Stay With Me

      Пятничные вечера с Мэттом стали обычным делом. Эндрю готовил что-нибудь для них, а Мэтт приносил алкоголь, мороженое или другую нездоровую пищу, которая, конечно же, противоречила их диете. Эндрю не испытывал неприязни к этой новой норме. Если бы ему это не нравилось, он бы покончил с этим уже после первого раза. Но каждую пятницу Мэтт появлялся за тридцать минут до первой подачи, и Эндрю оставлял дверь незапертой, не удосуживаясь поднять глаза, когда она каждый раз открывалась почти в ту же минуту. Его терпимость к этой еженедельной затее оставалась на уровне зеленого, вероятно, потому, что Мэтт не настаивал на разговоре, не то что в те первые годы в Пальметто. Потребовалось некоторое время, но Мэтт научился лучше переносить затяжное молчание. Не так хорошо, как Нил, но уже что-то.       Эндрю сидел на своем обычном месте на диване, скрестив ноги и перекатывая между ладонями пинту мороженого. Мэтт, как обычно, сидел в кресле и поедал «M&M's». Это была последняя игра сезона Нила, и хотя только идиот мог не видеть, что Лисы дойдут до решающих матчей, Эндрю все равно испытывал какое-то нервное возбуждение от этой игры. Если они выиграют, Нил будет на седьмом небе от счастья. А значит, когда он наконец прилетит в Детройт на рождественские каникулы, Эндрю сможет греться в этом счастливом возбуждении до тех пор, пока Нил, к сожалению, снова не уедет.       Наконец, игра началась, и Нил был явно в хорошем настроении: он молниеносно обходил игроков, словно их и не было вовсе, и выполнял смелые приемы, о которых Эндрю собирался поговорить с ним позже. В динамиках прозвучал финальный гудок, и Эндрю увидел, как Нил на экране снял шлем, чтобы посмотреть на табло. Затем его взгляд упал на Робин, стоявшую в воротах. Камеры едва уловили движение справа от Нила, когда его впечатали в стену.       Эндрю напрягся. Тело Нила рухнуло на пол. В зале воцарился хаос: Лисы бросились на игрока. Эндрю придвинулся к краю своего места, наблюдая и ожидая увидеть своего партнера. Оранжевое море защищало его от других игроков, но джерси с номером 10 не появлялось. Где он был? Мэтт что-то сказал себе под нос, но Эндрю не расслышал из-за звона в ушах.       Толпа начала расходиться, когда на площадку вышли медики, а за ними Эбби. Нил все еще лежал на полу. Вставай, вставай, вставай, — повторял Эндрю про себя. Крепкая хватка, с которой он держал контроль над ситуацией, грозила вырваться из его рук. Его не было рядом, чтобы защитить Нила, и теперь Нил был ранен. На экране его партнер не двигался. Не вставал. Ни когда к нему прикасались руки, ни когда в его глаза светили, ни даже когда его тело перекладывали на носилки и уносили с корта.       Эндрю вскочил на ноги и достал свой телефон, расхаживая по маленькой гостиной. Телефон Ваймака звонил до тех пор, пока не перешел на голосовую почту. Затем он попробовал набрать номер Эбби, но результат был тот же. Следующим была Робин, но результат не изменился. Он метался между Ваймаком и Эбби, находясь все ближе к грани взрыва. На двенадцатый раз Ваймак наконец ответил. — Где он? — Эндрю требовал, делая все возможное, чтобы его тон оставался без эмоций, но даже он мог сказать, что плотина была слишком близка к прорыву. — Его везут в университетскую медицинскую больницу. Они считают, что у него сильное сотрясение мозга, но точнее не скажут, пока не сделают компьютерную томографию. — Я еду. Сообщи мне подробности, как только они появятся. — Обязательно, — сказал Ваймак, и Эндрю повесил трубку. Не успел он открыть веб-браузер на своем телефоне, как перед его лицом оказался телефон Мэтта. — Я нашел рейс, который вылетает через тридцать минут. Мы успеем туда вовремя. Ты будешь там к 11:00. Это самый ранний рейс без пересадок. — Эндрю не мог говорить, но надеялся, что его легкого кивка будет достаточно, чтобы Мэтт понял, что он благодарен. Вскоре они уже сидели в новом грузовике Мэтта и мчались по шоссе. Эндрю хватался за все, что попадалось под руку, не ожидая такого безрассудного вождения со стороны Мэтта. Он хотел сказать, что не понимает, почему Мэтт так помогает ему, но Нил был его лучшим другом. Скоро все Лисы получат известие о травме Нила и будут взрывать его или Ваймака телефон. Но сейчас Эндрю не мог об этом думать. Он должен был сосредоточиться на том, чтобы добраться до Нила, а все остальное будет потом.       Мэтт высадил его у входа, и Эндрю побежал так быстро, как только мог, чтобы зарегистрироваться, пройти через службу безопасности и попасть в терминал до того, как они начнут закрываться. Полет длился мучительно долго. Он ненавидел каждое мгновение. Его телефон был бесполезен так высоко в небе, и он никак не мог узнать, как на самом деле обстоят дела у Нила.       Когда самолет приземлился около 11:00. У него было только одно сообщение от Ваймака: «Ребенок резко проснулся, и его пришлось усыпить. Сотрясение мозга подтверждено. Степень тяжести пока не установлена, результаты анализов еще не готовы».       Эндрю ответил: «Только что приземлился. Скоро буду».       Хотя скоро — понятие условное. Когда он вышел из аэропорта и сел в такси, на котором почти час добирался до больницы, было уже далеко за полночь.       Эбби сидела на одном из стульев возле постели, а Ваймак стоял, скрестив руки. Нил лежал на кровати, и казалось, что он просто спит, но Эндрю знал лучше, когда его взгляд скользнул по аппаратам и приборам, прикрепленным к телу его партнера. И тут гнев, который он так легко сдерживал, вновь вспыхнул, когда его взгляд остановился на фиксаторах, закрепленных на запястьях Нила. Он подошел и грубо сорвал один из них. Нил даже не шелохнулся. — Эндрю, — робко сказала Эбби. — Я думаю, они хотят держать его пристегнутым для безопасности. — Безопасности для него или для них? Потому что это, — подчеркнул он, держа в руках теперь уже свободную фиксацию, — это причиняет ему боль. Ты видела следы, оставленные Рико и Лолой. Ты ясно видишь следы, оставленные ими на протяжении четырех лет. Как ты могла позволить им сделать это с ним? — Его гнев закипал. Как они могли не понимать, какой потенциальной травме они подвергли Нила, удерживая его? Неужели им было все равно? Как им могло быть все равно, когда они видели Нила после этого, видели шрамы на его запястьях каждый день? И все же они позволили этому случиться. — Эндрю, я знаю, что ты расстроен… — Расстроен? — Эндрю насмешливо хмыкнул. — Я в ярости. Ты позволила им так поступить с ним.       Тогда Ваймак выступил вперед. — Нил не реагировал. Он ударил медсестру и попытался убежать. Он причинял себе вред, не соглашаясь на их помощь. Им пришлось дать ему успокоительное, потому что он мог получить еще большую травму головы. Это было лучшее, что они могли сделать на тот момент. — Когда Эндрю открыл рот, чтобы возразить, Ваймак прервал его. — Но сейчас ты здесь. Нилу нужно, чтобы ты защитил его.       Гнев исчез не сразу. Его руки все еще тряслись, когда он пытался более деликатно снять с тела Нила еще один фиксатор. — Ты не обязан мне это говорить, — наконец сказал Эндрю. — Я в любом случае собирался это делать. — Я знаю.       Они позволили тишине больницы заполнить палату. Когда Эндрю наконец поднял глаза на двух взрослых, он заметил, как они устали, несомненно, измученные переживаниями за Нила. — Вы можете пойти домой и отдохнуть, — сказал Эндрю. — Мы вернемся утром с завтраком, — ответил Ваймак. — Позаботься о нем.       Эндрю кивнул и подождал, пока они уйдут, после чего подошел к другому краю кровати, пододвинул пустой стул Эбби и сел. Его руки все еще дрожали, когда он взял ладонь Нила в свою и прижался к ней лбом. — Ты в безопасности, — прошептал он. — Я не позволю им причинить тебе вред.       Если бы он был человеком, который молится, он мог бы молиться о том, чтобы Нил был в полном порядке. Чтобы он не помнил, как его удерживали. Может быть, даже о том, чтобы это не стало началом многих плохих дней. Но Эндрю не молился. И он не просил о том, что не может быть дано. Вместо этого он приготовился быть здесь столько, сколько будет нужно Нилу.       В какой-то момент Эндрю задремал, его голова лежала на кровати, а рука по-прежнему крепко сжимала руку Нила. Когда дверь открылась, он вскочил и уставился на вошедшего. — Мужчина 22 года. Тяжелое сотрясение мозга. При поступлении вел себя агрессивно и не реагировал, — сказал какой-то мужчина, чей голос действовал Эндрю на нервы. Он тихо, но быстро обошел кровать, чтобы встать между Нилом и этим незнакомцем. — Нам пришлось дважды дать ему успокоительное, прежде чем он достаточно успокоился. Фиксаторы были… — Человек замолчал, как только увидел Эндрю. За его спиной стояли еще три молодых врача. — Доброе утро, я доктор Ричардс.       Он подошел ближе, и Эндрю напрягся. В комнате было слишком много людей. Слишком много людей, которые смотрели на Нила так, словно он был экспонатом, а не чертовым человеком. Слишком много рук, которые прикасались к нему без согласия. — Убирайтесь, — сказал Эндрю. — Извините, но мы делаем обход, и я должен проверить мистера Джостена. — Только если они уйдут, — Эндрю кивнул в сторону студентов. Ему ни капельки не нравилась эта ситуация. Один врач — это уже слишком, но четыре? Это выходило из-под контроля.       Доктор Ричардс явно не собирался легко уступать Эндрю, так как он выпрямился.. Он был выше Эндрю на несколько дюймов, и хотя он выпрямился, чтобы прибавить в росте, Эндрю это не пугало. Тем более, когда рядом с ним постоянно находились люди выше шести футов. Ему захотелось достать свои ножи, но, к сожалению, их не было. — Могу я спросить, кто вы? — спросил доктор Ричардс. — Нет.       Ричардс поднял бровь, а затем сказал: — Доктор Эванс, вызовите, пожалуйста, охрану. — Один из студентов повернулся и потянулся к двери, но она распахнулась, и там стоял Ваймак, с легкостью возвышаясь над студентом. Они отступили назад, столкнувшись с доктором Ричардсом, который повернулся лицом к Ваймаку. Эндрю редко испытывал облегчение, но теперь, когда тренер был здесь, ему не придется объяснять Нилу, почему он убил стольких людей. — В этом нет необходимости, — сказал Ваймак. — Мы можем поговорить без ваших интернов? — Ричардс на мгновение замешкался, но в конце концов разрешил студентам уйти. Когда они ушли, Эндрю почувствовал себя в полной безопасности и вернулся к Нилу. Ваймак и доктор Ричардс подошли к кровати, и глаза последнего расширились, когда он увидел, что фиксаторы сняты. — Я должен попросить вас не прикасаться к медицинским приборам, — сказал он, глядя именно на Эндрю. Он потянулся к одному из них, намереваясь надеть его обратно, но Эндрю вырвал его из рук, и рычание едва не сорвалось с его губ. — При всем уважении, доктор, но вы не хотите злить Эндрю. Я понимаю, что вчера пришлось сдерживать Нила. Но сейчас это излишне. Если вы хотите, чтобы Нил сотрудничал с вами, когда проснется, нужно снять ограничения и прислушаться к Эндрю. — И попросить моих учеников уйти? — Он заботится об интересах Нила. — Это обучающая больница. — А пациенты — ваш главный приоритет.       Эндрю устал слушать эти разговоры. Доктор не слышал, а Эндрю не хотел, чтобы кто-то подобный наблюдал за здоровьем Нила. — Найдите ему другого врача, — приказал он, и его рука слепо потянулась к руке Нила. Ему нужно было что-то для успокоения, и сейчас прикосновение Нила было единственным, что позволяло ему держать себя в руках. — Желательно, чтобы это была женщина. — Вы его слышали, — сказал Ваймак. — Откровенно говоря, никто из вас не в состоянии сделать выбор за мистера Джостена. Вы можете быть его контактным лицом в чрезвычайных ситуациях, но принимать такие решения могут только члены семьи.       Эндрю был настолько близок к грани своего гнева, что не заметил, как его рука сжалась. Затем рука оказалась у его лица, и Эндрю резко опустил голову. На него смотрели ледяные голубые глаза, тусклые по сравнению с тем, какими они были обычно. — Что случилось? — Нил подписал одной рукой, а другой крепко прижимаясь к Эндрю. — Сотрясение мозга, — ответил Эндрю, не владея медицинской терминологией. Доктор Ричардс и Ваймак повернулись и посмотрели на Нила, который напрягся в присутствии врача. — Мистер Джостен? Я доктор Ричардс… — Вон, — подписал Нил. — Убирайтесь. — Он хочет, чтобы вы ушли, — перевел Эндрю.       Доктор Ричардс посмотрел на жест в замешательстве. — Простите, нам нужен переводчик? Здесь не сказано, что он глухой. — Нам не нужен переводчик, — сказал Эндрю, затем подписал Нилу: — Он не может воспринимать «нет» как «нет». Мы пытаемся найти тебе нового врача, но он не позволяет нам принять за тебя это решение.       Нил нахмурился, обратив свой ледяной взгляд на доктора Ричардса. — Я хочу другого доктора, — сумел произнести он, его голос был напряжен, а брови нахмурены от боли. — Мистер… — Сейчас же. — Не заставляйте его повторять, — предупредил Эндрю. Доктор Ричардс перевел взгляд с Эндрю на Ваймака, а затем, наконец, удалился из комнаты. Эндрю расслабился в кресле, его взгляд был устремлен исключительно на Нила. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Он мог видеть «Я в порядке» в глазах Нила. — Мне очень больно. Когда придет другой врач? Ты останешься? — Конечно, я останусь, кролик, — ответил Эндрю, затем посмотрел на Ваймака. — Ты можешь найти ему нового врача? Такого, который понимает, что такое согласие. — Конечно, — ответил Ваймак и вышел из комнаты. Нил закрыл глаза, держась за Эндрю судорожной хваткой. Если он не смотрел на него, значит, тому определенно было очень больно. И Эндрю ненавидел это. Он ничем не мог помочь. Поэтому он сидел и позволял Нилу держать его руку.       Вскоре вернулся Ваймак и сказал, что скоро пришлют кого-нибудь. Через час в комнату вошла молодая женщина. — Доброе утро, — сказала она мягко и гораздо тише, чем тот засранец, что был до этого. Она также подписывала свои слова, что еще больше расслабило Эндрю. Нил открыл глаза и настороженно посмотрел на нее. — Я доктор Хансен. Я понимаю, что вы не глухой, но, возможно, вам удобнее использовать ASL для общения? — Да, — подтвердил Нил. — Отлично. Я буду продолжать подписывать и говорить, но если шум станет слишком сильным, я могу вообще прекратить говорить. Вы только дайте мне знать, хорошо? — Да. — Итак, я понимаю, что у нас возникли некоторые проблемы вчера вечером, когда вас привезли. Вы помните, что произошло?       Нил напрягся, и его глаза впервые обратились к запястьям, как будто поняв, что его больше не держат. Эндрю попытался сдержать свой гнев. — Я не хотел никого ранить, — ответил Нил. — Не извиняйся за это. Ты был напуган. Ты имел полное право отреагировать так, как отреагировал, — ответил Эндрю на ASL. — Мистер Миньярд прав. Не чувствуйте себя виноватым за свою реакцию. Вы были напуганы. Это была естественная реакция. — Вы знаете, кто я? — спросил Эндрю, чувствуя себя настороженно.       Она застенчиво улыбнулась. — Я была главной фанаткой Лисов во время учебы в медицинской школе. Это было единственное, что помогало мне оставаться в здравом уме. Так что я знаю, кто вы оба и вашу историю. Я обещаю, что не буду давить на вас больше, чем вам будет удобно. Я буду спрашивать, прежде чем осматривать вас. И я никого не пущу в эту комнату без вашего разрешения. — Будьте осторожны с обещаниями, Эндрю относится к ним очень серьезно. — Нил улыбнулся, его взгляд упал на Эндрю. — Осторожнее, кролик, некоторые могут подумать, что ты флиртуешь. — Осторожнее, Дрю, она знает ASL и может подумать, что ты меня не ненавидишь. — Я всегда тебя ненавижу. — На двести пятьдесят процентов? — Думаю, с последним сердечным приступом — уже триста. — Подожди, ты же смотрел мою игру, не так ли? — Эндрю закатил глаза, не желая отвечать. — Признайся! — Да, мы с Мэттом смотрели, когда я увидел твою кончину. — Ты смотришь все мои игры, не так ли? — Да, я смотрю твои дурацкие игры в стикбол, наркоман. — Нил улыбнулся так ярко, что у Эндрю защемило в груди. Боже, как он ненавидел то, что влюбился в этого идиота. — Полагаю, судя по вашему лицу, все соперничество Миньярд-Джостен только что разрушилось на ваших глазах? — спросил Ваймак. Эндрю поднял глаза, а доктор Хансен опустила взгляд на их сцепленные руки, на ее лице отчетливо читался шок. — Вы, ребята… вместе, — сказала она, на мгновение запнувшись. Эндрю приготовился к чему-нибудь гомофобному, но тут ее улыбка расширилась еще больше. — Это лучше, чем соперничество. Вы двое вместе, — она рассмеялась тем самым восторженным тоном, который бывает у людей, когда они узнают что-то интересное. — Извините. Я просто фанатею сейчас. — Она прочистила горло и сдержала свое волнение, сказав: — Я также должна заверить вас обоих, что ничто из того, что происходит в этой палате, не выходит за ее пределы. Это значит, что я ни слова не скажу о ваших отношениях. — Спасибо, — подписал Нил. — Могу ли я теперь осмотреть вас? — Да, — ответил Нил. Доктор Хансен подошла к кровати, приготовив стетоскоп, и послушала дыхание Нила. Затем она осмотрела его голову, глаза и все остальное. — Все выглядит хорошо, но серьезность сотрясения все еще вызывает опасения. Я хочу оставить вас еще на одну ночь для наблюдения. Если все будет идти нормально, то утром я смогу вас выписать. — Сколько времени займет восстановление? — В связи с тем, что вы занимаетесь спортом, я рекомендую продержаться на скамейке запасных не менее двух недель. Однако симптомы пройдут через несколько дней, только если вы не будете напрягаться. — И что все это значит? — спросил Эндрю. — Отдых. Ваш мозг получил серьезный удар. С ним нужно обращаться осторожно. Никаких мониторов. Никакого бега. Особенно никакого экси. Не раньше, чем симптомы ослабнут. Затем я предлагаю легкую активность, например, прогулки. Это будет медленный процесс.       Нил сердито вздохнул, но само действие заставило его закрыть глаза от боли. Когда он снова открыл их, Эндрю спросил: — Уровень боли? — Я в по… — Эндрю схватил его за руку, прежде чем он успел закончить фразу. — Не лги мне. — Эндрю прав, — сказала доктор Хансен, подписывая. — Вы можете навредить себе еще больше, если не будете честно говорить о своей боли. Я знаю, что вы хотите выйти. Но если вы заставите себя вернуться до того, как вылечитесь, вы рискуете полностью потерять экси.       Эндрю быстро начинал симпатизировать ей. Говоря об этом с такой точки зрения, вероятно, было единственным способом заставить Нила прислушаться. — Хорошо, — подписал Нил. — Уровень боли, наверное, шесть? Я не хочу сейчас даже открывать глаза. — Спасибо за честность. Я прослежу, чтобы свет был приглушен. Я принесу вам пакет со льдом, чтобы положить на глаза, это поможет облегчить боль. И мы дадим еще немного тайленола. — Хорошо. — Я пойду все запишу, а потом, если вы не против, приведу медсестру, которая будет помогать мне, пока вы здесь. — Это нормально, — подтвердил Нил. Доктор Хансен улыбнулась, попрощалась и вышла из палаты, за ней последовал Ваймак. Взгляд Нила упал на Эндрю, и ему не понравилась печаль, которую он увидел в нем. — Я не хочу этого делать. — Я знаю. Это отстой, но две недели пройдут быстро. — И что мне делать две недели? Экси и учеба — это отвлекающие факторы, которые помогают мне выжить. Без них я просто утону.       Эндрю думал, что они хорошо справлялись с расстоянием, даже в День Благодарения Нил казался в порядке. — О чем ты говоришь, кролик?       Нил выглядел смущенным, но в конце концов ответил: — Письма помогают, и я знаю, что только недавно видел тебя, но без тебя тяжело. Когда тебя нет, мне кажется, что я не могу дышать. Без экси и учебы, чтобы занять себя, я сосредотачиваюсь на том, как сильно мне тебя не хватает, и это больно. — Уязвимость Нила была очевидна в том, как он смотрел на Эндрю. — Кто говорит, что я не буду рядом с тобой? Я не вернусь, пока не буду уверен, что ты не наделаешь глупостей.       Нил едва заметно улыбнулся. — Если бы это было так, ты бы никогда не уехал. — Мне больно признавать, что ты прав. Давай я перефразирую. Пока я не смогу поверить, что ты не сделаешь ничего более глупого, чем обычно. — Ты уверен, что можешь остаться? У тебя сегодня игра. — Нет ничего важнее тебя. — Эндрю почувствовал, как на его губах начинает появляться улыбка, когда он заметил, что на щеках Нила появился красный оттенок. По позвоночнику пробежала дрожь удовлетворения от того, что он смог вызвать у Нила такую реакцию даже после почти четырех лет совместной жизни. Он наклонился и поцеловал его. Поцелуй был коротким и быстрым, но на сегодня этого должно быть достаточно.       Дверь открылась, и вошел Ваймак, убирая телефон в карман. — Робин была в доме сегодня утром, беспокоилась о тебе. Они с Эбби придут с едой. Ты не против новых гостей? — Все в порядке. Но никого больше, — ответил Нил, его голос все еще оставался хриплым. Эндрю мог сказать, что Нил не настроен разговаривать, но если он хотел заставить себя, то Эндрю ничего не сказал. — И старшие Лисы грозятся прийти сюда, если я не сообщу последние новости. Что ты хочешь сказать? — Правду. Но я не хочу, чтобы ко мне больше приходили. — Я могу это сделать. — Ваймак сел и достал свой телефон, чтобы начать набирать текст. В кармане зазвонил телефон Эндрю. Вздохнув, он достал его и увидел на экране «Тренер Сэнфорд». — Алло? — ответил он. — Я видел новости. — Есть какой-то вопрос? — Как долго тебе нужно отдыхать?       Люди редко шокировали его. И этот вопрос по-настоящему поразил его. Он говорил тренеру Сэнфорду, что иногда возвращался в Пальметто или, когда его игры были близки, оставался и не летел с командой. Однако он не стал рассказывать о своих отношениях с Нилом. — Что натолкнуло тебя на эту мысль? — Может, я и не так давно знаю тебя, Миньярд, но я с первого дня понял, как ты к нему относишься. К тому же Мэтт сказал, что ты, скорее всего, не придешь на сегодняшнюю игру. — Конечно, он сказал. У Джостена тяжелое сотрясение мозга. Время восстановления составит две недели. Я вернусь к началу плей-офф. Если команда сможет выиграть эти игры без меня.       Тренер Сэнфорд рассмеялся и сказал: — Звучит неплохо. Я обязательно пригрожу им. Дай мне знать, если тебе понадобится дополнительный отпуск. Позаботься о нем. Не хотелось бы потерять игрока с его талантом.       Эндрю насмешливо фыркнул. — Не потеряешь. Я ведь не должен просить тебя никому не рассказывать? — Нет. Никто, кроме твоего менеджера и пиарщиков, не будет знать, что происходит. Но официальное заявление — отпуск по личным обстоятельствам. Было бы разумно оставаться как можно дольше в тени до твоего возвращения. — Я могу это сделать. — Оставайся на связи.       Эндрю ничего не ответил и повесил трубку, его взгляд сразу же встретился со взглядом Нила. — Он не злится на тебя? — спросил Нил. — Нет, он не злится. Он каким-то образом понял, как понял Ваймак. И Мэтт что-то сказал. И даже если бы он был зол, мне все равно. — Тебе не должно быть все равно. — И все же мне все равно. Ты важнее. Кто еще удержит тебя от глупых решений, пока ты восстанавливаешься? — Нил закатил глаза, от этого движения он поморщился. — Идиот, — пробормотал Эндрю, прикрывая рукой глаза Нила. Молчаливый приказ перестать быть тупым и отдохнуть. Это длилось всего двадцать минут, когда Эбби и Робин вошли с завтраком из их любимой пончиковой. Когда Робин увидела его, все ее лицо озарилось. — Папа! Они сказали, что ты здесь, но я не поверила.       Эндрю закатил глаза, услышав это имя. Она вручила ему пакет, в котором лежали его любимые вещи, затем присела на край кровати Нила и наклонила пакет в его сторону, чтобы он мог достать свои мерзкие калачи. — Когда ты прилетел? — Вчера вечером. — Очевидно, — простонала она. — Я увидел, как Нил получил удар, и сел на первый попавшийся самолет. Я просто обожаю смотреть, как ты снимаешь шлем и получаешь травмы.       Нил толкнул его плечо и попытался осуждающе посмотреть на него, но это было неэффективно. — Как будто я сделал это специально. — Сколько раз я должен повторять тебе, чтобы ты не снимал свой гребаный шлем? Сначала Рико, а теперь этот недоумок. Кстати говоря, — проворчал Эндрю и достал свой телефон. У него не было возможности посмотреть, кто из игроков набросился на Нила. — Не беспокойся, — сказал Ваймак. — Он испортил свою карьеру, напав на Нила. Потерял все из-за такой глупости. — Он потеряет еще больше, когда я до него доберусь.       Нил положил руку на телефон Эндрю и подписал: — Прекрати. Оно того не стоит. Мне не нужно, чтобы ты сидел в тюрьме. — Эта причина будет действовать очень долго, — ответил Эндрю, убирая телефон и возвращаясь к своему завтраку. — Четыре года, а это все еще работает, так что я сомневаюсь, что наступит время, когда этого не будет. — Фу, — с отвращением сказала Робин. — Я забыла, что вы так долго были вместе. Сейчас вы вполне можете быть женаты.       Робин не сказала ничего нового. К сожалению, она была свидетелем некоторых из их более мягких моментов совместной жизни. Но после слов доктора о том, что он не может сделать выбор за Нила, это натолкнуло Эндрю на мысль. Это будет не последняя его травма. Не то чтобы наркоман сможет этого избежать. И в будущем у них может не оказаться рядом Ваймака, чтобы помочь им, когда Эндрю будет слишком зол, чтобы сделать что-то полезное. Так что быть замужем за Нилом не было бы ужасным решением. Не говоря уже о налоговых льготах. Эндрю покачал головой. Им едва исполнилось двадцать лет. Слишком рано об этом думать и слишком глупо, чтобы даже задумываться. Эндрю никогда не переставал верить, что Нил слишком хорош для него, и он никогда бы не попросил Нила быть прикованным к нему подобным образом.       Нил заметил, что мысли Эндрю ушли куда-то в сторону, и вопросительно поднял бровь. Эндрю слегка вздрогнул, и вопрос был снят, хотя в его голове все еще горела мысль о браке. Сама по себе эта идея была отвратительна, по его мнению. Но если добавить к этому Нила, то это казалось правильным решением. Некоторые люди могли бы сказать, что Эндрю хотел жениться на Ниле. Но нет. Эндрю просто рассуждал логически. Нил был маяком для опасности и, к тому же, налоговые льготы. Вот и все…