***
На следующее утро Нил проснулся от жары, но отказывался двигаться. Они с Эндрю оказались в беспорядке спутанных конечностей, и хотя это было немного неудобно, так как рука Нила точно онемела, ему было все равно. Впервые за несколько месяцев он смог проснуться, когда Эндрю был рядом, и он не собирался тратить это время только потому, что ему было немного неудобно. Он слегка сдвинул голову, чтобы лучше видеть лицо спящего Эндрю. Должно быть, это был хороший день, потому что он был настолько расслаблен, что его рот слегка приоткрылся, а между бровями не было ни одной складки. Эндрю редко бывал таким спокойным и расслабленным во сне, поэтому Нил не решался пошевелиться, хотя тело кричало ему, что надо встать и пробежаться. Вместо этого он закрыл глаза, заставил свое тело расслабиться и запечатлел в памяти ощущение Эндрю рядом с собой. Прошел еще час, когда Эндрю наконец начал двигаться. Вместо того чтобы отстраниться, он придвинулся ближе, зарываясь холодными руками под рубашку Нила и жалуясь на то, что несправедливо, когда от кого-то исходит столько тепла, а сам Эндрю с трудом согревается, сколько бы слоев одежды он ни надел. Нил только улыбнулся, прижимаясь к Эндрю и погружая лицо в мягкие волосы, пахнущие кокосом. — Доброе утро, — сказал он. Эндрю только застонал в ответ. Они лежали так некоторое время. Ни один из них не пошевелился. Даже для поцелуя. Но звуки шагов людей внизу означали, что дом просыпается, и они не могли долго оставаться в уединении. — Это будет хороший день, — сказал Эндрю. Это прозвучало как предостережение. Может быть, так и должно было быть. Эндрю не хотел, чтобы Нил хандрил весь день. А это было бы трудно. Но он кивнул в знак согласия и молча пообещал, что хотя бы попытается. Облегчившись и почистив зубы, Эндрю и Нил спустились на кухню, где в кофейнике уже был налит кофе, а Эбби и Кевин готовили завтрак. Ваймак, Линден и Робин сидели за столом с мутными глазами и явно страдали от различных стадий похмелья. — Вы двое поздно легли спать, — заметила Эбби. — Ты собираешься пойти на пробежку? Нил посмотрел на Эндрю и быстро решил. — Нет. Не мешало бы отдохнуть один день. — Лентяй, — проворчал Кевин, но это была насмешка. — Отвали, — сказал Нил, толкнув плечом Кевина, когда тот проходил мимо к кофейнику, где Эндрю уже готовил две чашки. Нил взял свою обычную чашку, а Эндрю направился к холодильнику за слишком сладким сливочным кремом, который Эбби купила специально для него. Впрочем, она никогда бы ему об этом не сказала, а Нил не стал ее разоблачать. Ему было интересно, понимает ли Эндрю, насколько сильно все стали заботиться о нем за эти годы. Но Эндрю не был беспечным, и ему было легче принимать вещи, не признавая их. Они помогли разнести тарелки трем жалким душам, чтобы те могли поесть. Когда все наелись, настало время начинать день. Ваймак и Эбби сосредоточились на еде, а Кевин и Линден помогали с другими мелочами. Эндрю, Нил и Робин следили за тем, чтобы в раковине не оставалось ни одной грязной тарелки, а бокалы были полными. Вскоре после часа дня приехали родители Робин. Нил встречал их уже не в первый раз, но в этот раз они выглядели нерешительными. Ему было горько от того, что они заставили Робин плакать, независимо от того, хотели они этого или нет. Эндрю взял с него обещание не устраивать сцен и дать им возможность разобраться во всем без его вмешательства. Эбби, Ваймак и родители сидели за столом с вычурной сервировкой. К ним присоединился Линден, затем Кевин и Эндрю. — Папаша, не мог бы ты сходить в гараж и принести упаковку газировки? — спросила Робин, закрывая дверцу холодильника. — Конечно, — ответил Нил, хотя это было последнее, что он хотел сделать, но Робин нервничала и должна была перепоручить бесполезные дела, чтобы сохранить спокойствие. — Она называет его папашей? — услышал он вопрос отца Робин, когда шел к двери гаража. Ваймак рассмеялся и ответил: — Да, она называет Эндрю папой, а Нила — папашей, потому что раньше это раздражало их обоих. Но теперь им все равно. Нил не услышал ответа, так как дверь за ним закрылась. Он задумался, не раздражает ли его то, что его дочь называет папой двух других мужчин. Робин рассказывала, что, когда она вернулась к родителям, ей было трудно снова называть их мамой и папой. Ей потребовалось время, чтобы прийти к этому, несмотря на то, что это явно было больным местом для них. Он взял упаковку и отнес ее в дом, чтобы передать Робин. — Дыши, — сказал он, облокотившись на стойку и наблюдая за тем, как она ставит банки в холодильник по отдельности, как бы оттягивая неизбежное. — Я дышу, — сердито ответила она. — Они твои родители. Все будет хорошо. — Но я хочу, чтобы ты им нравился. Это важно для меня. — Она закрыла дверь и встала прямо, чтобы посмотреть на него. — Я знаю. Но в конце концов, они будут любить тебя, несмотря ни на что. — А вы с Эндрю? Ему было невыносимо видеть боль в ее глазах и отчаянную потребность родителей понять, почему они с Эндрю так важны для нее. — Ты знаешь, что так просто от нас не отделаешься. Мы будем бороться за посещение. Он обхватил ее за плечи, прижал ее голову к себе и потащил в столовую, где все уже сидели. Он почувствовал на себе взгляды родителей Робин, но не стал встревать в разговор, так как был слишком близок к тому, чтобы одарить их убийственным взглядом «если вы ее обидите, я убью вас». Он подтолкнул Робин в сторону от них и сел в конце стола рядом с Эндрю. — Все в порядке? — спросил Нил по-русски. — Ожидал более бурной реакции по поводу кличек, но они, похоже, были просто в недоумении, — ответил Эндрю на том же языке. — Эй! Никаких разговоров на другом языке в День благодарения, — сказала им Робин. Нил поднял руки, лукаво улыбнулся и подписал: — В недоумении из-за того, как она нас называет, или в недоумении из-за того, что он не понимает, как много мы для нее значим? — Не определился, — ответил Эндрю. — Третьим вариантом может быть то, что он понимает, что мы вместе. — Ужас. — Ребята, прекратите. Это нечестно! — сказала Робин, глядя на них. — Ты просила нас не говорить на другом языке. ASL — это английский. — Ты такой засран… то есть задница, — сказала она, исправившись в последнюю секунду. — Вы двое многоязычны, — сказал ее отец. — Они полиамурны, — ответила Робин. Кевин, который был в процессе питья, поперхнулся и начал кашлять так сильно, что все взгляды обратились к нему. — Полиглоты, — поправил он ее. — Эти двое точно не полиаморны. Они больше похожи на евразийских бобров. Нил бросил взгляд на Кевина. — Какого черта ты сравниваешь нас с бобрами, а особенно с евразийскими? — Потому что евразийские бобры вступают в брак на всю жизнь, чтобы увеличить свои шансы на выживание. Вы двое — воплощение этого чувства. — Я собираюсь зарезать его, — невозмутимо сказал Эндрю. — Как насчет того, чтобы в этом году обойтись без крови, — предложил Ваймак. — Начните передавать еду или прекратите разговоры. — Это, похоже, подтолкнуло всех к действию, и разговор о бобрах отошел на задворки сознания Нила. Пока они ели и разговаривали, рука Эндрю ужасно крепко вцепилась в внутреннюю поверхность бедра Нила. Это отвлекало не в сексуальном смысле, а в том, что Эндрю был здесь, и Нилу приходилось разделять его внимание. После того как они поели, убрали еду и помыли посуду, все собрались в гостиной, где шел дурацкий футбол. Кевин взял в руки пульт и стал искать канал, на котором крутили экси, когда раздался звонок в дверь. Эбби подошла к двери и воскликнула: — Аарон! Кейтлин! Я так рада, что вы двое смогли прийти. — Кейтлин здесь? — Робин поднялась со своего места на диване. — Я не знала, что они приедут. — Можешь винить вот этого, — сказал Эндрю, кивнув в сторону Нила. — Ладно, в следующий раз, когда он спросит, я совру, во сколько ты улетаешь. Робин встала с дивана и побежала к входной двери, чтобы повизжать и, вероятно, обнять Кейтлин. Это оставило Эндрю, Нила, Ваймака, Кевина и родителей Робин в одиночестве. Линден предусмотрительно отлучился в ванную. — Робин часто говорит о вас двоих, — сказал ее отец. Эндрю ничего не ответил, как и Нил. — Ведите себя хорошо, — сказал Ваймак, вставая с кресла и кивая Кевину, который нехотя поднялся и последовал за отцом в холл, где все уже собрались. — Она очень на вас равняется. Я колебался, когда изучил ваши имена. — О, весело, наверняка много интересного всплыло, — насмешливо сказал Нил. — Прекрати. — Эндрю предостерегающе посмотрел на Нила. — Это не наша битва. — Но Робин… — Робин — взрослая женщина, и она может самостоятельно делать свой выбор. Нилу не понравилось, как это прозвучало. Слово «выбор» означало их или ее родителей. Он посмотрел на людей, которые привели Робин в этот мир, и нахмурился. — Вы собираетесь сказать ей, чтобы она больше не общалась с нами? — Если бы они это сделали, это не остановило бы Робин, но осложнило бы отношения с ее родителями, а Нил, к сожалению, этого не хотел. — Нет, — сказал ее отец, покачав головой. — Я был немного обеспокоен после того, как проверил ваши имена. О вас двоих не так уж много хорошего. Это меня насторожило. Но я ничего не сказал, полагая, что Робин сможет сама о себе позаботиться, и мне нужно было дать ей время побыть с собой, чтобы разобраться во всем. Каждый раз, когда она возвращалась домой, она говорила о вас только хорошее. Так мне было немного спокойнее. А потом мы вчера так глупо поссорились. Я был неправ, когда сказал, что вы не ее семья. Наверное, это слово было испорчено тем монстром, и я почувствовал злость и желание защитить ее. Я знаю, что был неправ. Я должен извиниться перед вами. — Не стоит, — сказал Эндрю. — Но я… — Он это имел в виду, — перебил Нил. — Извинения бесполезны. Лучше сделать что-то. Если ты сожалеешь, то больше доверяй Робин. Она умна. Она способная. Она сильная. Доверься ей, чтобы она сама принимала правильные решения. Это ее жизнь. Робин вошла с огромной улыбкой на лице, обхватив одной рукой Кейтлин, а другой — Аарона. Линден держался позади них, но быстро отвлекся на свободное кресло. — Смотри, Эндрю! Я нашла твою злую копию. Эндрю закатил глаза. — Я тоже рад тебя видеть, придурок, — сказал Аарон. — Пожалуйста, потише с ругательствами, моим родителям это не нравится, — шепнула ему Робин. — Они слишком часто ругаются, чтобы я считал это ненормальным, — ответил ее отец. — Значит, я могу ругаться? — Нет, тебе только 19. — Бу-у, — воскликнула она, отпустив Аарона, чтобы он мог сесть с другой стороны от Эндрю. Тут вошел Кевин, который искал, куда бы сесть, и решил отодвинуть Нила на середину дивана. — Прошла целая вечность, — сказала Кейтлин, устроившись на подлокотнике рядом с Аароном, а Робин — на подлокотнике рядом с Кевином. Нил предложил Робин занять его место, но она покачала головой и положила локоть на плечо Кевина. Его это, похоже, ничуть не беспокоило. Хотя они встречались всего несколько раз, Робин была членом семьи. — Медицинская школа надирает вам задницы? — спросил Нил. — Нет, это как прогулка по парку. — Вчера ты была в слезах, — недоверчиво сказал Аарон. — Как будто ты лучше! — Она игриво толкнула его в плечо. — Скажи мне, что Аарон — полный слабак, — сказала Робин. — Самый большой слабак. — Я буквально здесь, — сказал Аарон. — Гигантский слабак, — добавил Эндрю. Вся комната разразилась хохотом. Нил заметил, что Эбби и Ваймак стоят в проеме, она достала свой телефон, несомненно, фотографируя их. Он не возражал, тем более что потом попросит копии. Робин уехала с родителями через несколько часов, чтобы провести с ними остаток каникул. Вскоре Аарон и Эндрю вышли на заднее крыльцо, чтобы поговорить о чем-то своем. Нил задавался вопросом, было ли это по-прежнему долгое молчание или теперь между ними было больше общения. Линден уснул в кресле, наевшись досыта. Остались только Кейтлин, Нил, Кевин, Ваймак и Эбби. — У Аарона все в порядке в школе? — спросил Ваймак у Кейтлин. — У него были трудности, — честно ответила она. — Я думаю, что она не оправдывает его ожиданий. — В каком смысле? — спросил Нил, испытывая неподдельное любопытство. Все, чего хотел Аарон, это забрать Кейтлин и уехать как можно дальше от своей семьи, даже если их отношения улучшились. — Он скучает по вам всем. Он никогда не признается в этом. Но он скучает. Даже по тебе, — сказала она, глядя на Нила. — Сомневаюсь, — насмешливо ответил он. Кейтлин пожала плечами. — А как тебе твои занятия? — спросила Эбби. — Они замечательные, но тяжелые и сложные. Я думаю, что еще через несколько месяцев мы почувствуем себя более уверенно. Просто сейчас идет адаптация. Разговор затих, и Нил начал нервничать, ожидая, когда братья закончат. У него оставалось еще несколько часов с Эндрю, и он не испытывал от этого никакого восторга. Кевин шлепнул его по затылку, словно заметив, куда ушли его мысли. — Для чего это было? — сердито спросил он. — Я не видел тебя полгода, а ты все это время собираешься притворяться, что меня не существует. — Не делай вид, что скучаешь по мне, — сказал Нил. — Конечно, скучаю. Нил растерянно посмотрел на него. — Почему? — Почему? Разве я не должен? — Ну, я не знаю. — Это снова инцидент с Ники «да, мы друзья», — вздохнул Ваймак. — Подожди, какой инцидент? — спросила Кейтлин. Нилу было не до смеха, когда они рассказывали ей о том дне, когда Нил не осознавал, что кто-то считает его своим другом, особенно Ники. В середине рассказа открылась задняя дверь, и Нил услышал, как Аарон сказал: — Мы можем отвезти тебя в аэропорт. — Его сердце заколотилось. Он ни за что не позволил бы Аарону забрать это у него. Но он не стал говорить об этом. В конце концов, выбор был за Эндрю. — Нет, — ответил Эндрю, подошел к дивану и, вместо того чтобы опуститься на подлокотник и попросить Кевина подвинуться, опустился на колени Нила. Чистая радость затрепетала в его груди, когда он свободно обхватил Эндрю и зарылся лицом в его спину. Если бы это было четыре года назад, Аарон сделал бы грубое замечание. Вместо этого он поднял Кейтлин и посадил ее к себе на колени. Уже не в первый раз они соревновались в том, насколько противным может быть другой. Но Эндрю не был настроен на соревнование. Он просто хотел быть рядом с Нилом после долгого дня общения с людьми. Эндрю переместился так, чтобы обхватить Нила за плечи, и стал лениво перебирать пальцами его волосы. Нил закрыл глаза и еще больше прижался к Эндрю, желая, чтобы все это закончилось не так скоро. — Я вас всех ненавижу, — вздохнул Кевин, оказавшись между парочками. Нил засмеялся, Эбби сочувственно улыбнулась ему, а Ваймак… Ваймак смотрел на всех них, как гордый отец.***
Последняя игра сезона состоялась третьего декабря. Затем у Нила оставалась неделя занятий. Осенний банкет, а затем целый месяц, который он проведет с Эндрю в Детройте. Он был слишком увлечен игрой. Было понятно, что весной Лисы отправятся на смертельные матчи, но он все равно хотел, чтобы они одержали эту победу. — Ты готов? — спросила Робин, практически гудя рядом с ним. С тех пор как Эндрю ушел, она стала их главным вратарем, так что она начинала и заканчивала игру вместе с Нилом. — Давай выиграем, — сказал он, как только диктор назвал его имя. Он вышел на площадку, пожал руку капитану соперника, а затем встал в линию, когда на площадку вышли остальные игроки стартового состава. В течение пяти лет «Лисы» зарекомендовали себя как одна из самых смертоносных команд лиги. Они не были жестокими, как «Вороны», и не были золотыми детьми, как «Троянцы». Но в них была своя свирепость и своя доброта, что делало их командой, которую даже при поражении трудно было сильно расстроить. Для кучки правонарушителей и проблемных детей, подумал Нил, они проделали долгий путь к тому, чтобы стать довольно хорошо подготовленной командой. Как только мяч был заброшен, Нил понесся по площадке и в течение первых десяти секунд игры заработал очко. Он был воодушевлен, когда бежал к своему месту. Игроки другой команды обменялись напряженными взглядами, но это не заставило Нила стараться меньше. Наоборот, он стал прилагать еще больше усилий. Это была самая захватывающая игра за весь сезон. Он был в таком восторге от игры, что едва заметил огромный разрыв в очках, когда прозвенел сигнал. Он снял шлем и в недоумении посмотрел на Робин. Конечно, он хотел выиграть и собирался бороться за это. Но все равно это было нереально. Робин улыбнулась ему в ответ, но затем эта улыбка быстро сменилась беспокойством, когда она бросилась к нему. Но было уже поздно. Что-то впечатало его в стену.