Твои демоны

— Она спит тут уже неделю, — пожаловалась старшая служанка. — Занимает комнату в нашем трактире. Некому о ней позаботиться, ее отец-гончар умер, так что она просто лежит у нас и спит. Младшая служанка удивилась: — Так это та ленивая дочь гончара, которая почти не работала и все время проводила в стенах своего дома? — Да, та самая. Мы не можем ее выдворить, потому что она, нууу, спит. Как ее выкинуть? Я послала за лекарем. Остается надежда только на то, что он заберет ее куда-нибудь. Хотя сомневаюсь я в альтруизме наших лекарей. Некому даже заплатить за ее лечение. — И правда. А у самой девки денег нет, она не работала и не умеет работать. Тихие сплетни двух служанок были прерваны криком из-за колонны, за которой они прятались: — А ну хватит судачить! Девушка больна, и ей нужна помощь. Из-за колонны появился симпатичный молодой парень с завязанными в хвостик длинными черными волосами. У него было холодное безразличное лицо и метающие молнии яркие ореховые глаза. — А что нам, молчать что ли? Раз ты такой защитник нашелся, может, заберешь ее к себе? — язвительно ответила старшая служанка. Младшая молчала, стыдливо поглядвая на парня, но согласно кивала словам подруги. — Я не могу, — замялся парень, заметно погрустнев. — У меня дома старые родители и маленькие дети… — Да мне плевать! — фыркнула страшая служанка. — Это девка занимает место в трактире. Вот дождемся лекаря, и, если он ее не заберет, чтобы через неделю ее тут не было! *** Пролив, разделяющий Равнину Изобилия и Великую Пустыню, преодолели без происшествий, правда, плата за переправу оказалась выше, чем предполагал Уву, и за кошку пришлось доплатить дополнительную сумму. А-Цин убеждала капитана, что это не совсем кошка, а ее друг, спутник, почти человек, но он был непреклонен. Так что пришлось раскошелиться. По прибытии в Пустыню первым делом направились на черный рынок. А-Цин удивилась, как столь почтенный человек, борец со злом и последователь уважаемого Пути Хона может так открыто и бесстыдно разгуливать по черному рынку, где совершаются разные темные и не очень законные делишки. Уву объяснил, что борцам со злом иногда приходится забредать не просто в обитель зла, но и в логово врага, притворяясь своим. Ради достижения цели. Но самое главное — он не вершитель правосудия в этих землях, во-первых, а, во-вторых, это не его дело, и это важное правило: не влезать в то, что тебя не касается, если это не угрожает чьей-то жизни, здоровью или чести и достоинство. Поэтому прикрывать черный рынок он не собирался. Более того, Уву был совсем не против существования этого островка цивилизации в пустыне. На черном рынке можно было прикупить припасы, лекарства, одежду, оружие, остановиться на ночь. А-Цин уже становилось плохо от жары в ее закрытом кожаном костюме, поэтому Уву сразу же отвел ее в магазинчик одежды, чтобы она присмотрела что-то по погоде. Самому варлоку тоже становилось жарковато, но свое переодевание он решил оставить до номера в трактире. Линка быстро выбрала наряд и вскоре вышла из примерочной в милом открытом коротком желтом платьице с белым верхом и цветочками. — Не слишком короткое? — спросила она, покрутившись, чтобы наставник оценил ее наряд со всех сторон. — Просто все остальные жали на хвост. — Все нормально, если тебе удобно, — заверил ее варлок. Он оплатил покупки и повел спутниц в трактир. Там они сняли одну комнату с единственной двуспальной кроватью, и Уву наконец переоделся в наряд, более подходящий местному климату, — легкие зеленые штаны, сандали, тунику с разрезами по бокам и открытыми плечами, украшенную золотой филигранью и фиолетовыми перьями сзади, и для завершения образа надел длинные перчатки того же цвета, что и костюм. — Ну ты и павлин, — прокомментировала А-Цин. — Я люблю красиво одеваться, — оправдался Уву. — Могу себе позволить. После короткого отдыха варлок решил еще раз сходить на рынок, купить припасов на оставшиеся деньги и присмотреть посох для А-Цин. Раз уж она начала учиться творить заклинания, то стоило найти ей оружие, с которым она будет упражняться. Искать каждый раз палки — не лучший вариант. Уву предлагал разные практичные посохи, а А-Цин выбирала по внешнему виду. Оказалось, что она любит яркие выделяющиеся цвета и растопыренные формы, поэтому она выбрала вычурный металлический посох с извивающимися стеблями и ярко-оранжевыми цветочками. Уву глубоко вздохнул и беспрекословно оплатил покупку. На припасы осталось совсем немного денег, а линка еще поросила сладкий пирожочек. Но даже с таким количеством припасов они должны были успеть дойти до трактира в пустыне. К сожалению, Уву переоценил возможности и свои, и ученицы. Сначала А-Цин начала уставать, и у нее закружилась голова от жары, пришлось ее отпаивать. А потом Уву, потративший всю воду на линку, начал терять сознание. Крендель всю дорогу плелась понуро, как будто уже умирала, что неудивительно — кошке с густой шерстью в пустыне было невыносимо жарко. Так что до трактира они дошли не в лучшем состоянии. Трактир представлял собой огромное здание с огромными, как лопухи, лопастями мельницы, с огороженной непреодолимым забором территорией и небольшим поселением, в котором обосновались торговцы всякой всячиной. Путников в пустыне хватало, а трактир был центром жизни в безжизненном крае. Когда Уву с А-Цин и кошкой поднимались по ступеням, игнорируя зазывающие крики торговцев, они мечтали выпить побольше воды и лечь, но уже в дверях в них прилетел горшок. Чудом миновав голову линки, посудина врезалась в стену и разбилась. В главном зале на первом этаже буйствовала компания мужиков, одетых как хулиганы и разбойники. Они орали, били посуду, попутно запивая свое хулиганство пивом, переворачивали мебель и приставали к девушкам. Служанки сбежались на шум, но не могли остановить разбушевавшихся мужчин, только сами попадались в их развратные лапы. Надеяться на помощь других посетителей трактира тоже не приходилось. Все они выглядели слабенькими и беспомощными против здоровенных громил. — Что насчет правил? — спросила линка, пиная осколок горшка. — Угрожают жизни и здоровью окружающих. И нас, — Уву увернулся от бокала. — Поэтому надо призвать их к порядку. Вытащив из ножен айкути и сконцентрировав в нем энергию, Уву послал разреженные потоки энергии в громил, чтобы не навредить им, но сбить с ног. А-Цин молча наблюдала за действиями наставника, но сама не решалась что-либо делать, хоть руки уже тянулись к оружию. Крендель же беззаботно играла с кусочком горшка. Изумленные посетители и сбитые с толку громилы с удивлением посмотрели на внезапно появившегося защитника справедливости. — Уходите отсюда, — строго приказал Уву. — И не возвращайтесь. Иначе встретитесь с моим клинком. Для пущего эффекта варлок призвал своего монстра из мира духов под все более удивленные взгляды окружающих. Крендель зашипела и спряталась за линкой, хоть была того же роста и шире в два раза. Разбойники с первого раза не поняли и набросились на варлока, даже забыв про женщин. — Еще одно важное правило: как можно меньше вредить людям, — крикнул Уву, защищаясь от громил щитом из летающих вокруг него талисманов. — Но его можно нарушать, если нам за это ничего не будет. А-Цин протянула понимающую «Мммммм» и попыталась помочь наставнику, но сумела призвать только маленький росток, пробившийся сквозь половицы. Ее помощь больше бы пригодилась в момент, когда действие щита закончилось, а в голову заклинателя прилетел очередной горшок. На этот раз он не успел ни заметить опасность, ни уклониться, увлеченный боем с ближайшими противниками. Раны, полученные в битве с духом Бансок, еще не затянулись и сковывали движения, поэтому Уву мог использовать только некоторые заклинания, не требующие начертания особых символов и движений. После того, как горшок разбился о его голову и зрение заволокла тьма, он не помнил ничего, кроме болезненного удара о пол. Перед тем, как впасть в беспамятство, он увидел вспышку голубого света и расходящиеся по полу спиралью черные полосы. Очнувшись, варлок почувствовал головокружение и тошноту и не спешил открывать глаза. Сквозь звон в ушах он слышал только тишину, а пальцы нащупали мягкие простыни, как будто он лежал на кровати в какой-то комнате. Наконец открыв глаза, он долго не мог сфокусироваться на вращающейся комнате. Свет неприятно бил из открытых окон по глазам. Когда его взгляд наконец остановился, то первым, что он увидел четко и ясно, был Лоренза, улыбающийся и потягивающий вино из бокала так непринужденно, как будто ничего не происходило. Уву поморщился. — Ты не хочешь что-нибудь рассказать? Что-нибудь объяснить? Например, почему я здесь, ты здесь? Что с теми разбойниками и где А-Цин? — спросил Уву охрипшим голосом. Лоренза неспешно допил вино и ответил вопросом на вопрос: — Это все, что тебя сейчас интересует? — Пока да, — ответил Уву и закашлялся. — Извини, воды нет, — сказал Лоренза, наливая еще вина, но по его виду было видно, что извинился он даже не из вежливости. — Ну, во-первых, с разбойниками я разобрался. Они больше не побеспокоят местных обитательниц. Во-вторых, свободных комнат больше нет, поэтому перед тобой встал… или лег вместе с тобой выбор: оказаться в моей комнате или на улице. Я подумал, что ты предпочтешь очнуться на мягкой кровати и благородно притащил тебя к себе. А-Цин я отправил за лекарствами, поскольку у вас их почему-то не оказалось. — Денег не хватило, — пробурчал Уву. Лоренза округлил глаза в искреннем удивлении. — Так ты нищая бродячая принцесса, помогающая всем попавшим в беду? Уву скривился от отвращения. — Не называй меня так, демон. И ты не сказал, что здесь делаешь. — Я здесь остановился. — Ну да, гулял и решил остановиться переночевать. — Я иду по своим делам, а ты постоянно следуешь за мной. — Ты сам дал наводку, что будешь ждать меня в Великой Пустыне. — С чего ты взял? — Марта передала. — Так и сказала? Что я буду тебя ждать? А если она просто захотела нас свести? Уву отвернулся. Спорить с этим демоном, провоцировать его или дразнить было совершенно бесполезно. Он использовал твои же слова против тебя и выставлял дурачком. Уву злился. Даже больше на себя, чем на него, за то, что вообще начал этот разговор. Раздался стук в дверь, и в комнату ввалились А-Цин и ее верная Крендель. Линка поставила корзинку на стол перед Лорензой и встала рядом, сложив ручки, как послушная ученица. Уву показалось, что он ревнует ее к Лорензе. — На самом деле, — начал Лоренза, замешивая зелье из лекарств. — Есть кое-что, что может тебя заинтересовать, любитель помогать всем вокруг. — А можно без ехидства? — выразил свое недовольство Уву. — Нет. Так вот, когда я прибыл сюда, подслушал разговор двух служанок. Случайно. Оказывается, они тут держат девочку, которая беспробудно спит уже неделю. Со дня на день они ждут какого-то лекаря. Но ты сам наверняка понимаешь, чем закончится дело. Я ничем не могу ей помочь, — Лоренза положил руку на сердце, выражая искреннее сочувствие. — Но я подумал, что, возможно, ты сможешь докопаться до ее души или что-нибудь такое. Уву глубоко вздохнул в задумчивости. — Мастера духов работают со смертью, а не со сном. Но я посмотрю, что можно сделать. И дождемся лекаря. — Какой ты альтруист, — улыбнулся Лоренза. — Тогда проведаем ее завтра. А сейчас выпей эту гадость и отдохни. — Я должен поблагодарить тебя за заботу? — устало спросил Уву, принимая чашку с лекарством. На вкус оно оказалось не слишком приятным и оставило мерзкое ощущение в горле, от которого Уву закашлялся. — Нет, спасибо, — отказался Лоренза. Он попросил у служанок несколько подушек и одеяло, чтобы устроить кроватку для А-Цин, а сам устроился на полу. Уву бесило это его поведение, когда он делал вид, что помогает другим или печется о ком-то. Ведь он был заносчивым демоном. Возможно, именно из-за его демонической сущности Уву не мог поверить в его хорошие качества. Варлок уснул, глядя на рассыпавшиеся по полу волосы Лорензы и чувствуя, как проходит головная боль. Лежание на полу не располагало ко сну. Сопение А-Цин и пукание Крендель тоже. Лоренза не привык, что рядом кто-то издает какие-то звуки. Он бесшумно встал и подошел к окну. Ночь была жаркая и душная, но красивая с безоблачным звездным небом и яркой почти полной луной. Ночи в пустыне большую часть года были безоблачными и ясными. Это были старые воспоминания, почти стершиеся из памяти, о том, как Лоренза лежал под этим бескрайним небом. Демон повернулся спиной к окну, устремив взгляд в душную темную комнату. Становилось прохладнее, но в комнате все еще было слишком душно, чтобы уснуть. Только к рассвету установится нормальная температура, при которой он сможет спокойно уснуть. Лоренза посмотрел на мирно спящего варлока. Этот человек вызывал в нем смешанные чувства. С одной стороны, это обычный смертный, охотник на демонов, враг. Лоренза может его убить, и он сотрется из памяти, как и все другие люди. А с другой стороны, у Лорензы рука не поднималась навредить варлоку. То ли его привлекательная внешность, то ли незаурядный ум и некоторая наивность останавливали его. То ли он был безнадежно влюблен в чей-то похожий образ. Это звучит глупо. Но человек, который сейчас сладко спал на его кровати, казался близким и родным. Лоренза подошел к нему, заслоняя тень от луны, наклонился. Едва дыша, он всасывал воздух, выдыхаемый варлоком. Их лица были так близко, что Лоренза мог поцеловать его. Но зачем. Он изучал. Невесомо провел кончиком ногтя по щеке, спустиося к шее, прижал палец к пульсирующей артерии. Еще долго рассматривал его безмятежное лицо и слегка дрожащие ресницы. Демон обратил внимание на бинты на плечах и шее варлока. Ему стало интересно, где были получены ранения. А еще закралось чувство, похожее на сострадание. Лоренза провел рукой по бинтам, заметил кое-где выступившую кровь, но не решился что-либо делать. Он отстранился и сел рядом с кроватью, прислонившись к стене. Уву заворочался и уронил руку с кровати. Лоренза почувствовал странное желание прикоснуться к его белой руке. От этого желания пошалить его сердце забилось чаще. Он уже давно не ощущал такого возбуждения от глупой шалости. Лоренза слегка прикоснулся к свисающей руке варлока, обвил его пальцы, убедившись, что тот не проснулся. Подержал его немного за руку, так и не прислонившись к ней полностью, и отпустил. Уву проснулся в хорошем настроении, но сразу расстроился. Ему снился прекрасный сон, в котором кто-то нежно прикасался к его щеке и крепко держал за руку, и он чувствовал себя открытым с этим человеком, он словно обволакивал варлока, был везде и защищал его. Уву редко позволял себя расслабиться, а в этом сне хотелось оставить решение всех проблем ему. А теперь он проснулся и обязан снова быть тем самым спасителем от всех бед. Уву помотал головой, смахивая остатки сна. А-Цин разбросала подушки и спала в позе морской звездочки, положив голову на пузико Крендель, спящей в такой же позе. А Лоренза почему-то обнаружился сидящим рядом с кроватью, прислонившись к стене. Уву не стал их будить. Он тихо встал, порылся в принесенных А-Цин лекарствах, нашел там свежие бинты и принялся обрабатывать свои раны. Он снял тунику и размотал бинты. Раны заживали хорошо, не гноились, только еще саднили. Поворачиваться и двигаться было тяжело, разодранная плоть негодовала. Кое-как справляясь с обработкой ран, Уву почувствовал на себе чей-то прожигающий взгляд. Конечно, это Лоренза сидел и смотрел, как он изворачивается, чтобы достать до раны. Нет, Уву не хотел, чтобы Лоренза помог, он даже не допускал мысли, что демон может захотеть помочь ему, но мог хотя бы не смотреть! Лоренза молча досмотрел, как Уву перевязывает раны. В его глазах не проскользнула ни одна эмоция, а лицо сохраняло привычное бесстрастно-насмешливое выражение, и вдобавок к своему не слишком хорошему настроению Уву еще и взбесился. Пошли проведать спящую девушку. Служанка отвела их в комнату и встала у дверей. Она рассказала, что девушку зовут Ке Гван, ее отец умер, некому о ней позаботиться, и она просто лежит и спит уже неделю, и никто не может разбудить девушку. Уву подошел к ней, сел рядом, проверил ее пульс, проверил ее слабую ци. Лоренза и А-Цин терпеливо ждали позади и создавали вид важных помощников. По всем признакам девушка действительно спала. Ее состояние не имело ничего общего со сферой деятельности мастера духов. Уву потряс ее для проверки, но, как и убеждали служанки, она не просыпалась. — Стоит дождаться лекаря, — вынес вердикт Уву. Перед выходом он еще раз бросил взгляд на девушку. Она была молодая и красивая: стройная, с красивыми формами, округлым лицом, пышными черными волосами, густыми бровями и длинными ресницами. Было бы жаль, если бы она никогда не проснулась… Лоренза задержался, чтобы поговорить о чем-то со служанкой, а Уву вернулся в комнату и завалился на кровать. Ему хотелось просто отдохнуть и полежать. Но, поскольку А-Цин сидела рядом, Уву поручил ей поупражняться в вызове подсолнуха, как случилось в бою со злобным духом Бансок. Пока А-Цин тужилась, Крендель последовала примеру варлока и устроилась на подушках, а Уву прикрыл глаза и задремал. В полудреме он снова вернулся в тот сон, где ему было хорошо. Ему вспомнились эти мягкие прикосновения несуществующего человека, которые приносили спокойствие и умиротворение. Он чувствовал их следы в тех местах, где прошлись фантомные пальцы. Уву одернул себя и распахнул глаза. Это все было очень хорошо, но лучше оставить сон во сне. Наяву он должен быть холодным и невозмутимым. И, возможно, немного жестким. Варлок уже и не помнил, откуда у него взялись убеждения о том, что заклинатель духов и последователь Пути Хона должен быть как не от мира сего, но всю свою жизнь он старательно взращивал в себе эти качества и делал все более отрешенный вид. Из потока мыслей его вырвал взрыв лепестков подсолнуха. Желтые лепесточки летали по всей комнате, подгоняемые ветерком с улицы. — Получилось? — неувернно спросила застывшая от недоуменя А-Цин. — Не сказал бы, что идеально, но прогресс на лицо. Буквально, — ответил Уву, отряхиваясь от лепестков. — Теперь уберись здесь. Не закатывай глаза, это неизбежная часть тренировки. К вечеру наконец прибыл ожидаемый лекарь. Он оказался пожилым мужчиной с большим пивным животом и красной рожей. Уву, конечно, не судил по внешности, но вид лекаря отталкивал и не вызывал доверия. Если бы Уву был обычным жмтелем деревни, он бы не пошел к нему с проблемами. За лекарем следовал юноша с длинными черными волосами, собранными в хвостик, и яркими ореховыми глазами. Он представился Ирсеном, женихом Ке Гван. Уву поинтересовался, почему он не навещал невесту, на что тот ответил, что был занят семейными делами и не имел достаточного количества времени, чтобы забежать к возлюбленной. Оправдание насторожило Уву, но он не стал допытываться и развивать конфликт. Пока лекарь осматривал девушку, Уву, Лоренза и Ирсен стояли рядом и наблюдали за его действиями. А-Цин отказалась присутствовать, сославшись на то, что и так будет слишком много людей. Уву не стал уговаривать ученицу, понимая, что лекарь вряд ли начнет учить девочку, а просто постоять у него над душой Уву и сам сможет. Сначала лекарь провел поверхностный осмотр, как и Уву утром. — Девушка явно спит. Говорите, она в таком состоянии уже неделю? Хммм… Уву не понимал, что и зачем делает лекарь, потому что ничего не смыслисл в медицине. Он умел только почистить раны, перевязать их и срезать омертвевшую плоть. После тщательного осмотра, в течении которого присутствующие разбрелись по комнате, чтобы не напрягать лекаря, лекарь поставил диагноз: — Девушка находится в так называемом мертвом сне. Это чрезвычайно редкая болезнь, при которой человек засыпает на долгое время, и его невозможно разбудить. При этом, как и в обычном сне, все процессы в организме замедляются, но иногда, примерно раз в три дня, человека надо поить и кормить, иначе он умрет от истощения. Пациентка, кстати, уже истощена, так что необходимо покормить ее. Уву и Лоренза передали служанкам слова лекаря, те пообещали приготовить для девушки мягкую пищу. Ирсен удрученно сидел за столом с кружкой пива. Уву присоединился к нему, а Лоренза отправился в комнату, чтобы рассказать обо всем А-Цин. — Лекарь сказал, что специфического лечения не существует, и шанс, что Ке Гван проснется, довольно мал. Он сказал, что при этой болезни человек засыпает на неопределенный срок. — Как она оказалась в трактире? — спросил Уву. — Ее отец умер, а она не работала, так что, когда кончились деньги, ее выгнали из дома на неуплату долгов. Сейчас в ее доме расположился плотник, а Ке Гван сняла номер в трактире на последние монеты, чтобы переночевать, и так и уснула. Вечером А-Цин была грустная и переживала, что ничем не может помочь из-за неопытности. — Мастера призыва могут ускорять заживление ран и вылечивать некоторые болезни, а я вообще ничего не умею… Крендель сочувствующе лежала рядом и слушала, навострив ушки. Лоренза куда-то отлучился. — Давай ляжем спать и посмотрим, что будет завтра, — сказал Уву, зевая. Сон пришел не сразу, но в конце концов ему все же удалось провалиться в спасительное забытие. Уву проснулся невыспавшимся глубокой ночью. Свет луны заглядывал в окно, освещая пустую комнату, А-Цин и Крендель, раскидавших подушки. Варлок сонно протер глаза и понял, что его разбудили крики за дверью. Почуяв неладное, он оделся так быстро, как позволяли ему раны, и вышел в зал. Служанки бежали с фонарями, тоже не понимая, что произошло. Перегнувшись через перила, Уву увидел внизу Лорензу, держащего за грудки лекаря, который был в одном нижнем белье. Несколько служанок уже нервно топтались внизу, другие зажигали фонари, чтобы не разъяснять ситуацию в темноте; некоторые постояльцы тоже были разбужены шумом и выходили из комнат, чтобы узнать, что происходит. Спустившись вниз, Уву тоже спросил, какого черта происходит и почему Лоренза обращается с лекарем, как с провинившейся шавкой, и орет на него. Одна из младших служанок подошла вплотную к Уву и на ухо прошептала: — Этот уважаемый господин поднял шум и притащил господина лекаря. Этот господин говорит, что господин лекарь опорочил госпожу Ке Гван. Мне больше ничего неизвестно, я только передала этому уважаемому господину еду для госпожи, и он понес еду в комнату и почти сразу же выбежал оттуда с господином лекарем. Из сбивчивой речи служанки Уву понял, что, когда Лоренза понес еду для Ке Гван в ее комнату, то поймал лекаря за изнасилованием девушки. Лоренза был похож на разъяренного дракона, тряся маленького испуганного лекаря, который уже не отрицал свою вину, испугавшись Лорензы, и только молил о пощаде. Демон, увлекшись, схватил его за горло и начал душить. Уву, конечно, не собирался оправдывать насильника, но не мог допустить, чтобы Лоренза превысил необходимые меры наказания. Служанки были слишком напуганы и сбиты с толку, чтобы воспрепятствовать Лорензе, а вот Уву не побоялся схватить демона за руку и предупреждающе сжать. Два ярко-красных пылающих глаза обратились на него с нескрываемой злостью, и холодок пробежался по спине Уву. Лоренза был поистине страшен в гневе. Уву никогда пержде не видел его в таком состоянии и тем более не мог подумать, что он так разозлится из-за незнакомой девушки. Под давлением Лорензы лекаря выгнали. Сам защитник хмуро вернулся в комнату, и даже разбуженная А-Цин не рискнула его тревожить, а Уву решил непременно доложить о случившемся жениху пострадавшей. Дверь ему открыл сам Ирсен и пригласил гостя внутрь. Ирсен попросил вести себя потише, чтобы не разбудить больных родителей и маленьких детей, но усадил гостя за стол и предложил чай. — Благодарю, не стоит. Я к вам с важными, но не очень приятными новостями. Ирсен напрягся и начал взволновано гнуть пальцы. — Что-то случилось с Ке Гван? — Да, — Уву помедлил, собираясь с мыслями. — Дело в том, что лекарь остался с ней, чтобы присматривать за больной, но ночью его поймали в ее постели. На лице Ирсена отразилось искреннее непонимание. Несколько секунд он неподвижно стоял в растерянности, а потом медленно произнес: — Вы хотите сказать, что мою невесту изнасиловали? Уву кивнул. — Как бы это ни было прискорбно, но это так. Мне очень жаль… Ирсен прервал его взмахом руки. — Пожалуйста, не надо лишних слов. Это касается только меня и Ке Гван. — Вы возьмете ее в жены? — осторожно спросил Уву. Ирсен медлил с ответом. Его глаза бегали, боясь остановиться на лице Уву, а лицо с каждой секундой становилось все мрачнее. — Поймите меня, я не хочу испорченную девушку. Как бы я ни любил Ке Гван, я больше не могу на ней жениться. Сердце Уву упало в пятки. Злость на этого человека нарастала, а обида за Ке Гван больно колола сердце. Варлок понял, что, если не уйдет сейчас же, то разозлится так же, как Лоренза. А вредить Ирсену он не хотел, хоть и был зол на него и разочарован. В конце концов, жизни и здоровью других ничего не угрожает, поэтому он не должен влезать в это дело. Когда Уву вернулся в комнату, Лоренза неподвижно лежал на своей импровизированной кровати. Может, спал, может, не хотел ни с кем говорить и притворялся. А-Цин пугливо выглядывала из горы подушек. Уву лег и с трудом смог уснуть. Беспокойство за судьбу несчастной девушки не давало ему покоя. Утром Уву не обнаружил Лорензу в комнате, а А-Цин сладко спала, вывалившись из своего гнезда. Поразмыслив немного в процессе одевания, Уву решил, что первым делом стоит допытаться у Лорензы, куда он направляется. А потом уже решить, следовать за ним или нет. Уву нашел Лорензу в зале с бокалом вина. У него все еще был злой вид, и несколько рано проснувшихся постояльцев сидели как можно дальше от него, образовав вокруг мужчины зону отчуждения. — Что тепепь? — начал Уву с главного. Лоренза окинул Уву своим испепеляющим взглядом. — Есть одна идея. Один знакомый лекарь, который может лечить разные нестандартные болезни. Уву удивленно вскинул брови. — Нестандартный лекарь? У тебя по всему миру знакомые? Получается, ты хочешь забрать Ке Гван с собой? Лоренза кивнул. — Не думал, что ты способен на такое благородство, — продолжил Уву с невольной улыбкой. — И куда мы напрвляемся? — К храму Нарю. После завтрака разбудили А-Цин, собрали вещи, взяли Ке Гван и отправились в путь. Уходя, Уву заметил в тени навеса Ирсена. Он печально смотрел им вслед и, поймав суровый взгляд варлока, потупил глаза в землю.