Карп в сухой колее воды не просит

Студёное солнце вышло из-за края горизонта, освещая спящий городишко. Хрупкий белый лучик скользнул по крышам, не решаясь опуститься ниже. Люди уже проснулись, суетясь над собственными делами. Осенний ветер сегодня был особенно ленив и не морозил кончики пальцев. Листья, которые кружили в воздухе, напоминали кровавый дождь из-за своего пестрого окраса. Беспризорники хватали их с земли, чтобы похвастаться перед другими такими же беспризорниками. С каждой минутой город наполнялся жизнью, а солнце охватывало все больше и больше территорий. Се Лянь улыбнулся, попутно уворачиваясь от детишек, которые бежали по улице, не видя ничего перед собой. Он нес в руках небольшой сундучок из дерева с серебряными замочками, крепко прижимая к груди, чтобы случайно не уронить. Он здоровался с торговцами, что окрикивали его и иногда подходил, чтобы перекинуться парочкой слов. Сегодня был первый день недели, а значит театр был закрыт, но Се Лянь все равно шел туда. По пути он наведался за завтраком и теперь к его ноше присоединился сверток, от которого шло тепло. Дойдя до главного входа, он толкнул дверь, но та не поддалась. Тогда Се Лянь поставил на землю сундучок со свертком и полез в рукав, доставая на свет связку ключей. Не с первой попытки, но он все же отпер дверь и вошел внутрь. Помещение встретило его приятным сумраком, редкие лучи солнца проглядывали в верхние окна, еще немного и всю комнату зальет светом. Занавес, который обычно был опущен, сейчас обнажал пустующую сцену. Скамьи для зрителей были отодвинуты в самый конец зала, освобождая место. Посреди комнаты расположился стол, на котором были разбросаны листы бумаги и уголь. Се Лянь огляделся, но никого не увидел, тогда он подошел к столу и, положив вещи, развернул сверток, в котором лежала пара лепешек и спелый гранат. Он отошел на несколько минут в общую комнату за кувшином воды и, когда вернулся, увидел девушку, перебирающую бумаги. Как только дверь за ним с тихим стуком закрылась, она подняла глаза и улыбнулась. – Братец Хуа, а вот и ты! Я не слышала, как ты вошел. – она указала жестом на вазу, в которой стояли алые лилии. – Я бегала за цветами, чтобы они своим видом скрасили нам работу. Се Лянь погладил ее по голове и открыл свой сундучок. Щелчок замка прозвучал оглушающе громко в молчаливом зале. Он достал оттуда красивое перо и дорогую тушь, которые ему когда-то подарил заведующий театром. – Тогда давай начнем. Они уселись за стол, и Ян Ми протянула ему лист, на котором была нарисована женщина с массивной прической и жемчужными серьгами, а за ней в тени виднелся мужской силуэт. Се Лянь обмакнул перо в тушь и приступил к заголовку, отмечая мелкими черточками расположение текста. Над ухом раздался шершавый звук – девушка, взяв в руки уголь, приступила к следующему рисунку. После дождя, который лил целую неделю, все постеры оказались уничтожены или сорваны. И хотя период постановки заканчивался через две недели, их попросили переделать испорченные плакаты. Это не было чем-то затруднительным, но иногда нудная работа сильно выматывала нервы. Се Лянь закончил с первым листом, и ему тут же вручили второй. Этот рисунок открывал более эмоциональную картину: девушка прижалась к мужской груди и горько рыдала. И хоть на постере этого видно не было, однако по сюжету мужчина к этому моменту был уже мертв. Несмотря на красоту, такая картина была на грани приличий, но Се Лянь промолчал, намечая текст. Небольшая доля экстравагантности могла привлечь внимание. Они работали медленно, иногда переговариваясь о каких-то пустяках. Лепешки были уже съедены, а гранат разломан на четыре части. Готовые работы сохли на полу, постепенно становясь все тусклее и тусклее. Се Лянь сделал последний штрих на постере и поднялся, чтобы отложить его, а когда вернулся, принял следующий лист. Осмотрев рисунок, он замер. Ян Ми изобразила женщину в порванном платье, она лежала на полу, а с ее губ стекала кровь. До этого все ее постеры изображали безликую героиню, но в этой работе четко отслеживались черты лица автора. Се Лянь медленно отложил лист в сторону и краем глаза посмотрел на Ян Ми. Ее спина сгорбилась, а уголь в ее руках превратился в мелкий порошок. Приятный шелест превратился в пронзительный скрип, и она все сильнее давила на бумагу. – А-Ми… – он позвал ее настолько ласково, насколько позволял его голос. – С тобой все в порядке? Девушка дернулась и повернула голову в его сторону. Она пару раз хлопнула своими ресницами, а затем перевела взгляд на рисунок, который только что отдала. Ян Ми схватила его и разорвала. – Я переделаю. Буркнув это, она снова схватилась за уголь, но Се Лянь взял ее за руки и отложил его подальше. Он заставил повернуться ее к нему и осторожно заправил выпадшие пряди за ухо. Девушка закусила губу и посмотрела вниз, с интересом разглядывая деревянный пол, словно видела его первый раз в жизни. – Если что-то тяготит тебя, не держи все в себе, я твой друг и обязательно выслушаю. Ее нижняя губа дрогнула, и в следующее мгновение из ее глаз полились крупные, словно жемчуг, слезы. Она вырвала руки из чужой хватки и принялась размазывать влагу по своим щекам, оставляя на них черные от угля пятна. Се Лянь опешил от такой бурной реакции, а затем притянул ее к себе и обнял, поглаживая по дрожащей спине. Сейчас его не волновала ни чистота его одеяний, ни то, как выглядит эта сцена со стороны. Его сердце сжималось, от услышанного в чужих слезах горя. – Тише, тише. – он почувствовал, как она комкает его ханьфу. – Все хорошо. Однако слова утешения не облегчили ее душу, а, наоборот, заставили еще больше погрязнуть в своих рыданиях. Се Лянь замолчал, понимая, что никакие слова сейчас не помогут, и лишь крепче прижал ее к себе. Девушка проплакала еще минут десять, задыхаясь под конец от собственных слез. Когда она подняла голову, то обнаружила, что на белых одеждах остался неприглядный мокрый отпечаток. Ее красной лицо заалело с новой силой, и она стыдливо попыталась стереть своим рукавом. Се Лянь ласково отнял ее руку от собственного плеча и наклонился, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Оставь это. Как ты себя чувствуешь? Давай я налью тебе воды? Или может ты хочешь чего-нибудь перекусить – не дождавшись ответа, он потянулся к кувшину. – Хуа Лянь, – она громко всхлипнула. – ты такой хороший. Се Лянь подал ей воду и Ян Ми, чувства которой все еще не улеглись, принялась пить мелкими глотками. Она кидала на него стыдливые взгляды, но тот вел себя так, словно ничего не произошло. Прошло еще около пяти минут, прежде чем девушка отставила чарку в сторону. – Хуа Лянь, сходи к моему отцу и скажи, что разрываешь помолвку. – ее голос дрожал, и она всячески избегала чужого взгляда. – Скажи, что сглупил и всего лишь игрался с наивной дурочкой, которая повелась на красивый обман. Выслушай его крики и извинись. Се Лянь внимательно слушал, не перебивая. Он следил за ее опухшим лицом, и чем больше она говорила, тем сильнее он хмурился. Закончив, девушка судорожно вздохнула и спрятала руки в рукава своего ханьфу. – Это то, чего ты хочешь? – впервые за все время, она подняла голову. – Это то, что нужно сделать. Я не хочу губить тебя и твою будущую семью, чтобы обелить свою репутацию. Я уеду из этого города туда, где обо мне никто не будет знать. Начну все заново. – ее голос снова начал надрываться истеричными всхлипами. – Ты хочешь отсюда уехать? – Ян Ми сжала губы и покачала головой. – Тогда, скажи, чего ты хочешь? Девушка отодвинулась от него подальше и подняла колени на скамью, утыкаясь в них лицом. – Нет… Конечно же, нет. Я хочу продолжить играть в театре и ловить на себе восхищенные взгляды посетителей, хочу покупать маньтоу у старухи Фань и сплетничать с дядюшкой Хо, хочу, как и раньше проводить с тобой время… – она подняла голову и слабо улыбнулась. – Хочу собирать с тобой каштаны и отмечать праздники, хочу вместе ужинать после спектаклей и рисовать тебя. Я не хочу быть падшей женщиной, но и прикрываться тобой я тоже не хочу. Я просто хочу быть свободной. – Одно твое “не хочу” не в состоянии перевесить дюжину твоих “хочу”. – Се Лянь растянул губы в улыбке, чувствуя, как дрожь чужого голоса передалась и ему. – В состоянии, если оно касается тебя. Большой зал, словно стал меньше. Ветерок прошелся по комнате, своими прикосновениями вороша плакаты на полу. Се Лянь поднялся из-за стола и подошел к окну, чтобы закрыть его. В комнате тут же стало душно, но дело было не в воздухе. Он вернулся к девушке и потрепал ее по голове, попутно укладывая чернила и перо обратно в шкатулку. – А-Ми, я сам в ответе за свою жизнь, не надо пытаться брать ответственность на себя. Если единственное, что останавливает тебя от брака со мной – это нежелание рушит мою жизнь, то забудь об этом. Я хочу для тебя лишь счастья и если цена этого – женитьба, то я сделаю это. – он поднял голову и улыбнулся. От него тянуло спокойствием и теплом, и Ян Ми невольно кивнула. – Сходи умойся, думаю, на сегодня мы закончили. Девушка покраснела и поторопилась скрыться в запутанных коридорах закулисья. Собрав свои вещи, Се Лянь принялся раскладывать получившиеся плакаты на освободившемся столе. Их получилось не так много, как он рассчитывал, но должно было хватить. Послышался скрип входной двери, а затем поспешные шаги в его сторону. Се Лянь оглянулся и увидел руководителя театра, он держал в руках несколько свитков и его глаза искрились легким безумием. Заметив молодого человека, он остановился, задумчиво уставившись на него, словно не ожидал его встретить. – Хуа Лянь? Что ты тут делаешь? – пара свитков вывалилась из его рук, и он опустился на пол, поспешно их поднимая. – Добрый день, руководитель Сяо, вы же сами просили переделать плакаты. – Точно! Как же я мог забыть! Ты прости меня, я немного не в себе, а где Ян Ми? Се Лянь чуть повернулся в сторону кулис и кивнул головой. – Она собирается, мы как раз закончили. Мужчина размашистыми шагами подошел ближе и, сбросив кипу бумаги на лавку, уставился на разложенные работы. – Так-с, – он сделал сосредоточенное лицо и проскользил вглядом по всем плакатам. – Как всегда превосходно, как бы я не пытался, не могу найти повод придраться. Завтра попрошу парней расклеить их у входа. Он дружески хлопнул своей широкой рукой по спине и Се Лянь невольно дернулся от такого жеста. В этот момент вернулась Ян Ми, увидев руководителя, она поклонилась, больше для того, чтобы скрыть лицо, нежели проявить почтение. – Руководитель, не ожидала увидеть вас сегодня. – мужчина, словно вспомнив о чем-то важном схватил свои бумаги и торопливо ответил. – Да, я и сам не собирался сюда приходить, но муза! О, муза! Я собираюсь написать самую великую постановку из всех, что видел мир. Се Лянь и Ян Ми дружно пожелали ему удачи, умолчав о том, что он говорит так о каждом своем спектакле. Руководитель скрылся в глубине театра, а они остались у стола. Девушка принялась собирать свои инструменты и чистые листы. Ее руки подрагивали, а глаза все еще были красными. Се Лянь не трогал ее, понимая, что ей понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя. Когда сумка была полная, а плохие мысли улеглись в голове, юноша приоткрыл перед ней дверь, впуская в темное помещение немного солнечного света. На улице было светло, они провели в театре не так много времени, чтобы солнце начало клониться к горизонту. На оживленном рынке совершались сделки, а недовольные ругались с продавцами. Возбужденный гул простирался на несколько улиц. В воздухе пахло мясом и выпечкой – чем-то домашним. Все было привычным. На фоне серой толпы, выделялся человек в красном, который отчужденно держался в стороне. Хуа Чен с интересом разглядывал небо, словно оно искрилось разноцветными вспышками, но кроме редких облаков ничего примечательного в нем не было. Его руки были сложены в замок за спиной, а плечи расслаблены. Он наклонил голову набок сталкиваясь взглядом с Се Лянем. Его Высочество застыл, нервно улыбнувшись. У него совсем из головы вылетело, что он должен был встретиться с Сань Ланом. Хуа Чен не отреагировал на чужое замешательство и с елейной улыбкой подошел прямо к ним. Ян Ми чуть отступила, заходя Се Ляню за спину, стесняясь своего внешнего вида. – Гэгэ, ты уже освободился? – Се Лянь виновато притупил голову и взволнованно потер шею. – Прости, Сань Лан, я совсем забыл о нашей встрече. Ты долго ждал? Хуа Чен ждал его восемьсот лет, но, как он мог сказать об этом вслух? Он покачал головой и его взгляд мимоходом скользнул по девушке позади принца. На мгновение в его глазах вспыхнула искра ревности, но она быстро была погашена. – Все в порядке, я пришел не так давно. Если ты сейчас занят, мы можем перенести на другой день. – Се Лянь посмотрел сначала на Хуа Чена, а потом на Ян Ми, на его лице возникло до ужаса неловкое выражение. – Если ты не против, мне надо отвести А-Ми домой, а потом я, как и обещал, покажу тебе город. – Хорошо… Ян Ми сделала небольшой шаг и нежно положила руку на плечо Се Ляня. Она мягко покачала головой и на ее устах замерла робкая улыбка. – Не надо, братец, сегодня я пройдусь одна. Мне нужно о многом подумать. Се Лянь чуть замер, а затем погладил ее по волосам. – Ладно. Мне прийти к тебе вечером? – девушка чуть задумалась. – Лучше завтра утром. – Хорошо, тогда до завтра? – Се Лянь отдал чужую сумку, которую до этого поднял на руки. – До завтра. Они простояли на месте еще с минуту провожая взглядами исчезающую в толпе девушку. Когда лимонное ханьфу пропало из виду, Се Лянь повернулся к своему спутнику и задумчиво его осмотрел. – Сань Лан, прости меня еще раз, я не могу придумать себе оправданий. – Хуа Чен потянулся с игривым смешком на губах. – Не переживай, гэгэ. Это не так уж и важно. – Се Лянь перехватил свой ящичек с тушью и кистью и заправил выпавшую прядь за ухо. – И все же, я чувствую себя виноватым. Давай, я угощу тебя чем-нибудь вкусным. – Как гэгэ пожелает. Они прошлись вдоль рядов торговых лавок, иногда вежливо отказываясь купить ту или иную вещь. Пару раз Се Лянь останавливался, чтобы переговорить со знакомыми ему людьми, а Хуа Чен в это время не отрывал от него взгляда. Ни одна хрупкая улыбка, ни одно малейшее движение изящных запястий не избежали участи быть пойманными в плен темных глаз. Се Лянь размышлял вслух, что бы им посетить для начала. В итоге было принято решение зайти в местный храм, а затем повернуть к реке и уже оттуда начать исследовать город. Демон добро улыбался и кивал с интересом разглядывая улицы, которые были ему безразличны. – Гэгэ так много знает о городе. Я восхищен. – Се Лянь беззаботно рассмеялся. – Мои знания не столь обширны, как тебе кажется. Я просто люблю этот город, здесь спокойно и тепло. Люди добрые, да и еда здесь вкусная. – Хуа Чен усмехнулся, прикрыв глаза. – Когда я странствовал по восточной части материка, мне настолько не нравилась местная пища, что я почти год прожил на хлебе и воде. – На Востоке? – взгляд демона слегка потемнел, а брови сдвинулись к переносице. – Да. Они повсюду добавляют уксус и слишком много перца. Хуа Чен промолчал, хмуро погрузившись в свои мысли. Ветер беззаботно подхватывал непослушные пряди волос, переплетая их в забавные прически. Се Лянь хихикнул и, поставив сундучок на землю, принялся укладывать волосы в бесформенный пучок на затылке. Хуа Чен до своих даже не дотронулся. Дорога до храма прошла в праздных разговорах об архитектуре и мимолетных шутках. Большую часть времени демон слушал Его Высочество, иногда позволяя себе вставлять свои размышления. Се Лянь каждый раз удивлялся внушительным познаниям своего собеседника. – Я много где бывал, поэтому что-то да знаю. – Ты торговал в тех местах? – Хуа Чен лукаво сощурил глаза. – Почти. Я кое-что искал. – Се Лянь заинтересованно склонил голову. – Ты это нашел? – Да, но не в том месте, где ожидал. Се Лянь не стал спрашивать, что именно искал Сань Лан, заметив, как тот пытается избежать этого разговора. Если бы юноша хотел чем-то поделиться, он бы уже сказал. – Главное, что нашел, а остальное неважно. Перед ними раскинулся храм Цюань Ичженя – молодого бога войны, который вознесся уже после свержения Се Ляня, но Его Высочество относился к нему с уважением и забавлялся слухам о вспыльчивом характере небожителя. Храм возвышался к небу, отделанный пестрой черепицей и завораживающими орнаментами. Было видно, что люди любили это место и вложили в него немало сил и средств. Се Лянь краем глаза взглянул на Сань Лана, ожидая увидеть на его лице реакцию восхищения, но тот был непривычно равнодушен. Ступени были выполнены из белого камня, разрисованного под мрамор и отполированного до такой степени, что в нем можно было увидеть собственное отражение. Внутренняя отделка также поражала своим масштабам, по размахам храм мог сравниться с столичными церквями. На постаменте в центре зала стояла полутораметровая статуя божества в роскошных одеждах с гигантским позолоченным мечом. На алтаре раскинулись всевозможные блюда и фрукты, а также самодельные игрушки и дорогая утварь. У входа стояла курильница, разнося цветочные благовония по всему помещению. Хуа Чен громко чихнул. Эхо пронеслось по залу, отскакивая от стен и уходя наверх. Се Лянь мягко похлопал его по плечу. В храме стояла благоговейная тишина, нарушить которую казалось грехом. Прихожане бросили на них беглый взгляд и вернулись к молитвам. Се Лянь поставил палочку благовоний, сделав вид, что молится. Хуа Чен остался неподвижен, ленно оглядывая храм. Сатиновые ткани обрамляли стены храма, придавая ему воздушной торжественности. Се Лянь обернулся, но не обнаружил Хуа Чена позади себя. Он поспешно вышел на улицу, натыкаясь на Сань Лана, который безмятежно раскинулся на ступенях, подставляя лицо солнечным лучам. Его Высочество присел рядом, вытягивая ноги и чуть облокачиваясь на руки. – Сань Лану не понравился храм? Боюсь, тогда здесь нет чего-либо другого, что может прийтись тебе по вкусу. – демон повернулся к нему и на его лице на краткий миг отразилось презрение. – Храм замечательный, да и город тоже. Мне все нравится. – Почему же Сань Лан не помолился? Хуа Чен чуть сжал кулаки, а затем поднялся на ноги, удивляя этим принца. Он дождался пока и Се Лянь поднимется на ноги и пошел прочь, уводя свое божество от чужого храма. – Боюсь, я верен только одному богу. – Се Лянь озадаченно улыбнулся такой преданности. – Я не могу его отречь. – Какому же небожителю повезло заполучить такого самоотверженного последователя? Впервые за время их знакомство Сань Лан выглядел смущенным, он отвел глаза в сторону и закусил щеки. – Не уверен, что гэгэ знает об этом божестве, он очень древний и сильный бог, который могущественнее всех нынешних небожителей. Я узнал о нем во время скитаний по миру, и он навсегда изменил мое представление о жизни. Се Лянь задумался, он был очень стар, но никогда до этого не слышал о подобном боге. Хоть Сань Лан явно не желал раскрывать имя своего святого, но Его Высочеству было не унять своего любопытства. – И все же, кому ты молишься? Хуа Чен остановился, он словно что-то долго обдумывал, а затем посмотрел Се Ляню прямо в глаза и тихо произнес. – Его Высочеству наследному принцу Сяньлэ, богу, увенчанному цветами. Природа вокруг замерла, казалось, даже насекомые затихли. Воздух вокруг наполнился пылью, а солнце скрылось за вязкими облаками. Се Лянь стоял, не смея даже пошевелиться, он перестал дышать. Его Высочество вглядывался в лицо напротив, пытаясь прочитать в темных глубоких глазах мысли их обладателя. Его сердце гулко стучало о грудную клетку, грозя лопнуть от нахлынувших эмоций. Лицо его побледнело, став похоже на девственную кожу ягненка. Он сжимал губы в полоску, пока кровь не отхлынула от них. Кажется, Се Ляня потряхивало, но для него казалось, что трясется мир вокруг него. Он сглотнул, понимая, что молчание провисело в воздухе слишком долго. Юноша напротив него вел себя спокойно, не замечая изменений в принце. Возможно ли, что это действительно было лишь совпадение? Он скрывался в истории слишком долго, чтобы его еще помнили, путал свои следы так рьяно, что теперь их было не отыскать, но вот, перед ним стоит человек, который знает его титул из прошлой жизни и невинно хлопает ресницами. – Ты прав, Сань Лан, я слышу про него впервые. – Хуа Чен пожал плечами. – Нет ничего удивительного, память о нем почти не сохранилась, но в каких-то частях света про него еще говорят. – Вот как. Больше Се Лянь ничего не говорил и Хуа Чен поддержал его безмолвие. Они медленно гуляли, наслаждаясь живописными видами, открывающимися с холма, перед которым раскинулся тихий городок. Иногда, проходя мимо очередного здания, Се Лянь тихо рассказывал его историю – трагичную или нелепую, а может, и все вместе. Демон притих, изредка переспрашивая и звонко смеясь, тем самым продлевая жизнь диалогу. Небо постепенно окрасилось в светло-желтый, затем меняя цвет на более глубокий синий. Пройдя за день весь город, Се Лянь изрядно устал, но в глазах его спутника не было ни капли сна. Оставив Сань Лана у съемной комнаты, небожитель поспешил скрыться в своей лачуге. Как только хлопнула его дверь, он повалился на кровать, зарываясь лицом в холодное одеяло. Ему нравилась компания юноши, но тот привнес в его спокойную жизнь тревогу. Ему постоянно казалось, что за оболочкой милого умного юноши, скрывается свирепый демон, который готов пожрать его в любую секунду. Но Сань Лан был обычным человеком, а Се Лянь – нелюдимым параноиком. Ведь так?