ГЛАВА 8. Часть 10. «Принятие»
30 мая 2024 г. в 17:54
Дин метался из стороны в сторону, обдумывая план. В глубине души он осознавал, что деваться некуда, но смириться с гадким чувством беспомощности было выше его сил. Он устал. Мандо был безумно измотан, он больше не мог сидеть без дела. Хотелось действовать, но он понимал, что единственное, чем он мог бы помочь Гермионе сейчас — это довериться. Она была права: жизнь и безопасность Грогу должны быть на первом месте. Если это значит, что им придётся расстаться на какое-то время, то так тому и быть.
Кингсли не бросит её. Он же, мать его, министр их треклятой магии! Если не он, то никто не сможет им помочь. Мандо понимал это ясно, как никогда прежде, но легче от этого не становилось.
Дин не мог понять, что чувствует к этой планете, к этой Галактике, где всё так же, но совершенно по-другому. Где все его таланты оказались никому не нужны, а порой становились даже опасны. Где волшебство стоит на вершине эволюции, а он, магл, для мира волшебников — лишь букашка на подбитом каблуке ботинка, которую любой из них может раздавить. Или же нет? Наверное, Грегори Хикман сейчас имел бы другое мнение на этот счёт. Никто из них, напыщенных болванов с кривыми ветками в руках не может противостоять бескару — наследию его народа, его мира. В этом их слабость и его преимущество, однако, загвоздка была в том, что эта Галактика отличалась от Внешнего кольца его. Он мог бы убивать, бесспорно, и никто не смог бы ему помешать, но этот мир отторгал тех, кто играл не по правилам и это обескураживало. Дин Джарин, охотник за головами, убийца, не мог убивать. Он не знал, как решать проблемы не насилием. Не знал и не умел и от этого у Мандо шла кругом голова.
Дин попытался утихомирить сбивчивое дыхание. Шлем давил на него, мешал сосредоточиться. Захотелось сорвать его и бросить в угол, а затем вдохнуть поглубже, изо всех сил втянуть воздух ноздрями и забыться на мгновение.
Он не заметил, как сделал это, а ещё — как оказался в уединении. В той комнате, где ранее он исцелял свои раны, а совсем недавно читал то самое письмо, что его ридуур оставила на прощание.
Дин вздрогнул. Что, если он больше никогда её не увидит? Если им с Грогу всю жизнь придётся где-то скрываться. На одной крохотной планете, без возможности полететь куда-то ещё, затеряться в Галактике. Это пугало сильнее, чем невозможность решать проблемы насилием. Сильнее, чем мысль о потере Гермионы. Больше всего на свете Дин боялся дать Грогу недостойную жизнь. Больше всего воин боялся, что его сын будет жить в страхе.
Кингсли обещал, что Грогу примут в другую школу. Пусть будет так. В конце концов, нет особой разницы где, главное, чтобы он был в безопасности. Дин нервно усмехнулся. Его жена как всегда была права. Дэнк Фэррик! И Хагрид — тоже. Гермиона поняла это раньше него и Дину было стыдно признавать свой эгоизм. Ему казалось, что он злился на то, что она оставила их, но на самом деле он злился на невозможность быть счастливым рядом с ней. Это глупо и недостойно, по-детски. Паз Визсла высмеял бы его в лицо и был бы абсолютно прав. Нет ничего важнее будущего Грогу, нет никого важнее Грогу. Гермиона права. Теперь он знал это наверняка. Стоит довериться ей, им всем. В конечном счёте, что ещё ему остаётся?
Дверь скрипнула и Дин натянул шлем на голову. Выругался. Обозлился на чью-то вопиющую бестактность. Обернулся.
На входе стоял Грогу, переминаясь с ноги на ногу.
— Эй, дружок, — он улыбнулся, но сын этого не увидел. — Иди сюда.
Малыш медленно подошёл, стуча по паркету звонкими каблучками ботинок и присел на стул рядом. Дин придвинулся, погладил его по ушам.
— Как ты? Порядок? Что там произошло?
Грогу какое-то время сомневался, а затем коснулся своей головы, намекая на то, чтобы Дин снял шлем. Воин поспешил исполнить просьбу сына.
В глазах малыша отражалась тревога, а ещё — грусть. Дин смотрел на него, а сердце ликовало, вопреки голосу разума. Его малыш должен жить в безопасности и если эта «Африка» принесёт её, то Мандо согласен на рискованное путешествие.
Грогу коснулся его запястья своими шероховатыми пальцами, но говорить ничего не стал. Мандо стало сложно дышать и он с жадностью глотнул спасительную порцию воздуха, а затем вдруг резко упал, больно ударившись боком о что-то твёрдое.
Плечи ныли от острой боли, резь в боку мешала дышать, а может это был страх, что сковал его горло тисками. Дин не знал наверняка. Он видел ярко-алое пятно, что промчалось мимо и спикировало на монстра, ревущего от боли, бегущего прочь. Скала дрожала под ногами, когда громадный зверь пробегал поблизости, не обращая внимания на него. Алое пятно приобрело понятные очертания. Это была птица. Дин никогда не видел существа прекраснее этого.
Птица вновь спикировала и громко закричала, а затем Дин увидел, что она садится на выставленное вперёд предплечье Хагрида.
Сердце застучало сильнее прежнего. Он сорвался с места и одним длинным прыжком преодолел расстояние до друга, приземлившись на песке перед ним.
— Грогу! Ну дела! — Хагрид был обескуражен. — Ты-то тут как? Как это?.. Я же… Но…
Малыш прыгнул ему на плечо с другой стороны от алой птицы и коснулся шеи рукой, а затем без лишних слов показал всё: как проснулся в бочке у Тинки и как сбежал оттуда. Воспоминание оборвалось на моменте, где гигантский зверь едва не затоптал кроху своими мощными лапищами. Грогу поджал уши и увёл взгляд в пол, разрывая мысленный контакт с лесничим.
— Это Альфи тебя так напугал? — обеспокоенно спросил лесничий, вытаскивая тушку какой-то освежёванной дичи из сумки и подавая алой птице. Та резко схватила тушку и принялась рвать её клювом, сбросила на пол и подлетела, придерживая мощной лапой. — Вот негодник! Хорошо же, что Фоукс вмешался. Альфи — очень непослушный дромарог, одного только Фоукса и слушает с тех пор, как… Как профессор Дамблдор нас покинул. Альфи с горя чуть с ума не сошёл! Забился в пещеру и всё скулил и скулил… Я его, знаешь ли, понимаю! Я тоже, видит Мерлин, хотел куда-нибудь забиться, да скулить от горя. В общем это, ты на Альфи знаешь, не обижайся! Он вообще-то хороший, только чужаков боится.
«Он хотел меня убить!» — мысленно возмутился Грогу. Дрожь от страха во всем его теле сменилась дрожью от возмущения и чувства несправедливости.
— Глупости! — возразил Хагрид и двинулся вперёд, входя в пещеру, в которой скрылся опасный зверь. Грогу схватился покрепче за его длинные седые волосы. То ли, чтобы не упасть, то ли от страха. Наверное — всё и сразу. — Я тебе докажу! Вот смотри, идём! Альфи! Ты где? А ну покажись, негодник!
Где-то в тёмном углу Грогу расслышал шумное дыхание зверя. От него исходила энергия, но какая-то другая. Не такая, как прежде. Дромарог скулил от боли.
Хагрид подбросил сферу лучистой энергии под потолок и зверь недовольно зарычал, щурясь и пряча морду под мощные бронированные жёсткой кожей трёхпалые лапы. Лесничий вынул из сумки огромную тушу дичи и с усилием бросил рядом со зверем. Тот не обратил на неё никакого внимания, жалобно скуля и прикрывая слезящиеся глаза щупальцами и лапами.
— Что там у тебя? Покажи, не упрямься! — проворчал Хагрид и наклонился поближе. Дромарог запыхтел, выдувая горячий воздух из огромных ноздрей. Грогу пискнул и перебежал за спину лесничего, прячась в пышной шевелюре своего защитника. Хагрид усмехнулся и практически выковырял малыша из причёски, насильно придвигая к зверю, держа на ладони. — Не бойся его, Грогу, он тебя не обидит! Вот же, смотри. Альфи, поздоровайся с Грогу!
Зверь посмотрел на малыша здоровым глазом и заскулил сильнее прежнего. Хагрид держал малыша в левой руке, правой же принялся поглаживать зверя.
Грогу колебался. Сердце стучало набатом. Вопреки голосу разума он всё же протянул руку к толстым жилистым отросткам на его громадной скулящей морде. Альфи не отпрянул, не зарычал. Он лежал неподвижно. Грогу прикрыл глаза и обратился к Силе. Скорее интуитивно, чем осознанно. Он ничего не услышал в мыслях дромарога, но отчётливо осознал то, что было понятно любому существу на любом языке — Альфи страдал от боли.
Малыш настроился, покрепче прижимаясь рукой к толстой дромарожьей шкуре. Где-то внутри зародилось привычное тепло. Он направил поток Силы. Когда исцеление было кончено, их контакт разорвал сам Альфи. Грогу вздрогнул и отпрянул, прижимаясь к ладони Хагрида. Зверь задорно зарокотал, приподнимая шупальца, а затем коснулся одним из них Грогу и низко поклонился.
— Ты смотри, Грогу! — радостно воскликнул Хагрид. — Ты ему понравился! Говорил я, что вы с Альфи подружитесь. Так и случилось!
Зверь отошёл к туше и принялся рвать её, заглатывая крупные куски.
«Где Гермиона?» — набрался смелости Грогу, чтобы спросить.
— Не знаю я… — вздохнул Хагрид и вышел из пещеры, направляясь к двери из этого странного места. Где-то в небе парил Фоукс и Грогу помахал ему на прощание. — Хорошо это ты придумал, тут спрятаться, да… Давай-ка я тебя к Диику отведу, а сам пойду Гермиону поищу, вот.
«Нет!» — прикрикнул Грогу. — «Не уходи!»
— Вот же беда какая! — запричитал Хагрид. Они вернулись в ту комнату с котлами и горшками. — Ты ничего тут не бойся, Грогу, Диик тебя не обидит!
«Нет!»
Хагрид тяжело вздохнул.
— Ну хорошо! Диик! Диик!
— Диик отведёт профессора к Хагриду! — послышалось за поворотом, а спустя мгновение из-за угла показались эльф с густыми седыми бровями и Гермиона.
Грогу пискнул и оторвался от ладони Хагрида, прыгая прямо в руки к волшебнице.
— Слава Мерлину! — выдохнула девушка и прижала малыша к себе. — Ты цел? В порядке?
«Где папа?» — спросил Грогу то, что интересовало его больше всего.
— О, милый, он в безопасности, — она тепло улыбнулась. — Сейчас я дам вам с Хагридом этот галлеон и он перенесёт вас к нему.
«А ты?» — Грогу не понимал, почему она улыбается, но в глазах стоят слёзы.
— А я приду позже, малыш.
Она вернула ребёнка Хагриду, достала листок бумаги с полки и принялась что-то писать. Затем положила в конверт и протянула лесничему вместе с золотой монетой.
— Хагрид, прошу, убеди Дина, что им с Грогу нужно срочно уезжать. Хогвартс скоро взлетит на воздух. Вам нужно уходить. Это единственный выход. Пожалуйста, дай мне слово.
Хагрид кивнул и почему-то расплакался. Затем молча утёр слёзы и обнял подругу.
— Береги себя, Гермиона, — прошептал он так, чтобы Грогу не слышал, но это не помогло.
Хагрид посадил Грогу в кресло, а сам вернулся на пляж.
— Грогу, посмотри на меня, — тихо произнесла Гермиона, присаживаясь перед ним. — Ничего не бойся. Верь Хагриду и папе. Пожалуйста, не сбегай больше, ладно? Всё очень серьёзно. Хагрид и папа отвезут тебя в безопасное место. Там тоже есть школа. Она тебе подойдёт. Пообещай мне, что будешь послушным, прошу.
Малыш колебался какое-то время, но кивнул. Вернулся Хагрид. Он поднял ребёнка ладонью и прижал покрепче к груди. Сжал галлеон в своей огромной ладони.
— Диик, перенеси Хагрида за антитрансгрессионный барьер, пожалуйста, — произнесла Гермиона, смотря ему, Грогу, прямо в глаза, а затем кроха ощутил резкий прыжок и следом — ещё один. Он открыл глаза и увидел отца.
Малыш разорвал ментальную связь с Дином и воин глубоко вдохнул, возвращаясь в реальность.
— Спасибо, — произнёс он сыну и надел шлем, а затем вышел в гостиную. Все присутствующие пристально смотрели на него, ожидая вердикта. После недолгой паузы Дин решительно произнёс: — Давайте сделаем это.