Чистота золотого сияния

Храм Элле находился на перепутье нескольких дорог, которые вели в разные части Замогилья, в том числе и в замок Грозовой Завесы, раскинувший свои владения на краю утёса, где бушуют ветра. Погасшая шла по тропе несколько минут, с интересом разглядывая зелёные холмы по разные стороны себя. Пышные листья кустарников и деревьев приятно шелестели под звуки ветра, а лепестки цветов сияли под лучами уходящего солнца. В носу стоял терпкий аромат свежескошенной травы, сочный и яркий, отчего внутри всё пело. Глаза девушки разбегались по пейзажам, не успевая цепляться за прекрасные виды. — Как красиво … — блаженный шёпот вырвался из уст, которые расплывались в околдованной улыбке. Девушка подняла глаза, когда она достигла тропы, ведущей к храму. Умиротворение на заветренном лице сменилось ужасом и отвращением. На огромных столбах, которые она приняла за фонари, висели распятые люди. Крик едва не вырвался из горла. Тела людей были обезображены, лишены своих стоп и кистей рук. Некоторые из них всё ещё были живы и издавали слабый стон, полный страданий и нечеловеческих мук. — Стра-аж … З-здесь … — прокряхтел один из них, чьё тело было повешено совсем недавно. Это был длинновязый человек с серой кожей. У него отсутствовали кисти и одна нога, а его лицо было изрезано так, словно по нему полоснули кухонным тесаком. Из его глазниц текла почти чёрная кровь, омывая его нищенские одеяния. Росса, оценив ситуацию, кинулась к столбу, обхватив его руками, и пытаясь его сдвинуть, чтобы повалить. — Д-держитесь, сир! Я … Я сейчас что-нибудь придумаю! — девушка понимала, что помочь ему она не в силах, но всё равно пыталсь сдвинуть столб с повешенным с места. Её глаза в панике оглядывали местность в поиске какой-нибудь вещи, которая могла бы ей помочь. Распятый бедолага был тронут. Его сердце запело, когда он слушал потуги незнакомки внизу. Пожалуй, впервые за долгую жизнь он слышит столь радостные его жалкой душе слова. — О, д-дева … Беги, добрая дева …Страж … Он … Он … — хриплый голос человека становился всё тише и тише, пока не умолк окончательно. Скажённое в горе лицо обрело оттенок покоя, а на чёрных, узких губах застыла слабая улыбка «Спасибо …» Росса отошла от столба, устремляя испуганный взгляд наверх. Последний выдох ознаменовал смерть. Тело распятого незнакомца ослабло, и от него стал исходить слабый, золотой свет, растворяясь в воздухе, словно искрящаяся пыль. Погасшая не могла смириться с тем, что бедняга мёртв. Она ещё около минуты пыталась до него докричаться, пока вдалеке не услышала тяжёлый, грузный топот копыт и лязг металла. Это был тот самый страж, о котором предупреждал человек. Погасшая притаилась и побежала за пределы дороги, ныряя в ближайший кустарник, пока всадник был далеко. Она следила через листву за ним. По тропе, восседая на бронированном, золотом скакуне, сидел рыцарь, облачённый в позолоченный, сверкающий металл. Его шлем и огромный щит украшали гравировки со сложным, но богатым орнаментом, символизирующий власть Древа Эрд. Некоторые рисунки на его доспехе копировали ветви древа, а главным украшением служила золотая, тяжёлая алебарда. Рыцарь внушал страх и восхищение одним своим величественным видом. Росса прикрыла ладонью свой рот, чтобы он, проезжая мимо куста, не услышал её сбитое от испуга и волнения дыхание. Золотой страж всё равно остановился, осматривая область Плавучего Кладбища, что виднелась вдали от дороги. Он выглядел так, словно искал кого-то или ждал. Массивная рука, державшая тяжёлую алебарду, медленно опустила её к земле, и всего через несколько мгновений, он совершил замах, и с чувством ненависти и отчаяния вонзил алебарду в землю. От такого мощного удара задрожала земля, а птицы испуганно разлетелись в стороны. Погасшая закрыла свой рот ещё сильнее и зажмурилась, стараясь не дышать вовсе, пока молчаливый рыцарь не развернул лошадь в обратную сторону. Вскоре страж исчез с дороги, направляясь на северный тракт Замогилья. Росса, оцепеневшая от страха, ещё долго не могла выйти из своего укрытия. Но чувство долга и ответственность, которую пришлось взять, подгоняла её быстрее прийти к храму, чтобы разобраться как поступить дальше. Старые, кирпичи храма выглядели неприветливо и ненадёжно. От них пахло сыростью и старым, пыльным камнем, на котором рос мох. Росса приблизилась к разрушенной арке, которая когда-то была воротами, и заглянула внутрь. Первое, что она увидела — свет от огня — костёр. А затем и человека, который настраивал музыкальный инструмент в своих руках. Погасшая едва не заплакала от радости, увидев знакомую остроконечную шляпу — саху, которую носили кочевники на пустынной пустоши. — Шулем алейхем, — Росса прислонила к своему лбу три пальца и приветственном традиционном жесте показала их таинственному незнакомцу. Седовласый мужчина вздрогнул, глядя на нищую Погасшую, без оружия и доспехов, которая поприветствовала его. Он не мог не обрадоваться. От изумления он приспустил свою маску, а затем ответил тем же, прислонив три пальца ко лбу и отдав незнакомке «мир». — Шулем, сестра, шулем! — усталым голосом ответил он, а затем указал на костёр, приглашая Погасшую к себе, — Как необычно слышать родную речь спустя столько лет. Но ты не похожа на одних из нас, откуда ты знаешь наш язык? — мужчина отложил свой ребаб, а затем с интересом в голосе продолжил, — Подумать только, даже не хочешь меня убивать … Твоё имя? Я — Кале. Приторговываю здесь потихоньку. Погасшая улыбнулась. Она поспешила к костру, ощущая своим телом холод который подступал с наступлением сумерек. Девушка села напротив странника, недалеко от мула, и прислонила к себе ближе босые, грязные ноги. — Я — Росса. Выросла с караваном на востоке Великой Пустыни. Воины спасли мою маму, когда я ещё не родилась, и караван приютил нас с ней. Вот и …Как-то так, — ответила она, пожав плечами, — Человек по имени Варре сказал, что ты мне поможешь. Я ищу свою семью, мама говорила, что они в Междуземье. Мужчина коротко кивнул, пытаясь представить путь своей новой знакомой от самых бесплодных пустошей до Междуземья. На него самого напала нещадная ностальгия, слушая её короткую, неполную историю. В глазах Кале пробежала искра печали и опустошенности. — Если ты здесь, то твоего каравана больше нет, да? — кочевая жизнь наложила свой отпечаток на сердце мужчины. Росса заметила эмоцию сожаления в его глазах. Кале грустно улыбнулся, — Проклятый белолицый, вечно посылает ко мне проблемы. Я бы рад тебе помочь, да сам мало знаю. Когда раскололось Кольцо Элден, эту землю поразило безумие. Лишь такие Погасшие души, как ты, не дают всему иссохнуть окончательно. Ты была избрана Великой Волей, а твоя мать отвергнута. Иронично … Росса вздрогнула, услышав слова кочевника. Её глаза округлились от услышанного. Кале взглянул на девушку с сочувствием. Чтобы отвлечься, его серокожие, худощавые руки потянулись к ребабу. Он смычком провёл по тоненьким струнам и храм Элле наполнился спокойной мелодией. — Не люблю сообщать плохие вести. Очень давно здесь, на проклятой земле, произошла катастрофа. Марика Вечная разбила Кольцо Элдена. Её дети с ума посходили и устроили войну, которая привела к … Ну ты видела. Девушка отрицательно покачала головой. Её взгляд опустился на языки пламени в костре. — Как давно … — Сотни лет назад. Может, сотен восемь? Шанс того, что твои родные живы очень мал. Куда страшнее, если они обезумели, — Кале ответил с тяжёлым вздохом, пытаясь сосредоточиться на своей игре. После его ответа, Погасшая душа перестала что-либо говорить. Она отвернулась от своего собеседника и уставилась куда-то вдаль, обдумывая полученную информацию. — Восемь сотен лет … — Может чуть меньше. Я перестал считать, когда едва не свёл счёты с жизнью. Думая о плохом, счастливее не станешь, — кочевник перестал играть. Он встал со своего места и подошёл к мулу. Из огромного мешка, который покоился на уставшей спине скотины, его рука ловко вынула синий, пыльный плед. Кале присел возле Россы и небрежно накинул на её плечи плед, — Не стоит расстраиваться, сестра. Я буду верить в лучшее для друзей своего несчастного народа. Погасшая не отвечала. Кочевник понимал какого ей было сейчас. Он лишь молча кивнул ей, а затем вернулся на своё место, возвращаясь к игре на ребабе. Его лицо было в этот момент встревоженным, словно он винил себя в том, что его новый друг так закрылся в себе. Или же это результат долгого одиночества и тоски по дому, которым он считал Великий Караван, сгинувший в истории также, как и его гонимый народ. Наступила ночь. Полная луна возвысилась в небе, словно блеклый фонарь, тускло освещая могильно-холодным светом Междуземье. Росса стояла на краю обрыва возле руин храма, укутавшись в холщовый, синий плед. Взор серо-золотых глаз наблюдал за бескрайним морем, где на горизонте бушевал ураган. Скрытый пеленой густого тумана. Иногда сквозь неё просвечивались ярко-фиолетовые молнии, словно шрамы, прочерчиваемые огнём. И где-то там, за мглой и тёмными водами, простиралась пустыня, где жили кочевые племена и люди, прибывшие к берегам из «земли, омываемой золотом» под предводительством варвара которого знали как Хоара Лукс. Росса долго вспоминала сказки о дикаре Луксе, которыми кочевники пугали детей. Всё это было словно вчера, а не восемь сотен лет назад … Девушка сняла с плеч старый плед и вернулась на место ночлега. Кале дремал у костра, прислонившись к камню, и обнимая свой любимый музыкальный инструмент. Он проснулся, когда увидел перед собой новую подругу, которая протягивала ему плед. — Мне нужно идти. Спасибо, что приютил. Кочевник встрепенулся. Он отрицательно помотал головой. — Это подарок, Росса. Меньшее, что я могу сделать, — мужчина улыбнулся, а затем из потайного кармана своего красно-белого одеяния вытащил небольшой кинжал. Поиграв им в руке, он протянул его девушке, — Не жалуйся на одиночество. Не жди ни сочувствия, ни понимания. Но … . — … если кто-то тебя обидит, мсти беспощадно, — Погасшая приняла подарок Кале и грустно улыбнулась. Она накинула на себя синий плед и обвязала его бечевкой поверх. После, поклонившись кочевнику, девушка собралась уходить. — Слушай, если вдруг ты встретишь моих сородичей, то … Можешь у них что-нибудь купить? Мой народ гоним в этих землях, и никто нам не поможет. Может, хотя бы тебе будет не всё равно? — Конечно. Я обязательно им помогу Кале. Мужчина снова улыбнулся, на этот раз не так печально, как раньше. Он прислонил к своему лбу три пальца в знак прощания. Росса сделала то же самое и вскоре покинула храм Элле, оставив нового друга наедине с впечатлениями от встречи с Погасшим, который вырос среди изгнанников.