Чёрные, Зелёные и Красные

Интерлюдия - Джоффри Спайстаун горел. Он горел всю ночь и до самого утра. Мужчины выстроились цепями и боролись с огнем. Даже несмотря на прилив были хорошо видны разрушения. Значительные части города превратились в пепел, дома рухнули, образовав собой очаги возгорания, и, что хуже всего, три ужасные ямы там, куда обрушилось пламя Караксеса. Деймон Таргариен был теперь ходячим мертвецом, подумал он про себя, когда, наконец, оторвал взгляд от картины разрушений. Он сделает его мертвым, даже если для этого придётся убить тысячу человек и пожертвовать второй ногой. Лейнор вложил свое сердце и душу в этот город. Он, прихрамывая, прошел через столь хорошо знакомые залы Высокого Прилива в комнаты Лейнора. Лейнора наверняка не было там. Его сердце сжалось от этого. Как он отреагирует в дальнейшем на ситуацию с Лейной? Он ведь ничего не знал точно, пока она не вернулась, а к тому моменту вопрос стал слишком деликатным, чтобы он мог рассказать Лейнору! Его Серебряный Принц боролся с огнем так долго, как это было возможно, организуя своих людей, выстраивая их в цепи с ведрами в руках и помогая создавать противопожарные бреши, которые спасли большую часть жилых домов. Затем он отправился к своей матери, а они втроем, включая Лейну, замкнулись каждый в себе. Молчание Лейнора причиняло боль. Это как удар ножом в его сердце. Сердце, которое он так недавно вновь открыл человеку, которому отдал его в тот момент, когда впервые увидел его. Так недавно… трудно было поверить, что этот праздник состоялся всего несколько дней назад. Так много всего произошло. Он тогда рано вернулся в свои покои. Кристон Коул был с королем в ту ночь, и при виде этого человека его затошнило от ярости. Бессильной ярости. Лейнор был там, ждал его, готовый оказать какой нибудь красивый знак внимания или признаться в любви так, как умел только его милый принц. Он сдался. Как только они легли друг с другом в постель, они поговорили. Впервые по-настоящему поговорили с тех пор, как Кристон Коул сломал его ногу на том поле. Это было похоже на долгожданное возвращение домой. Он не мог бросить его снова. Не стал бы. Скорее весь мир погибнет, чем Рыцарь Поцелуев снова бросит своего Морского Конька. Несмотря на то, что Лейнора не было в его комнатах, кто-то там был. Он остановился и на мгновение прислушался к происходящему за дверью, что стало его привычкой с тех пор, как его принцесса доверила ему роль своего главы разведки. “В чём состоит эта хваленая честь и могущество, твоя и твоей семьи!? В двух бастардах и щенке Лейны? В огромном состоянии и флоте, которые ты вложил в острова, которые теперь потерял? Или может в пепле Спайстауна!” Он поморщился из-за того, как она произнесла имя Лейны. Выбранные ей слова тоже были показательны. Она все еще страдает из-за отказа Лейны. Она сделала своё предложение слишком рано, пренебрегла чувствами Лейны по этому поводу и была отвергнута. Она сочла это уже вторым подряд отказом, насколько он знает ее. Она слишком горда, чтобы предлагать в третий раз. Он открыл дверь и вошел внутрь. Когда ему было девять, состоялся Великий Совет. Все лорды и леди Семи Королевств собрались в Харренхолле, чтобы выбрать наследника престола. Его отец был ярым сторонником Рейнис Таргариен, или, скорее, ее дяди и своего лорда, Боремунда Баратеона. Именно эта публичная преданность принесла его сыну место оруженосца Морского Змея. Девятилетний Джоффри покинул свой дом и поступил на службу к Повелителю Приливов. Он рос, поднося этому мужчине вино и документы, тренируясь под его бдительным присмотром и относя послания куда нужно. Но никогда за все десятилетие, прошедшее с тех пор он не видел Корлиса Велариона таким сломленным, таким уставшим. Свидетельством того, насколько все было серьезно, было то, что старик отказался от идеи надеть свой костюм мореплавателя, выбрав мятый дублет. Он не надевал дублет даже тогда, когда узнал о гибели своих братьев. Рейнира выглядела ненамного лучше. Темные глаза, что говорило о недостатке сна, и вдобавок чуть красные, что, как он знал, означало, что она недавно плакала. Пустой кувшин говорил о количестве выпитого вина… его было много, если судить по тому, как она раскачивалась на своем стуле. Корлис сделал паузу, когда он вошел, прежде чем фыркнуть и жестом указать на пустой стул. Рейнира никак не отреагировала, когда он опустился рядом с ней. Ее челюсти были плотно сжаты. Он внутри себя вздохнул. Это был признак того, что она едва сдерживала свою ярость, и если ее последняя вспышка лишь незначительный признак гнева, то тот воистину взрывоопасен. “Спокойно, мы должны помнить об истинном враге ”, - сказал он им. Корлис сухо кивнул ему. Он не ответил. Он принадлежал Рейнире, а не Морскому Змею. “Деймон”. В голосе Корлиса слышна была холодная ярость. “Этот ублюдок. Пусть Семеро проклянут день, когда он родился”. Голова Рейниры снова вскинулась. “Мы должны стереть эти острова в порошок”, - кисло сказала она. Корлис скривился. Эти острова стоили ему целого состояния. Флот, который он использовал, чтобы завоевать их, стоил еще дороже. Если учесть тот факт, что Спайстаун сгорел, а инвестиции Лейнора пока не приносят прибыли… Он был готов поспорить, что финансовое положение Морского Змея было менее уверенным, чем во времена его путешествий. “Мы получили сильный удар, но можем оправиться”. В конце концов, теперь он был Веларионом. Иногда он забывал об этом, забывал, что взял фамилию своей жены, забывал, что принял цвета человека, которого любил. “Да, можем, пусть и далеко не сразу. У нас все же есть инфраструктура Халла. Некоторые доки находящиеся там можно расширить в крайнем случае ...” “Мы можем обратиться к моему отцу, с просьбой выделить средства на восстановление Спайстауна”, - вмешалась Рейнира. Он мысленно поморщился из-за неуверенности присутствовавшей в ее голосе. “Или продать Темную Сестру”, - пробормотал Корлис. Рейнира замерла и уставилась на него. “Что?” Ему не понравился этот блеск в ее глазах. “Ты же не думаешь, что я был настолько глуп, чтобы вернуть ему его меч!? Мы отобрали его. Полагаю, нам придется отдать его Визерису”. Ни Корлис, ни Рейнира не хотели этого, хотя и по разным причинам. Он решил пресечь ее идею в зародыше. “Ты не можешь носить Темную Сестру”, - сказал он ей, когда она открыла рот, чтобы предложить именно это. “Почему? Мы могли бы использовать образ королевы-воина и заручиться поддержкой Боевых Ястребов”. “Во-первых, когда ты в последний раз обнажала меч, ты чуть не отрубила себе пальцы. Во-вторых, пожалуйста, вспомни последнюю королеву-воительницу, которая носила этот меч. Ты уже связана с алхимией, хочешь ли ты ассоциироваться и с колдовством? В-третьих, в тот момент, когда все узнают, что Темная Сестра у нас, Визерис захочет ее забрать. Это его право как главы Дома Таргариенов. И тогда он, вероятно, в какой-то момент передаст меч Эйгону или Эймонду и увеличит легитимность притязаний Зеленых ”. Она надулась, но было приятно понимать, что она дуется именно потому, что знает, что он прав. Его принцесса доверяла ему и его советам. “Кроме того, ” добавил Корлис, - эти Боевые Ястребы, как ты их называешь, будут охотиться за Деймоном, как голодная собака за куском мяса. В тот момент, когда новость об этом… какое слово ты использовала? Дерьмовое шоу. Да, в тот момент, когда они узнают об этом дерьмовом шоу, они будут требовать сожжения Ступеней ”. “Способны ли мы вообще атаковать Деймона тем, что у нас есть сейчас? Твой флот ведь на Кровавом Камне”. Корлис удивленно моргнул, услышав вопрос, и спрятал улыбку. Рейниру не обучали военному делу, но иногда, лишь иногда, она удивительно точно понимала суть происходящего. “У нас четыре дракона, но нет флота. И из этих четырех драконов только у двух есть какие-либо шансы в бою против Караксеса ”. “И из этих двоих только один ... только один имеет опыт настоящей войны”, - мрачно сказал Корлис. “Я не пошлю свою жену и детей на смерть. Только у Рейнис есть шанс в бою против него, и она ... хм, я не уверен, что она одержит победу ”. “Значит, ему всё сойдёт с рук!?” Корлис только горько рассмеялся. “Пока. Мы не можем действовать в одиночку. Мы должны дождаться решения Визериса”, - сказал он ей, и она нахмурилась. Она никогда не была высокого мнения о своем отце, если верить Лейнору. “И у нас есть более серьезная тема для обсуждения”, - нараспев произнес Корлис. Он нахмурился. Он не мог найти темы более серьезной чем решение Визериса относительно Деймона. “Когда это всё станет общеизвестно, изменятся все политические расклады. Мы должны извлечь из этого выгоду. Мы больше не можем пытаться заинтересовать лордов лишь финансово, как поступали раньше, поэтому должны использовать другие ... методы ”. Ах, он решил, что понял, к чему это сказано. “Мы должны поговорить о твоих наследниках”.