Младший

      Вишнёвый «Cadillac» на университетской парковке привлекает внимание, как и стоящий рядом с ним альфа. От него веет богатством, успехом и снисходительностью даже к тем, чьи машины, паркующиеся тут же, не уступают по цене и помпезности.       Он «просеивает» взглядом спешащих на занятия студентов. И при всей, казалось бы, бессмысленности данного действия, ему — везёт. В этой «толпе» он находит того, кого ждёт.       — Джин!       Омега, только собравшийся звонить Чимину, в сотый раз обещая, что расскажет ему после занятий сегодня, почему вчера он так неожиданно ушёл, и весь вечер не отвечал на звонки, а отделался сообщением, что с ним все в порядке, вздрагивает и оглядывается.       Высокий альфа в дорогом светло-сером костюме широкими шагами направляется к нему со стоянки и сегодня он моментально узнаёт его.       — Здравствуйте, господин Гвон…       — Гонхо. Можешь звать меня Гонхо. Не такой я уж и старый, — альфа улыбается Джину. — Он протягивает ему его джинсовую бандану. — Ты забыл вчера у меня в машине и я решил, вдруг эта у тебя самая любимая?       Альфа кивает на чёрную бандану, которую Джин завязал сегодня поверх ушей, низко опустив ткань на лоб.       — Спасибо. Простите, если отнял у вас время… — Джину неловко от того, что занятой человек, наверное, долго высматривал его в это утро.       — Не стоит благодарности. Взамен я хочу пригласить тебя поужинать?       — У меня сессия… — Джин мямлит: его никогда никуда не приглашал альфа.       — Прекрасно. Будет повод отпраздновать её удачное завершение! Продиктуй мне свой номер… — напор альфы не оставляет Джину и шанса ему отказать. — Я позвоню… Ээээ… Когда заканчивается семестр?       — Через две недели…       — Через две недели! — улыбка у Гонхо такая белоснежная, что Джину чудится, что у него самого начинают ныть зубы, стоит представить, сколько тот потратил на стоматолога…       Второе «препятствие» Джина к его первой учебной сессии замерло на входе в кампус, и Джина практически сбивает с шага феромон Чонгука, когда тот направляется к нему и, не спрашивая разрешения, берёт за запястье и тащит в сторону от ворот.       — Это кто ещё такой? — альфёныш рычит и сейчас напоминает Джину мелкого, неуверенного в себе мальчишку.       — Не твоё дело! Отвали! — вот теперь мальчишкой он чувствует себя…       — Моё! Всё, что касается тебя — моё…       И тут у Джина начинает звонить телефон. И пока он шарит по карманам в его поисках, Чонгук отвечает на звонок…       «У них что… Одинаковые мелодии на вызове?»       Он вырывает руку у альфы, пока тот разговаривает, и намеревается уйти, но…       Рука обвивается вокруг его талии и с силой притягивает его к себе. Он стоит, вжавшись в Чонгука, и даже не делает попытки вырваться. Это ощущение эйфории хочется продлить как можно дольше… Но альфа завершает разговор и поднимает глаза на Джина.       Они почти касаются друг друга носами и Джин видит каждую ресничку, каждую крапинку в глазах Чонгука. Он облизывает губы и слышит, как клокочет в груди у альфы.       — Не смей меня дразнить.       — Я не…       — Я слишком долго тебя ждал.       — Отпусти меня, Чонгук.       Альфёныш глаза прикрывает, когда слышит своё имя.       — Всё, что я сказал тебе вчера — правда. И чтобы прямо сейчас не случился второй, самый лучший день в моей жизни, я тебя отпущу. Но у меня к тебе будет одна маленькая просьба.       Джин молчит и слушает Чонгука, который только теснее прижимает его к себе. Он даже губы облизать больше не пытается: чревато последствиями.       — Постарайся не подходить к другим альфам без видимой причины… Пожалей парней, м?       — Джин! — голос Чимина разрывает «порочный круг». — Всё в порядке?       И Джин, наконец, отступает от альфы, всё ещё не веря, что его вчерашние грёзы перед сном вполне себе реальны!       — Нет. Ничего не в порядке! — Джин отходит поближе к другу. — Кто-то перепутал меня с одним из нескончаемого потока перетраханных им омег.       Чонгук сжимает губы, и Джин уверен, что делает это он по одной простой причине — пытается скрыть самодовольную улыбку.       ***       Джин впервые сидит с Чимином на скамейках вокруг уже неработающего осенью фонтана. Настроение у него, мягко говоря, не очень. Сессию он «закрыл», но с такими плохими результатами и с таким трудом, что ему, всегда привыкшему быть во всём самым лучшим, даже не по себе.       — Никогда не думал, что я такой тупой, Чимин-а!       — Ничего себе «тупой»! Ты год за полгода отучился!       — Я четыре предмета пересдавал! И сдал-то их потому, что преподам меня жалко, наверное, стало!       — А ты есть вообще пробовал? Ну, там котлеты, пирожки? Ты ещё больше похудел, Джин!       — Ничего не могу с этим поделать… Ладно, пошли.       — Сегодня вечеринка в общаге по поводу закрытия осенней сессии…       — Да. Приду со своими.       Расстраивается по поводу оценок только Джин. Потому что остальные первокурсники довольны тем, что им вообще удалось «отстреляться».       На вечеринку идут в здание общежития, где живут студенты юрфака, очередь которых затевать party. Джин договаривается прийти с омегами своей группы и когда ему объяснили, что особо наряжаться не надо, то, особо не заморачиваясь, влез в широкие голубые джинсы и искусственно растянутую вязаную кофту на пуговицах, которая спадала с плеч, оголяя при этом ключицы.       Импровизированная «party room» занимала всё правое крыло первого этажа: две маленьких кухни, четыре ванных комнаты и несколько спален с кроватями, которые освобождались для вечера.       Такие «вечеринки» были раскиданы по всему студгородку, но именно сюда собирались все те, кто «млел» или фанател по университетским спортсменам, которые заранее объявили о том, где их можно будет «найти»…       Джин и его сокурсники появились к тому моменту, когда все уже горланили караоке, но из-за выбора песен уже не ругались и микрофоны друг у друга не отбирали…       Студенты юрфака к мероприятию отнеслись серьёзно: организовали не только алкоголь, музыку и закуски, но и игры, «блошиный» рынок, танцпол и даже шептались про какую-то приглашённую на мероприятие мега-звезду…       Джин уже пожалел, что согласился прийти сюда. Лучше бы с Уном и альфами из группы сидел бы где-нибудь в баре и не отсвечивал.       Но уже пообещал Чимину. И однокурсники мечтали попасть именно сюда. Как, впрочем, и многие другие омеги…       В толпе сложно найти кого-то конкретно, зато отыскать укромный уголок на дальнем диванчике и постараться слиться с его облицовкой Джину проще простого. По пути прихватывает стакан с намешанным в нём чем-то алкогольным, и, отвязавшись от «своих», он благополучно добирается до вожделенного дивана…       Веселье в самом разгаре: кто-то поёт, кто-то танцует, а кто-то уже шастает в сторону спален…       Когда рядом с Джином на диван падает очередная парочка, ему даже глаза открывать лень — он почти задремал под оглушающие композиции. Вот только аромат слишком знакомый. Горьковатый, кофейно-цитрусовый…       И Джин смотрит. Смотрит, как его «истинного» оседлал какой-то блондин-омежка, явно старше альфы, но, похоже, ни одного, ни второго это совсем не волнует — парочка упоённо целуется.       От омеги несёт разжёванным шоколадом, персиками, кедром, можжевельником… Он со всеми альфами что ли сегодня тут перетрахался? Джин брезгливо вытирает ладони о джинсы…       «Пора сваливать…»       Он понимает, что Чонгук тоже «слышит» его запах, и уселся рядом с этим потасканным недоразумением специально, чтобы заставить Джина… Ревновать?       «Детский сад…»       Он уже намеревается уйти, но его останавливает рука альфы и телефонный звонок.       — Да? — Джин отвечает, одновременно вырываясь из захвата Чонгука, на котором так и сидит белобрысый.       — Это — Гонхо. Я слышал, кто-то успешно сдал первую сессию?       — Ну, не то чтобы успешно… — Джину удаётся освободить руку: спасибо омежке, который хочет Гука себе и обвивает его всеми конечностями, включая язык.       — Кто-то обещал мне это отпраздновать?       — Ну, не то чтобы обещал…       Смех в трубке заставляет улыбнуться.       — Где вы, Джин? Я слышу, там шумно…       — Я на вечеринке в кампусе.       — Хотите оттуда сбежать?       — Очень!       «Он мысли читает, этот альфа?»       — Я приеду сейчас на парковку, где стоял в прошлый раз, и буду ждать вас там, Джин.       — Я приду…       Ответить Джин еле успевает. Трубку у него вырывает разъярённый Чонгук, который вырвался из плена объятий любвеобильного блондинчика, оставив того распростёртым на диване.       — Куда собрался?       От альфы пахнет алкоголем: и своим, и чужим. А ещё отвратительно несёт собравшим на себе несчётное количество запахов омегой.              Импровизированная сценка с поцелуями была конкретно для одного зрителя: для него, для Джина. Вот только второй участник спектакля, пьяный в хламину и валяющийся на диване, об этом не знает…       — Не твоё дело, — Джин устало разглядывает алеющий засос на шее у «своего» альфы и вдруг понимает, что устал от его ребяческих выходок, — Позаботься о нём, — он кивает Чонгуку на омегу, с которым тот притащился на диван, и, так и не встретившись с Чимином, направляется в сторону выхода из общежития.       — Я спросил, куда ты собрался? — альфа упрямо хватает Джина за руку. Тот дёргается, и кофта сползает с плеча, обнажая часть груди и вишнёвый сосок.       — Не твоё… дело…       Но Джин видит, как Чонгук заворожённо смотрит на обнажённый участок его тела и пропускает тот момент, когда альфа спелёнывает его в кольцо рук и буквально тащит в сторону спальных комнат…       И как только он ногой захлопывает за собой дверь одной из них, Джин действительно пугается:       — Чонгук…       Альфа поднимает на него тяжёлый взгляд и дышит при этом так, что заставляет его пятиться.       — Не надо…