в стороны, когда Сан-Фран обнял его сзади.       — Что, как в «Титанике»? — спросил младший, прикрыв глаза и наслаждаясь тем, как морозный воздух румянит и царапает щеки.       — Лучше. Я тут умирать не собираюсь, — с усмешкой ответил Сан-Фран, кладя подбородок ему на плечо.       Час пролетел незаметно. Оба сильно выдохлись и плюхнулись на успевшие нагреться сидения. Волосы взмокли, щеки подрумянились, глаза заслезились. Сан-Фран протянул юноше жестяной термос с зеленым чаем внутри, тот сделал несколько глотков, и от разливающейся волны тепла внутри по телу пробежала дрожь.       — Домой?       — Да, — Сан-Фран снял коньки и сел за руль, заводя машину.       Автомобиль въехал в город. Снова те же серые пейзажи: дома, машины, дороги. Свет фонарей расплывался от внезапно нагрянувшего давления, поэтому Лололошка выудил из кармана капли, чтобы снять напряжение. Время близилось к шести.       — Фран.       — М?       — А ничего, что я тебя так называю?       — Ничего, Ло, — мягкая усмешка.       Они подъехали к дому. Фран заглушил двигатель и вышел из машины, а следом за ним вышел и младший. Они несколько минут просто стояли друг напротив друга, каждый обдумывал в голове события этой ночи, а слова так и хотели вырваться наружу. Но оба молчали.       — Так, ну… — наконец прервал тишину Лололошка и зевнул, прикрыв рот рукой, — я спать тогда пойду. До понедельника?       — До понедельника, — задумчиво произнес старший, подняв взгляд на небо.       Юноша уже дошел до двери, но затем резко развернулся и подбежал к Сан-Франу, который все это время неподвижно стоял, смотря ему вслед.       — Спасибо, Фран, — прошептал юноша, порывисто обнимая, — это самый лучший день рождения в моей жизни.