Чёрные, Зелёные и Красные

Возвращение к нормальной жизни – Глава 45 Эйгон изменился с тех пор, как приручил Фроста, и перемена была настолько разительной, что это стало очевидно всем. Вместо того, чтобы дуться и съеживаться в углу, он сиял от гордости, когда лорд за лордом подходили к высокому столу, чтобы поздравить его с укрощением дракона и с тем, что он стал оруженосцем Ланнистера. Было забавно наблюдать, как Алисента гордится тем, каким "царственным" был ее сын, пять минут спустя вспоминая, что это из-за моих действий, и расстраиваясь. Она была еще больше расстроена, узнав, что детей моих Чёрных не было среди маленьких хулиганов, которые издевались над моим дорогим младшим братом. В основном дети Боевых Ястребов, нескольких Голубей и, что самое удивительное, Зеленого лорда, который в настоящее время направлялся домой. Честно говоря, если бы Эйгона уже не собирались отправить в Утес Кастерли, ей всё равно пришлось бы отослать его после этого. Образ претендента на трон, прячущегося за юбками своей матери, в то время как она обрушивала кары на простых детей, повредил делу Зеленых больше, чем все, что я сделала. Так или иначе, он уедет. Он будет отсутствовать при дворе много лет, пока его не посвятят в рыцари. Возможно, мы будем видеть его в Королевской гавани раз или два в год, когда будет случаться что-то особенно грандиозное, или какой-нибудь Ланнистер приедет по делам. Я была поражена, обнаружив, что беспокоюсь о нем. Было трудно обижаться на него после того, как он в пятый раз поблагодарил меня за то, что я помогла ему получить Фроста, и демонстрировал такую любовь к подаркам, которые я ему подарила. По-видимому, ему очень, очень понравились те книги о драконах, которые я заставила Лейну отдать. Честно говоря, я понятия не имею, зачем она привезла их в Королевскую Гавань, но не собираюсь смотреть дареному коню в зубы. Несмотря на весь прогресс, которого я добилась в отношениях с Эйгоном, все же было неприятно наблюдать, как Зеленые Алисенты вновь усиливаются при дворе, теперь, когда Визерис сменил гнев на милость. Я не знаю, что произошло между ними после того, как меня отослали, но с моим возвращением эта трещина подзатянулась. Или, возможно, он решил, что в отсутствие Эйгона влияние Зеленых естественным образом ослабнет здесь, поскольку их кандидата на трон больше нет в городе. Что его нажим на свою семью покончит с обеими фракциями рано или поздно. Или, может быть, я просто ворчу. Лорд Герольд уезжает, и, учитывая, что я недавно разозлила Джейн, я понятия не имею, кого она пошлёт на его место. “Ты выглядишь озабоченной чем то, Рейнира”, - проговорила с фальшивым участием в голосе Алисента, и я стиснула зубы, прежде чем улыбнуться в ее сторону. “Просто размышляю, моя королева”. “Хм, я вижу, ты все еще не избавилась от этой привычки”, - сказала она с приятной улыбкой, противоречащей неодобрительному тону. Я почувствовала на себе множество взглядов и натянула свою собственную улыбку на то же место. “Что ты имеешь в виду? Размышления?” Я спросила, и она фыркнула, сделав глоток своего напитка. “Нет. Привычка уходить в свои мысли. Ты провела всё время лекции королевы Эммы после того, как приручила Сиракс, выглядя так, будто находишься где-то совсем в другом месте ”. Честно говоря, я не ожидала, что она вспомнит это. В конце концов, это было двенадцать лет назад. “И ты удостоилась похвалы принца”. Ого. Она все еще комплексует по этому поводу. “Я думаю, мы уже выяснили, чего стоит похвала Деймона”, - который по-прежнему жив и здоров, никто почему то не стремится пока получить эту награду. Я думаю, мы все ожидали, что каждый подонок на островах набросится на него, как только об этом будет объявлено, но ладно, ведь прошла всего неделя. У ножа будет еще достаточно времени, чтобы добраться до его сердца или кишок. Она фыркнула, а затем поднялась. “Прогуляешься со мной по внутреннему двору?” Взгляды придворных и Визериса были устремлены на наши спины, когда мы выходили. Кристон направился было следом, но взмах руки Алисенты заставил его остаться. Ха, я надеюсь, Визерис это видел. Может хоть это заставит его задуматься о том, кому предан Коул. Когда мы оказались снаружи, вдохнув ночной воздух, и обе убедились, что точно остались наедине, она повернулась ко мне с яростью на лице. “Почему шлюха еще не мертва?” - прорычала она, и мне не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, кого она имела в виду. “Я не очень понимаю, кого ты имеешь в виду?” Это не означало, что я собиралась так сказать бросить Лейну под автобус. Алисента съела бы ее живьем. Она зарычала, а затем отвернулась, начиная расхаживать взад-вперед. “Тебе не одурачить меня так же легко, как ты можешь одурачить Визериса. Ребёнок его, я это знаю, и ты это знаешь. Так почему же шлюха и ублюдок все еще живы!?” она почти кричала. Значит, Визерис ей не сказал. Должно быть, мольбами я добилась своего. Хотя скорее это потому, что он не собирается отдавать свой рычаг влияния на меня Алисенте теперь, когда, наконец, получил его. Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответить, но она ещё не закончила. “Мы заключили соглашение, Рейнира. Почему ты не добилась согласия от своего отца на то, чтобы сжечь эти острова!?” “Потому что делать это - самоубийство! Ты думаешь, если бы четыре дракона атаковали его, я не стала бы его главной целью? И Лейна носит ребенка Джоффри, а не Деймона. Даже Визерис признает это!” Я выплюнула. “Ты всегда говоришь, что поможешь мне в борьбе с ним, и всегда предаешь меня!” - прошипела она в ответ. Я поняла, о чем она говорит, еще до того, как она закончила предложение. “Ты и я оба знаем, что Визерис всегда хотел этой помолвки, потому это в любом случае произошло бы. Это лишь оправдание твоих действий, придуманное тобой”, - ответила я, стараясь говорить тихо. Алисента уставилась на меня. “Ты думаешь, я бы все еще называла Лейну другом, все еще защищала ее, если бы она знала, что он искалечил меня и все равно спала с ним?” Техническая правда - это лучший вид правды, помните? Вопрос обескуражил Алисенту, и она, казалось, действительно задумалась над этим. “Я ей не доверяю. Когда речь заходит о нём, я не доверяю никому из хорошеньких молодых девушек”. Раздражает, но ожидаемо. Когда-то Алисента была очень влюблена в Деймона. Она готова была пожертвовать своим шансом заполучить Визериса ради шанса на Деймона. Он впервые встретил ее, когда ей было тринадцать, дочь нового десницы, только что прибывшая ко двору. Он наблюдал, как она взрослеет, флиртовал с ней, а затем, наконец, переспал с ней всего два года спустя. Это было отвратительно. Я ныла, подлизывалась и вообще была маленьким дерьмом, но Алисента была влюблена, и она, конечно, не собиралась прислушиваться к мнению шестилетнего ребенка. Потребовался год, чтобы все пошло наперекосяк, но первые признаки проблем появились почти сразу после того, как Деймон покинул свой первый пост в Малом Совете, Мастера над Монетой. Затем он покинул пост Мастера над Законом. С обоих постов он сам ушёл в отставку, потому что ему было скучно. Тогда Визерис назначил его командующим городской стражей, и он создал Золотых Плащей. Мне придётся потом среди них проводить масштабные чистки, потому что Золотые Плащи создавались по образу и подобию Деймона. Они были жадными, и коррумпированными. Канон говорит мне, что они никогда не исправятся, и канон же говорит мне, что если он щелкнет пальцами, половина из них, скорее всего, перейдет на его сторону. Я не могу этого допустить, если мне когда-нибудь придется наносить по нему удар. Пьянство и распутство Деймона, а также связь с ‘леди’ Майсарией в конце концов стали известны ей. Она сделала то, что сделал бы любой избалованный ребенок, когда ему угрожает женщина, над которой у него есть власть. Она послала людей своего отца убить ее. Их трупы были доставлены в Красный Замок на следующее утро, покрытые ножевыми ранениями. Деймон высмеял Отто публично, при дворе, и его отношения с дочерью десницы закончились на этом. И теперь… теперь он дал ей повод для того, чтобы осуществить свою месть. Как бы ни активничал Корлис, я уверена, что Алисента послала больше убийц, чем он. “Алисента, ребенок от Джоффри. Хотя меня мало волнует твое мнение о нем. Я должна вернутся на праздник, прежде чем отец начнёт поиски ”. “Подожди!” Я оглянулась. Я наблюдала за тем, как она в ярости двигает челюстью, прежде чем смириться. “Я так и не поблагодарила тебя за помощь моим детям. Эйгон и Хелейна теперь намного лучше себя чувствуют. Эйгон ... стал спокойнее, и Хелейне, кажется, теперь не так часто снятся кошмары”. “Ты когда-нибудь пыталась узнать, что она видит во сне? Мне она не сказала ”. Спросить меня побудило скорее любопытство, чем беспокойство. “Мне она тоже ничего не сказала. Хотя она сказала Эйгону, что ей снились огонь и сражающиеся драконы”. Я почувствовал, как у меня скрутило живот, и лишь сила привычки позволила удержать улыбку на месте, когда мы возвращались внутрь. Алисента вернулась к Визерису и, садясь, легонько поцеловала его в висок. Я вернулась к своему месту рядом с Лейнором и плюхнулась на него, чувствуя себя идиоткой. Драконьи сны. Таргариены ведь видели себя драконами в своих снах? Я оглядела комнату, ища глазами Хелейну. Она была рядом с Эйгоном и радостно болтала с ним и группой его друзей. Словно почувствовав моё внимание, она подняла глаза и встретилась со мной взглядом, улыбка освещала её лицо до тех пор, пока она не заметила мое ошеломленное выражение лица. Затем она опустила глаза и, выйдя из толпы детей, подошла ко мне. Она была нерешительна и напугана, поэтому я сделала первое, что пришло в голову. Я раскрыла руки, и через несколько мгновений она врезалась в моё плечо, яростно вцепившись в шаль, которая была на мне. Я провела рукой по ее волосам. “Почему ты мне не сказала?” Пробормотала я. “Это больно. Если я говорю людям, они что-то меняют, и это причиняет боль”, - прошептала она в ответ, и я почувствовала ее слезы на своих обнаженных плечах. Рядом со мной, явно слышащий нас Лейнор выглядел испуганным, прежде чем взять себя в руки и надеть на лицо маску спокойствия, ведя себя так, будто это не более чем обычный разговор сестер. Иногда я особенно люблю этого человека. “Пожалуйста, не спрашивай. Пожалуйста. Это причиняет боль и делает их еще хуже”. “Ты что-то сказала Эйгону, не так ли? Ты можешь рассказать мне то, что ты ему сказала?” она напряглась и отстранилась, недовольно скривив губы. “Два дракона, черный и зеленый, они сражались. И все сгорело. Они оба умерли и превратились в камень, а потом ... потом все драконы превратились в камень”. “И он решил, что это значит...” Она с несчастным видом кивнула. “Он сказал, что мама уже говорила ему, что ты хочешь убить его. Что мой сон подтверждает это. Он был так напуган, а потом сны изменились. И они причиняли боль ”. Я снова прижала ее к себе. Лейнор бросил на меня ошеломленный взгляд, явно не зная, что сказать. Когда-то он думал, что у меня были драконьи сны. Видимо хоть у кого то из детей Визериса они должны быть… Мои глаза снова встретились с его глазами. “Никто не должен узнать об этом. Даже Джоффри”, - сказала я тихим голосом. Он выглядел так, как будто хотел поспорить, но затем опять посмотрел на Хелейну, и его взгляд смягчился. Джоффри захотел бы использовать ее, а Хелейна была достаточно внушаема... Я не хотела причинять ей боль ради искаженных образов будущего. “Даю тебе слово”. Она оторвалась от моего плеча и вытерла глаза. Я заметила пристальный взгляд Визериса и пожала плечами. Он выглядел обеспокоенным, но оставил меня в покое. Вероятно, он списал всё на детские споры и то, что Хелейна мол побежала к своей старшей сестре за утешением. “Так и появились мысли о смерти в одиночестве?” Спросила я тихим голосом. Она кивнула. “Раньше я видела свою смерть… Я была так одинока. Я была намного старше, и у меня были дети, но они умерли. И Эйгон был мертв. И ты. Мама хотела короновать меня вместо твоей дочери. Я не хотела предавать тебя. Ты единственная, кто никогда не отворачивается от меня ”, - прошептала она, и у меня защемило сердце из-за жалости к ребенку, вынужденному увидеть собственную смерть. Хотя и не свою каноническую смерть. Это звучало как что то намного, намного худшее. “Я приняла яд”. Лейнор бросил на меня шокированный взгляд. Я ответила тем же. Ни один ребенок не должен видеть этого, знать это. “Хотя сейчас уже всё стало лучше. Я предотвратила это. Было больно, но я предотвратила это ”. Она подняла на меня глаза, и мне захотелось снова обнять ее. Они сияли решимостью, которую я редко видела у кого-либо раньше. “Я выбрала Моргул. Не Пламенную Мечту. В этих снах у меня Пламенная Мечта. Раз у меня есть Моргул, они не смогут сбыться ”. “Семь кругов ада”, - выдохнул Лейнор. Может быть, это потому, что мы оба сейчас часто думали о детях, но… мы хотели защитить её. Я прикусила губу. Знала ли обо всём этом Хелейна в каноне? Пыталась ли… та девушка просто продолжать жить, заглушая боль от осознания того, что, как она знала, грядет? Хелейна прижалась ко мне ещё ближе, уткнувшись лицом в мое плечо, и я снова обняла ее. Я поняла, что плачу, только когда Лейнор смахнул эти слезы с грустной улыбкой.