Минус на минус — плюс

      Они вышли на улицу. Яркий свет фонарей, служивший единственным проблеском в непроглядной тьме из-за скрывшейся за тучами луны, образовывал гало, которое своими лучами болезненно, будто ножом, резало глаза, перед которыми также мельтешили черные пятна. Березовая аллея шелестела остатками унылых листочков на ветках.       — Я прочитал, что в темноте ты совсем плохо видишь, — вздохнув сказал Сан-Фран, взяв юношу под руку, — значит пойдем вот так. Осторожно, тут высокий бордюр!       Лололошка едва не споткнулся, но его придержали за плечи сильные руки. Тепло разлилось по всему телу.       — Я бы и сам справился, но спасибо. Как-то же все это время гулял по ночам в одиночестве, — усмехнувшись сказал Лололошка, отстраняясь.       Старший лишь смерил укоризненным взглядом новоиспеченного друга и одарил его легким щелбаном.       — А за такое можно и двойку в журнал получить.

***

      После приятно проведенного времени вместе, Лололошка стал часто заходить к Сан-Франу в гости, по причине и без. Казалось, с ним можно поговорить о чем угодно: он много читал, разбирался в физике и программировании, владел мертвыми языками вроде латыни и своеобразным чувством юмора, а также умел давать советы, что делало его идеальным собеседником. Помимо всего прочего, юноша чувствовал, будто с ним он выпадает из этого серого мира, где по пятам его преследуют все новые и новые проблемы.       Сан-Фран же не мог дать себе четкий ответ на вопрос, почему ему комфортно беседовать со школьником. Несмотря на экстравертное поведение в школе и университете, под конец дня он был эмоционально опустошен и выжат как лимон. Однако общение с Лололошкой его не напрягало, а наоборот успокаивало, особенно в совокупности с несколькими выпитыми чашками мятного чая. Тот всегда считал Сан-Франа весьма сдержанным и спокойным человеком, пока однажды не застал его в приступе гнева. До этого юноша и не подозревал, что старший вообще способен злиться. Так бывает, когда начинаешь сближаться с людьми, и они открываются тебе с другой стороны.       Это произошло внезапно. Лололошка в очередной раз зашел к Сан-Франу, в этот раз притащив с собой упаковку со свежей клубникой. Тот объяснял ему тему из высшей математики, лекцию по которой он недавно читал в университете студентам первого курса, а Лололошка же с интересом слушал каждое слово, стараясь запомнить сложные термины и новые формулы.       Перед тем как пойти в гости к Сан-Франу, он виделся с Ашрой. Они гуляли по набережной небольшой реки недалеко от дома, иногда останавливаясь, чтобы насладиться красочным закатом вдалеке. Мелкий дождь моросил по тканевому зонту, издавая характерные звуки дроби, а водная гладь реки скукоживалась от ветра и покрывалась маленькими кратерами из-за капель дождя. Друзья стояли близко друг к другу и молчали, наслаждаясь моментом и всматриваясь в поистине живописный пейзаж. Мимо них сновали редкие прохожие, которые вышли на улицу в такую погоду лишь для того, чтоб выгулять собаку или сходить в магазин за продуктами. Другие причины вылезать из-под одеяла найти было трудно, но этим двоим не требуются какие-то особые условия для прекрасного времяпрепровождения. В целом весь мир вокруг напоминал вакуум, в котором сейчас существовали лишь эти двое, закат у реки да крики чаек вдалеке.       Вдруг Ашра медленно развернулась к Лололошке, который все еще смотрел вдаль, держа в левой руке зонт. Она нелепо хихикнула, потянулась к нему рукой и, сняв темные очки в бирюзовой оправе, притянула того к себе за подбородок, нежно целуя в губы. Лололошка сначала дернулся от неожиданности, но затем прикрыл глаза и позволил себе раствориться в невинном дружеском поцелуе, после которого они немного помолчали, но потом прояснили, что это произошло только из-за красоты момента, которому не хватало только этого маленького шаловливого действия.       Этот поцелуй — маленький бунт и крохотный шажок к взрослой жизни, шалость, которая немного вышла из-под контроля. Лололошка никогда не рассматривал Ашру в таком ключе, потому что чувства к ней питал исключительно платонические, практически родственные, однако первый поцелуй — момент особый, снимок на пленочную фотокамеру, который хочется бережно вложить в конверт и носить где-то под сердцем. Нет, Лололошка даже не смутился. Ему просто было хорошо, но потом все же стало интересно: каково это — целовать человека, к которому испытываешь другую любовь? А есть ли вообще другая любовь? Он никогда ее не ощущал, а потому и сомневался, трогая холодные губы дрожащими пальцами по пути к Сан-Франу и тихо посмеиваясь.       Закончив монолог про неопределенные интегралы, Сан-Фран взял небольшую клубнику и закинул ее в рот. Алая ягода хоть и была немного водянистой, но свой приятный сладкий вкус все равно имела, несмотря на ноябрь за окном. Лололошка улыбнулся и наконец подал голос:       — А у меня сегодня украли первый поцелуй, — он весело посмотрел на учителя, предвкушая оживленную реакцию.       — К-кто? — он поперхнулся и закашлялся, вскинув брови.       — А Вам все расскажи. Подруга, — хихикнул Лололошка, прикрыв рот ладонью и наблюдая за удивленным выражением лица учителя.       — Что за подруга?       — Очень хорошая, — ответил юноша, а затем понизил голос, — Ашра.       — А-а, а я думал ты… вы… друзья, разве нет? — голос начал подрагивать от волнения, а длинные пальцы путались в светлых прядях у лица.       — Все так. Но это было очень трепетно и красиво! Как в фильмах, — мечтательно пролепетал младший, прикрыв глаза.       Сан-Фран почувствовал ком в горле, ему вмиг стало отчего-то неприятно и больно, но мозг не мог сообразить, почему именно. Он сильно сжал ручку то тихого треска хрупкой пластмассы, после чего шумно выдохнул и вскочил с места.       — Что ж, я… Рад за тебя, первый поцелуй — это здорово, — выпалил он, вглядываясь в мрачный пейзаж за окном, где вороны сидели на линии электропередач, громко и надоедливо каркая.       Лололошка озадаченно почесал бровь и встал следом за ним, подходя ближе. Он осторожно коснулся предплечья Сан-Франа, отчего тот дернулся и опустил взгляд, заострив внимание на перебинтованной руке.       — Ты дрался? — холодно спросил старший, обхватив его запястье и подняв его вверх.       — Немного, — Лололошка почувствовал нотки раздражения в голосе собеседника. Если бы у юноши были кошачьи ушки, они бы плотно прижались к голове.       Сан-Фран задрал рукав светлой толстовки младшего и нахмурился, увидев следующую картину: часть кожи от запястья до локтя была рассечена и слабо зафиксирована бинтами с красными разводами.       — Это что? — грозно спросил Сан-Фран, хмуря черные брови.       — Ножом полоснули. Замахнулись — я подставил руку. Кровищи было много… он аж сам испугался и убежал. Благо совсем рядом с домом все произошло, успел добежа-…       — Это уже не смешно, Лололошка! У тебя адреналиновая зависимость? Тебе в кайф постоянно получать увечья и ввязываться в абсурдные драки? — перебил юношу Сан-Фран, грубо отпустив его руку. Он отвернулся, после чего резко толкнул ногой стол, отчего лежащие на нем бумаги с математическими формулами и уравнениями разлетелись в разные стороны.       Лололошка впал в ступор. Он впервые видел учителя таким неистово рассерженным, поэтому лишь молча наблюдал за творящимся бумажным хаосом вокруг. Когда в стену полетел хрупкий деревянный стул, доселе спокойно спящий на светлой подушке кот испуганно вскочил и спрятался под кровать. Сан-Фран в два широких шага вновь оказался напротив юноши и, обхватив его скулы крепкой хваткой, крикнул прямо в лицо:       — Хватит губить себя! Что ты будешь делать, если в какой-то момент ни меня, ни Ашры не будет рядом? Подумай хоть раз о тех, кому ты дорог, а не заступайся за первых встречных! — он еще долго всматривался в растерянное лицо юноши, чьи зрачки бегали из стороны в сторону, после чего отстранился и холодно добавил: — Уходи.       По комнате тихо расползались последние аккорды песни группы Queen, добавляя драмы всему происходящему. Игла звукоснимателя, скользя по гладкой поверхности, начала издавать скрежещущий звук, когда пластинка наконец кончилась.       Лололошке не нравилось, когда его отчитывают как ребенка. И ему не нужно было повторять дважды. Он развернулся, быстро надел ботинки и, сорвав с крючка темное пальто с клетчатым шарфом, пулей вылетел из квартиры.       Ему не хотелось возвращаться домой. Хозяин квартиры еще вчера вновь напомнил о просроченном платеже, но юноша мог лишь стыдливо опускать глаза и кормить того обещаниями. Он сменил траекторию пути, направившись к дому Ашры.       Глазные яблоки жгло от слез и яркого света мерзких уличных фонарей. Лололошка не хотел давать волю эмоциям: еще бы, плакать из-за ссоры? Глупость. Но что-то внутри ныло и скреблось от обиды, от осознания собственной вины. Может он правда был просто тяжело зависим от выбросов адреналина в кровь? По сути своей, эта одержимость острыми ощущениями является своего рода проявлением саморазрушения или же селфхарма, просто юноша начал это понимать только сейчас. Может, все это время он прикрывался благим чувством справедливости, а на деле просто желал, чтоб в какой-то момент его прирезали где-то в мрачном сыром переулке? А может, вовсе не этот факт стал подлинной причиной для такого резкого поведения Сан-Франа? Лололошка зажмурился и помотал головой, отгоняя дурные мысли, и маленькие соленые капельки слез разлетелись в разные стороны.       Ашра встретила друга в черной ночнушке и мягких тапочках. Она смерила его строгим взглядом, но, сразу почувствовав неладное, пустила внутрь квартиры.       В отличие от Лололошки, она жила с отцом, который ее очень любил и делал все, чтоб Ашра была счастлива. Вот только свою мать девушка никогда не видела, из-за чего порой накатывала волна одиночества и тоски, и каждый раз она задавалась вопросом: «почему?»       Отец говорил, что она оставила Ашру в роддоме и сбежала, и больше никто ее не видел. Так ли это на самом деле? Трудно сказать.       К Лололошке отец Ашры относился хорошо, практически как к собственному сыну, поэтому он всегда был рад его видеть. Сейчас он сидел в своей комнате перед телевизором, и юноша бегло заглянул к нему, поздоровался для приличия и ускользнул в соседнее помещение. Комната Ашры выглядела совсем не по-девчачьи: мебель из темного дерева, кровать была заправлена иссиня-черным постельным бельем, а на стенах красовались плакаты известных рок-групп. Лололошка плюхнулся на подушки, раскинув руки в стороны, а девушка присела рядом.       — Что случилось? — она огладила его лоб большим пальцем, остальными путая кудрявые волосы.       Лололошка молчал, прикрыв глаза. Он знал, что она не поймет.       — С Сан-Франом поругались, — устало проговорил он, потирая пальцами веки. — Взъелся на меня за то, что я дрался. Будто это не неотъемлемая часть моей скучной жизни.       — Я бы на его месте тоже не сдержалась. Но кто-то же должен дать пряник после кнута, верно? — Ашра начала развязывать окровавленный бинт на руке друга. Ужаснувшись страшной картиной, подскочила и побежала за перекисью водорода и новыми повязками. Порывшись в аптечке, она нашла все необходимое и принялась аккуратно промакивать уже засохшую рану.       — Ай! Щиплет! — Лололошка стиснул зубы и заскулил. Конечно, было больно.       — Потерпи, я почти закончила, — она бережно наложила свежую повязку и завязала аккуратный узелок, после чего откинулась на подушки рядом с другом.       Они смотрели в потолок, думая о чем-то своем.       — Мне кажется, тебе нужно извиниться перед ним, — нарушила тишину Ашра, повернув голову в его сторону.       — С какой стати?       — Он все еще твой учитель математики.       — В таком случае, я просто не буду приходить на уроки.       Девушка тяжело вздохнула.       — А я говорила, что не нужно сближаться с ним. Скоро экзамены, тебе нельзя так относиться к учебе.       — Все нормально будет. Мне бы работу найти…       Они и сами не заметили, как уснули в обнимку. Благо, можно было не думать о завтрашнем дне, ведь наступили долгожданные каникулы, однако мысли Лололошки все равно занимал лишь один человек, ссора с которым выбила из колеи. И правда, неужели такая реакция возникла из-за какой-то царапины на руке?