На грани нового

Геннадий и сам не помнил, как все же закончил операцию, возлагая на коллегу обязанность зашить пациента, как домчался до квартиры и как залетел в нее, нещадно ударяя дверью. — Ира, я дома! — впопыхах сообщил, скидывая с себя обувь и легкое пальто. Помнил, что сегодня она должна была сдавать анализы, и, услышав недавно ее взволнованный голос, Кривицкий уже успел надумать всего, чего только можно. И без того больное сердце пыталось вырваться из груди, дабы не ощущать воздействия огромной дозы выработанного в организме адреналина. Отсутствие ответа из комнат только больше нагнало страха, потому Геннадией молниеносно пронесся мимо двери в их спальню, направляясь в гостиную, сомещенную с кухней. Почему-то был уверен, что она именно там. Не ошибся. Ирина сверлила взглядом точку напротив, никак не реагируя на появление мужчины. Кажется, она даже не слышала, как кто-то вошел... — Ира, что случилось?! — спросил, тщетно стараясь подавить сильную одышку и припадая перед женщиной на колени. Руки обхватили ее ноги, скрытые за плотной тканью брюк, заставляя Павлову вздрогнуть. Она ничего не ответила, лишь запуская пальцы в его вьющиеся волосы, которые за последний час, кажется, стали гораздо белее от распространяющейся на фоне дикого переживания седины. Легкое подобие улыбки и нескрываемая в изумрудных глазах печаль лишь нагоняли загадочности ее молчанию. — Ир? — не выдержал, вскипел, будучи уже максимально взвинченным. — Ген, присядь. — ладонь опустилась с его головы на диван рядом с ней, призывая сесть. — Мы попали, Ген. — она подняла взгляд на осевшего рядом Кривицкого, встречаясь с любимыми кофейными глазами. — Что такое?! — пропустив еще пару ударов, сердце неприятно защемило в груди. — Гена, я беременна. — никакого сарказма в ее голосе. Просто ничего. За это короткое время она настолько себя извела своими же мыслями, что была просто не в состоянии хоть как-то эмоционально окрасить эту новость. Геннадий застыл на несколько минут в той же позе, вглядываясь в лицо женщины напротив, стараясь найти подвох. Этого не может быть. Он ведь уже смирился, что он не ощутит всепоглощающее чувство отцовской любви в этой жизни. — Ты может наконец-то что-то скажешь?! — и без того изведенная Ирина стала медленно поддаваться плену злости из-за его ступора. — Ты сейчас серьезно? — только и выдавил, продолжая внимательно следить за каждым движением мышц на ее лице, стараясь выискать признак того, что все это не более, чем розыгрыш. — Гена, хватит строить из себя дурака! — вспыхнула, намереваясь подняться с места, но планы были обрушены мужской рукой, цепко схватившей ее ладонь. — Ира... Ириша, как это возможно?! — в мыслях эти новости никак не могли сложиться с несправедливой реальностью. Женщина смягчилась, когда увидела, как в карих глазах прявились признаки искренней безграничной радости — застывшие соленые слезы, которые сдерживались Геннадием из последних сил. — Девочка моя, этого не может быть! — вторил, беспорядочно расцеловывая женские руки, отчего лицо Ирины осветилось светлой и широкой улыбкой. Мгновенно Геннадий поднялся, подхватывая Павлову и начиная кружить ее, словно ветер одинокий осенний лист. Ему нечего было сказать, он лишь наслаждался этим озорным смехом любимой женщины, которая теперь носит под сердцем результат их искренней и такой большой любви, которую они смогли пронести сквозь столько лет. — Гена, прекрати. — переполненная радостными эмоциями из-за такой реакции мужчины Ирина пыталась заставить Кривицкого опустить ее на пол, что он вскоре и сделал. Лучезарный взгляд Геннадия бегал по родным чертам лица, а сам он иногда порывался и покрывал нежную кожу беспрестанными поцелуями. Но осознание реальности довольно быстро пришло на ум Кривицкому, сменяя собой эйфорию от светлой новости. И конечно Ирина заметила ту внезапно появившуюся непреодолимую тоску в мужских глазах, которые она увидела, заставляя его поднять голову после того, как он ее резко опустил. Хотел сказать все, что сейчас тяготило душу, но не мог ее огорчить. — Гена, я знаю, что это очень сложный для нас путь... — Все будет хорошо. Мы справимся. — в последнее время он все чаще задумывался, чтобы окончательно отпустить надежду, но сегодняшняя новость будто придала сил. Может его жизнь не будет такой долгой, как предполагалось, но в течение оставшихся лет, месяцев, а может и недель в планы мужчины явно не входило огорчение своей... будущей супруги. Кажется, теперь он все решил в одночасье. — Какой у тебя срок? — Девять недель. — оба сразу же осознали, что их отпуск, направленный на сближение двух "непримиримых" начальников, тогда явно стал продуктивным в прямом смысле этого слова. — Завтра пойду к гинекологу. — сообщила Ирина, оторвавшись от поцелуя. — Я с тобой... — Кривицкий мягко улыбнулся, заглядывая в дорогие глаза напротив. — Есть хочешь? — Еще спрашиваешь. — Ирина с сожалением вздохнула, обернувшись и поняв, что ничего съестного у них и нет. — Значит сейчас мы вместе что-то и приготовим. — Геннадий не удержался и провел по еще плоскому животу женщины, улыбнувшись, и не заметил, какой болью наполнился ее взгляд, изучающий счастливое лицо челюстно-лицевого. Такой родной, такой близкий, но при этом такой волнующий из-за шаткого состояния здоровья. Больше всего боялась вновь лишиться его, но на этот раз навсегда... Каждый день перебирала способы решения их проблемы, но так и не находила эффективный. Но верила: раз судьба дала им вновь шанс, то обязательно поможет.

***

— Ну что Вы скажете? — спросила Ирина, садясь на койке после УЗИ, выгнав мужчину за дверь. — Даже не знаю, что Вам и сказать... По-хорошему я должна отговорить Вас от продолжения этой беременности. Сами понимаете, возраст, гипертензия, еще и последствия аборта... Вы это все и без меня знаете, сами врач. Хоть и хирург, но понимаете. И если все еще не отказались, значит настроены решительно. После такого грубого вмешательства в матку то, что Вы смогли забеременеть, — чудо. Да и этот особый блеск в глазах женщина от женщины не утаит. Не буду Вас запугивать, наоборот поддержу. Надежда на благоприятный исход есть, хоть и шаткая. Угрозы огромны, это не скрываю, нужно быть готовыми ко всему. Не нервничайте только, принимайте все лекарства, что я выпишу, в срок и не забывайте, конечно же, про постоянный скрининг. — Павлова устало и благодарно улыбнулась сидящей напротив женщине, радуясь тому, что не пришлось выслушивать долгие отговоры. Она и сама понимала, на какие риски соглашалась идти, но порадовать своего мужчиной частичкой себя в будущем давало свои перспективы, застилая опасности. Он рядом, а значит справятся. — Спасибо Вам большое. — Ирина забрала лист с назначениями и направилась вон из кабинета. — Ну что? — подскочил Геннадий, который уже успел известись из-за долгого отсутствия женщины. — Все хорошо, Ген. Меньше нервничать, парочку таблеток, и все в норме. — ни о каких рисках она и не думала говорить. Услышав, как Геннадий облегченно выдохнул, стаскивая со своей души тяжкий камень переживаний, успокоилась и сама. — Какая же ты все-таки у меня красивая... — только сейчас Кривицкий подметил, как же расцвела его любимая женщина. Связано это было с беременностью, которая, как известно, красит любую женщину, или с вновь ворвавшейся в их жизнь любовью, Геннадий не знал. Он просто любовался ее светящимися радостными глазами, теплой полуулыбкой и нежными чертами лица. — Ген, ну все, пойдем, на работу надо. — на щеках заиграл смущенный румянец из-за его взгляда на людях. Она крепко ухватится за его руку обеими ладонями, желая ощутить всю его немую поддержку в этот сложный для них период. Теплившаяся в душах радость, перекрывающая все невзгоды, лучом света отзовется в любящих и любимых сердцах, заставляя обоих улыбнуться, смотря друг на друга. Впереди ждет множество испытаний, но они вместе, и это главное. Мужские губы трепетно опустятся на ее макушку, задерживаясь на ароматных блондинистых волосах долгим поцелуем, знаменуя поддержку и чувства, которые переполняют изнутри, а она ответит широкой улыбкой, почувствовав, как внутри переполняют какие-то новые, не испытываемые до этого момента ощущения.