Саргассум

28 октября 2007 года, полдень, штаб губернатора Поттера, ущелье Блэктейлс, Саргассум В полдень в ущелье Блектейлс, обойдя его с севера, показался отряд под предводительством Амбридж, которая ненавистным писклявым голосом приказывала с помощью соноруса выдать ей принадлежащую Магической Британии корону. Перед Роном и Невиллом с палочками наголо отряд остановился. Рон, издевательски улыбаясь, показал острием палочки вверх, на крутую извилистую тропинку, с которой осыпались камушки. Амбридж задрала голову. Поттер и Снейп, иногда сливаясь с растительностью, иногда появляясь вновь, карабкались по отвесной скале вверх. Пройти мимо широкоплечих Уизли и Лонгботтома, загородивших собой красноватую разбитую дорогу, ведущую к полуразрушенному маяку, не было никакой возможности — но не было и необходимости. Нужно было просто подождать внизу Поттера и Снейпа и отнять у них сокровище. Амбридж приказала своему отряду ждать. Ровно в час дня Рон поглядел на часы и заметил: — Дьявол. Становится скучновато. С юга в ущелье вступил отряд Волдеморта. Сблизившись до нескольких десятков ярдов, оба отряда выстроились полукругом, задрав головы вверх. Амбридж издала пронзительный крик, уставившись на зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Над их головами над головокружительной бездной повисли Поттер и Снейп. Прижавшийся к скале Снейп держал одной рукой позеленевший медный ящичек. Другой рукой он из последних сил цеплялся за скалу. Чуть ниже него повис Гарри Поттер. Порода под его ногами осыпалась, и держаться ему было нечем: одной рукой он ухватился за ногу Снейпа, с которой постепенно соскальзывал, другую руку отчаянно протягивал к нему. Снейп мог бы подтянуть Поттера за руку к себе, поскольку рядом была приступочка, на которую тот смог бы вскарабкаться. Но для этого Снейпу пришлось бы выпустить из ящичек с сокровищем. Которое, очевидно, обладало столь невероятной магической мощью, что Снейп, глубоко разбирающийся в теме, опасался даже пользоваться заклинаниями в непосредственной близости от него. — Корона… — выдохнула Амбридж. — Руда… — прошептал Волдеморт. — Северус! — крикнул Гарри. — Сделай что-нибудь! — Прости, Гарри! — крикнул ему Северус. — Я не могу поступить иначе! — Не извиняйся! — заорал в ответ Гарри. — Я сделал бы для тебя то же самое! Снейп, даже не попытавшись помочь Поттеру, лишь поудобнее перехватил ящичек. От толчка рука Гарри соскользнула, пальцы разжались, и с криком он полетел в бездну, в пенящееся далеко внизу море. Гарри летел вниз с мыса Гермионы все длинные тридцать секунд, не до конца представляя себе, что делать дальше. Гребаный антиаппарационный купол над ущельем и Маяком, он защищает не только от врагов, но и ощутимо мешает. Гермиона и Луна, наверное, перепугались до одури, увидев его падение. Должно быть, решили, что он ранен. Сейчас Гарри упадет в море, ударится о воду и потом ему, уставшему, придется плыть до самой бухты Луна-Бей, чтобы… Гарри мягко завис в воздухе примерно в пятидесяти футах от воды. Под ним на поверхности моря колыхался густой темно-желтый покров магических саргассов. Человек, которого он не ожидал здесь встретить, осторожно опустил Гарри на палубу скрытого чарами невидимости корабля, которого не должно было быть в Джинни-Харбор. *** 28 октября 2007 года, пять часов дня, «Меч Годрика», Саргассум Гарри сидел на дубовой палубе «Меча Годрика», скрытого пологом невидимости, и изумленно смотрел на Драко. — Как тебе в голову пришло привести корабль в Джинни-Харбор? — неверяще спросил он. — Это же был твой приказ — спрятать корабль так, чтобы ты и сам его не нашел, — ответил Драко. — Да, но! Это была фигура речи! — Поттер, не морочь мне голову! — завелся Драко. — Чем ты недоволен? Мы уславливались скрыть корабль в Луна-Бей, но ты сказал, что сам не хочешь его найти. В Чоу-Бей «Солнце Аппалачи» МАКУСА и «Интерцептор» Международной конференции магов. На севере «Пожиратель пространства» Темного лорда и «Министерство», хрен пойми чей. На северо-западе «Флигенд» Дурмстранга. Оставался только Джинни-Харбор. Драко еще что-то говорил, но Гарри, раскрыв рот, следил за высоким светловолосым матросом, ловко спускавшемся по вантам с бом-брам-стеньги на брам-стеньгу. Полуголый, загорелый и босой, матрос в закатанных до колена льняных штанах спрыгнул на палубу, и потрясенный Гарри встретился взглядом с серыми смеющимися глазами Люциуса Малфоя. — Брамсель перебрасоплен, капитан, — лихо отдал честь сыну Люциус. — Ай, — важно ответил Драко. — Возьми еще пару рифов на марселе, матрос. Ветер крепчает. Только теперь Гарри заметил по бакборту притянутую к «Мечу Годрика» белоснежную яхту, на носу которой красовалась фигура павлина, гордо распустившего хвост. На капитанском мостике «Санктимонии», яхты Люциуса Малфоя, стояла у фальшборта Нарцисса Малфой. Блейз Забини показывал Астории Гринграсс, как держать рулевое колесо. На палубе, ухмыляясь, курил Теодор Нотт, рядом с ним качалась в гамаке Дафна Гринграсс. Отвлекшись на идиллию, царящую на «Санктимонии», Гарри вдруг вскрикнул и затряс обожженной рукой. Перстень Блэков, который фиксировал антиаппарационный купол вокруг Лагеря капитана Поттера на Плато Лили, мгновенно раскалился. Это означало, что чары взломаны, причем очень умело — отнюдь не последним взломщиком заклятий. Поскольку купол был сорван одним мощным ударом. И воющие чары молчали, как проклятые. Это значило, что периметр не был нарушен извне. Купол был проломлен изнутри. Дамблдор в своей неподражаемо эпической манере прибыл к месту, которое он выбрал полем боя, и недвусмысленно вызывал Гарри на поединок. Кого с кем, станет ясно только, когда все фигуры окажутся на доске. Кингсли прав, у Дамблдора есть стиль, этого не отнять. Гарри обернулся к Драко. Тот только сказал: — Иди. Мы с Джин и родителями проследим за «Мечом». *** 28 октября 2007 года, шесть часов вечера, Колодец жизни, Лагерь капитана Поттера, Саргассум Гарри аппарировал с палубы «Меча Годрика» на Плато Лили, прямо на круглую площадку с Колодцем жизни в центре, даже не утруждаясь надеть мантию-невидимку. Дамблдор во всем своем великолепии — в лиловой мантии, украшенной звездами, остроконечном колпаке, очках в форме лунных полумесяцев и с тщательно расчесанной и перевязанной колокольчиками бородой — стоял у источника с голубоватой пузырящейся водой. На парапете колодца неподвижной статуэткой застыл Фоукс. Умница Северус, который хорошо понимал, откуда вероятнее всего придется ожидать Дамблдора, устроил отрядам Волдеморта и Амбридж дикую погоню с беспорядочной аппарацией по крутым склонам горного хребта, ведущего из ущелья Блектейлс на плато Лили, и тем виртуозно выполнил свою задачу. Теперь он весь красный стоял на крыльце Форта, задыхаясь от быстрого бега и крепко прижимая к груди позеленевший медный ящичек. Слева и справа от Снейпа находились Амбридж и Волдеморт, возглавляющие свои отряды. И в самом центре игровой доски, между Колодцем жизни и Фортом, то есть между Снейпом и Дамблдором, стоял Гарри Поттер. — Северус, — вкрадчиво проговорил Волдеморт. — Отдай мне вторую часть карты Флинта. Амбридж пискляво приказала: — Снейп, отдайте мне корону! Дамблдор ничего не сказал. Молчал и Гарри: у него было дежа-вю. Вот сейчас Снейп снова произнесет: «Кому же мне отдать сокровище? Так не доставайся же ты никому!» Снейп посмотрел тяжелым взглядом на Амбридж и Волдеморта, стоящих друг против друга футах в тридцати. Прохладно улыбаясь, он щелкнул замочком ящичка, и тот открылся. Амбридж и Волдеморт подняли палочки, готовые напасть на Снейпа. На площадку между колодцем и Фортом упала тень, и до тошноты знакомый голос зычно вопросил: — Боитесь ли вы смерти? Гарри обреченно поднял глаза. Над Плато Лили трепетали рваные черные паруса «Летучего Голландца». С его палубы прямо на каменистую площадку ступил Дэви Джонс в сопровождении рыбоголовых, клешненогих и медузоподобных уродцев. Время его не пощадило. С момента последней встречи в 1872 году на палубе «Мэри-Селест» у него в бороде отсохли еще несколько щупальцев, голова тряслась, один глаз покрылся бельмом, а клешня омара, которая служила ему вместо левой руки, безжизненно повисла. Но умереть он не мог. Мог только найти себе наследника, чтобы тот стал морским дьяволом и капитаном «Летучего Голландца», а сам постепенно превращаться в окаменелого моллюска на дне морском. Обращаясь к Гарри, Дэви Джонс произнес: — За тобой должок, капитан Блэк. Твой помощник корабельного врача пообещал пойти со мной на дно морское, когда настанет срок. Я устал ждать. Я хочу отпустить мою мать. Она страдает на дне морском, и ее не радуют сундуки с золотом, рубинами и изумрудами. Гарри, краем глаза следя за Северусом, чтобы тот не выкинул какой-то ненужный сейчас фокус, вкрадчиво произнес: — Ай. Обещания нужно выполнять. Дэви Джонс растерянно моргнул и даже слегка отпрянул — не рассчитывал, видимо, что капитан Поттер сдастся так легко. — Однако есть причина, почему я не могу отдать тебе помощника моего корабельного врача. Дэви Джонс подозрительно прищурился. — Видишь ли, мы с ним магические супруги, — охотно объяснил ему Гарри. — Он стал Блэком, и теперь твоя матушка, Вега Блэк, ни за что не согласится поменяться с ним. Новость, при всей своей взрывоопасности, что называется, «не взлетела». На лице Амбридж застыла недоуменная гримаса, Волдеморт же, казалось, что-то подсчитывал в уме. Дамблдор не двинулся и не выказал никакого удивления. Ну, еще бы. В рядах Упивающихся и министерских отщепенцев пробежал лишь тихий шепоток. Подтянувшиеся тем временем в Лагерь фениксовцы, лояльные министерские из отряда Кингсли и люди самого Гарри даже не пошевелились. Дэви Джонс грозно нахмурился. — Мне нужен наследник, — объявил он, — но я не могу сложить с себя должность морского черта, пока не освобожу матушку! Капитан Поттер, ты меня обманул! — прорычал он, и морские твари из сопровождающей его свиты придвинулись ближе, занося над головой топоры и булавы. — Ай, — покаянно ответил Гарри. — Клянусь, это получилось случайно. Но у меня есть для тебя предложение, — и он слегка кивнул головой в сторону Амбридж. Дэви Джонс перевел на нее взгляд, и при виде пухлой румяной дамочки, одетой во все розовое, на испещренном морщинами ноздреватом лице проступило восхищение, а маленькие глазки масляно засветились. — Моя леди, вы прекрасны! — сорвав с головы дырявую треуголку и обнажив лысый, поросший мелкими ракушками череп, он церемонно ей поклонился. Амбридж попятилась. — Поттер, уберите это! — взвизгнула она. — Ну что вы, Долорес. Вам будет хорошо на дне морском. Твоя матушка не будет возражать против обмена, она ей совершенно точно не понравится, — обратился Гарри к морскому черту. — Капитан Поттер, я прошу у вас защиты согласно кодексу пиратов! — орала Амбридж. — Раз вы Блэк и его мать Блэк! — Мне жаль, Долорес. Дэви Джонс в своем праве. Обратитесь к другой ветви семьи, к родственникам по отцу, Гигантскому кальмару Черного озера. Или к дедушке, кракену Карибского моря, одному из Двенадцати. Дэви Джонс волок отчаянно сопротивляющуюся и лягающуюся острыми каблучками Амбридж на «Летучий Голландец», свита из морских уродцев следовала за ним. Пронзительные вопли стихли, и тень призрачного корабля перестала закрывать закатное солнце. Волдеморт не сводил глаз со Снейпа. — Северус, отдай мне ящичек, — приказал он. Снейп без предупреждения швырнул ящичек Темному лорду. И в этот момент Дамблдор напал. Секо Дамблдора было направлено Гарри в грудь. Опять, как тогда, в Большом зале во время Битвы за Хогвартс. Только в этот раз он не колебался. Чернильные воды ледяного пруда не имели над ним больше власти, в бездне черной воды ему светили две яркие звезды. Он опередил Дамблдора на долю секунды, но для магии этого было достаточно. Экспеллиармус Гарри столкнулся в воздухе с секо Альбуса, и оба заклинания гулко лопнули. Палочка Дамблдора (не Бузинная, а его обычная палочка), влетела в левую руку Поттера. Волдеморт опоздал на ту же долю секунды, выпустив аваду в Поттера на мгновение после секо Альбуса. Экспеллиармус Гарри заставил старика потерять равновесие, и он, оступившись, неловко повернулся, падая Гарри на грудь. Тот машинально подхватил ослабевшее, неожиданно легкое, будто высохшее тело. В спину Дамблдора ударила авада Волдеморта, предназначенная для Поттера, но опоздавшая на краткий миг, и великий волшебник, на мгновение застыв неподвижно, испустил последний вздох на руках своего «наследника». Гарри бережно опустил тело умершего к своим ногам и поднял взгляд к змеиному безносому лицу своего врага. Своего единственного, неизменного, верного врага. — Авада кедавра! — Экспеллиармус! Хлестко швырнув экспеллиармус палочкой Дамблдора и зажав под мышкой свою собственную, Гарри подставил правую руку, и в нее мягко влетела Бузинная палочка, которой пользовался Волдеморт. Экспеллиармус вновь, как и в мае 1998, столкнулся в воздухе с авадой Волдеморта, тогда подставного. И в этот раз авада, отразившись в грудь истинного Волдеморта, нашла свою цель. Бузинная палочка отказалась убивать своего нового владельца — Гарри Поттера. Пусть Волдеморт держал ее в руках — она всегда принадлежала Дамблдору. Бой, начавшийся в Большом зале Хогвартса второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, завершился двадцать восьмого октября две тысячи седьмого года в сердце острова Саргассум, в Лагере капитана Поттера. Осев на землю и баюкая седоволосую голову Дамблдора на коленях, Гарри остановившимся взглядом смотрел на бренные останки Волдеморта. За ним, над ним, вокруг него слышались взрывы, жужжание и свист боевых заклинаний — фениксовцы дрались с Упивающимися, лояльные министерские с министерскими предателями. Гарри почувствовал на плече руку и поднял глаза. — Не время, Гарри, — сочувственно сказал ему Кингсли, легко сжимая его плечо. — Ты хорошо справился, мальчик. Но дело еще не сделано. Нам нужно в колонии. — Ай, — машинально ответил Гарри и, осторожно сдвинув голову Дамблдора на землю, поднялся. — Куда вначале? — Чоу-Бей. Нужно утихомирить японцев, — ответил Кингсли. — Антиаппарационные щиты я снял, они только мешали. Можем аппарировать прямо отсюда. За секунду до аппарации Гарри повернулся к крыльцу Форта, туда, где стоял Северус. Но на крыльце никого больше не было. Рука об руку с Кингсли они аппарировали в Чоу-Бей. В поселке возле главной усадьбы стояли жители, члены команды «Руифуку-мару» со своим капитаном Такеси Ватанабэ. За забором поселка на большой лужайке отдыхал украинский железобрюх. Привалившись к его бронированному плечу, курили самокрутки усмехающиеся Чарли и Ион. Несколько студентов выпускного курса Махотохоро в золотых мантиях застыли чуть поодаль. Но глаза Гарри были прикованы к молодому красивому мужчине, стоявшему рука об руку с комендантом колонии Чоу Чанг. Его русые волосы шевелил ветер, яркая свободная улыбка и серые смеющиеся глаза, должно быть, завоевывали все сердца. Окончательно поверить Гарри заставило лицо Чоу — по счастливому лицу подруги безостановочно текли слезы. — Седрик, — выговорил Гарри. — Седрик… У него подогнулись колени, и он бы упал, если бы Седрик уже не сжимал его в объятиях. *** 1 ноября 2007 года, двенадцать часов дня, «Солнце Аппалачей», восточное побережье США, 50 миль к югу от Бостона « — … циальный выпуск «Колдовидео Пророка». Дорогие колдозрители, это невероятно! Мы с вами были свидетелями, как творится история! Рудольф Шпильман от Международной конфедерации магов сейчас находится вместе со мной, вашей Ритой Скитер, на борту «Солнца Аппалачей» на пути обратно в резиденцию МАКУСА в Северной Америке и готов дать исчерпывающие пояснения, как разрешился самый опасный конфликт в истории Магической Британии после Второй магической войны. — Действительно, Рита, Шеклболту и Поттеру удалось невероятное. Изящная комбинация с так называемым «сокровищем» подтолкнула тлеющие политические процессы в Магической Британии, и партии были вынуждены занять более жесткую, ригидную позицию, сплотившись за спиной только одного лидера. — И этим лидером оказался новоиспеченный министр Магии Магической Британии Гарри Джеймс Поттер. — Строго говоря, легитимость назначения Поттера министром еще должны подтвердить выборы. Но это чистая формальность, Рита. Кингсли Шеклболт привел Поттеру свою партию центра — лояльных авроров, чиновников министерства, полукровок. Альбус Дамблдор обеспечил ему не только поддержку партии «Феникс», но и преданность магглорожденых, магических рас и магических существ, а в лице Люциуса Малфой с партией «ПАВЛиН» за спиной Поттера сплотились также чистокровные семьи. Которые, к тому же, имеют родственные связи и за рубежом, во многих других магических государствах. — Кстати, о них, Рудольф. Каким образом разрешились противоречия с МАКУСА? — Министр Магии Магической Британии Поттер и губернатор Саргассума и магических Карибов Шеклболт при поддержке Люциуса Малфоя сумели добиться для острова особого статуса. Достичь договоренности в этом вопросе между СШМА, Магической Британией, Магической Японией и Магической Германией мирным путем было особенно важно, поскольку на острове проживают магглы. Необходимо было тем самым удовлетворить требованиям маггловских государств. — Как именно удалось удовлетворить магглов? — Представители четырех вышеуказанных маггловских стран на заседании Совета Безопасности ООН представили меморандум по Саргассуму, в котором излагается, что остров, который ошибочно приняли за месторождение сырья или нелегальную колонию, на самом деле является гуманитарным инклюзивным проектом для граждан с особыми потребностями. Меморандум заверили все страны-члены Совета Безопасности. Под патронажем комитета по правам человека при ЮНЕСКО маггловские правительства собираются создать программу по переселению добровольцев на остров. За выполнением программы будет следить специальная независимая комиссия при Международной конфедерации магов. Поскольку, как вы сами понимаете, Рита, покинуть остров магглы-переселенцы не имеют права, необходимо очень тщательно подойти к отбору кандидатов. — В Магической Британии у министра Магии Поттера, как кажется, все под контролем. Что можно сказать о положении и политическом влиянии губернатора Шеклболта, Рудольф? — Губернатор Шеклболт — опытный политик, можно рассчитывать, что он и в дальнейшем найдет верный тон с магическими правительствами, Рита. Здесь, возможно, министр Поттер был бы слишком прямолинеен и менее склонен доверять дипломатическим приемам. Кроме того, губернатор Шеклболт обеспечил безопасность магглов во время вооруженного конфликта на Саргассуме, и жители острова ему безгранично доверяют. Мои подчиненные, эксперты из отдела внешних отношений, весьма довольны сложившейся в регионе Саргассова моря ситуацией и считают ее стабильной. Каждому государству свой правитель в свое время. — Дорогие колдозрители, перед вами на борту «Солнца Аппалачей» выступал Рудольф Шпильман, а из капитанской рубки фрегата уже заметен берег… Рудольф, это Салем?» *** 3 ноября 2007 года, одиннадцать часов вечера, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон Плотно сжав губы и играя желваками, Гарри с палочкой наголо шел по первому уровню министерства Магии — просторному коридору с широкими фиолетовыми ковровыми дорожками. Темно-синяя шелковая мантия, наброшенная поверх черного костюма с шейным платком, ниспадала с широких плеч и струилась вокруг лаковых черных туфель. За спиной Гарри следовала его свита: Гермиона в строгом костюме и туфлях на высоких каблуках, Рон, Дин и Симус в аврорской униформе и красных мантиях. Справа и слева мелькали двери красного дерева, на которых были прикреплены таблички с именем владельца кабинета. В торце широкого коридора за широкой дубовой дверью находилась приемная министра Магии. За столом, несмотря на поздний час и выходной день, сидел личный секретарь министра Перси Уизли и строчил пером в пергаменте. Перси поднял голову и хотел было что-то сказать, но процессия прошествовала через приемную и подошла к тяжелой, обитой кожей двери, ведущей в святая святых — кабинет министра Магии Магической Британии. Гарри поднял палочку и процедил: — Алохомора. Дверь услужливо открылась. Длинная ковровая дорожка вела от двери к огромному овальному столу, за которым сидели три человека. Не дойдя до стола нескольких ярдов, Поттер и его сопровождающие остановились. Один из троих, тот, что сидел слева и подавал бумаги на подпись, поднял русоволосую голову, и Гарри узнал Ремуса Люпина. Сидящий справа не сводил с Поттера цепких, бездонно-черных глаз все то время, пока тот шел к столу. Северус Снейп. Посередине между Люпином и Снейпом, близко, непозволительно близко к последнему, сидел третий. Еще один Гарри Поттер — не менее внушительный, широкоплечий и суровый, чем оригинал. Узурпатор поднялся и, обогнув огромный стол, без улыбки встал напротив Гарри, рассматривая его с головы до ног. Затем наклонился к нему и стиснул за плечи, притянув в тесные объятия. Гарри в свою очередь обнял лже-Поттера, и под его руками мощные бугры бицепсов съежились, твердая мускулистая грудь, притиснутая к его собственной, превратилась в полную женскую, а слегка колющаяся щетиной щека стала душистой и нежной. Нимфадора Тонкс-Люпин тряхнула вьющимися малиновыми волосами и рассмеялась: — Ты меня задушишь, Гарри! — Эй! Отпусти мою жену! — шутливо, но чувствительно ткнул его в плечо Люпин, и Гарри, выпустив Тонкс, оказался в его крепких руках. — Отлично сработано, Гарри. Отлично, — хлопнув министра по плечу, Люпин отступил в сторону, и Гарри очутился лицом к лицу с мужем. Пронзительный цепкий взгляд, сурово нахмуренные брови, плотно сжатые губы — от Снейпа исходили опасные волны напряжения. Дверь в кабинет открылась, и на пороге показался Перси, левитирующий тяжело груженый поднос, на котором стояли чашки кофе и тарелка с сэндвичами. Производственное совещание, однако, не входило сейчас в планы Гарри. Не в этом составе. — Перси, оставь поднос и можешь идти домой. На сегодня все свободны, — сказал он. Гермиона хотела было возразить, но Гарри упрямо задрал вверх квадратный подбородок и, сверкая зелеными глазами, припечатал: — Я сказал. Все. Свободны. Жду вас завтра в десять утра. А сейчас у меня экстренное строго конфиденциальное совещание с начальником Отдела Тайн. Рон, выкатив глаза, жестикулировал, безмолвно показывая, что посторонним следует немедленно покинуть помещение, иначе на них обрушится гнев министра. Вот-вот. Пусть знают — Гарри не шутит.