Ветер летнего вечера

Как только они вышли и прошли ограду территории школы, Коё подошла поближе к Акико и взяла её за руку, в то время как в другой она держала пакет с тетрадями. Когда девушки подошли к дому, Озаки молча открыла дверь и также они поднялись на третий этаж. Она выпустила руку Йосано только чтобы найти ключи и открыть дверь. Коё пропустила ученицу вперёд, та разулась и прошла дальше в гостиную. Сегодня на Йосано были обычные черные брюки и выправленная белая рубашка, на Коё черная толстовка и синие джинсы. - Чаю хочешь? - Давай. Озаки пошла на кухню ставить чайник, а Йосано осталась в гостиной и подошла к окну комнаты. «Что мне ей надо сказать?» - думала Йосано. Но на этот вопрос ответа не было, пока не было четкого вопроса для будущего собеседника, который тихо шуршал на кухне в соседней комнате. Внимание Йосано переключилось на дерево, одну из берёз в той самой небольшой рощице перед домом. Она разгядывала его, и снова убеждала себя мыслями, что всё бесполезно, что жизнь несправедлива, так как отняла когда-то мечту детства. Душевные терзания были нарушены свистом чайника через стену. - Акико, идём, там чайник вскипел. Девушки прошли на кухню, Акико села на небольшой диван перед столом, который, из-за отсутствия спинки, был вплотную придвинут к стене. - Так. – Озаки открыла шкафчик сверху плиты, - у меня тут много разновидностей чая. - М, чай, это успокаивающе. Спасибо. Их глаза встретились когда они стояли рядом. Акико посмотрела на губы Коё рядом, облизнулась и чуть приоткрыла рот. После этого действия рот обоих стал более влажный и два человека, испытывающие чувства друг другу, как по инерции стали приближаться. Их поцелуй был очень нежный, потом они отступили ненадолго, посмотрели друг другу в глаза и поняли, чего хотят. «Продолжать, продолжать, продолжать!» «Тебе же тоже приятно, я знаю.. Если я чувствую, то ты тоже. Это правило. Это закон. Я вижу твои глаза, твои зрачки настолько расширены, что вижу своё отражение в них. И в этот момент я люблю тебя, в этот момент существуешь только ты. Для меня» Йосано не понимала зачем это сделала, но теперь чувствовала, что открылась какому-то такому же живому разуму как она, и от этого чувствовала себя лучше. Облегчение, что кто-то приял её тело, а вместе с тем и разум и разделил это безумие.