Но он смирился. Иногда приходилось так делать.
***
После средней школы его жизнь начала медленно катиться в пропасть. Сначала странно вести себя стал отец. Он убеждал, кричал и умолял его поступить именно в определенную старшую школу под патронажем Комиссии. Бабушка всегда была скрытной и манипулятивной змеёй, так что на ее уловки Шин давно не велся. Но и она резко начала настаивать на этой школе. Юноша начал замечать «агентов» по дороге домой. Шин решил не доводить до крайнего и допросил отца с помощью причуды. Да, возможно это было слишком радикально. Зато крайне полезно. Служение Комиссии? Смешно. Шин с детства мечтал стать адвокатом. Ну, на самый крайний случай — прокурором. Но никак не карманной собачкой, служащей не пойми кому и зачем. Он сбежал из дома. Поступил в школу с юридическим уклоном, вечными подработками и услугами (написать за кого-то рефераты и прочее) заработал достаточно, чтобы внести залог за обучение на юридическом факультете. Все было вполне неплохо, но… Его «душили». Худшее место практики, неадекватные клиенты, отсутствие работы на старших курсах. Даже его безупречная учеба не спасала положение. Конечно же Шин догадывался, чьими руками созданы эти неудачи. В двадцать пять он пытался выживать своими силами. В двадцать шесть у него не осталось никого, кому бы он мог верить. Ни семьи, ни друзей, ни союзников. Доверие к героям? К властям? Ха! В двадцать семь он сломался окончательно. За ним долгое время «присматривал» какой-то агент. Предполагалось, что у него будет иммунитет к Исповеди. К тяжелому куску арматуры иммунитета у агента не оказалось. После этого Шину впервые улыбнулась удача. Он встретил человека, которому поверил. И который верил в него. В его собственные способности!Чисаки Кай.
Это было началом его триумфа!Вот только… почему он вечно чувствует на себе чужой взгляд?
***
— Привет. Извиняй, мелочь, что так поздно звоню. Я бы тебя не трогал по такому поводу, но Каори настояла… — Ближе к делу, отец. Что у вас там случилось? — Не совсем у нас. Моаши звонил. Якудз повязали. Ну… тех, где братец твой. — … Это точная информация? — Немото Шин, 30 лет. Причуда: Исповедь. Не он? — Блядство… — Не ругайся. Он пока в изоляторе участка ждет суда и окончательного приговора. — Вот как… Спасибо, отец. Маме привет и пусть не напивается сильно. — Ой кто бы говорил! Ты бухаешь больше меня, мелочь! — хрипло рассмеялся Айван. — Не за что. Не лезь только в это дерьмо. Каяо отложила телефон на тумбочку. «Все эти волнения сжирают мне нервы!» — фыркнула женщина, легким движением протезированных пальцев срывая крышку с бутылки соджу. Шин всегда был серьезным и слегка пессимистичным ребенком. Но он так трогательно привязывался к кому-либо… Каяо задумчиво перекатывала алкоголь в бутылке. Последний раз она видела его фотографии, когда была проездом в Мусутафу. Айван (больше из каких-то личных побуждений) иногда присматривал за Шином через зараженных животных или знакомых. На четких кадрах исхудавший и сильно уставший молодой человек, отдаленно напоминающий саму Каяо брел по улице, допивая остатки пива. Неприятное зрелище. Было ли его жаль? Немного. Его поставили в такие условия семья и власти. Хотелось ли помочь? Нет. Она больше не связана с теми людьми и их жизнью. Ей незачем рваться на помощь с огромным риском для собственной спокойной и стабильной жизни. Но через три дня поехала в то отделение (в Мусутафу у нее редко, но были дела). Себе на беду.***
— С-сестра? — шепотом спросил бледный Шин Немото с огромным синяком на щеке. Каким образом он вообще ее рассмотрел и узнал — вопрос со звездочкой. Ее природный русый блонд давно поседел, из-за чего она всегда просто осветлялась до белого. Глаза из-за травм и нестабильных лекарств Девятого тоже довольно сильно изменили цвет. На Пацифику и Дознавателя она была похожа также как грейпфрут на лимон — отдаленно. Так какого черта? — Ха? — притворно изумилась Каяо, коротко мазнув взглядом по Шину. — Простите, но Вы обознались. Я единственный ребенок в семье. Стоит учитывать, что Цукаучи-кун сейчас выглядел как умертвие и разбирался с показаниями и документами в агентстве почившего Сэра Ночноглаза. Но расслабляться все равно не стоило. — Простите… вы напомнили мне погибшую сестру. — Соболезную. На этом их диалог завершился. Полиция строго следила за Немото, надев ему на голову нечто вроде кляпа с очками. И отвели в камеру. А разговор произошел в кафетерии. Домой Каяо возвращалась задумчивой, но с легким сердцем. Полиция взяла кровь (черт бы побрал одного из параноиков!) из ее искусственной вены. Вернее сказать, не ее кровь, а какую-то хитрую смесь с несуществующим, кроме как для ее дела в базе, кодом ДНК. Девятый постарался на славу, скрывая ее от правительства любыми способами. Зачем ей вообще нужно было видеться с бывшим братом? Хм. Каяо не могла ответить. Наверно потому же поводу, что навещала могилу Ми-чан. Вспоминала прошлое. Если бы она могла похоронить и этот этап ее жизни до того дня, было бы хорошо. А пока пусть будет живым надгробием в Тартаре. Да. Там неплохое место, чтобы хоронить тайны. Не совсем надежное, зато малодоступное. Тихое и уединенное. «Интересно, а мой сталкер скоро туда попадет?» — сигаретный дым тонкой струей поднимался до кроны дерева. — «Да. Меньше года ему бегать осталось.»