На грани нового

Удивительно, но в ординаторской Геннадия она не нашла. В операционной его тоже не разыскала. Прочесав практически все палаты отделения, Ирина засуетилась пуще прежнего. Странно, Геннадий никуда обычно не исчезал в рабочее время. — Ирина Алексеевна, а Вы кого уже час так разыскиваете? — задорно подметил озабоченность своей заведующей Брагин. — Геннадия... Ильича ищу. Там родственники его пациентки пришли, спрашивают, а он решил видимо разгуляться. — гневно всплеснула руками Павлова. — Он вроде на склад пошел. На операции ему почему-то иглы показались не такими, вот решил сам для себя что-то подобрать. — Олег с улыбкой наблюдал, как за поворот уносилась фигура начальницы. Наверное нужно быть дураком, чтобы поверить в визит родственников несуществующей пациентки коллеги, а уж тем более поверить, что в честь этого сама ее Величество Павлова бы бросилась на поиски своего подчиненного. Уж кто-кто, но явно не Олег не заметил бы всех этих взглядов и тайных встреч Ирины Алексеевны и челюстно-лицевого хирурга, ее улыбки при виде его и его трепетности в ее присутствии. Павлова молниеносно преодолела расстояние до склада, с напором дергая ручку двери, которая, впрочем, таким действиям сопротивляться не собиралась, сразу же отворяясь. — Ира? — поднял непонимающий взгляд Геннадий, рассматривая появившуюся в двери фигуру любовницы, а вместе с тем и мать его будущего ребенка. — Куда ты пропал, черт тебя дери, Кривицкий?! — мгновенно вскипела Ирина, метая молнии в стоящего напротив мужчину. Были бы они материальны, Геннадий был бы уже трижды убит. — Так я... за иголками вот зашел. — Кривицкий удивленно водил взглядом то по атрибутам, предназначенным для операционной, то по лицу женщины. Непонятно откуда взявшаяся злость сразу же также непонятно куда и исчезла, потому лицо Ирины смягчилось под давлением полуулыбки. Павлова молча подошла к мужчине, захватывая его шею в объятия. — А я тебя искала. — нос заведующей уткнулся в плечо возлюбленного. — Зачем? Что-то случилось? — забеспокоился Геннадий, обнимая женщину в ответ. — Нет. Просто увидеть тебя хотела. — Ирина и не увидела, как мужчина расплылся в улыбке в ответ на эти слова. Он лишь зарылся в ее блондинистых локонах, вдыхая их чудный аромат, наполняя им каждую клеточку тела. И все бы ничего, но этот жар, исходящий от женщины, он узнает всюду. И то, как она ерзает ногтями по спине, прикрытой халатом, и то, как она перетоптывается ногами уже говорило о том, что пришла Ирина не просто так. Видимо теперь стоит привыкать к резким, но при этом ярким вспышкам в гормональном фоне у Павловой. Отпрянув, Геннадий заглянул в эти искрящиеся глаза, о которых так долго мечтал, за которыми так долго скучал. Ирина сама подалась навстречу, соединив их губы в пылком соитии, явно не собираясь останавливаться. — Дверь... Закрой... — еле выкроила момент в передышке между поцелуями, чтобы хоть как-то позаботиться о конфиденциальности того, что будет здесь происходить дальше. Гневно поджав губы от всей сумбурности этого момента, Геннадий подлетел к злосчастной двери, проворачивая ключ в замке, после чего медленно обернулся к возлюбленной. Разгоряченная, раскрасневшаяся, его Ирина пыталась держать себя в руках, чтобы не наброситься на мужчину в тот же момент. Что на нее нашло? Павлова сама не понимала, да впрочем, сейчас и времени на то не было. Геннадий подошел к женщине, резко перехватывая ее талию и усаживая Ирину на рядом стоящий стол, предварительно смахивая с него какие-то папки, бумаги и даже иглы, которые еще полчаса назад ему были так необходимы. Время идет, приоритеты меняются. А может и кто-то их меняет... Содрогающимися от переполняющих чувств и эмоций пальцами Ирина тщетно старается справиться с мелкими пуговицами на своей блузке под расстегнутым халатом, но сразу же останавливается Геннадием, который убирает ее руку и бережно стягивает халат со своей драгоценности. Следом снует и белоснежная, до этого старательно выглаженная блузка. Остается лишь светлый кружевной бюстгальтер, который еле прикрывает красивую грудь. Миг, и чашечка нещадно стягивается вниз, а мужские губы уже смыкаются вокруг затвердевшего соска. Женское сердце старается справиться с окатившим организм возбуждением, с силой окатывая сосуды вновь и вновь кровью. Щеки горят, а губы застывают в немом стоне, который так хочется издать, но на него явно не хватает сил, которые будто все собрались внизу живота для того, чтобы вытерпеть эту сладкую пытку в виде еле ощущаемых, но обжигающих поцелуев Геннадия на ее белоснежной коже, не тронутой возрастом. Павлова мечется от его ласк, извивается, выгибается навстречу и ему, и захлестывающему сознание желанию скорого вожделения, желанию как можно быстрее познать пик оргазма рядом с этим мужчиной. Ногти буквально впиваются в дерево, оставляя заметные следы. Женщина не выдерживает, когда Геннадий отчаянно прикусывает кожу ее живота. Совсем легонько, но обостренное ощущение Ирины играет свою роль, потому она наконец позволяет себе издать томный стон, радуя им слух Кривицкого. Геннадий все же решает поскорее приступить к более решительным действиям, потому, пошло задрав строгую юбку заведующей, по-хозяйски проводит своими длинными пальцами по белью, которое уже успело стать заметно влажным. Осознание, что причиной этому — он, что эта женщина, еле сохранявшая в себе силы, дабы не рассыпаться прямо сейчас на сотню мелких осколков от его прикосновений, лишь его, кружит голову, добавляет огонька, что порождает эту таинственную тьму в его кофейных глазах. Пальцы умело двигаются по клитору, заставляя Ирину стонать все громче, тем самым еще больше распаляя мужчину. Кому из них сложнее, уже непонятно... Наконец терпение Геннадия срывается с края, падая в бездну безумия. Их совместного безумия. Еле сумев стянуть с себя ремень, чья надоедливая пряжка никак не хотела уступать в схватке с умелыми руками хирурга, он стянул с себя и штаны. Взяв наконец себя в руки, Геннадий как можно бережнее направил свой член в лоно любимой женщины, медленно вводя головку. Замерев в ней, он дал время привыкнуть, после чего толкнулся глубже. Каждое его движение внутри идеального тела, каждый порыв страсти, заставляющий с особой пылкостью входить в Ирину, уносил обоих все дальше, как можно быстрее приближая их к общей эйфории, которую они с удовольствием разделят пополам. Капелька пота соблазнительно стекает по виску, а пальцы стараются судорожно ухватиться хоть за что-то... И вся эта картина, эти прикрытые изумрудные веки, эти подрагивающие пушистые ресницы заставляют измотанное мужское сердце трепетать, совсем забыться в этих объятиях, не думать о реальности, обо всех их проблемах. Первой испытала сильнейший оргазм Ирина, откинувшись на стол всем телом и простонав имя Кривицкого. Сотрясаясь, даже не могла найти в своей голове ничего кроме переполняющего чувства удрвлетворения. Толкнувшись еще несколько раз в обмякшее тело, за нею последовал и Геннадий, не сдержав хриплых возгласов и еле найдя в себе силы все-таки выйти из женского лона и грузно опуститься на рядом стоящий стул. — И все-таки я очень рад, что ты пришла. — игриво, насколько это позволяла захлестнувшая разум усталость, пробормотал Геннадий, натянув довольную улыбку при виде результата его трудов: удовлетворенная Ирина, абсолютно не стесняясь стянутой вверх юбки и своей голой груди, вальяжно раскинулась на столе, даже не смущаясь из-за места, на котором нашло пристанище ее измотанное тело. — Не забудь про вечер. — напомнил Павловой про свой сюрприз, помогая ей подняться и поправить наряд. — Что ты уже удумал, Кривицкий?!

***

Автомобиль премиум-класса наконец остановился у ресторана. Водитель сразу же направился к двери со стороны женщины, учтиво помогая ей выйти из машины. "Сколько же ты все-таки отвалил за такую роскошь, Кривицкий?..." — пронеслось в мыслях, когда Ирина увидела перед собой элитный ресторан. Причина этого праздничного ужина никак не находилась даже спустя долгое странствие в догадках. Может так хотел отметить беременность? Явно запоздал. Мысли продолжали одолевать голову заведующей, пока она уверенно шагала по бархатной ковровой дорожке, несмотря на длинные и неустойчивые шпильки. Людей в зале было немного, потому глаза сразу же нашли родной образ прямо посреди просторного помещения. — Ты прекрасна, Егорова. — Геннадий встретил свою возлюбленную восхищенной улыбкой. Поймав свет в ее глазах в качестве благодарности, Кривицкий чмокнул щеку женщины, бережно отодвинул стул и позволил ей сесть, помогая придвинуться к столу, показывая все свои манеры. Ирина с интересом смотрела на Кривицкого, ожидая, когда ей наконец сообщат, по какому поводу этот ужин, но Геннадий сдавать позиции не собирался. Говорил обо всем, что только в голову может взбрести, но главного вопроса во взглядах Ирины якобы не понимал. По глазам было видно, что все знал, что понимал, но прикидывался. Так продолжалось уже не один десяток минут, и лишь смена музыки наконец заставила перейти к решительным действиям со стороны мужчины. Геннадий медленно поднялся и обошел столик, подавая руку Павловой. — Давай потанцуем? — медленная мелодия обволакивала все внутри, заставляя душу трепетать в желании скромного, но при этом такого красивого медленного танца. Согласилась с радостью, вложив свою хрупкую ладошку в жилистую руку Геннадия, следуя за ним немного дальше от столика. Его руки на идеальных изгибах женской талии, ее нежные руки на его широкой груди... Он ведет, а она впервые безвольно следует за ним. И, кажется, они оба растворяются, чувствуя эту небывалую легкость, вдыхая полной грудью. — Мне кажется, это платье сильно выделяет живот. — шепчет ему на ухо волнующие ее мысли, превращающиеся в поток слов. В последнее время ей и вправду все больше казалось, что ее положение уже заметно, а она еще и подчеркивает его своими облегающими нарядами. — Брось, ты прекрасна. Ничего не видно. — Геннадий успокаивающе провел ладонью по ее спине, тем самым утихомиривая бурю подозрений и волнений внутри женщины. Внезапно музыка затихла, а Кривицкий отстранился, внимательно разглядывая лицо Ирины, искаженное непониманием. Геннадий молча опустился на одно колено перед женщиной прямо посреди зала. Внезапно из кармана мужская рука вытянула бордовую аккуратную коробочку, протягивая ее Павловой и раскрывая ее перед ней. В коробочке нашло покой кольцо с небольшим камнем. — Ира, ты готова выйти за меня замуж? Ты готова стать Кривицкой? — Геннадий волнительно взглянул на Ирину, по щеке которой стекла одинокая слеза. Казалось, время застыло для этой женщины, а сама она резко погрузилась в свои размышления. Не верилось. От переживаний сердце Геннадия забилось быстрее, затрепетало. — Да... Да! — крикнула Ирина, позволяя дрожащим от волнения пальцам Кривицкого одеть кольцо на ее палец. Как только Геннадий поднялся, сразу же оказался окольцован объятиями женских рук. — Ну наконец-то... Я люблю тебя, Кривицкий! — ради этой безмерной радости в этих изумрудных глазах он готов был пойти на все. — А я тебя люблю, Кривицкая. — их губы нашли друг друга в нежном поцелуе, а сама пара и не заметила, как зал наполнился громкими апплодисментами остальных посетителей, внимательно следящих за происходящим в центре помещения.