Минус на минус — плюс

      Пятница. Один из лучших дней недели, ведь нужно чуть-чуть поднапрячься и потерпеть, и завтра уже наступит суббота. Но в субботу будет грустно думать о воскресенье, поэтому самое лучше время, по мнению Лололошки, — это вечер пятницы. Но до вечера еще нужно было дожить, поэтому юноша сидел на уроке химии, задумчиво глядя в окно. Как он и думал: погода снова сменилась на пасмурную. Деревья жутко прогибались под порывами ветра, который срывал с них последние алые листья.       Несмотря на многочисленные травмы, пропускать занятия он не стал. Все равно в его внешнем виде не было ничего необычного: он часто заявлялся в школу в весьма потрепанном состоянии. Тем более, он очень хотел поговорить с Сан-Франом и спросить, что он может для него сделать в знак благодарности. А еще надо было отдать куртку, которую уже успела облюбовать Ашра, но Лололошка не стал ей говорить, откуда она у него и куда делось привычное черное пальто. Во избежание лишних слухов, конечно же.       Лололошка думал, что не любит проявления заботы в его сторону. Ему казалось, что люди делают это исключительно из собственной выгоды, вдобавок чтобы он был обязанным и остался в долгу. А он не любил быть обязанным. Но любил быть любимым, тем не менее всячески подавляя подобные мысли. В детстве родители не смогли оказать ему должного внимания и поддержки, поэтому, став старше, юноша искал заботу в каждом встречном, после чего начинал доверять и растворяться в человеке. Казалось, из-за обычного поступка вроде помощи с уроками, он готов был свернуть горы ради этого человека. В эти моменты он не мог контролировать свои чувства, отдаваясь полностью, но потом больно обжигался, когда других такое излишнее внимание начинало напрягать.       Сейчас Лололошка, конечно, многое переосмыслил, но все равно ощущал, как чувство долга гложет внутри. Хотелось отблагодарить действиями, а не глупым «спасибо большое». Как говорится, спасибо в карман не положишь. Тем более такое большое.       Урок кончился. Одноклассники сновали туда-сюда, а Лололошка спокойно дожидался математики, подперев рукой щеку. Прозвенел звонок, но учителя еще не было в классе. Кабинет наполнился безудержным хохотом и криками — вот что бывает, когда преподаватель задерживается.       — Он че, споткнулся на лестнице и сдох? Ну и слава богу, ненавижу эту математику, да и чем меньше этих пидоров — тем лучше! — противным голосом громко сказал одноклассник с третьей парты. — Если через десять минут не придет — я сваливаю.       Лололошка озлобленно зыркнул на автора столь грубого высказывания. Он чувствовал, как бурлила и пульсировала вязкая багряная жидкость внутри, как росло желание приложить этого придурка лицом об стену или вырвать его мерзкий язык здесь и сейчас. И как у этого существа хватило смелости говорить такие вещи о воплощении света и доброты?       — Закрой рот, — процедил Лололошка, сжав кулаки до побеления костяшек. Недавно засохшая корочка от свежих ран дала трещину, пощипывая.       — Да пошел ты.       Ашра недоуменно посмотрела на друга, но промолчала. Спустя несколько минут в кабинет влетел Сан-Фран, запыхавшись.       — Прошу прощения, были неотложные дела, — он оглядел взглядом класс, ища глазами юношу в темных очках, — Лололошка, после урока подойдите ко мне, я забрал Ваше пальто.       Юноша кивнул и натянул капюшон на голову, дабы хоть как-то скрыться от непонимающих взглядов окружающих. Он поймал себя на мысли, что внимательно следит за каждым движением учителя: как элегантно он держит учебник, как украшает его лицо легкая улыбка и как забавно он накручивает на палец прядь у лица, явно о чем-то размышляя в этот момент.       Лололошка так же внимательно слушал.       — Для того, чтобы решить это неравенство, первым делом необходимо найти область допустимых значений, — учитель переписал задание на доску, — Седрик, поможете?       — Да, сейчас, — юноша в округлых очках поднялся с места вместе со своей исписанной тетрадью и вышел к доске. Немного подумав, он начал выводить мелом цифры.       — Почти правильно, — Сан-Фран стоял рядом, скрестив руки на груди, — но кое-чего не хватает.       — Седрик, ты забыл про знаменатель дроби. Он не должен быть равен нулю, — с места спокойно сказал Лололошка, скучающе наблюдая за появляющимися записями на темно-зеленой доске.       Седрик смущенно отвел взгляд и начал выписывать недостающее условие, скрипя мелом, а учитель лишь довольно кивнул. Само неравенство юноша решил верно спустя несколько преобразований и замен переменных.       — Та-ак, у нас пять минут до звонка, — протянул Сан-Фран, взглянув на минималистичные наручные часы, — предлагаю поговорить. Можете что-нибудь у меня спросить, — он сел за стол, откинувшись на спинку стула, и закинул руки за голову.       — А долго Вы еще будете заменять у нас математику? — раздался голос с последней парты.       — Я так понимаю, ваш постоянный учитель тяжело заболел, поэтому пока что на неопределенный срок. А что, мои уроки нравятся больше? — Сан-Фран хитро улыбнулся и рассмеялся.       — Да, — застенчиво подал голос Седрик. — А на кого Вы учились в университете?       — На учителя математики и физики. Кстати, я все еще учусь. Поступил в аспирантуру, — присутствующие одобрительно закивали, с восхищением смотря на него.       — А у Вас есть девушка? — спросила Ашра, хитро улыбаясь, из-за чего весь класс резко притих, выжидая ответа на провокационный вопрос.       — Вы правда думаете, что у математиков есть время на отношения? — парировал Сан-Фран.       — А Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — не унималась девушка, сгорая от любопытства.       Ее плеча коснулась рука Лололошки и слабо сжала. Он прошептал ей на ухо:       — Заканчивай. Ты к чему это все ведешь? Тем более такие вопросы неприлично задавать.       — Лололошка, не ревнуй, — Ашра тихо посмеялась и вновь посмотрела на учителя.       — Нет, девушки у меня нет, — спокойно ответил Сан-Фран, усмехнувшись над тем, с каким серьезном видом сейчас что-то нашептывал подруге на ухо голубоглазый юноша.       Кажется, после этих слов можно было услышать учащенное сердцебиение и тяжелые вздохи всех девушек в классе.       — А парня? — прыснув от смеха спросил тот самый одноклассник с третьей парты с противным голосом.       Но Сан-Франу не пришлось увиливать от ответа, потому что прозвенел спасительный звонок.       — А вот и все! До свидания! — учитель довольно встал из-за стола и, пока все собирали вещи, поманил Лололошку указательным пальцем.       Тот медленно встал с места, все еще не привыкнув к тупой боли в спине, и направился в сторону стола в углу кабинета.       — Пойдемте, — Сан-Фран ласково положил руку на его плечо и улыбнулся. Младший чуть смутился, но старался не подавать виду. Обернувшись, он посмотрел на Ашру и еле шевеля губами попросил подождать у ворот школы.       Они вышли из кабинета и направились в сторону учительской раздевалки. Сан-Фран шел радостно, напевая какую-то мелодию и явно предвкушая отдых дома, а Лололошка же был немного напряжен и озирался по сторонам, будто собирается совершить преступление.       — Вот, смотрите, как новое! — глаза учителя засияли, когда он вытащил из чехла чистенькое черное пальто.       — Гм, спасибо… Сан-Фран, я хотел еще кое-что у Вас спросить, — Лололошка опустил взгляд, взяв в руки свою верхнюю одежду. Учитель склонил голову набок, внимательно слушая. — Как я могу отблагодарить Вас? Мне правда очень важно это сделать. Я чувствую, что остался в долгу перед Вами, и меня это очень волнует.       — Хм-м, — Сан-Фран удивился такому вопросу, а потом задумался, почесывая щеку. — Сложно сказать. Помочь с заданиями по университету Вы мне не сможете, в таком случае предлагаю вместе убраться в моей квартире в субботу где-то в пять часов вечера. Идет?       Лололошка довольно кивнул и слабо улыбнулся. Хоть такое предложение все еще казалось ему странным, но оно вполне соотносилось с тем, ради чего все это затевалось: между ними и так уже была не двойная сплошная, а прерывистая.       — Я еще должен отдать Вам куртку.       Дойдя до ученической раздевалки, юноша снял с крючка куртку синего цвета и вручил её Сан-Франу. Секундное касание рук. Старший отметил их шероховатость и холодность, переведя взгляд с кистей на лицо юноши.       — Слушайте, а такие очки Вам даже лучше. Очень идут, — наступила неловкая пауза, и Сан-Фран, заметив легкий румянец на щеках юноши, поспешил ретироваться. — Ну ладно, я побегу тогда. До завтра!       «Странный он. Но хороший», — мысленно заключил десятиклассник, замерев и смотря ему вслед.       Ашра стояла у ворот, подбоченившись и прожигая взглядом приближающегося друга.       — И че это он так вылетел из школы? Еще и довольный такой?       — Ашра, уроки же кончились. Кто ж не рад будет, что завтра суббота и не нужно опять пялиться на наши тупые физиономии, — неловко улыбнувшись сказал Лололошка, почесывая затылок.       — Как раз таки твою физиономию он таковой не считает. Это же видно!       — Прекращай. Я уверен, что Сан-Фран не из таких, — шатен раскрыл зонтик и притянул подругу поближе, чтоб на нее не попали капли дождя.       В этот раз Ашра проводила его до дома, поэтому на пути их не потревожила ни одна сомнительная личность. О завтрашней запланированной встрече Лололошка решил умолчать.

***

      Все утро и день субботы юноша приводил себя в порядок. К «возвращению долга» Лололошка решил подготовиться основательно: нашел все чистящие средства, которые были в квартире, взял перчатки и сменную одежду, после чего направился к Сан-Франу.       Четырнадцать лестничных пролетов, по два между этажами. В каждом по десять ступеней. Итого сто сорок ступеней. Лололошка зачем-то считал это в уме, поднимаясь к учителю в квартиру. Эхо от громких шагов раздавалось по подъезду. Тяжело дыша, он нажал на кнопку звонка. Послышались шаги за дверью и приятная музыка.       — Добрый вечер, Лололошка. Проходите, — Сан-Фран выглядел радостно: на его лице сияла все та же улыбка, распущенные белоснежные волосы ниспадали на плечи и доставали до поясницы, но пряди у лица были убраны назад светлой повязкой. На нем была объемная футболка клубничного оттенка, которая как раз сочеталась с яркими красками живописного заката за окном, и молочные шорты до колена. Старший протянул руку юноше для приветствия. Неловкое рукопожатие состоялось.       — Здравствуйте. Что нужно сделать? — поинтересовался младший, снимая мокрые ботинки и все еще еле дыша после ста сорока ступеней вверх.       — Фух, так, ну в целом по мелочи: помыть окна, протереть пыль, пропылесосить, вымыть полы… Как обычно, в общем-то. Не переживайте, самое сложное я возьму на себя. Вам лучше не напрягаться после травм, поэтому просто протрите пыль пока что, — Сан-Фран вручил влажную тряпку юноше, протараторил инструктаж, каким поверхностям нужно уделить больше внимания, а после отошел и сел на подоконник, чтобы помыть окна.       Лололошка обратил внимание на устройство, из которого звучала знакомая песня. Винтажный патефон стоял на тумбочке у кровати. Раньше он его не замечал, скорее всего потому что он был в собранном виде.       — Это The Beatles? — задал вопрос Лололошка, стараясь перекричать музыку.       — Да, — отозвался старший, сосредоточенно протирая окна. — Нравится?       — Слушал в детстве.       Юноша отошел за перегородку и переоделся в домашнюю одежду, после чего принялся протирать покрывшуюся небольшим слоем пыли книжную полку. Было видно, что Сан-Фран убирается часто, но из-за присутствия кота в квартире, который везде оставляет после себя шерстинки, она становилась грязной буквально за неделю. Далее он вымыл кухню и холодильник, а Сан-Фран, тем временем, закончил с окнами.       — Может, чаю? — старший эффектно слез с подоконника и подошел к юноше, облокотившись на холодильник.       — Давайте.       Сан-Фран вытащил из закромов различные печенья и сладости, а после поставил чайник, и тот начал издавать бурлящие звуки. Тщательно вымыв руки и сев за стол, Лололошка начал теребить пальцами салфетку. Ему почему-то очень хотелось рассмотреть учителя, но он стеснялся задерживать на нем взгляд — вдруг что-то не так поймет. Разлив кипяток по чашкам, Сан-Фран пододвинул одну из них к Лололошке вместе с тремя разными сортами чая на выбор.       — Смотрите, у меня тут есть черный чай с мятой: пью его, когда грустно, мята хорошо успокаивает, зеленый китайский чай с жасмином и какой-то ягодный, вроде клубники со сливками. Но мне больше нравится черный, — он так увлеченно рассказывал про чай, что Лололошка невольно заулыбался.       — Тогда я буду черный, — на самом деле он любил зеленый.       Пушистое черное создание начало тереться об ноги Лололошки, мурча. Недолго думая, он усадил кота себе на колени, ласково поглаживая.       — Ты ему понравился, — Сан-Фран усмехнулся и словил себя на мысли, что только что позволил себе лишнего. — В смысле, Вы ему понравились.       Лололошка только сейчас понял, что к нему обратились на «ты». Стало чуть комфортнее.       — Почему Вы общаетесь с учениками на «вы»? Вы же учитель, можно и на «ты», наверное… — юноша почесывал урчащего кота за ушком, после чего тот совсем расслабился и открыл мягкий пушистый животик, демонстрируя полное доверие.       — Субординация должна присутствовать. К тому же, я иногда веду пары у студентов младших курсов. И ко мне на «вы», и я с ними и вами должен общаться вежливо, соблюдать дистанцию, при этом оставаясь с вами на равных, — Сан-Фран усмехнулся своим же словам: какая тут дистанция, в их-то положении.       — Я согласен, но мы же не в школе, — пробубнил Лололошка, левой рукой окунув пакетик с чаем в чашку и поводив им туда-сюда, чтобы красивые янтарно-коричневые разводы заполнили пространство.       — Если тебе спокойнее, буду говорить так. Но только в контексте наших непринужденных чаепитий. Надеюсь, больше никогда не наткнусь на полумертвого тебя на улице в луже грязи, — усмехнулся Сан-Фран и отпил горячий чай, поморщившись то ли от обжигающего язык напитка, то ли от неприятных воспоминаний. А может от всего сразу.       Обстановка была бы еще более дружеская, если бы Лололошке не приходилось все равно обращаться формально. Но его это особо не смущало. Они обсуждали жизнь в целом: учебу, насущные проблемы и отношения с окружающими.       — Ща, подожди секунду, — Сан-Фран подскочил со стула (было видно, что ему в голову пришла какая-то идея) и открыл холодильник. Достав оттуда бутылку красного вина, он громко поставил ее на стол.       — Сан-Фран, мне нельзя алкоголь, — боязливо замахал руками Лололошка.       — Погоди, я же еще ничего не сказал, — бутылка была полна наполовину. Он вытащил пробку и положил ее на стол, после чего скомкал салфетки и закрыл ими горлышко бутылки. — Вино пить я тебя заставлять не собирался. Я конечно в твоем возрасте злоупотреблял напитками покрепче, но тебе, думаю, по другим причинам не рекомендуется.       — Вы правы, — Лололошка приподнял темные очки на лоб и указал пальцем на глаза, — глаукома.       Сан-Фран приблизился к лицу Лололошки на весьма неприличное расстояние и нахмурился, положив руку тому на кудрявые мягкие волосы и легко сжав, чтобы приподнять голову под нужным углом. Он всматривался в глазные яблоки, изрешеченные веточками красных капилляров, и в крупные, немного затуманенные зрачки. Юноша чувствовал его дыхание совсем рядом, сердце боязливо пропустило удар и забилось быстрее.       — Тебя когда-нибудь обижали из-за этого?       — Иногда задают лишние вопросы или подшучивают. Меня это не задевает, — еще как задевает. Конечно обидно, когда к туннельному зрению в конце суток прибавляются красные разводы, будто весь день не на уроках сидел, а употреблял непонятные вещества за гаражами.       — Ты хорошо меня видишь?       — Уже слабовато. Надо закапать в глаза, — юноша хотел было встать за лекарством, но чужая рука его не отпускала. Сан-Фран явно о чем-то задумался.       — Что ты знаешь про синус бесконечности? — после недолгого молчания выдал старший, все еще со всей серьезностью разглядывая небесно-голубые глаза.       — У него нет предела? — неуверенно спросил юноша, которого эта близость уже начала напрягать, но нельзя сказать, что ему это не нравилось. Жаль только, что зрение постепенно начало ухудшаться, поэтому он не мог так же нагло рассмотреть черные глаза напротив.       — Да, — глухо отозвался беловолосый, — как и у красоты твоих глаз.       Повисло напряженное молчание, после чего Сан-Фран быстро отпрянул и усмехнулся тому, как смутился юноша.       — Не принимай близко к сердцу, это, конечно, правда, но мне так хотелось озвучить этот подкат! Он гениален, бери на заметку, — учитель рассмеялся, а затем встал и достал из ящика две вилки.       Лололошка не знал, что и думать. А вдруг Ашра была права? Или это просто юмор такой? Может, надо играть по его правилам?       — Спасибо, Ваши тоже выглядят привлекательно, — на такой ответ Сан-Фран точно не рассчитывал, поэтому лишь глупо улыбнулся и вновь уселся за стол, поджав одну ногу. Лололошка наконец отлучился за каплями. Закончив, он вернулся и начал с интересом наблюдать за тем, что мастерит старший: Сан-Фран проткнул пробку вилками с двух сторон, а в один из торцов вставил зубочистку.       — Что это? — юноша положил щеку на скрещенные на столе локти.       — Сейчас увидишь.       Он ловко установил конструкцию на бортик чашки. Шпажка, немного побалансировав, остановилась, и пробка с вилками повисла в воздухе.       — Ого! А это как оно так? — юноша с восхищением смотрел на примитивный детский фокус, который наблюдал впервые, поэтому и реакция была такая же по-детски настоящая.       — У конструкции центр тяжести расположен ниже опорной точки, поэтому она не падает. Это физика, — парень коснулся пальцем пробки, и она пошатнулась, но так и не упала. — Видишь?       — Да-а, — задумчиво протянул Лололошка, а после неуверенно добавил: — А покажете еще что-нибудь?       — Секунду-секунду.       Сан-Фран продемонстрировал Лололошке еще несколько простейших физических опытов, отчего у юноши каждый раз искрились глаза, а рот приоткрывался в неподдельном удивлении. Ему и правда было интересно. Но потом старший глянул на время — было уже одиннадцать.       — Тебе пора домой. Пойдем, я провожу.       Лололошке не хотелось уходить. Здесь он чувствовал, что его слышат и понимают. А еще показывают интересные фокусы, угощают вкусным чаем, дают гладить кота и делают комплименты. Последнее особенно смущало, но… Пожалуй, такого интересного собеседника у него никогда не было.