Чёрные, Зелёные и Красные

Возвращение к нормальной жизни – Глава 47 В Королевской Гавани пока еще не было Великой Септы Бейлора, и хотя септа, которая в конечном итоге будет перестроена вышеупомянутым правителем, уже существовала, она не была даже и близко настолько велика, чтобы вместить большую часть столичной знати. Так что любой уважающий себя семибожник Королевской Гавани, имеющий доступ в Красный Замок, обычно приходил туда помолиться. В конце концов, пойти в септу на холме Висеньи равносильно признанию в том, что ты не можешь попасть в септу Красного Замка. В том числе и поэтому я тоже была обязана здесь бывать. Каждый седьмой день я садилась между Лейнором и моим отцом и слушала бубнёж Юстаса. Он был не очень хорошим оратором. У него была склонность зацикливаться на чём либо, словно вдалбливая в людей свою точку зрения, и в итоге даже самые преданные его последователи начинали мучатся от скуки. Он также был раздражающе консервативен, и я никогда не прощу его за то, что он посоветовал Визерису не казнить Деймона после той ночи. Нет человека более проклятого, чем убийца родичей, видите ли. Деймон убил бы Визериса в мгновение ока, и ты это знаешь! Деймон, который, к сожалению, все еще никак не хочет умирать. Он теряет людей, корабли и острова с поистине поразительной скоростью, но все еще жив и здоров. Живой и отчаявшийся. Животное становится наиболее опасно, когда его загоняют в угол. Казалось, что все затаили дыхание и ждут, чем всё кончится. По крайней мере, у Юстаса хватило здравого смысла не лезть в политику. Я не сомневаюсь, что он на стороне Эйгона, несмотря на то, что в Семиконечной Звезде ничего не говорится о проблемах преемственности, и, вероятно, уже начинает писать книгу, в которой я изображаюсь злодеем. Не думай, что я забыла, что это ты написал единственную книгу, которая изобразила канонного Эйгона в выгодном свете, Юстас, потому что я этого не делала. Я не в духе и срываюсь на человеке, которого больше не существует. После того, как у меня завершились кровотечения, мы с Лейнором продолжили попытки. Каждую вторую ночь он появлялся в моей комнате, мы оба совершали действия, которые заставляли нас чувствовать себя полностью униженными, а затем сворачивались калачиком и пытались забыть о том, что наша гордость разлетелась в клочья. Каждое утро я вставала, умывалась и занималась своими делами. По-прежнему ничего не получалось. У меня началось следующее кровотечение, оказавшееся легче, чем обычно и прошедшее намного быстрее. Я пришла в такую ярость из-за всего этого, что только Лейна осмеливалась находиться рядом со мной. Она трижды повторила мне слова Джоффри о гневе, прежде чем я почувствовала, что достаточно побузила, чтобы остановиться. Лейна, которая, казалось, становилась только красивее с каждой неделей. Лейна, у которой рос живот, что казалось издевательством для меня. Лейна, которая наблюдала за мной с таким напряжением всякий раз, когда думала, что я не вижу. Я никак не могла решить, стоит ли мне дать ей пощечину или поцеловать ее и получить в ответ удар по носу. Затем лорд Герольд нанёс мне последний визит. Он ожидал рождения своего первого внука и собирался вернуться в Долину, как только Джейн пришлет лорда на замену, поскольку Линдерли, на которой женился его сын, должна скоро родить, и он не хотел пропустить это. Я знала, что это произойдет, он говорил об этом на праздновании моих именин. Джейн по-прежнему не писала мне, кого она пошлёт на замену. Все еще сердится, что я затронула тему брака. Посмотрим, будет ли она продолжать сердиться, когда я начну свою поездку по континенту и появлюсь на пороге с четырьмя огнедышащими драконами. Мне нужно успокоиться. Такое чувство, что я постоянно на взводе. У меня был целый месяц покоя, когда все шло хорошо. Обычно после этого происходит что-то ужасное, например, война в Долине или появляется Деймон и сжигает то, что мне нравится. Я сосредоточилась, чтобы услышать финал разглагольствований Юстаса ... извините, проповеди, это были слова о том, что не следует молиться Семерым везде, а только тогда, когда вы посещаете септу. Затем Визерис взял меня за руку, а я Лейнора, и мы все вместе спели гимн Отцу и наконец-то, наконец-то смогли разойтись. “Ваша светлость, могу я поговорить с вами минутку?” Или нет. Я повернулась к Юстасу с улыбкой на лице и взмахом руки отослала Лейнора. Лейнор не ладил с Юстасом, и септону нравилось отпускать неприятные колкости в его адрес, замаскированные под ‘мудрость Семерых’. Я думаю, что это расстраивало Лейнора. “Конечно, септон, у меня всегда есть время для слуг Семерых. Могу ли я похвалить тебя за отличную и столь хорошо продуманную проповедь, которую ты произнес сегодня?” “О! Что ж, спасибо, ваша светлость”, - пробормотал он, напрягаясь из-за фальшивой теплоты в моем тоне. “В последнее время я что-то не замечал вас в Септе”. “Мои молитвы были обращены к Матери. Я надеялась снискать покой, занимаясь этим в уединении”, - солгала я. Он задумчиво кивнул. “Я конечно, помолюсь Матери за вас”, - солгал и он в ответ. “Но я хотел поговорить с вами об этих ... акушерках”. Ах. “Конечно, септон Юстас. Я от них в восторге!” Его улыбка дрогнула. Я, конечно, ожидала, что некоторые фракции отреагируют плохо, но то, что Вера первой высказала возражения, стало неожиданностью. Я думала, что мейстеры отреагируют первыми. “Мне не слишком понятно, действительно ли деятельность этих женщин… вообще уместна?” - начал он. Я изобразила на своём лице замешательство, выражение, которое, как мне говорили, делает меня похожей на безмозглую идиотку. Что идеально подходит для того, чтобы сбивать людей с толку. “В чём же дело, септон?” Я наблюдала за тем, как он пытается сформулировать свои аргументы. В Семиконечной Звезде и в Вере в целом не имелось аналога первородного греха. Нет ничего, на что можно было бы указать и сказать: ‘вот почему женщины страдают при родах’. Фактически, акт родов считался таким же священным, как акт посвящения в рыцари. “Боль родов - свята. Она посылается Матерью. Действительно ли необходимо использовать в этом деле все эти устройства и зелья?” наконец сказал он. “ Терпеть боль при родах - обязанность женщины, так же как истекать кровью на поле боя - обязанность мужчины. Воспитание детей - обязанность женщины, так же как бремя мудрого правления - обязанность мужчины ”. Вау. “Прости меня, септон Юстас, но я не помню, где это в Семиконечной Звезде написано такое”. Он откинул голову назад, раздув ноздри. “При чём тут вообще боль? Долг женщины - вынашивать младенцев. Долг женщины - растить их. Долг женщины - направлять их. Что столь же важно, как и обязанности мужчины”. “Это не совсем так”, - сказал он наконец сквозь стиснутые зубы. Ха-ха, хорошая попытка, но я почти свела с ума старого септона Виктора, задавая вопросы о Вере. “ Многие считают, что притуплять боль рождения… неестественно. Мать даровала женщинам эту боль, чтобы вы могли лучше познать радость рождения своих младенцев”. “Я уверена, что это лишь вопрос использование даров, которыми наградил нас Кузнец” Я ответила, пробуя другую тактику. Юстас фыркнул и повернулся к статуе упомянутого Кузнеца. “В таком случае ведь можно сказать и то, что двое мужчин в доспехах, атакующие друг друга мечами, неестественны? В конце концов, мы не рождаемся с клинками в руках и доспехами на теле. Это Кузнец даровал нам секрет изготовления стали, чтобы мы могли лучше служить Воину. Несомненно, это ещё один способ использования даров, которые Кузнец дал нам, чтобы мы могли лучше служить Матери ”. Он долго молчал, а затем его рот раздраженно скривился. Без сомнения, уличные септоны вскоре начнут проповедовать против акушерок. К несчастью для него, этих уличных септонов разорвут на части. Мои акушерки были очень популярны по понятным причинам. Очевидно, что большинству людей, как ни странно, не нравилось терять любимых женщин на родильном ложе или терять детей по вполне предотвратимым причинам. Если же учесть, что они официально сотрудничают со многими благотворительными организациями Марии... ну, любой, кто скажет плохое слово в их адрес, не будет пользоваться поддержкой, скажем так. Это в основном пока лишь в Королевской Гавани, напомнила я себе. Я могу быть уверена, что септон Юстас не сможет очернить меня в столице. Но он вполне вероятно сможет во многих других местах. По правде говоря, он человек Верховного Септона и вряд ли стал бы делать это без приказа. Если Верховному Септону действительно так не нравятся мои акушерки, и Юстас не заигрался, то я могу вот-вот столкнуться с тем, что каждый септон от Староместа до Близнецов будет поносить меня. Хуже всего то, что у меня нет никакого способа остановить это. Нет влияния на Веру. Я, конечно, не могу приказать убивать каждого септона, сказавшего плохое слово в мой адрес, ведь я опять стану Мейгором с сосками, и вся моя работа в сфере пиара окажется напрасной. Прекрасная работа Марии в сфере пиара. Стоит ли за этим Алисента? Лейнор все еще был там, когда я вышла, выглядя обеспокоенным. После того, как он убедился, что со мной все в порядке, мы сели на лошадей и почти в полном молчании поехали к особняку его отца. Он научился определять, когда я о чем-то беспокоюсь, а когда хочу дать волю чувствам. Сейчас я хотела поговорить с Джоффри. Джоффри, чьё влияние в Семи Королевствах, казалось, только увеличивалось с каждым днем. Джоффри, который иногда, казалось, предугадывал, о чем я подумаю, еще до того, как мне это приходило в голову. Джоффри, который любил своего Серебряного Принца и был готов умереть, чтобы посадить его детей на трон. Особняк Веларионов начинал становиться всё больше похожим на родной дом. Там было вполне комфортно, если не считать риска того, что Корлис будет носиться рядом и ныть о наследниках. Рейнис явно была здесь уже какое-то время. Она дремала на одном из кресел, протянув босые ноги к огню, а ее ботинки валялись на дорогом ковре. Она все еще не полностью простила своего мужа, но их отношения снова начали налаживаться. Что касается ее детей… Я не могла понять. Она весьма тепло общалась с ними, но когда оставалась одна, ее охватывала меланхолия, по крайней мере, так сообщил Джоффри. Она проводила большую часть своего времени на Дрифтмарке, руководя его восстановлением. Не в первый раз я задалась вопросом, какой бы она была королевой. Была бы она доброй, мудрой и доблестной? Или провела бы всё своё правление, борясь с мужчинами, которые думают, что знают всё лучше? Постепенно становясь все более озлобленной, пока не стала бы напоминать каноническую Рейниру? Какими Лейнор и Лейна были бы королём и королевой? Я не сомневаюсь, что она поженила бы этих двоих, что было странно. Я слышала о том, что она хотела, чтобы они поженились после того, как Визерис женился на Алисенте. Я никогда не думала, что посчитаю так, но я рада, что Корлис выиграл тот спор. Кстати о ее детях, напротив нее сидела ее дочь, поглаживая рукой свой увеличившийся живот и выглядя совершенно зациклившейся на пламени. Я почувствовала, как напряжение спало с моих плеч из-за того, насколько уютно здесь было. Они зашевелились. “Я думала, вы прибудете вместе с Лейной и Джоффри.” - сказала Рейнис, потягиваясь и зевая. “Рейнире пришлось говорить с септоном Юстасом, и теперь она злится”, - сказал ей Лейнор, прежде чем наклониться и получить поцелуй в щеку от своей матери. “Хм, оставь септонам их проповеди. Не стоит слишком увлекаться Верой. По крайней мере, Визерис теперь вернется в Замок”. А? Почему она хочет встретиться с Визерисом? “Что случилось на этот раз?” - раздался голос Джоффри позади меня, когда он проскользнул внутрь, явно только что переодевшись в более удобную одежду. “Ничего! Просто Юстас сует свой нос куда не следует”, - вздохнула я и потерла глаза. “Он расспрашивал меня об акушерках. Я беспокоюсь, что это может предвещать вмешательство со стороны Веры ”. “Это не сулит ничего хорошего и в отношении других наших планов”, - нервно заявил он. Лейнор усадил его на диван рядом с собой и притянул в объятия. Из септы все выходят одинаковыми. Странно вялыми. Возможно, в этом и заключается тайная сила Веры, способность притуплять даже самый острый ум. “Если в них есть хоть капля здравого смысла, они будут держаться от этого подальше”, - прорычала Рейнис. “Пусть не глядят дальше своих проповедей”. “Это люди Хайтауэров мутят воду. Совет Праведных на данный момент почти наполовину состоит из просторцев”, - ответил Джоффри, затем пробормотал почти про себя. “Это слишком сложно. Как он это делает?” “Что?” - спросил Лейнор. Джоффри бросил на всех нас удивлённый взгляд, и впервые я заметила, что он не был таким, как обычно, хладнокровным и собранным. Он был напряженным и усталым. “Вы знаете, что я начал… деятельность в Королевской Гавани. Когда я только начинал, это было легко… мне показалось, что слишком легко!” Лейнор и я кивнули, когда Джоффри подошёл ближе и взволнованно провел рукой по своим коротко остриженным волосам. “Затем кто-то начал противостояние со мной. Играя со мной, почти танцуя. Он сделает ход, я отвечу, он отступит. Мне приходится постоянно отвечать ему сейчас... Теперь появился кто-то ещё. Он отличается от первого, менее игрив. Этот агрессивно атакует меня. Мне приходится ... перенаправлять большую часть ресурсов в столицу. Я не знаю, справлюсь ли я, если придётся противостоять ещё и Вере ”. Он выглядел несчастным, и мне стало жаль его. Его не готовили к роли руководителя разведки, он приспосабливался к ней по ходу дела. Прежде чем я успела ответить, заговорила Лейна. “Еще один игрок”, - задумчиво произнесла она, удивив всех нас. “Деймон?” Это имело смысл, и если это Деймон, то есть только один человек способный его представлять. Майсария. Майсария опасна. Опасна и готова убить любого, кто встанет у нее на пути. Она сделала это с людьми Хайтауэров, хотя была всего лишь танцующей шлюхой, а они слугами Десницы Короля. Что она сможет сделать, если Деймон спустит ее с поводка? “Майсария”, - медленно проговорил Джоффри. “Майсария. Пекло бы побрало эту шлюху, неудивительно, что он все еще жив, если она раз за разом вытаскивает его никчемную тушу из беды”. А затем Лейна снова удивила нас всех. “Если ... если эта Майсария представляет Деймона, а Джоффри - тебя”, - осторожно начала она. “Кто представляет Алисенту?”