Ответы Русалки

Q: Что может довести вас до слёз? Q: А ты правда из бывших колясников? Как тебя лечили? - Дзынь! - панцирная сетка кровати царапает соскользнувшие при попытке зацепиться пальцы до крови и противно звенит. Простыня и покрывало валяются на полу, рядом с их владелицей. Голова гудит от падения, хотя она абсолютно точно ей не ударялась, непослушные ноги, вывернутые под неестественным углом, как у кузнечика, горят и отказываются функционировать. Пределом ее возможностей оказываются попытки подтянуться упираясь руками в кровать или хотя бы не сползти на пол окончательно. Белым днем в спальне естественно ни души, кроме абсолютно бесполезной в таких ситуациях Кошатницы, которая в данный момент спит, а значит не будет хотя бы зубоскалить. Мысль позвать Пауков отметается, не успев зародиться. Нет уж, предложений отправить ее в спецучреждение Русалка по уши наслушалась за два проведенных в Могильнике месяца, пока училась перемещаться по палате хотя бы ползком и пересаживаться с кровати в коляску, перетаскивая за собой тяжелые и слишком слабые, чтобы функционировать, хоть и не потерявшие чувствительность ноги. И ведь научилась же, к вящему удивлению Могильных Паучих и добряка Януса. Выписал ее все же, в стае позволил жить, как всем остальным. И обычно она вполне себе справляется. Кроме отвратительных, похожих на сегодняшний дней, когда равновесие отказывает в самый неожиданный момент, и она валится на пол, словно мешок картошки. Уставшие удерживать на себе вес всего тела руки трясутся и судорожно сгибаются в локтях. Падение кажется неминуемым, но когда до него остаются считанные минуты, из коридора слышится цокот подкованных сапог и в девичью комнату просовывается шанс на спасение в виде прыщавой физиономии Лэри. - Хэй, ты Рыжую не видела? Ее Лорд обыскался, башка уже трещит от его поисков. - Видела, но давно, с утра, помоги пожалуйста, а то в такой позе мне не слишком удобно разговаривать. - Русалка почти хрипит, из последних сил цепляясь за кровать онемевшими сведенными пальцами. Вожак Логов не нравится ей примерно всем, начиная от манеры общаться и заканчивая смесью запаха спиртового лосьона, не очень чистых носков и табака, но в данный момент выбора у нее нет. Силы тают, как сахар в чае, а голова и спина разрываются от тупой боли. - Во тебя угораздило то, - Лэри ерошит кислотно-зеленые патлы, озадаченно почесывая затылок, но все таки подходит, оглушительно стуча набойками по полу и легко приподняв ее за ноги, забрасывает их на кровать. - Хорошо, что ты тощая, а то б я тебя не поднял. - Тянет предводитель Логов, каким то непостижимым образом все же догадавшись набросить одеяло ей на ноги. Девушка ничего не отвечает, жалкие остатки сил уходят на то, чтобы сжаться в пружиноподобный комок и, укрывшись с головой одеялом, пытаться восстановить дыхание. - Эй, ты как? И что там насчет Рыжей, а то Лорд мне будет два часа допрос устраивать, а у меня и без этого башка пухнет. - Живая. А насчет Рыжей - понятия не имею, может уже к вам дойти успела, сходи да проверь. - глухо доносится из подпледья, обитательница которого всерьез размышляет над тем, отправить надоедливого собеседника тем самым маршрутом, которым его и остальных Логов обычно отправляет вспыльчивая Рыжая, или ограничиться закушенной подушкой. - Ну вот блин, я чо, зря к вам тащился? А если ее там нет, он опять разорется. Эх ты... - Разочарованный Лог бормочет что-то еще, но у Русалки нет сил вникать. - Не причитай, сейчас вместе проверим, коляску только подкати пожалуйста. - С трудом распрямив все еще дрожащие руки в локтях, она пересаживается в кресло и молча устремляется к двери в ванную. При виде этого зрелища, Лэри, чей природный уровень тактичности обычно находится где-то на уровне табуретки, благоразумно воздерживается от комментариев. Кое-как приведя себя в относительный порядок, Русалка выезжает в коридор, прячет лицо за длинными волосами от кучкующихся на матрасах девиц и тихо радуется, что от их спальни до Четвертой путь относительно короткий. Топающий сзади Лэри продолжает канючить и девушка тихо просит всех известных ей богов о том, чтобы Рыжая действительно решила наведаться в Четвертую самостоятельно. К счастью, ее молитвы оказываются услышаны и убедившись, что эльфийский принц что-то то бурно обсуждает со своей ненаглядной, Русалка незаметно скрывается в дальнем углу спальни, где Македонский в эту самую минуту колдует над старенькой электроплиткой, по всей видимости убеждая ее продлить свое существование как минимум до возвращения Летунов. Плитка отчаянно сопротивляется, искря длинным перемотанным в десять слоев изолентой хвостом, но Македонский не собирается отказываться от своей затеи. - Не работает? - сочувственно спрашивает Русалка, пронаблюдав за его попытками несколько минут. В ответ юноша сперва привычно кивает и извиняется, что кофе до сих пор нет, но осознав, кто к нему обращается, с улыбкой поворачивается к названой сестре. Улыбка впрочем исчезает, стоит ему бросить взгляд на лицо девушки. - Что..? - Пустяки. С кровати упала. Почти. Лэри помог внезапно. Жив, цел, орел, насколько возможно. - Улыбается и машет рукой. - Это - последствия осознания собственной беспомощности, не более того. С тобой тут что? Я же вижу. - Со мной? Со мной ничего. Ровным счетом. - Мак отвечает ей предельно спокойным тоном, но в это мгновение вилка в очередной раз искрит, стоящий на плитке кофе протестующе булькает и вспенивается, залитая конфорка гаснет и юноша все же срывается на шипение. - Да-да, я так и вижу, подожди-ка секунду. - Разворачивается к выходу из кухни и, спустя десять минут возвращается с пустыми, как кажется, руками. - Вот, держи и не мучайся. - Вытягивает из кармана кипятильник. - Не плитка, конечно, но что нашла. А это вдогонку. - Тюбик противоожоговой мази и бобинка пластыря появляются следом. - И не шипи, я знаю, что заваренный кофе по твоему мнению извращение, но вот это вот - тоже не вариант от слова совсем. - Твоя правда. - Македонский вздыхает, выдергивает многострадальную плитку из розетки и снова коротко шипит, все же получив по рукам током. - Так, ну все, с тебя очевидно хватит на сегодня, я сама. - Русалка бесшумно подъезжает к нему со спины и осторожно обняв дышит теплом в спину. - Тихха. Не дергайся, я чуть - чуть и только поверху, а то на тебя смотреть страшно. Хотя, в общем-то ничего удивительного. - Морщится и, поворачивает голову к остальным. - Табаки, выруби свою гуделку, будь так добр. Или я тебя пришибу. - Голос она не повышает, но Шакал и вправду моментально откладывает губную гармошку, очевидно, чисто от неожиданности. - Отлично, а вот теперь лови. - Русалка прицельно кидает в него стоящим на импровизированной столешнице мешочком орехов, а сама принимается за варку кофе. - Сядь пожалуйста. Сейчас я быстро его сварю и уйдем куда-нибудь. - Вы только пофмотрите, какая дервофть! Мне ватыкают рот в фобфтвенной фтае! И кто? Фамое бевобидное фовдание этого Дома! Сегодня Русалка являет нашему взору новые грани своей личности! Я восхищен! - Справившийся с орехами Табаки едва ли не визжит от восторга, но, к счастью, к этому моменту, Русалка успевает закончить с приготовлением кофе и всучив его подошедшему Горбачу, засовывает кипятильник в карман. - Пошли. Себе в другом месте сделаем. "Другим местом" после некоторых размышлений становится девичья спальня, а вернее тот ее уголок, что переоборудован под миниатюрную кухоньку. Проснувшаяся Кошатница зло шипит, в отличие от своих питомиц, с мурлыканьем крутящихся возле усевшегося прямо на пол Македонского и с громким урчанием тыкающихся носами ему в ладони. На то, что их хозяйка шипит что-то про беспредел, Пауков, жалобы и директора, Маку абсолютно наплевать. Даже если она действительно что-нибудь скажет Паучихе, с видом вселенского снисхождения на лице заглядывающей к ней два раза в месяц, что дальше? Выговор? Акульи крики и угрозы? Клетка? Маку плевать, он слишком вымотался за последнее очень долгое время. Все, на что сейчас хватает его концентрации, это три мокроносые кошачьи мордочки, трущиеся об руки и зализывающие снова начавшие кровоточить кончики пальцев, да суетящаяся Русалка, раскатывающая взад-вперед с максимально доступной старой и порядком раздолбанной коляске скоростью, сыплющая все мало-мальски подходящие специи и, почему-то еще сушеную малину, не то в кофе, не то в какао, не то в чай. В данный конкретный момент Мак не готов разбираться, какой именно напиток стукнуло в голову приготовить его сестре. Он просто вдыхает на удивление приятный аромат этого варева и улыбается, глядя на пляшущие по полу полоски солнечного света. *** На дворе самое начало сентября с акварельно-прозрачной синевой неба и ярко желтыми листьями, так что скатив по пандусу Русалкино кресло, Мак плюхается прямо на траву. Чуть отклоняется назад, опираясь на отведенные за спину руки, по обыкновению прихватив рукава изнутри и зажмурившись подставляет солнцу веснушчатое лицо. - Слезай на траву и не мучайся, тепло же, - предлагает он несколько минут спустя, глядя на то, как Русалка пытается распрямить и размять затекшие от коляски ноги, крутя ступнями в разные стороны, насколько позволяет специальная обувь. - И ботинки сними. - Ага, а назад я как сяду? Не очень хочется рисковать после того, что случилось утром, знаешь ли. - Слезай, ничего не случится, обещаю. Я буду рядом и в любом случае подстрахую. - В голосе - максимум уверенности и Русалка сдается. Пару минут спустя она уже лежит на траве рядом с Македонским и глядя на солнце сквозь опущенные ресницы, видит множество переплетающихся цветных узоров. - Знаешь... Мне все-таки упорно кажется, что я когда-то ходила... - Девушка садится и пристраивает голову брату на плечо. - Я это прям помню. И это больно. - Утыкается носом в вытершуюся, но теплую шерсть его свитера и тихо сопит. - Если ходила, значит точно сможешь. Надо пробовать. А сейчас пей свое вкуснейшее варево, а то оно или остынет или я изменю своим привычкам и выпью все в одно лицо. - Ты? В одного? Да я в жизни в это не поверю! - Придется. Уж очень оно вкусное, хоть я и не понимаю, что это. - А это и не важно, пей. И ешь. - Русалка подталкивает к нему импровизированные бутерброды из найденных в стае крекеров и сыра и принимается хрустеть своей порцией. - Ну что, теперь давай пробовать. - Мак отряхивает руки от крошек, садится напротив и кладет ладони ей на ноги. - Будет больно или неприятно - скажи сразу, я раньше такого не делал. Русалка кивает и прислушивается к своим ощущениям. Боли нет, вместо нее тепло и странное покалывание, больше похожее на щекотку или прохаживающегося по ногам крошечного котенка. - Вот так. А теперь наклони пожалуйста голову. - Мак улыбается, забираясь пальцами в густые шелковистые пряди и массируя голову от висков до затылка. Как не странно, это напротив оказывается довольно болезненно, но при попытке распрямиться Русалка почему-то слышит "А вот теперь потерпи чуть-чуть". - Что это было? - выдыхает она через несколько минут, все таки распрямляясь и потирая голову. - Гвозди это были, сестренка. Черные такие, толстенные гвозди. - Ответ произносится настолько резким, мрачным и непривычным тоном, что она вздрагивает. - Прости, я просто очень зол из-за их наличия. И очень устал, поэтому руками меня лучше в ближайшее время не трогать. Но прежде, чем мы пойдем в Дом, обуйся и встань-ка пожалуйста возле во-о-он того дерева. Хочу кое-что проверить. Не бойся, если что, я рядом и подстрахую. Русалка боится. Боится так, что ладони липкие и скользкие от пота, чего не случалось уже целую вечность, сердце колотится в ушах, как бешеное, а дышать становится тяжело. Боится она не падения - к ним ей не привыкать. Ей просто страшно, что ничего не получится. С н о в а. Македонский чувствует ее сомнения и несмотря на озвученную им ранее просьбу не прикасаться, осторожно взяв за руку, помогает встать с коляски. До дерева, про которое он говорил - добрый десяток метров. - Ну же, давай. - Брат медленно разжимает руку, но сам при этом не отходит ни на шаг. Русалка зажмуривается и осознав, что так только страшнее, снова распахивает глаза. Шаг. Второй. Третий. Мир плывет и раскачивается, но переворачиваться не спешит. Мелкими-мелкими шажками девушка все же добирается до нужного дерева, а добравшись, обнимает шершавый ствол обеими руками и едва не сползает по нему на траву. Македонский подвозит коляску как раз вовремя для того, чтобы этого не случилось. - Тебе удалось! Удалось! Я знал, что получится! Отвечать сил нет. Они кончились вместе с падением на скользкое прорезиненное сидение коляски. В эту минуту Русалка способна только невидяще смотреть перед собой и механически стискивать подлокотники пальцами. Она не упала. Она все-таки не упала. Все-таки добралась. Голова раскалывается от перенапряжения, про ноги и поясницу даже говорить нечего, но все это кажется сущими мелочами по сравнению с тем, что только что произошло. В глазах все расплывается и, если честно, Русалка совсем не уверена, что дело в усталости. *** Снег в этом году заносит Дом почти по самые подоконники, ходячие младшие с пронзительным визгом и воплями носятся среди этих огромных сугробов, заставляя воспитателей мечтать не то о берушах, не то о немедленном увольнении. В Четвертой простуженный недовольный Шакал в очередной раз оглушительно чихает, закутывается поверх свитера в цветастый плед и, дотянувшись до губной гармошки, намеревается в очередной раз испытать нервы состайников на прочность. Но стоит ему только поднести инструмент к губам, как из коридора внезапно раздается стук костылей, а через пять минут появившаяся на пороге Русалка кидает в него мешочком с грецкими орехами и уползает в пахнущий специями угол, где Македонский колдует над почти доварившимся на новой плитке кофе. Табаки приветственно кукарекает, насколько позволяет больное горло и принимается хрустеть угощением. Глаза у него при этом подозрительно лукаво поблескивают. И дело тут вовсе не в орехах.