В разгар перестрелки - в центре ресторана,
Они сказали, что надо выходить с поднятыми руками.
Что ж, им никогда не достать меня - как пулю в стае голубей.
Сражение против вашей веры в меня.
Ваша жизнь никогда не будет прежней.
На глазах своих матерей помолитесь. Помолитесь.
My Chemical Pomance — You Know What They Do to Guys Like Us in Prison
Две недели назад. Недалеко от Баунтифул, штат Юта. Ночь, когда Уильяма похитили. Лошадь Дру несла на себе груз двух всадников, но Билли не нужно было сбавлять темп. Дру скакала, как заведенная, и так было с тех пор, как они покинули Огден. К тому времени как они добрались до Баунтифула, они скакали всю ночь и довели своих лошадей до изнеможения. Билли остановился под широкими ветвями тополя, и Дру осадила свою лошадь рядом с ним. Пленник сидел перед ней, надежно удерживаемый ее рукой, крепко обхватившей его горло. —Скоро рассвет, Дру. Я чувствую его запах в воздухе. Разве нам не нужно поесть? —Истребительница будет очень недовольна. Не понравится наша игра в прятки. —В свое время я перехитрил немало досаждавших. Мы возвращались назад, и снова возвращались. Даже если с ней будет ищейка, она не выйдет на наш след. Билли мотнул головой в сторону маленькой хижины, стоявшей на опушке тополиного леса. Это было ветхое жилище, на самом деле не более чем сарай. Но огород сбоку свидетельствовал о том, что в нем живут. —Давай съедим того, кто внутри, и ляжем там спать, — предложил Билли. В этот момент он был голоден настолько, что мог бы осушить свою проклятую лошадь, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы удержаться от превращения в кормящуюся гримасу. Дру какое-то мгновение смотрела на хижину. Она улыбнулась и прикоснулась рукой к голове своего пленника, запутавшись пальцами в его кудрях. Билли отвел взгляд и скрипнул зубами от этого жеста. —Но я не думаю, что ты будешь хорошим мальчиком и подождешь, пока мамочка приготовит ужин, не так ли Уильям? — промурлыкала Дру. Билли бросил на нее быстрый взгляд, но обнаружил, что она смотрит на другого мужчину. Он был ее Уильямом, черт побери. Билли был. А не этот франт. Не этот цветочек, не этот пилигрим. Билли спрыгнул с лошади и привязал поводья к ветке дерева. Дру сбросила второго Уильяма на землю. Его тело издало удовлетворяющий стук при ударе о землю, и Билли не удержался от ухмылки. Дру спустилась с лошади и опустилась на колени рядом со своим пленником. Парень попытался сесть, скребя ботинками по земле. Дру повалила его обратно в грязь, уперев кулак в центр груди. Бабочка, приколотая к доске. —Что ты сказал, Уильям? — спросила Дру. Билли почувствовал, как в его груди что-то перевернулось. —Ты говоришь, что будешь плохим мальчиком и попытаешься сбежать? — пленник молчал, а его ноги продолжали лягаться и биться о землю. —Тогда мамочке придется обратить тебя прямо сейчас. Я была так терпелива, ты знаешь. Жду своего угощения с самого корабля… Широко ухмыляясь, Дру приняла кормящийся облик, а затем грубо дернула голову мужчины в сторону, обнажив его шею. Ее пальцы вцепились в кудри мужчины, мгновенно заставив его замереть. Она наклонилась, обнажив клыки. —Подожди, — Билли подошел к паре. Дру впилась зубами в горло мужчины. —Я сказал, подожди проклятую минуту, — Билли схватил Дру за волосы и рывком поднял на ноги. Рана на горле другого Уильяма была поверхностной, и из нее медленно сочилась кровь. У Билли повысилось слюноотделение от запаха меди. —Кормиться от него - это одно. Но ты его не обратишь. Ты не можешь сделать его одним из нас. —Почему бы и нет? —Потому. —Ты ревнуешь? — Дру вернула себе человеческий облик и уставилась на Билли, ее глаза в лунном свете казались фиолетовыми лампами. Она была точной копией издевающейся школьницы, ее губы изогнулись в дразнящей улыбке. —Не ревную, но будет неудобно, если нас станет двое. Я стремлюсь быть единственным чертовым Уильямом. Дру провела пальцем по горлу другого мужчины, но не сводила с Билли своих фиалковых глаз. —Я серьезно, Дру. Обращать его или нет - тебе решать. Только знай, если ты это сделаешь, я уйду отсюда с концом. —Ты все усложняешь. Это неправильно - переставлять фигуры на игровой доске, Уильям. Точно. Кто теперь этот чертов Уильям? Билли уставился на чужака, который все еще боролся с кулаком Дру. —Давай просто убьем его. Это сразу же все упростит. —У Истребительницы не будет причин следовать за нами к Адской Пасти, если мы так поступим, мой Темный Принц. Если мы не обратим его, он так и останется плохой собачкой, вечно пытающейся сбежать. —Есть и другие способы заставить парня вести себя прилично. Если сильно бить, то он обязательно станет послушным маленьким щенком. —Обратить его было бы проще. —Может, и проще, но если ты это сделаешь, я тебя брошу, без дураков. Будете только ты и он против Истребительницы. Дру моргнула, и он поняла, что она начинает колебаться. —Ну же, дорогая. Мой способ гораздо веселее, чем его обращение. Позволь показать тебе. Билли с веселой ухмылкой поднял Уильяма на ноги, и его нетерпеливые кулаки принялись за работу по изменению формы лица чужака.***
Две недели спустя. На крыльце хижины у реки Траки, на границе Калифорнии и Невады. Уильям моргнул своим здоровым глазом - тем, который не был заплывшим. Его разодранные и распухшие губы сформировали слово. —…аффи? Сразу дюжина желаний затопила разум Баффи. Обнять его, сорвать путы с его тела, поцеловать его разбитые губы, схватить его и бежать, как угорелые. Охваченная порывами, она только и смогла произнести: —Уильям. —Уходи, — простонал он. —Уильям? — он бредил. Возможно, он считал ее галлюцинацией. После всех этих издевательств это было неудивительно. —Все в порядке, Уильям. Я не сон. Я настоящая. —Знаю, что ты настоящая! Вот почему ты должна уйти. Беги! Чертова Дру. Она близко, — он повернул голову и поморщился от этого движения. Его поводок натянулся, и ошейник впился в горло. Баффи подняла голову, чтобы проверить Оскара. В ярком лунном свете поляна была хорошо просматриваема, и она почувствовала облегчение, увидев знакомые очертания Флоренс, Герти и… Где Оскар? Лошади смотрели на нее, их поводья свободно болтались. —О, Боже! Она вскочила на секунду позже, чем следовало. Холодная рука сомкнулась на ее горле. —Ты так была занята ролью жены, что забыла о роли Истребительницы, — голос Дру прозвучал так близко к уху, что Баффи почувствовала движение холодных губ вампирши. Баффи боролась, размахивая руками, но не находила опоры. Влажная ткань плотно прижалась к ее лицу, перекрывая нос и рот. Когда она вдохнула, на нее обрушился странно знакомый запах. Жидкость для розжига. Как запах летнего барбекю на заднем дворе. Какой необычный запах, словно она была… и тут, как будто кто-то щелкнул выключателем, ее мир погрузился во тьму.***
Баффи ненадолго отключилась. Когда она очнулась, боль с новой силой захлестнула ее голову, и Баффи не смела пошевелиться. Ощущения были яркими и острыми, как ножи, вонзающиеся прямо в виски. Глазные впадины пульсировали в бешеном ритме, веки были тяжелыми и непослушными. Хотя у нее не было возможности смотреть по сторонам, она прекрасно слышала. Два человека спорили, и они находились совсем рядом. —…Истребительница испортила наше веселье, больше мы не нуждаемся в ее собачке. Теперь мы должны осушить обоих ее мальчиков - полный комплект, — сказала Дру. —Я не против того, чтобы убить здоровяка, но сначала надо устроить шоу с Уильямом, — это должно быть говорил ковбой. —Давай, Дру. Это просто «зуд», который я не могу почесать уже несколько недель. —Похоже, это может быть весело. —Так и будет! Адское шоу. И это не займет и пяти минут. Кроме того, мы ездим с ним уже не одну неделю. Нельзя просто так съесть парня, с которым ты столько катался, как будто это банка бобов. Ради всего святого, ты хочешь чего-то большего! Дру вздохнула, как терпеливая мать, потакающая ребенку. —Очень хорошо, Мой Принц. Устрой свой маленький спектакль с собачкой. Но только быстро. Мерзкое солнце не будет ждать, пока ты наиграешься, а нам нужно еще и Наблюдателя осушить. Баффи с трудом разлепила тяжелые веки, и в ее голове раздался протестующий гул. Когда она попыталась сосредоточиться, мир поплыл, раздваиваясь. Баффи прищурилась, пытаясь осмыслить их ситуацию. Она была крепко привязана к одной из опорных балок крыльца; цепи обмотаны вокруг нее три или четыре раза. Руки связаны за спиной, но, судя по ощущениям, веревкой. —Я боялась, что ты пропустишь представление, — кудахнула Дру откуда-то справа от Баффи. —Мы не можем дать утренний спектакль, а было бы ужасно, если бы ты пропустила проводы своего Уильяма. Дру стояла позади Оскара, поставленного на колени, на его шею была накинута петля. Она крепко держала веревку, заставляя его повернуть голову в сторону поляны перед хижиной. На виске Оскара виднелась глубокая рана, и кровь пропитала его воротник. Когда он попытался повернуть голову в сторону Баффи, Дру дернула за веревку, и он издал сдавленный звук. —Нехорошо было следовать за нами, Истребительница. Мы просили тебя прийти к нам в Адскую Пасть. Очень невежливо менять место встречи без предупреждения. —Уильям, — прохрипела Баффи. Ее горло еще не восстановилось после того, чем ее накачала Дру. Дру лишь усмехнулась в ответ, посмотрев на поляну. Баффи проследила за ее взглядом. На дальнем конце лужайки, возле кучи нарубленных дров, стояли двое мужчин. Уильям привалился к дереву, опустив подбородок, и его лицо было скрыто тенью, но заметить фигуру было легко. На нем все еще был плащ из Рок-Спрингс, он создавал отчетливый силуэт. Ковбой стоял перед Уильямом. Он не был крупным мужчиной - примерно такого же роста, как ее муж. Поскольку он стоял к ней спиной, она могла видеть только его черную шляпу и кожаный жакет с бахромой. Его руки были заняты тем, что застегивали что-то на бедрах Уильяма. —Это мои девочки - Паулита и Сэлли, — сказал ковбой, застегивая на Уильяме оружейный ремень. —В каждой по одной пуле, так что не имеет значения, правша ты или левша. Когда ковбой закончил прикреплять пистолеты, он протянул руку и дернул Уильяма за подбородок. —Это чертовски почетно - носить моих девочек. До сегодняшнего дня я никогда не позволял другому мужчине прикасаться к ним. Как только он убрал руку, голова Уильяма снова опустилась к груди. Ковбой повернулся и зашагал через широкую поляну. Он посмотрел на собравшихся на крыльце и прикоснулся к полям своей шляпы. —Настоящая, мать ее, дуэль! — ковбой издал радостный вопль, и Баффи почувствовала, как кровь застыла в жилах. Дуэль? Ковбой устроил извращенную версию поединка. Что-то вроде «Высокой луны». И у Уильяма не было ни малейшей надежды выжить в этой схватке. Он едва мог стоять. Вооруженный пулями, против вампира - у него не было ни единого шанса. В отчаянии Баффи попыталась вырваться из цепей, но она была связана слишком крепко, чтобы найти хоть какой-нибудь рычаг. Она могла только безрезультатно извиваться, прижатая к столбу. Все, через что мы прошли, было напрасно? Уильям выдержал их пытки только для того, чтобы умереть вот так? Когда ковбой достиг дальнего края поляны, он повернулся лицом к Уильяму и скользнул в «игровую» гримасу. Даже на расстоянии она видела, как блестят в предвкушении его желтые глаза. —У меня даже нет оружия. Все что у меня есть - это я, — ковбой-вампир качнулся на каблуках, один раз, второй. Наслаждался моментом. Оттягивал его. Уильям не шевелился. Он так и остался стоять возле кучи дров, прислонившись к сосне, его лицо было скрыто тенью. Баффи дернула руками, пытаясь освободиться от пут. Она тянула до тех пор, пока веревка не врезалась глубоко в кожу, но узлы не развязались. —Поскольку ты чувствуешь себя неважно, мы не будем утруждать себя беготней. Может быть, ты подождешь там, а я подойду к тебе? Существо начало приближаться к Уильяму, его походка была тягучей и неторопливой. Уильям ничего не предпринимал. Он не поднимал глаз, не пытался оценить, насколько близко его противник. Она могла сказать, что Уильям еще в сознании, только потому, что он оставался в вертикальном положении с небольшой помощью дерева. —Ты должен был наставить на меня пистолет, твою мать! — прорычал ковбой. Почему его конец должен был наступить именно так? В этой жуткой пародии на перестрелку? Разве Уильям не заслуживает лучшей смерти, как никто другой? Ленивая походка ковбоя перешла в бодрый шаг, съедая оставшееся между ним и Уильямом пространство. Он был менее чем в десяти метрах и быстро приближался. —Стреляй, желторотый ублюдок! — крикнул ковбой. Даже если бы Баффи смогла освободиться, она бы никогда не добралась туда вовремя. Сделай что-нибудь, Уильям. Стреляй в него или беги. Но не умирай вот так. Без борьбы. Все еще прислоненный к дереву, Уильям поднял голову. Он медленно потянулся к револьверу, пристегнутому к бедру. Его движения были настолько мучительно нарочитыми, что Баффи затаила дыхание. —Так-то лучше! — ковбой приостановился на расстоянии пяти метров. Ухмылка расплылась по его лицу. —А теперь, пали в меня, Уильям. Только… погоди-ка! Ты уже видел, что происходит, когда парень стреляет в меня. Даже если попасть прямо в грудь, это ничего не изменит. Наконец Уильям заговорил. —Я не целюсь тебе в грудь. Бабах! Вспышка выстрела и ковбой упал на колени. Его руки метнулись к лицу. —Ты, б..ть, выстрелил мне в ГЛАЗ. Ты не должен был этого делать! Боже Иисусе! Как жжет! Ты никчемный, гребаный сын шлюхи! — кричал ковбой. —Будьте любезны, не отпускайте пренебрежительный высказываний в адрес моей матери. Бабах! Когда прозвучал второй выстрел, ковбой упал на спину. Его голова ударилась о землю с гулким стуком. Он схватился за второй глаз и покатился по грязи, крича от боли. —Ты, гад! Ты… проклятый, дрочащий ублюдок! Я ослеп! О, ты заплатишь за это, жалкая дворняжка! — кровь стекала из его раненых глаз, прокладывая по щекам жуткие дорожки слез. Уильям оттолкнулся от сосны. Он сильно покачнулся, но устоял на ногах и, пошатываясь, сделал несколько шагов в сторону кучи дров. Мгновенно вскочив на ноги, ковбой бросился к дереву. Когда он обхватил руками ствол сосны, а не горло Уильяма, то издал вопль первобытной ярости. Уильям потянулся к топору, воткнутому в колоду для раскалывания дров. Он с лязгом выдернул его из плоской поверхности. Ковбой обернулся на звук, на его лице застыла маска необузданной злобы. Он бросился в сторону шума. Уильям сделал ложный маневр назад и вправо - боксерский прием. Отступая назад, он поднял топор высоко над головой. Ковбой опять схватил воздух, проносясь мимо; Уильям опустил топор. Колун пронесся по воздуху и завершил дугу прямо на шее ковбоя, аккуратно отделив его голову от тела с солидным стуком. На мгновение все застыло: отрубленная голова ковбоя, Уильям падающий на землю, увлекаемый импульсом от размаха топора, звук яростного крика Дру. А потом это мгновение улетучилось. Ковбой растворился в облаке пыли, а Уильям остался лежать в грязи. —Нееет! — Дру выронила петлю Оскара и провела ногтями по своим щекам, оставляя кровавые следы. —Только не мой Темный Принц! Не мой Уильям! — она, спотыкаясь, сбежала с крыльца и, продираясь сквозь густые заросли, устремилась к поляне. Оскар не терял ни секунды. Он бросился развязывать руки Баффи, стоило только Дру покинуть крыльцо, и быстро ослабил узлы. Как только руки Баффи оказались свободны, она начала возиться с особенно ржавым звеном металлической цепи. То ли благодаря силе Истребительницы, то ли чистому адреналину, то ли некачественному исполнению, но металл быстро лопнул, и цепи спали кольцами вокруг ее ног. Баффи сделала шаг, и от препарата, которым ее обработали ранее, мир вокруг нее покачнулся. Она тряхнула головой и заставила себя спуститься к поляне, держась за кустарник, пока шла. Оскар бросился за ней. —Сначала мисс Эдит, а теперь мой Темный Принц! Почему? Я хочу знать, почему! — взвыла Дру, обращаясь к небу. Как только Дру добралась до края поляны, она, пошатываясь, направилась к поленнице. К тому месту, где Уильям, покачиваясь, поднимался с земли. Она остановилась, едва дойдя до дров. Ноги Дру всколыхнули пыль, которая всего несколько мгновений назад была ее ковбоем. Она в ужасе смотрела на землю. Баффи понимала, что времени у нее уже нет. Она была в двадцати метрах от вампирши, а Дру находилась на расстоянии вытянутой руки от Уильяма. Если Дру нападет на него, Баффи не успеет его спасти. Что еще хуже, Баффи понимала, что в таком состоянии не сможет вступить в бой - она едва могла ходить. —Эй, сучья морда, — крикнула Баффи. Дру развернулась. Она, казалось, была ошеломлена, увидев Баффи без цепей. —Уильям в одиночку расправился с твоим ковбоем. Теперь, когда к нему присоединились Истребительница и Легендарный Главный Наблюдатель, распылить тебя будет проще простого. Мы даже не вспотеем. Дру моргнула. Она посмотрела на Уильяма, затем повернулась обратно к Баффи. Будет сражаться или спасаться? Что выберет? —Время действовать, — крикнула Баффи, устремляясь к Дру и надеясь, что она не слишком много наплела. У Дру была лишь доля секунды, чтобы принять решение, но чувство самосохранения победило. Она крутанулась на месте и побежала в сторону леса. —Это еще не конец, — крикнула Дру через плечо, добравшись до опушки. Через несколько секунд звук копыт эхом разнесся среди деревьев. —И все же я не умею блефовать в покере, чтобы спасти свою жизнь, — сказала Баффи. Она кивнула в сторону хижины. —Дру достаточно сумасшедшая, чтобы вернуться. Внутри нам будет безопаснее. Баффи бросилась к Уильяму и обхватила его за талию. Его рубашка была в грязи и покрыта пятнами засохшей крови. Прижав ладонь к его боку, она испытала потрясение, почувствовав, как выпирают ребра, и ей пришлось сдержать свои эмоции. Оскар поддерживал Уильяма с другой стороны, и они вместе пробрались сквозь заросли к хижине. Дверь была заперта, поэтому Баффи открыла ее бесцеремонным пинком. Переступив порог, они подвели Уильяма к пустой кровати в углу. Баффи помогла ему опуститься на койку и села рядом. Поскольку он склонил голову, она не могла оценить выражение его лица; дыхание Уильяма было поверхностным и прерывистым. Она нерешительно поднесла руку к его щеке. Его челюсть щетинилась новой бородой. Она ощущалась чужеродной и неестественной под кончиками ее пальцев. —Уильям? Он поднял голову и посмотрел на нее своим здоровым глазом. Сейчас, когда она находилась так близко, тяжесть его ран была видна лучше, и это разрывало ей сердце. Слезы навернулись на глаза, но она заставила себя сдержать их. Это было не то, что ему сейчас нужно. —Чем я могу помочь, Уильям? Я могу… я не знаю. Принести тебе что-нибудь? Он покачал головой, затем поднял дрожащие пальцы к своему горлу, к окровавленному ошейнику, плотно обхватившему его шею. Инстинктивно она потянулась, чтобы помочь ему, но потом остановилась и положила руки обратно на колени. Возможно, это та вещь, которую мужчина должен сделать сам. Он дважды пытался нащупать застежку, прежде чем нашел ее. Грубо дернув пряжку, он расстегнул ошейник и с неожиданной силой отшвырнул его в угол. Необработанная рана от ошейника поблескивала кровавым кольцом. —Как только рассветет, мы наберем немного воды из реки. Приведем тебя в порядок, — она одарила его слабой улыбкой. Уильям кивнул. Он прислонился к стене и закрыл глаза. Отдыхал он или потерял сознание, сказать было трудно, но она ни за что не стала бы его беспокоить. Она тоже прикрыла глаза. Уильям выглядел таким исхудавшим, таким измотанным; смотреть на него было слишком больно. Слезы потекли по щекам Баффи, и она почувствовала, как большая теплая рука накрыла ее ладонь. Оскар. —Пойдем, Бакгуай, — мягко позвал он. Оскар поднял ее на ноги и повел к двери хижины. Когда он успокаивающе положил руку ей на плечо, она не выдержала. Баффи уткнулась лицом в его руку и позволила себе, не стесняясь, хоть и беззвучно, заплакать. Часть слез была вызвана страхом из-за того, какую роль она, возможно, сыграла в его похищении, и из-за того, что может ждать их в будущем. Другая часть слез была вызвана тем, что вампиры сделали с ним - лишили его наивности и оставили после себя покрытое синяками лицо и истощенное тело. И часть этих слезы была вызвана огромным облегчением от того, что, несмотря на то, что он выглядел надломленным, он все еще был жив, все еще был человеком. Спустя некоторое время, когда утро озарило небо, слезы начали утихать. Оскар протянул ей носовой платок, и она как можно тише высморкалась. —Главный Легендарный Наблюдатель, да? Кажется, меня весьма повысили, — он пытался переключить ее внимание на что-то другое, и это было совершенно очаровательно. —Мне нужно было запугать Дру. Я не думаю, что «Публикующийся Поэт» звучит достаточно убедительно, Оскар. —Я полностью согласен. —Главный Легендарный Наблюдатель - это круто, понимаешь? —Безусловно, в этом много… крутости. По возвращении в Лондон я намерен соответствующим образом изменить свою визитную карточку. —Я чуть было не добавила к этому «Адмирал» или «Джедай», но не захотела перебарщивать. Оскар усмехнулся. —Ах, Баффи. Гипербола - это самая лучшая вещь во всей Вселенной. Он помолчал мгновение, затем протянул руку и похлопал ее по плечу. —В конце концов, с ним все будет в порядке. Вот увидишь. Невиданный столп силы скрывается под поверхностью твоего Уильяма. Баффи кивнула, не решаясь заговорить. Поскольку уже полностью рассвело, она прошла на крошечную кухоньку хижины и осмотрелась. В результате недолгих поисков Баффи обнаружила ведро, которое выглядело более или менее герметичным, и, взяв его, она вышла на улицу. Слегка пошатываясь, она дошла до реки и наполнила ведро до краев. Когда она вернулась к хижине, Оскар как раз спускался с крыльца. —Если тебе не нужна моя помощь, я пойду поищу наших лошадей. Наверняка они не ушли далеко. Баффи кивнула и проскользнула обратно в хижину. В результате очередных поисков она нашла помятую жестяную кружку и несколько относительно чистых «мочалок». Она вернулась к Уильяму, который лежал, прислонившись к стене. Наполнив жестяную кружку водой, она опустилась перед ним на колени и ободков кружки провела по его распухшей нижней губе. Глаз Уильяма затрепетал и распахнулся. Он разомкнул губы и отпил воды, поморщившись при глотании. —Спасибо, — прохрипел он. Он попытался растянуть уголки рта в улыбке, но та умерла на его губах. Баффи снова наполнила чашку, он осушил ее, затем еще одну. В ее глазах все двоилось, и она тряхнула головой. —Эфир, — сказал Уильям. —Дру применила к тебе эфир. Она убила… тут раньше был доктор. Твоя голова должна проясниться через несколько часов. Это было самое длинное, что она слышала от него за последнее время, и она почувствовала, как напряженный кулак страха, сжимавший ее сердце, начал понемногу разжиматься. Она намочила одно из полотен водой и поднесла к его лицу. —Я подумала, что неплохо было бы промыть некоторые из этих порезов. —Да. Я кажется, не совсем… Прости, Баффи. Боюсь, я очень грязный. —Тише, Уильям. Ты просто настоящий чертов герой. Ты был великолепен. —Не чувствую себя героем. И не выгляжу им. Она провела кончиками пальцев к его щеке и наклонилась, нежно прикоснувшись ртом к его разбитым губам. Это был лишь призрак поцелуя, но она почувствовала его дрожь. Помня о его хрупком состоянии, она быстро отстранилась. —Я буду предельно осторожна, Уильям. Вот увидишь. Разве что? Ты не хочешь, чтобы я это делала? —Я хочу, чтобы ты. Хочу, — Уильям прикрыл глаза. — Спасибо. Она сначала протерла порезы у него на лбу, потом стала промывать опухший глаз. Вокруг раны было очень много засохшей крови, еще больше ее было в бороде. Когда лицо было достаточно отмыто от крови, она приступила к очистке горла. Шея была красной и ободранной от кожаного ошейника, и когда она прикоснулась к ней тканью, он вздрогнул. —Прости. —Нет, все в порядке. Он сжал челюсти, пока она пыталась смыть остатки крови и грязи. Как только она закончила, в комнату вошел Оскар, и Баффи повернулась, чтобы поприветствовать его. —Ты нашел Герти и Фло? —Нашел. Я также нашел еще одну пару лошадей. Видимо, они принадлежали вампирам. Уильям кивнул. Оскар хлопнул в ладоши. —Ну что ж, тогда ничто не мешает нам вернуться в Рино, я полагаю. Пора вернуть нашего героя в город - к его награде: теплой ванне, хорошей еде и мягкой постели. —Надеюсь только, что «герой» не свалится с лошади по дороге, — слабо усмехнулся Уильям. Это было совершенно поразительно - видеть, как он борется, такой усталый и измученный. Точно так же, как он противостоял своему дяде, обществу, когда решил жениться на горничной. Или когда он в одиночку защищал ее рассудок перед всеми на корабле. Или его решительность, когда он вознамерился ухаживать на ней в Нью-Йорке. Или выражение его лица, когда он улаживал конфликт с бунтовщиками в Рок-Спрингс. Какой бы непреодолимой ни была задача, Уильям боролся. Баффи почувствовала невероятную легкость в груди. Паническое чудовище, которое так крепко сжимало ее сердце последние две недели, наконец-то окончательно разжало свою хватку. Она сделала глубокий вдох и наклонилась, чтобы помочь Уильяму подняться на ноги. Он боролся, Уильям Львиное Сердце. И, возможно, все действительно закончится хорошо. Потом, решив не быть полной идиоткой, она протянула руку и решительно постучала по сосновой стене хижины.