Карп в сухой колее воды не просит

      Хуа Чен мерил шагами небольшую поляну возле старого разрушенного дома. Когда Инь Юй сообщил ему, что Его Высочество Наследный принц проживает в этой разваленной халупе, ему показалось, что он вот-вот закашляет кровью. Это место было непригодно для жилья не только для самого прекрасного божества на земле, но и для простого нищего. Два окна разбиты, крыша просела так низко, что в любой момент могла обрушиться. Он не стал заходить во внутрь, но то, что он увидел снаружи никак нельзя было назвать домом. Сложно было сопоставить здешнюю обстановку с тем величественным человеком, который так ярко блистал на той захудалой сцене. Это даже заставило думать, что Посланник убывающей луны, впервые за годы служения, допустил ошибку. Демон в нетерпении закусил губу и кинул взгляд на городок, расстелившийся чуть ниже у подножия холма. Солнце уже наполовину ушло за горизонт, а небо стало похоже на водную краску, которую случайно пролили на холст. Однако Се Ляня все еще не было, да, даже если бы он и пришел, Хуа Чен совершенно не знал, что сказать при этой встрече. Он не был уверен, что вообще сможет произнести хоть что-то. Столько времени прошло и, наконец, он снова нашел свой смысл жизни. Это казалось почти наваждением. Песком, который быстро утекает сквозь пальцы. Демон зажмурился и потер шею. Вокруг него царил абсолютный покой: в траве стрекотали цикады, где-то за домишком журчал ручеек, было слышно, как вдалеке у соседей кудахтали курицы, а ветерок нежно игрался с разбитым колокольчиком над оконной рамой. Эта умиротворенность ярко контрастировала с тем, как неуемно бурлила кровь в его жилах. Небо окончательно потемнело, а ветер затих. Хуа Чен раздосадовано потер переносицу и опустился на лавку. Он разлегся, чувствуя, как в спину впивается ржавый гвоздь, и закинул руки за голову. Полотно ночи осыпало звездами. Вот игриво подмигивает Алиот, словно зазывая к себе, а ее сестра Мицара слегка подрагивает от негодования. Чуть подальше, устав от жизни, безымянная звездочка срывается с места и погибает, оставляя после себя яркий, но такой неуловимый блеск. Яркие огоньки ослепляют на фоне черной бездны, и у демона слегка закружилась голова. Он прикрыл глаза, вдыхая летний воздух, наполненный жизнью. Впервые за много сотен лет сердце его не разрывалось от страха и тревоги, ведь тот, кто забрал его душу, жив и в порядке. Хуа Чен еще какое-то время провел вот так – наслаждаясь ночной тишиной, однако колебание воздуха в паре сантиметрах от него, заставило его распахнуть глаза. И в следующий миг он погиб. Над ним склонился Се Лянь, прожигая насквозь своими темно-золотыми глазами. Он двигался так тихо, словно ступал по воде. Демон резко поднялся, неверующе уставившись на падшего небожителя, будто тот был миражом. Он открыл рот, но прежде, чем он успел подумать, с его губ слетело: – Ты кто? Его Высочество смутился от этих слов, но быстро взял себя в руки. – Хуа Лянь. Это мой дом. «Хуа». Хуа Чен резко отвернулся, чтобы Се Лянь не смог разглядеть его выражение лица, на котором отобразилось смущение и паника. Он закрыл рот ладонью, медленно выдыхая, а затем снова принял беспечный вид. – Я думал, он заброшен. – Это не так. Воцарилась неловкая тишина, демон пытался сообразить, что бы еще такого сказать, чтобы их разговор не закончился так быстро. Но в голове было пусто и даже какие-то заготовленные фразы совершенно забылись. Он поднялся с лавки и разочарованно прикусил щеку. – Тогда прошу прощение за бесцеремонное вторжение, – Хуа Чен сделал паузу, а затем неуверенно продолжил, – гэгэ. Се Лянь на мгновение удивленно замер, но тут же принял спокойный вид. – Доброй ночи, – вежливо произнес он, скрываясь за скрипучей дверью. Хуа Чен простоял на улице еще с минуту, а потом, развернувшись на каблуках, пошел вниз по склону. На лице у него растянулась глупая улыбка, которую он не смог спрятать, а мочки ушей горели красным. В голове потихоньку складывался план, но для начала ему нужно найти лучшего стекольщика в Китае. Вернувшись на следующее утро, Хуа Чен оставил стекло на пороге и хотел было уйти, но дверь резко распахнулась, и за ней показался Се Лянь, заспанный и слегка помятый. Его волосы были местами спутаны, будто вместо гребня он использовал свои руки, соломенная, местами дырявая, шляпа съехала набок, а ручки у холщовой сумки перекрутились несколько раз, неприятно давя на плечо. Он поморщился от яркого солнца и невольно выставил руку вперед, закрываясь. Демон затаил дыхание, следя за тем, как его принц медленно открывает сначала один, затем второй глаз. Его ресницы слегка подрагивают, а брови устремляются вверх, когда взгляд падает на юношу в красном. На его лице отображается негодование и возмущение, и Хуа Чен уже жалеет, что не успел вовремя убраться отсюда. – Доброе утро, гэгэ… – неловко произносит демон, но его резко прерывают. – Что ты здесь делаешь? – Я… просто пришел проведать тебя, – он и сам понимал, как жалко звучал, но он совершенно не мог ясно мыслить, смотря в эти, поддернутые гневом, глаза. – Проведать? Мы не настолько близки, чтобы вот так ходить друг к другу в гости. Да, о чем говорить, я даже имени твоего не знаю! Что тебе от меня нужно? Хуа Чен почувствовал себя маленьким мальчиком, которого отчитывают за кражу хлеба, и мысленного отругал себя за такое нелепое поведение. Он набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул, приводя мысли в порядок. – Ты прав, гэгэ, мы не знаем друг друга. Ты можешь звать меня Сань Ланом. Вчера вечером я беспринципно ворвался на порог твоего дома, и очень сожалею, – Се Лянь молча поднял одну бровь. – Я заметил, что стекло в окнах твоего дома разбилось и решил загладить свою вину. Демон кивнул на стекло, все еще стоящее у двери, которое до этого времени оставалось неприметным. Его Высочество посмотрел на подарок и осторожно провел рукой по острому ребру. Выражение его лица смягчилось, но в уголках глаз все еще застыла тревога. Он поставил сумку на пол и аккуратно присел перед стеклом, проверяя его целостность. Пока руки проходились по гладкой холодной поверхности, исподтишка он кидал взгляд, на замершего в паре метров от его дома, юношу. Его мотивы были непонятны, и Се Лянь не спешил расслабляться, все еще помня тот пожирающий взгляд, которым тот одарил его в театре. Когда тишина затянулась, Сань Лан мягко улыбнулся и произнес: – Гэгэ, я, пожалуй, пойду. Хорошего тебе дня, – Его Высочество будто отмер и быстро поднялся. – Стой. Забери их. Я не могу принять это. – Боюсь, что кузнец не примет их обратно, а мне они без надобности. Если гэгэ так не понравился мой подарок, сделанный от всего сердца, он вправе отдать его другим людям. Хуа Чен произнес это на одном дыхании и, прежде чем Се Лянь нашел слова, чтобы возразить, скрылся по направлении в город, оставляя принца в противоречивых чувствах. Вечером это же дня демон отослал призрачную бабочку к дому Его Высочества, чтобы убедиться, что окна починены. В эту ночь впервые за долгое время Се Лянь не чувствовал холода. Следующая их встреча произошла через два дня на рынке. Солнце нещадно палило, обжигая всех своими лучами, по улице то тут, то там ходили зазывалы, приглашая посетить таверну и угоститься холодным вином. Хуа Чен воспользовался этим предложением и теперь лениво наблюдал с высокого балкона за толкающимися людишками. Здесь было шумно, но не громче, чем обычно было в Призрачном городе. Внимание Князя демонов привлекли спорящие торговцы, которые обвиняли друг друга в копирование товара. Он удовлетворенно потянулся, вслушиваясь в нарастающие крики. Дело дошло бы до драки, если бы не появился стражник, прервав столь забавное представление. Пробыв в этом городе уже несколько дней, Хуа Чен пришел к выводу, что это самое скучное место на свете. Здесь не происходило абсолютно ничего! Поэтому театр тут был в почете, ведь это было единственным развлечением. И он понимал, почему именно этот город выбрал Его Высочество для своего пристанища. Для Градоначальника это место было слишком заурядным, но любой другой, кто не вел такую эксцентричную жизнь, как он, мог найти здесь покой, стабильность и умиротворение. Хуа Чен соврал, если бы сказал, что бездельно шатается по городу не для того, чтобы повстречаться со своим принцем. В первый же день, как они встретились, он снял комнату у очень надоедливой старухи с сальными волосами, и с тех пор возвращался туда только поздней ночью. Он наблюдал за Се Лянем постоянно, при этом, оставаясь на почтительном расстоянии. В этом ему помогали бабочки, которым очень сильно симпатизировал Его Высочество. Демон хотел увидеть хотя бы кусочек белых одежд в толпе, но все время одергивал себя, вспоминая неприветливый взгляд карих глаз. Он поступил глупо, когда явился к нему на порог, но если бы он этого не сделал, то его сердце разорвалось бы от тоски и нетерпения. Однако сегодня, он все же решился снова показаться ему на глаза и теперь он то и дело бросал взгляд в конец улицы, где, не спеша, вдоль прилавков под руку шли мужчина в белом ханьфу и низенькая девушка в нежном желтом. Хуа Чен сразу распознал в ней ту актрису, с которой он не так давно общался. Одно ее постоянное присутствие рядом с Се Лянем вызывало у него головную боль, но демон видел, каким ласковым становилось лицо Его Высочества, когда он разговаривал с ней, поэтому терпел, задвигая эгоистичные мысли куда подальше. Его Высочество остановился у одной лавки со свитками, отставая от своей энергичной спутницы. Его красивые руки медленно перебирали бумаги, оценивая состояние то одного, то другого пергамента. Брови слегка приподняты, а прищуренные глаза быстро скользили по символам. Он тихо что-то спрашивал у торговца, а затем вновь погружался в изучение свитка. Се Лянь выделялся белым пятном среди цветастой толпы, вокруг него словно само пространство озарилось мягким светом, а воздух искрился. Хуа Чен пытался понять, как этого не видят остальные люди, но, видимо, дело было в нем самом. – Здравствуй, гэгэ, – произнес он почти ласково. Се Лянь слегка дрогнул от неожиданности и обернулся, чтобы посмотреть на юношу, которого еще минуту назад там не было. Он сжал губы, но тут же вернул спокойный облик. – Добрый день, Сань Лан, не думал, что мы еще встретимся, – он вернулся к просмотру пергамента, который держал в руках. Демон ухмыльнулся, подсматривая на письмена из-за плеча. – Гэгэ, твои слова ранят меня. Я поселился недалеко отсюда и пытаюсь найти новых знакомых. В этом городе мне все неизвестно. – Вот как, – Се Лянь свернул свиток и передал его торговцу. – Будьте добры, заверните мне этот. Он забрал сверток и пошел прочь, но Хуа Чен последовал за ним, шагая чуть поодаль. Его Высочество через весь уличный гул слышал чужие шаги, которые каким-то образом умудрялись передать нахальный характер их владельца. Они прошли еще немного и, прежде чем найти Ян Ми, Се Лянь обернулся и сурово посмотрел на человека в красном. – Почему ты идешь за мной? – демон игриво уронил голову на плечо. – Я же сказал, что у меня здесь нет знакомых. Гэгэ – единственный мой друг, – Его Высочество устало вздохнул. – Я не твой друг. Хуа Чен обошел его и встал перед ним. – Гэгэ может и не считать меня своим другом, но он единственный, кто заговорил со мной. Се Лянь несколько секунд всматривался в лицо человека перед ним, словно пытаясь вникнуть в сказанное, а затем, зажмурив на секунду глаза, вскинул руки в воздух, сдаваясь под чужим напором. – Можешь считать, как хочешь, но уважай мое желание не отвечать тебе. Несмотря на грубые слова, юноша удовлетворенно улыбнулся, и Се Лянь понял, что теперь не отвяжется от нового знакомого. – Братец Хуа! – Его Высочество поравнялся с хрупкой девушкой, забирая из ее рук тяжелый сверток с бумагой. – Ты все нашла, что искала? – она кивнула. – Тогда пошли домой. Ян Ми недоуменно оглянулась на демона, но все равно пошла следом. – Хуа Лянь, разве это не тот человек, которого мы видели в театре? – Се Лянь стиснул зубы. – Мгм. Они вышли на маленькую улочку, скрытую в тени и облегченно выдохнули. Здесь было все еще жарко, но солнце, которое обжигало лицо, скрылось за зданиями. Он не хотел разговаривать о Сань Лане, слишком уж он был странным и непонятным, но Ян Ми не унималась. – Ты сам говорил мне, что этот человек опасен, а теперь ты с ним милуешься на улице! Его Высочество шокировано уставился на нее. – Ян Ми, следи за словами! Что это еще за «милуешься»? – она захихикала. – А разве не так? – Не так, – сердито проворчал Се Лянь. – Я его не знаю и все еще прошу тебя не разговаривать с ним. Девушка подвязала волосы повыше и серьезно посмотрела на него. – Без причины? – Без причины.

***

– Гэгэ! Вот мы снова и встретились! Се Лянь раздраженно прикрыл глаза, еле сдерживая усталый стон. Он обернулся, цепляясь взглядом за Сань Лана, который, как обычно был одет во все красное и выглядел так, словно только что вернулся с императорского бала. – Здравствуй, Сань Лан, – это была их четвертая встреча за неделю и это весьма выматывало. – У меня начинает складываться впечатление, что наши встречи не случайны. Хуа Чен многозначительно посмотрел на серебристую бабочку, мирно устроившуюся на белом цветке. – Ну, что ты, гэгэ. Просто, судьба всегда была благосклонна ко мне, – его взгляд скользнул по холщовой сумке, которая до отказу была забита всяким барахлом. – Позволь мне помочь тебе донести твои вещи. Не дожидаясь ответа, он подхватил мешок, водружая его себе на плечи. Се Лянь не стал возражать, он слишком устал после сегодняшнего выступления, чтобы хоть как-то реагировать на подобные выходки. Дождя не было уже несколько дней и вся городская пыль поднялась в воздух, окрашивая его в едва различимый желтый. Глаза слезились, а в горле сохло, но юноша словно не замечал этого, бодро шагая вперед. День уже клонился к ночи, но небо все еще не потемнело. Когда Сань Лан молчал, Се Лянь и вовсе чувствовал себя комфортно рядом с ним, но, как только он пытался завести разговор, Его Высочество настораживался и становился грубым. Он все еще не доверял. Проведя в странствиях столько времени и встретив так много разных людей, он, кажется, забыл, как важен этот навык. С Ян Ми он нашел общий язык довольно быстро, но со всеми остальными сближаться ему было сложно. А Сань Лан был слишком ярким, слишком громким, слишком много других «слишком». Он был очень разным: к Се Ляню он относился с терпением и теплотой, тогда, как к остальным он испытывал лишь раздражение. Его Высочество путался, не понимая, что от него хочет этот мужчина, но пока позволял себя дурить. – …гэгэ, ты меня слушаешь? – Се Лянь выпал на секунду из реальности, уходя с головой в свои раздумья. – Что? Прости, Сань Лан, я задумался. Хуа Чен ни капли не обиделся и повторил вопрос: – Я спросил, откуда гэгэ идет, – где-то вдали промычал бык. – А. Я закончил свою работу и теперь иду домой. – Где же гэгэ работает? Они проходили мимо рисового поля, за которым находился пригорок со старым домишком Се Ляня. Он помахал нескольким людям, которые уже заканчивали работу, а затем резко повернулся, почти врезаясь в чужую широкую грудь. – Сань Лан, из нас двоих актер я, так почему же ты сейчас разыгрываешь весь этот спектакль? – улыбка демона дрогнула, и он сделал шажок назад. – Ты прекрасно знаешь кто я и где играю. Ты пришел в мой театр, стал расспрашивать Ян Ми обо мне, а затем тем же вечером пришел на порог моего дома. Не надо считать, что я обделен умом, лучше сразу скажи, что тебе от меня надо. Се Лянь выдал это на одном дыхании, чувствуя, как в голове пульсирует кровь. Он внимательно всматривался в лицо напротив, пытаясь поймать реакцию на свои слова. Однако вместо ожидаемой злости, страха или удивления, Сань Лан лишь слегка улыбнулся и прищурился. – Гэгэ меня раскусил. Боюсь, у меня нет ответа для тебя, ведь изначально я принял тебя за человека, кем я когда-то восхищался. Я никогда не думал, что ты глуп, просто надеялся, что сам я был более скрытен. Се Лянь выдохнул, он слушал Сань Лана и не ощущал лжи. С сердца словно спал тяжкий груз, и тревога чуть ослабила хватку на шее. – Раз ты обознался, тогда почему ты все еще следуешь за мной? – Хуа Чен тихо хмыкнул. – Гэгэ слишком интересный. Его Высочеству захотелось рассмеяться от такого. Это было так невинно и по-детски, что совершенно не сходилось с образом обольстителя сердец в красном. Мужчина вдруг предстал перед ним юношей со своими неловкими попытками сблизиться. Дальше они шли в тишине, однако напряженность, которая возникла между ними с первой встречи, ослабла и уже не так сильно давила на плечи. Розоватое небо хотелось запечатлеть в памяти или на бумаге. Сегодня на удивление прохладно, но после стольких жарких дней, это было то, что надо. Се Лянь подумал, что если бы сейчас начался дождь, то это было бы просто прекрасно. Хуа Чен шел рядом, бросая на него незаметные нежные взгляды, сердце его, словно живое, хотело вырваться наружу. Он боялся спугнуть божество своим поведением, но по-видимому того больше волновали его намерения. Хотя, если он высказал бы их в лицо, он уверен, что Се Лянь больше не пожелал бы его видеть. Но сейчас он не хотел думать об этом, наслаждаясь временем, проведенным подле своего возлюбленного. В закатных лучах он выглядел по-особенному красиво. Мягкий свет ложился на чуть загоревшую кожу, отражаясь в блестящих карих глазах. В носу засвербело, словно он вот-вот расплачется. Мирную идиллию нарушил громкий треск и оглушающие крики нескольких голосов. По земле прошлась дрожь. Его высочество резко обернулся только для того, чтобы увидеть свирепого быка, несущегося на него на расстоянии трех метров. «Ох. Сейчас будет больно.» Подумал он, закрывая голову руками.