Where Your Loyalties Lie

Джек снова и снова проводил руками по лицу, с трудом веря в то, что оно гладкое и неповрежденное. Нападение во сне, глубокая боль казались такими реальными. Судя по тому, как догорела свеча, он проспал всего два часа. Габриэль все еще бодрствовал, перечитывая при слабом свете антологию мифов, прежде чем вскочить, чтобы вытряхнуть Джека из кошмара. — Я думал, ты читаешь книгу из библиотеки, которую взял, — сказал принц через несколько минут после того, как его дыхание пришло в норму. — Человек не может читать две книги одновременно? Слишком вымотанный, чтобы бороться с репликами Габриэля, Джек пожал плечами и снова уставился на стену, измученный, но не заинтересованный к возвращению ко сну. Через минуту Габриэль вздохнул и закрыл толстую книгу. — Я возвращаюсь к этим историям каждый раз, когда мне нужно успокоиться. У меня это с детства. — Это Огундиму дал тебе? — Нет. Это сделал мой настоящий отец. Изначально она принадлежала моей бабушке. — Хорошо, что ты можешь поддерживать с ними связь таким образом, — сказал Джек, на его губах играла меланхоличная улыбка. — Забавно. У меня больше вещей, чем идей того, что с ними делать, но ничего из этого не имеет значения. Все старые, сокровенные реликвии достаются либо Рейну, как будущему регенту, либо в приданое Анжелы. Это буржуазная жалоба, я знаю. Бу-бу, ни одно из моих золотых не является особенным. Тем не менее, иногда я бы хотел... Неважно. Что случилось с твоим отцом? Габриэль колебался, водя большим пальцем туда-сюда по выцветшей обложке сборника, прежде чем ответить. — Когда мне было пять лет, он был казнен королем за преступление, которого не совершал. Джек застыл на кровати и уставился на Габриэля полным ужаса взглядом. Затем, не говоря ни слова, он встал, сунул ноги в тапочки и вышел из комнаты. — Джек—! Подожди! Габриэль выругался, сунул ноги в не зашнурованные ботинки, подхватил кожаный ремень с кобурами для ножей и, спотыкаясь, пошел за ним. Спустившись по лестнице и выйдя на улицу, Джек не сбавлял шага. Фонари уже были потушены на ночь. Если бы не полная луна, было бы совсем темно. Волосы Джека светились серебром в свете, как чертов маяк; Габриэль ворчал, натягивая наконец пояс поверх тонкого белья, которое он надевал в постель. Блондин уже стоял на широком каменном мосту, когда Габриэль поймал его за руку и дернул на себя. — Какого хрена? Ты хочешь, чтобы тебя убили? Ты знаешь, что полетит моя голова, если с тобой что-то случится. Опустив глаза, Джек вырвался из его объятий и откинулся на гранитную стену. Внизу шумела река, маслянистая и прозрачная. Габриэль осмотрел мост, но, если не считать пьяницы, потерявшего сознание на дальнем конце, они были одни. — Мне очень жаль, — сказал Джек, его голос звучал пораженно. Габриэль знал, что он говорит не об их внезапной прогулке. — Какой же я дурак, что не догадался. Ты сын Ренато Рейеса. Мой отец до сих пор хвастается тем, что поймал его, что именно его сообразительность помогла раскрыть заговор, что он спас всю свою семью, хотя все знают, что он годами только и делал, что сидел на заднице. Эта история никогда не имела для меня смысла — почему командир Тэлона с безупречной репутацией вдруг без всякой причины решил отвернуться от трона? Я думал, что это потому, что эго отца мешало ему работать, но... Сгорбившись, Джек тупо уставился в воду. Такая сочувственная реакция была неожиданной, но Габриэль все же решил не говорить Джеку, что это сам король подставил его отца. Клевета была клеветой. Даже если Джек не бросит его за это в тюрьму, сострадание принца испарится, а Габриэль не хотел этого допустить. — Как ты вообще можешь находиться рядом со мной? — спросил Джек. — Это была не твоя вина. Сказав это вслух, Габриэль понял, что это правда. Джек ведь действительно не виноват, не так ли? Ты не можешь выбирать своих родителей; ты можешь только выбирать, идти по их стопам или нет, и принц сделал все, что было в его силах, чтобы отстраниться от примера своих родителей. Обижаться на Джека за действия короля, особенно когда он никогда не подражал им, было тупиковой эмоцией. Трудно удержаться от гнева, если он оказался беспочвенным и бесцельным. Это было проблемой, потому что если Габриэль не ненавидел принца, то ничто не мешало полюбить его. Ну, кроме надвигающегося восстания Тэлона, которое неизбежно поставит их друг против друга. Однако политический конфликт на горизонте казался таким далеким от этой прохладной летней ночи. Стоя здесь в пижамах, они больше не были принцем и стражником, королем и простолюдином. Они были просто двумя людьми на мосту, просто Джеком и Габриэлем. И человек перед ним не был его врагом. Габриэль почувствовал это на клеточном уровне. Он вздохнул и прислонился спиной к стене рядом с Джеком, достаточно близко, чтобы чувствовать тепло друг от друга. — Не кори себя за это. Ты ничего не можешь сделать, — когда Джек не ответил, он добавил: — Луна так полна, что видны только самые большие и яркие звезды. Комментарий произвел тот эффект, на который он рассчитывал. Джек наконец поднял взгляд. Габриэль увидел непролитые слезы, и его охватило удивительное чувство благодарности. То, что кто-то заботился о нем настолько, что так расстроился из-за него, было... ново. Хотя Джесси и Оливия были практически его братом и сестрой, все они были воспитаны Аканде и Гвардией Тэлона, обучены важности доспехов внутри и снаружи, и были готовы наблюдать за тем, как они падают на поле боя. Не совсем идеальная почва для искренних проявлений привязанности. — Йорса Мейджор перевернута, — сказал Джек после долгой минуты. — Что? — Габриэль нахмурился, глядя на небо. — Большая Медведица. — Полагаю, у зигзага тоже есть свое название? — Кассиопея. Я думал, ты знаешь, как ориентироваться по звездам. — Я знаю, — Габриэль указал пальцем. — Полярная звезда всегда находится между Медведицей и зигзагом. А эти три звезды всегда движутся на запад, так что если ты останешься на месте и будешь внимателен в течение нескольких минут, то без проблем разберешься, где ты находишься. Для этого не нужно знать их имена. — Между тем, я могу определить все созвездия, но не могу воспользоваться этим, чтобы куда-то добраться. Типично, — хмыкнул Джек. — Я бы не отказался узнать их настоящие имена. В обмен на урок навигации. — Почему ты так добр ко мне? — Потому что ты хандришь из-за того, за что не отвечаешь и с чем ничего не можешь поделать, — это пустая трата времени. Если ты хочешь что-то исправить, мы должны сосредоточиться на информации, которую дала нам жена трактирщика. «Мы?» —чуть было не спросил Джек. Вместо этого он выпрямился, чтобы лучше видеть другого человека, и задумался над тем, что за головоломка перед ними. — Хорошо... Допустим, гипотетически, все, что она сказала, правда, — сказал он. — Отец приказал Тэлону совершать набеги на города. Что мы вообще можем с этим сделать? — Конечно, Рейнхардта можно убедить навести порядок, когда он станет хозяином. — Конечно. Но есть и другая возможность, которую мы не можем игнорировать. Что, если Тэлон действует не по приказу короля? — Ты имеешь в виду: что, если Аканде или один из его лейтенантов начал это? — Ну, или они могут быть самозванцами, как ты и сказал. Габриэль вздохнул и, чтобы собраться с мыслями, прошелся по мосту вверх и вниз. Ему не нравились факты, но он не мог их отрицать. — Если женщина права, и они носят доспехи Тэлона, будет почти невозможно, что они окажутся самозванцами, — признал он. — Одна женщина, Бриджит Линдхольм, спроектировала и создала все наши изделия, и ее мастерская находится во втором кольце. — Я знаю о ней. Она не из тех, кто согласится делать поддельную униформу для людей. — Понимаешь, о чем я? — Итак, мы должны предположить, что группы налетчиков — настоящий Тэлон. — Главный вопрос: кто отдает приказы? — Думаешь, отец или Огундиму просто так расскажут нам, если мы спросим? — Джек съязвил, и на его лицо вернулась небольшая улыбка. — Естественно, — ответил Габриэль, и в этих словах прозвучал сарказм. Затем, после некоторой паузы, он добавил: — Нам нужно будет провести дополнительную разведку. Мы даже не знаем масштабов этой проблемы. — Как нам собрать больше информации об этом, не выдав ни короля, ни командира Тэлона? — Осторожно. Очень осторожно. В голове Габриэля промелькнула самодовольная ухмылка Оливии. У него не было другого выбора, кроме как видеться с ней как можно реже и не отвлекаться на другие вещи, когда он не мог ее избегать. Однако если он справится с этой задачей, сумеет найти доказательства того, что король грабит и разворовывает собственную страну, ему будет легче отстранить его от трона. Это будет не так грандиозно, как запланированная ими революция, но это позволит избежать ненужного кровопролития. Несмотря на серьезность их проекта, внутри Джека горел маленький огонек счастья от возможности работать вместе с Габриэлем над общей целью. Он сомневался, что за всем этим стоит его отец, но не из-за сильного характера короля, а из-за его слабых способностей. Усталость мешала принцу думать о предстоящей задаче. Они разработают стратегию завтра. Тишина, повисшая вокруг них, была комфортной, их взгляды были устремлены на луну над головой. Строка стиха вылетела из уст Габриэля прежде, чем он смог остановить себя: — «Потрясенные ее великолепием звезды рядом с прекрасной луной закрывают свои яркие лица.» — «Когда она круглее всех и освещает землю своим серебром,» — закончил Джек, бросив на Габриэля непонимающий взгляд. — Не подумал бы, что ты поклонник Сафо. Габриэль захихикал, стесняясь, и снова поразился тому, как искренен был Джек в своей привязанности, как приятно это было по сравнению с другими его друзьями. Когда блондин улыбался ему во все зубы. — Ну, в библиотеке можно найти всевозможные вещи, — Габриэль игриво подтолкнул его. — Давай, возвращайся в постель. Как бы романтично это ни было, я бы хотел сегодня поспать. Джек рассмеялся, хотя шутка была очень близка к его истинным чувствам. К счастью, ночь скрыла его яростный румянец. Ему было интересно, знает ли Габриэль о слухах о сексуальных отношениях Сафо с женщинами, что он думает об этом, заставляет ли это его думать о возможности двух мужчин быть вместе. Но было очевидно, что Габриэль рассматривает их только как друзей, и, хотя это было намного лучше, чем если бы он пытался навязать им их классовые различия, Джек не мог побороть крошечное желание большего. Снова растянувшись на кровати, Габриэль убеждал себя, что сможет отбросить эмоции, когда придет время. Каким бы приятным развлечением ни была дружба с Джеком, он не забудет о своей цели. Он отомстит за своего отца. Но, просто... Может быть, он сможет найти способ сделать это без вреда для Джека.