Чёрные, Зелёные и Красные

Интерлюдия – Кристон Он носил свой белый плащ более десяти лет. Три из них он был лордом-командующим. Он сменил лучшего рыцаря, который когда-либо служил в Гвардии, ему были на роду написаны великие дела. Он пытался не думать о ней. Пытался не думать о крови и яде. Пытался не думать о том, какой беспомощной она выглядела в объятиях Дарклина. Его разум не подчинился. Она дразнила его, снова и снова возникая перед его мысленным взором. Он ненавидел ее и любил ее. Он хотел ее смерти и хотел, чтобы она была жива. Он хотел, чтобы она оказалась в его власти, и хотел следовать за ней снова. Когда он успел так запутаться в себе? “Как это произошло!?” Крик Визериса был полон ярости. “Ты отвечал за предотвращение именно такой ситуации!” У него не было ответа. Он всё проверил и перепроверил. Он проявил должную осмотрительность. Он что-то упустил. Он потерпел неудачу. Только удача спасла принцессу. Удача, а не ее белый рыцарь. “Ваша светлость”, - сказал сир Джоффри после того, как стало ясно, что ему нечего сказать в свою защиту. “Я лично проверил бутылки”. Его король был бледен от ярости, но, казалось, бывшему Лонмауту было все равно, и он не дрогнул. Хотя гораздо более выдающиеся люди дрогнули. Джоффри продолжал вести себя странно официозно, над чем ему хотелось посмеяться. Рыцарь не должен так себя вести. И все же этот человек никогда не вел себя как рыцарь, вспомнил он с отвращением. Этот Джоффри вызывал у нее уважение, в то время как она даже не смотрела на него. Этот рыцарь спал с ее мужем чаще, вероятно, чем она, и ей было все равно. Она приблизила его к себе. Она всё больше приближала к себе это отвратительное подобие лорда. Он терзался от ревности к ним обоим. Эти дети должны были быть его. Он был ее духом, почему бы не принадлежать ей и телом? Оба они в большей степени рыцари, чем ты когда-либо был, прошептал голос из глубины его сознания. Та его темная часть, которая вечно корила его за ошибки и провалы. “Сир Стеффон сообщил мне все подробности о работе, проделанной сиром Коулом во время проверки на наличие яда. Бутылки не было среди осмотренных предметов ”. Ужас скрутил его внутренности. Было ли это местью ублюдка? Таким образом он собирался отомстить за удар, который сделал его калекой? “Я сравнил это со своими собственными записями о том осмотре. Любопытно, что эта бутылка там тоже не указана ”. Замешательство сменилось страхом, а затем стыдом. Этот Джоффри Лон - нет, Веларион, хотел лишь только защитить ее. Защитить ее там, где ему не удалось. Стыд обжег его внутренности. “Итак, вы оба потерпели неудачу”, - сказал его король, так сильно сжимая подлокотники своего кресла, что он испугался, как бы они не сломались под таким давлением. Другой мужчина покачал головой. Он был храбрым, этот маленький рыцарь. “Этот предмет был доставлен в кабинет позже. Я не знаю когда, но с помощью сира Стеффона я сейчас провожу тщательный допрос всех, кто имел доступ в эту комнату”. “Вы – человек моей дочери, сир Веларион”, - сказал король, костяшки его пальцев побелели. “Это единственное, что спасло вас от наказания за этот провал. Она накажет вас сама, я в этом не сомневаюсь”. Король сделал паузу, и Джоффри, казалось, осознал опасность, в которой он в данный момент находился. Он попытался не испытывать удовлетворения от страха, который увидел в нем. Затем его охватил гнев. Она не стала бы сколь нибудь ощутимо наказывать любовника своего мужа. Он не разделит его судьбу. “Вы оба немалое время отвечали за ее безопасность!” – опять закричал он. “У кого-нибудь из вас есть какие-нибудь идеи относительно того, кто это сделал!?” Он почувствовал, как его сердце забилось быстрее, и понадеялся, что король не смог увидеть его страха. Алисента в последнее время ни о чём не беспокоилась, даже была счастлива. Она почему то была уверена, что Рейнира больше не будет представлять угрозы. Он предположил, что это из-за её отца, что хотя они и в ссоре, Отто пообещал, что гарантирует, что Рейнира никогда и пальцем не коснется трона. Это ее трон, донесся предательский шепот из глубины сознания, ты поклялся однажды завоевать его для нее. “Ваша светлость, у меня пока не хватает вре...” Хриплый вопль короля помешал ему продолжить. “Я не хочу, чтобы ты лизал мне задницу! Я хочу знать, кто пытался убить моих нерожденных внуков!? Чью голову мне нужно насадить на пику!? Твою!?” Он закричал, и Веларион отшатнулся. Коулу захотелось рассмеяться, иметь дело с ее характером совсем не то же самое, что общаться с разъяренным королем. “Я не знаю. Слишком много подозреваемых! У меня нет доказательств пока! Мне нужно время, чтобы получить их!” Джоффри почти что пролепетал эти слова. Король был в двух секундах от того, чтобы вскочить и размозжить голову маленькому рыцарю, он чувствовал, что ему нужны ответы, а не оправдания. Никто из них не сказал того, что было очевидно для всех. Стояла ли королева за этим? Она могла бы выиграть больше всех. В тот момент, когда он вернулся из Башни Мейстера, куда проводил свою дочь, он приказал поместить королеву под охрану. Не арестовать, но ... поместить под охрану. Отто тоже. Она ли это сделала? Наконец-то попыталась убить свою ненавистную соперницу? Была ли это его вина? Нет. Нет, она бы так не поступила. Она не стала бы наносить удар и при том рисковать им. Не сказав ему, он не верил в это. Она прислушивалась к нему, он знал обо всех отдаваемых ей приказах и давал ей советы. Но тогда кто? Кого бы он мог заподозрить и отдать на растерзание вместо себя? Ах да. “Деймон”, - прорычал он, снова привлекая внимание своего короля и любовника Лейнора. Лицо Визериса исказилось от гнева и ненависти, и он не знал, было ли это направлено на него или на брата, которого он теперь так презирал. “То дело со смертью Гриба”, - продолжил он, прекрасно понимая, насколько неразумно напоминать своему королю о том, что тогда произошло. “Это был отвлекающий маневр. Что, если он должен был отвлечь внимание именно от размещения бутылки?” “Это имеет смысл”, - сказал Джоффри, тоже заметив этот спасательный круг. “Последний удар, который напомнит всем нам, что мы не в безопасности, даже если пока он вынужден отступить”. Если он сохранит голову, то найдёт какой-нибудь способ отплатить этому человеку. Может, он и шпагоглотатель, но он доказал, что у него есть честь. Он не позволил обиде говорить за него. Как забавно, прошептала та темная часть его разума, что у этого человека больше чести, чем у тебя. Он тяжело сглотнул при этой мысли, пока его король переваривал информацию. Он все еще был зол, все еще готов собственными руками разорвать их обоих на части. Наконец, он хлопнул ладонями по столу. “Ты”, - сказал он Велариону. “Ты найдешь для меня того, кто это сделал, и ты найдешь мне доказательства”. Мужчина отвесил поклон, прежде чем Визерис велел ему уходить. Он быстро заковылял прочь, бросив в его сторону последний взгляд. Он был полон ненависти. Он ещё раз сказал сам себе, что ему нужно было искалечить этого человека. Ему нужно было каким то образом заставить Лейнора Велариона выполнить свой долг. Это сработало. Она родит детей от Велариона! Если бы он этого не сделал, эта пизда все еще трахала бы своего рыцаря, все еще позорила бы женщину, которой он любил, которой служил когда-то, каждым вздохом, каждым ударом своего сердца. Это было сделано лишь из злобы, опять заговорила та темная часть сознания, ты пытался убить этого человека всему миру назло. В том, что ты сделал, не было чести. Если бы тебе это удалось, это было бы просто убийством. “Ты помнишь день, когда поступил ко мне на службу?” - спросил Визерис, и Коул почувствовал, как страх покалывает его затылок. Король казался почти спокойным, что совершенно не соответствовало ярости, которую он демонстрировал мгновением ранее. “Ты спросил меня, окажу ли я тебе честь и позволю ли вручить свой меч моей дочери”. Он не ответил. Это было делать опасно. Он явно должен был стать козлом отпущения для своего короля. Тем, на кого он выплеснет свой гнев. Даже королева, даже будь она в силе, не смогла бы спасти его сейчас. Он тяжело сглотнул, когда король достал Черное Пламя. Дымчатый металл, казалось, поглощал свет. Королевский гвардеец служит всю жизнь, и его король довольно скоро покончит с его. Что они напишут о нем в Белой Книге? Будет ли новый лорд-командующий, кем бы он ни был, смотреть на него как на брата-неудачника? Или они вырвут его страницу и сожгут ее вместе с его плащом? “Это все еще честь для тебя? Я видел, как ты встал, чтобы защитить ее от всего мира. И все же, когда она нуждалась в тебе больше всего, ты бросил ее ”. Он не сказал, что она сама отвергла его. Он не возразил, что спас ее от столь опасного дяди. Его судьба была решена в тот момент, когда принцесса открыла ту бутылку. Король перевел дыхание. “Ты привёл ко двору того сучёныша, Корри, ты подверг опасности ее и моих внуков!” Корри сказал правду, но сейчас он не мог упоминать этот факт. Это принесло даже Алисенте мало пользы, а король любил ее. Вместо этого он промолчал и спокойно вытерпел гнев короля. Вид обнаженного Черного Пламени был невыносим. “Ты подводил ее на каждом шагу. Ты подводил меня на каждом шагу. Если бы дети умерли сегодня вечером, я бы отрубил тебе голову. Как бы то ни было, обычай вынуждает меня предложить тебе выбор”, - голос короля был низким и опасным. Он зажмурился, но Черное Пламя не исчезло. Почему он пал так низко? Почему он потерпел столь ужасную неудачу? Он не мог винить королеву, он сам пришёл к ней. Он не мог винить ее, она делала лишь то, что от нее требовалось. Остаётся лишь один человек. Виноват этот человек. Он снова открыл глаза. Горе бурлило внутри него. Он не смог сдержать клятвы, которые дал, когда его принимали в Королевскую Гвардию. И все же искупление своих деяний всё еще было для него возможно. “Если ваша светлость позволит, я хочу взять черное”.