Кулон || The pendant

10 января, 1969 год, — Хогвартс, коридоры замка Оказалось неожиданно приятно вернуться в те стены, где прошла половина её жизни. Хогвартс встретил студентов, вернувшихся с зимних каникул, привычными сквозняками и протоптанными тропинками на снегу. Украшения давно сняли, а в воздухе витало предвкушение обитателей от начала нового семестра. Гермиона решила, что попробует сосредоточиться на учёбе. Экзамены подбирались всё ближе, и было бы крайне не разумно полагаться на удачу. Поэтому она продолжила учить материал наравне со всеми, чтобы не отставать. Сейчас баллы, копившиеся в чаше Слизерина изумрудами, не приносили таких неприятных ощущений, как ранее. Да и Гермиона не слишком акцентировала на этом внимание. Сейчас у неё появились куда более насущные проблемы, которые требовали решения и разгадки. Во-первых, по неведомой девушке причине, записка Саманты её напугала. Каждый день, оставаясь в постели, она раз за разом перечитывала слово. Имя эльфа, служившего Блэкам столько лет, что и не сосчитать. Гадала, что же это значило, и значило ли что-то вообще, либо она просто тревожилась понапрасну. Но, будь это так, ей всё равно была интересна причина, по которой Саманта решила так пошутить над ней. Она приняла решение обсудить это с Андромедой позднее. Та ещё не знала о том, что в записке, да и не спрашивала, что Гермионе было на руку. Во-вторых, они с Андромедой обозначили некоторый план исследований, которые возобновят, как только вольются в ритм учёбы. Самым ранним сроком были первые выходные, но, признаться, Гермиона не слишком рассчитывала на них. Беллатрикс всегда была неподалёку, попадая в поле зрения, но ближе не подходила и больше не стремилась заговорить с Гермионой. Должно быть, давала столь необходимое личное пространство и время на раздумья. И за это Гермиона была признательна, хоть никогда бы и не сказала этого Беллатрикс лично. Мало ли, зазнается ещё. И, в-третьих, встреча, назначенная ей МакГонаглл. Трансфигурация стояла у седьмого курса во вторник и пятницу, и Гермиона решила, что день перед выходными идеален, чтобы обсудить не спеша все беспокоящие вопросы, не думая о домашнем задании на завтра или позднем времени. А потому после ужина пятничным вечером она не пошла в гостиную или библиотеку, чтобы позаниматься, нет. Ноги сами привели её к той стене, где обычно появлялся проход в Выручай-комнату, если та чувствовала, что была необходима. Боязливо оглядываясь вокруг и прислушиваясь, она осталась удовлетворена тишиной, разрушаемой лишь треском факелов. Пламя танцевало на каменных стенах, отбрасывая причудливые тени всюду. Гермиона прикрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях, мыслях и чувстве, что ей необходимо встретиться с профессором. Здесь и сейчас. Она услышала звук, как если бы кирпичи пришли в движение, и распахнула глаза. Прямо перед ней образовалась узорчатая дверь. И вела она либо к удаче, либо в адское пекло, что рисковало поглотить её намного быстрее, чем она того бы хотела. Это просто ещё одно испытание для тебя. Пройди его с достоинством. Встрепенувшись, девушка решительно положила ладонь на ручку и толкнула дверь, заходя внутрь. На долю секунды она подумала, что ошиблась. Её встретила чернота помещения, но, стоило двери закрыться за её спиной с глухим звуком, как комнату озарил свет камина и свечей, стоящих на журнальном столике. В кожаном кресле сидела МакГонаглл, держа в руках чашку дымящегося напитка. Ноздри Гермионы уловили запах корицы и трав. Женщина отвела взгляд от огня, встретившись глазами с девушкой. — Мисс Грейнджер, — на её губах появилась слабая улыбка, — Я была уверена, что Вы разгадаете мою загадку. — Я бы не назвала это загадкой, профессор, — хмуро ответила Гермиона, переминаясь с ноги на ногу у порога. — Проходите, не стесняйтесь. Следуя приглашающему жесту, девушка на ватных ногах, перебирая края манжеты шёлковой блузы, прошла к креслу напротив. Стоило ей сесть, как чайник, ведомый рукой МакГонаглл, поднялся в воздух вместе со второй чашкой. Пару секунд спустя сосуд наполнился горячим напитком, который Гермиона расположила у себя на коленях. Она уже здесь. И нет пути назад. Ей было неловко от обстановки, которая накалялась для неё с каждой секундой. МакГонаглл не выглядела серьёзной или строгой, она опустила плечи, расположившись в кресле в расслабленной позе. Но Гермиона готовила себя к худшему. Внутри Гермиона завидовала такому спокойствию. Хотя, возможно, в чае просто было успокаивающее нервы зелье. Она поднесла чашку к носу, пытаясь определить какие-либо добавки по запаху. Но никаких посторонних запахов не почувствовала. Минерва восприняла её действие со скептицизмом, судя по поджатым в тонкую линию губам. Но она промолчала, вместо этого сделав глоток чая. Действие повторила и Гермиона, чувствуя на языке приятное послевкусие напитка. На мгновение внутри разлилось тепло, расслабив туго скрутившиеся в животе нервы. МакГонаглл кивнула на вазочку со сладостями, стоявшую на журнальном столике. — Не хотите ириску? У них с Дамблдором, как оказалось, было много общего. Если директор обожал лимонные дольки и постоянно угощал студентов ими, то МакГонаглл отдавала предпочтение ирискам и овсяному печенью. Уголки губ Гермионы дёрнулись вверх, и она покачала головой. — Нет, спасибо. Девушка заёрзала в кресле, чувствуя себя неловко и не комфортно от образовавшейся тишины, хоть треск поленьев немного успокаивал. Всё это время она смотрела в свою наполненную чашку, не решаясь поднять глаза. Ещё чуть-чуть, и её подбородок бы коснулся груди. Она прочистила горло. — Итак... — Да, — МакГонаглл кивнула. Её пальцы отстукивали по краю фарфора неизвестный Гермионе ритм, — Нам определённо есть что обсудить. Девушка осторожно кивнула, чувствуя себя как на допросе. — Поднимите уже голову, мисс Грейнджер. Гермиона послушалась, встретив тёплый, почти материнский взгляд женщины, сидевшей напротив. Она всегда восхищалась её мудростью. После того, что произошло перед рождественскими каникулами, она не могла понять, как теперь относится к МакГонаглл. Как к наставнице? Или той, кто решил обманом заманить её в ловушку? — Вам стыдно передо мной? Нужно ли ей быть сейчас осторожной? От этих мыслей голова слегка закружилась, и Гермиона, чтобы выиграть несколько секунд на ответ, отхлебнула чаю. — Я пришла сюда за ответами, — сказала она, глядя прямо в глаза. МакГонаглл усмехнулась. — Я знаю, мисс Грейнджер. И дам те, которые могу, не сомневайтесь. Но и рассчитываю взамен понять Ваши мотивы, — хмурый взгляд вернулся. — Какой Вам прок? Минерва наклонилась, взяв с вазы печенье и обмакнула его в чай. — Интерес, — она отправила кусочек печенья в рот, — Вы та, кто сжигает письма людей, дающих вам защиту и безопасность, и мне бы хотелось знать, почему. Гермиона моргнула раз, затем второй, прежде чем суть сказанного дошла до неё. Её глаза распахнулись от удивления, и она едва не вскочила. — Вы что, следили за мной?! МакГонаглл отвела взгляд на огонь. — Прошу простить мне данную вольность. После той громкой статьи, где юную девушку обвинили в верности... Тёмному волшебнику и революции, я поняла, что и Альбус мог сделать те же выводы. Он умён, но не терпит лжи, — в голосе послышался укор, и Гермиона вновь потупила взгляд, — И я признаю, что мог сделать неправильные выводы. — И Вы решили удостовериться, — догадалась Гермиона, — Блестяще! Здесь хоть кто-то доверяет мне?! — Это был единственный вариант после того, как Вы солгали, — Гермиона стушевалась, понурив голову, — Я отправила письмо в поместье, в надежде, что Вы пошлёте ответ. Но Вы... — Сожгла его. Да. — Зачем? Вздохнув, она вздёрнула подбородок, стараясь казаться увереннее. — Я уже не ребёнок, профессор. И могу отвечать за свои поступки. Мне, чёрт возьми, восемнадцать, и есть голова на плечах! — она откинулась в кресло, хмуря брови, — Чрезмерная опека удушает. — Это не опека, а мера предосторожности, необходимая для сохранности тайны, — возразила прохладным тоном МакГонаглл, — Но, я полагаю, Вы пренебрегли ею ещё давно. Холодок пробежался по спине Гермионы. Она замерла. — Вы знали? — О мисс Блэк? — выгнув бровь, Минерва усмехнулась, — Конечно. Некий пазл поведения МакГонаглл, наконец, складывался в разуме Гермионы, и она была рада, что хоть какие-то ответы ей теперь даны. — Вы поэтому передали письмо таким образом? — спросила девушка, — Зачаровали, чтобы прочли только определённые люди? — Хоть колдография в газете и была размытой, это определённо не могло оказаться случайностью. К тому же, вы обе не слишком скрывались. Альбус видел Вас в день отъезда, — пояснила МакГонаглл, добавив с некой тоской, — Но даже мне он не рассказывает всех своих мыслей. Остаётся только гадать, что было у него на уме в тот момент. Гермиона фыркнула, согревая ледяные пальцы о тёплый зачарованный фарфор. — Я догадывалась. — Но не хотели верить до последнего? — Полагаю, что так, — Гермиона горько усмехнулась, — Вы расскажете директору об Андромеде? Некоторое время МакГонаггл молчала, смакуя горячий напиток, прежде чем ответила: — Нет. Иначе я бы не зачаровала письмо. Гермиона была вынуждена признать, что слова женщины правдивы. Вздох облегчения сорвался с её губ, и плечи расслабились, что вызвало слабую улыбку МакГонаглл. Девушка решила задать вопрос, беспокоивший её так долго: — Почему Вы отказались дать доступ в Запретную секцию? — Альбус попросил этого не делать, — просто ответила МакГонаглл, — Чтобы не мешать. — Простите? — нахмурилась Гермиона, — Мешать чему? — Вы для него эксперимент. Сердце рухнуло куда-то вниз, а пульс загрохотал в ушах. Грейнджер, распахнув глаза, слушала продолжившую говорить МакГонаглл: — Как я говорила ещё давно, Ваш случай — первый в истории, который может быть зарегистрирован, если Вы найдёте путь обратно. Альбусу стало интересно, как Вы с этим справитесь и какие исследования проведёте, опираясь лишь на те источники, что даны в библиотеке Хогвартса. Поэтому, пусть и не активно, он старался препятствовать продвижению дела с использованием посторонней информации. Вот и всё. Это была та причина, по которой Гермионе изначально не давали ответов. Причина, по которой она, возможно, до сих пор находилась здесь, в прошлом. Сидела с Минервой в Выручай-комнате и пыталась переварить услышанное, пока мозг сам приписывал все неудачи на её пути волшебнику, силе и мудрости которого она всегда удивлялась. В хорошем смысле. Мог ли Дамблдор проникнуть в библиотеку Блэков и уничтожить фолианты? Мог ли связаться с родителями сестёр? — Мисс Грейнджер? Нет, это слишком, но если он пытается запутать меня, а я сама этого не вижу? Вдруг все обрывки информации подбросил он и я иду по ложному следу? Поток её панических мыслей прервала мягкая рука, которая опустилась ей на колено, мягко поглаживая. Она сфокусировала взгляд на МакГонаглл, теперь сидевшей возле неё в кресле. Как она так быстро оказалась здесь? — Мисс Грейнджер, Ваши мысли кричат на всю комнату. Гермиона опустила голову и вытерла влажные глаза рукавом, спеша закрыть сознание. — Простите, я просто... — Я понимаю, не нужно оправданий, — остановила её Минерва. Всхлипнув, девушка наклонилась вперёд, опираясь локтями о свои колени и пряча лицо в ладонях. Сквозь щели между пальцами она могла видеть свои ноги, обутые в школьные балетки. Пушистые волосы упали на лицо. — Это... Неприятно, что б Вы знали, — пробормотала она себе под нос. Ладонь переместилась с колена на спину, выводя медленные, успокаивающие движения. Гермиона вспомнила те вечера, когда она приходила к МакГонаглл в кабинет на первых курсах. Они могли долго беседовать о школе, и иногда девочка даже помогала в проверке домашних заданий и эссе. После четвёртого курса некая традиция сошла на нет из-за скорых экзаменов, и теперь девушка поняла, каким это было упущением. Все эти годы она скучала по такому времяпровождению, сама того не осознавая. Гермиона снова сдавленно всхлипнула. — На мой взгляд Альбус поступает эгоистично, — тихо сказала МакГонаглл, не переставая гладить девушку по спине, — Не можете себе представить, сколько вечеров моих прошли за размышлениями. Но ещё в тот день, когда Вы едва не попались в библиотеке, я неосознанно не позволила смотрителю и старосте Вас обнаружить. Думаю, с того момента я и прониклась к Вам сочувствием, хоть и не одобряю таких методов. Гермиона вынырнула из укрытия ладоней и повернула голову к женщине. — Только не говорите, что Вы всегда всё знаете, — она обречённо вздохнула, прикрыв глаза, — Я этого не вынесу, если честно. — Не всегда, — МакГонаглл убрала руку со спины и подмигнула девушке, — Но многое. Хохотнув, Гермиона вновь уставилась на носки туфель. — Да, в Запретную секцию всё же удалось попасть, но это не дало никаких результатов, я запуталась в указателях. А потом в библиотеку вошли мадам Пинс со старостой, и я не стала рисковать. — Не всегда нарушение правил приносит те или иные плоды, мисс Грейнджер, — вновь с упрёком сказала МакГонаглл, и уши Гермионы заалели, — Вас не наказали, но и Вы с этого ничего не получили. — Кроме ночного приключения в компании, — попыталась пошутить Гермиона, но, получив в ответ молчание, сбавила пыл, — Простите. Больше такого не повторится. Послышался вздох, а затем и скрип кожи кресла. Гермиона слегка подвинулась, чтобы женщина тоже смогла удобно сесть. — Я стараюсь в Вас не сомневаться, мисс Грейнджер. — Но такое было? — Не стану скрывать, то, что Вы пытались скрыть своё местонахождение подорвало доверие, — девушка готова была провалиться сквозь землю от стыда, и она тихо заскулила, — Но я способна давать вторые шансы. Не третьи, мисс Грейнджер, — МакГонаглл выгнула бровь, — До тех пор, пока Вы снова не попытаетесь утаить что-то важное. — Я надеюсь, что мне не придётся. — Приложите к этому все усилия. — Непременно, профессор. Они вновь погрузились в тишину. Каждая думала о своём, пока чай в отставленных прочь фарфоровых чашках всё ещё сохранял тепло благодаря волшебству, наложенному на сервиз. Гермиона не могла поверить в то, что услышала ранее. Решила, что не поверит ни за что, пока не произнесёт вслух: — Я — эксперимент, — прошептала она вглубь комнаты. Это не помогло. Напротив, в душе поселилось мерзкое ощущение предательства того, кто, казалось бы, сперва её защищал. Дал то, в чём она нуждалась в тот момент. Но не позволил продвигаться дальше и расти так, как желала она. Пытался отрезать все пути. Гермионе даже показалось, что когда директор спрашивал её о списках перед каникулами, это была некая ловушка. Что он пытался оставить её в замке против воли. Она взъерошила волосы, и те взбились в беспорядке. Девушка больше не плакала, но сердце её рвалось на части. Становилось трудно дышать, и тёплая рука вернулась ей на спину, за что Гермиона поблагодарила МакГонаглл мысленно. — Это отвратительно. — Знаю, — сказала Минерва голосом, переполненным сочувствия, — Вам выпала жестокая доля. Вы должны проживать молодость и не думать ни о чём, а не нести на плечах всю тяжесть мира. Это слишком большая ответственность. И я понимаю, почему Вы захотели поделиться ею с кем-то из сверстников, а не со взрослыми волшебниками. С тем, кто может поддержать разговор о проблеме и поддержать, если требуется. Гермиона криво усмехнулась. — Меда. Точно. — Да, — кивнула МакГонаглл, — Она умна, с большим потенциалом. И раз Вы ей рассказали, значит, она заслуживает доверия. А я стараюсь доверять Вашим решениям. Как сказано, Вы не ребёнок, а человек, способный отвечать за свои поступки. И я это уважаю. — Спасибо за доверие, профессор. — Но, — продолжила Минерва, и сердце Гермионы на секунду упало, — Я не стану скрывать, что довольна таким раскладом. Но Вы — взрослый человек, и запрещать Вам что-то никто не вправе. По крайней мере, надеюсь, Вы достаточно благоразумны, чтобы не посвящать её в детали будущего. — Нет, что Вы! — поспешила возразить Гермиона, — Я бы никогда... Я никому! Её остановила поднятая вверх ладонь и лёгкая улыбка на губах женщины. — Очень хорошо. — Мерлин, Вы смеётесь надо мной, — возмутилась девушка, но не смогла сдержать ответной улыбки. МакГонаглл отправила в рот ириску. — Ни в коем случае. Она взяла обратно чашки с журнального столика и протянула девушке её напиток. Грейнджер с благодарным кивком смочила пересохшее горло. — Я рада, что мы к чему-то да пришли, — Гермиона согласно кивнула, — но теперь должна спросить: знает ли о Вас кто-то, кроме мисс Блэк? Насколько мне известно, Блэки и прочие маги в их кругах обладают даром к леггилименции. Гермиона едва не подавилась зефиром, который попыталась быстро прожевать, давясь крошками. Что не осталось незамеченным. — Есть человек, не так ли? — подтолкнула МакГонаглл. Она не была уверена, стоило ли рассказывать женщине. Да, они, наконец, смогли поговорить о том, что беспокоило девушку долгое время, но осадок остался. Она понимала, что не МакГонаглл, сидевшая рядом, использовала её, как подопытную, но ведь она была в сговоре какое-то время и соглашалась с действиями волшебника. Гермиона лишь надеялась, что была. И что МакГонаглл теперь действительно хотела ей помочь. — Вообще-то... — она замялась в нерешительности, — Я не уверена. Чёрт возьми, эта женщина сомневалась в правильности действий Дамблдора, и только что открыто рассказала об этом. Что же ей ещё нужно? Гарантии? — Мисс Грейнджер, если мы хотим сотрудничать, Вам придётся сказать, — вновь надавила Минерва. — Сотрудничество должно быть выгодно для обеих сторон. Что получу я? Ей показалось, что в глазах МакГонаглл промелькнуло чистое, неподдельное удивление. Она определённо не ожидала такого от своей будущей студентки, гриффиндорки. Той, кто совсем не была похожа на человека, везде искавшего выгоду для себя. Сама Гермиона даже не думала о том, что говорила. Просто делала, как велело ей бешено стучащее сердце. МакГонаглл, наконец, встала и прошла к каминной полке. Взяв оттуда два кусочка пергамента, она отдала их ничего не понимающей девушке и села в своё кресло, уже успевшее остыть. Гермиона бегло прочла текст, и её рот поражённо приоткрылся. Она подняла глаза на МакГонаглл. Несколько раз открыла и закрыла рот, как рыба на суше, прежде, чем смогла выдавить два слова: — Это ведь...? — Разрешение на доступ в Запретную секцию для Вас и мисс Блэк, — подтвердила её слова Минерва, — Подписаны лично мной. Она бы не смогла описать всю ту признательность, что испытывала сейчас. С трудом подавив порыв вскочить и обнять профессора, Гермиона дрожащими пальцами сложила пергамент и убрала в карман джинс. — Спасибо Вам. МакГонаглл кивнула, пряча материнскую улыбку за чашкой. — Изучайте, мисс Грейнджер. Изучайте и вернитесь домой, — сердце Гермионы дрогнуло, — Это будет лучшая благодарность. — Я работаю над этим. Не спрашивая, МакГонаглл отрешённо кивнула, допивая последние капли. Гермиона почувствовала, что разговор подходил к концу. И она не жалела, что доверилась внутреннему чутью, игнорируя тревожные мысли. Но она решила рассказать женщине об одном человеке. Всё же, доступ в секцию достался ей именно на таких условиях. — Беллатрикс тот человек. Минерва едва заметно вздрогнула и прищурилась, прежде чем взяла себя в руки и отставила чашку на подлокотник. — Вы рассказали? Гермиона мотнула головой. — Нет. Она... Я не знаю, как она поняла, но предполагаю, что подслушала один из разговоров. Но ситуация не та, что с Андромедой. Беллатрикс узнала моё имя, не историю. И... Настаивает на своей помощи. Взамен я должна рассказать ей правду. — Как думаете, зачем ей это? — спросила Минерва, потирая подбородок указательным пальцем. — Меда лжёт ей, и она не может смотреть, как рушатся отношения её семьи, — предположила Гермиона то, о чём давно размышляла, — Она боится. И я бы хотела освободить Меду от этого груза, но не уверена, что такое открытие не повлечёт за собой последствия. Поэтому думаю отказаться. Она вспоминала о предложении Беллатрикс каждый день и каждую ночь перед сном. И поняла, что между ней и Беллатрикс определённо что-то происходило. Что-то, чему она не решалась дать названия и определения. Как говорила Беллатрикс — имена сковывают, как и определение взаимоотношений двух людей. Но это пугало её, а потому она решила, что откажет, как только представится такая возможность. Сама она не в силах начать этот тяжёлый разговор, ведь сердце хотело совсем иного. Так будет лучше для всех. Рациональность и логика всегда уходили на второй план, когда она была рядом с Беллатрикс, а потому она старалась закрыть свои... Эмоции, что испытывала по отношению к ведьме. МакГонаглл сложила руки домиком на коленях, задумавшись на мгновение. А затем вдруг сказала: — Расскажите. Сконцентрировав внимание на женщине, девушка моргнула. — Что? — Расскажите ей, — повторила МакГонаглл, словно не понимала, от чего Грейнджер так удивилась, — Беллатрикс невероятно способная ученица, её уму может позавидовать каждый. В этом плане вы двое похожи. Выгибая бровь и игнорируя ёкнувшее сердце, Гермиона отклонилась назад, опираясь локтем о подлокотник. — Мне казалось, я должна сохранять обет молчания? МакГонаглл покачала головой. — Вы не одиноки, мисс Грейнджер, и знаете это. Конечно, Альбусу выгоднее тот вариант, где Вы будете зависеть от него напрямую. Сёстры Блэк благоразумны, рвутся Вам помочь, так почему Вы должны им отказывать? Действительно, почему она должна? Она устала сопротивляться. Но была должна. Андромеда разделяла с ней эту ношу, но никому больше нельзя доверять. Беллатрикс скоро послужит Волан-де-Морту, а тот по рассказам тех, кто выжил в страшной войне, был превосходным леггилиментом и в полной мере владел данным искусством. В способностях Беллатрикс Гермиона была уверена даже больше, чем в себе, но что, если в какой-то момент она отвлечётся на сестёр или?.. — Или есть другие причины? — догадалась Минерва. Гермиона почувствовала, как уши вновь покраснели. Это входило у неё в привычку — краснеть при упоминании Блэк, и не сказать, что ей это не нравилось. Но, опять же, здравый смысл нельзя отменять никогда, чего придерживалась Гермиона всю свою осознанную жизнь. Правда, с Блэк этот здравый смысл тоже терялся. И вот это девушку уже не устраивало. Поэтому она продолжала противиться. — Это сложно, профессор. — Я догадываюсь, — МакГонаглл склонилась вперёд и похлопала Гермиону по коленке, — Подумайте над этим, мисс Грейнджер. — Спасибо. Я... Благодарна за всё, что Вы делаете. — Я уже говорила, что будет лучшей благодарностью, не так ли? — Минерва выгнула бровь, улыбаясь уголками губ. — Да, — улыбнулась Гермиона, смаргивая вновь подступившие слёзы. Она была уверена, что этот тёплый и местами тяжёлый разговор изменил их взаимоотношения кардинально. И если сперва она чувствовала неловкость и неопределённость, то сейчас немного расслабилась. Теперь она знала, что заручилась поддержкой одной из самых великих женщин по её мнению: поддержкой Минервы МакГонаглл. И это неимоверно радовало её. Теперь разговор был завершён. Гермиона поднялась на ноги, собираясь уходить. За разговором наверняка прошло не меньше получаса, и оставалось совсем немного времени до отбоя. Попасться смотрителю или старосте было не лучшей перспективой даже там, где баллы не должны были иметь для неё особое значение. Уже коснувшись ладонью дверной ручки, Гермиона вновь обернулась, чтобы одарить МакГонаглл тёплым взглядом. — Знаете... — вдруг сказала она, ведомая душевной лёгкостью, — В будущем Вы будете пить чай пятничными вечерами с одной из студенток Гриффиндора. Может, это знак? И, улыбаясь, она вышла из Выручай-комнаты. Она ощущала себя победительницей. И была уверена, что разговор останется между ними навсегда.

༺♡༻

11 января, 1969 год, — Хогвартс, библиотека — Поверить не могу! — громкий голос Андромеды раздался в тишине библиотеки, и из-за дальних полок на неё шикнула привычно недовольная мадам Пинс. Она скорчила рожицу и вернула внимание двум разрешениям, что вертела в руках, — Как ты это сделала? — Ловкость рук и никакого мошенничества, — усмехнулась Гермиона, пребывая в неприлично хорошем настроении. Улыбка украшала лицо от уха до уха с самого утра. А уж когда она рассказала Андромеде о том, что теперь им открыт путь в Запретную секцию и показала Блэк подписанный пергамент, она и вовсе чувствовала себя слишком хорошо. Даже подозрительно. — Да брось. Она же не дала его тебе тогда. Почему вдруг передумала? — Я обязательно расскажу позже, — заверила Гермиона, сжимая плечо Андромеды, — А пока доделывай домашнее задание и погрузимся в исследования. Она нетерпеливо заёрзала на стуле, понимая, насколько долго этого ждала. Теперь, когда возможность была у них в руках, они просто не имели права упустить её. Шестое чувство подсказывало, что сегодня дело должно сдвинуться с мёртвой точки. Наконец, Андромеда закончила с заданием по Уходу за магическими существами, с которым Гермиона категорично отказалась помогать. Лишь пробежалась глазами, проверяя написанное, а затем удовлетворённо кивнула. — Молодец. — Правда? — удивилась Андромеда, похлопав глазами, но не удержалась от поддразнивания, — Какая великодушная похвала. Спасибо, профессор. Гермиона только закатила глаза. — Я всего лишь ответственно отношусь к данному предмету. — Как и ко всем. — Это моя особенность, — бросила Гермиона в ответ, забирая сумку с соседнего стула и поднимаясь на ноги. Андромеда встала следом, — И я всегда любила животных. — Да? Ты не говорила. — Пустые факты, которые ни к чему не приведут, — отмахнулась девушка, — Считаю куда важнее разговоры по душам. — Как скажешь. Они прошли к стойке, за которой сидела мадам Пинс и протянули ей разрешения. Бегло изучив их и скривив губы, женщина отдала их обратно и отмахнулась от девушек, и обе двинулись по направлению к дальней двери, ведущей прямиком к необходимой информации. Голос Андромеды теперь показался Гермионе расстроенным, и она поспешила добавить: — Но, знаешь, если бы я не была волшебницей, то стала бы ветеринаром. Это тот, кто лечит животных, если по-простому. По взгляду Блэк стало ясно, что она благодарна за открытость. — Здесь это называется колдомедиком. Хочешь стать им в будущем? — А... Вопрос поставил в тупик, и Гермиона замялась. Всю жизнь в магическом мире она представляла себя в кресле Министра магии, который начинал бы с малого. Например, с отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Там бы она могла бороться за равноправие для домовых эльфов. А теперь Андромеда вдруг невзначай сказала о колдомедицине, и... Это посеяло сомнения. Она сглотнула. — Нет, никогда не хотела, — ответила Гермиона, отодвигая защёлку в сторону. Дверь со скрипом отворилась, и под любопытные и даже местами пугливые взгляды студентов они вошли внутрь. Запретная секция встретила их мраком. Гермиона сразу ощутила себя не в своей тарелке, будто сами тёмные фолианты прогоняли маглорождённую студентку прочь от своих тайн. В прошлый раз такого не было. — Люмус! Она осветила книжные стеллажи, ища букву «Э» на табличках. Пришлось пройти в самый дальний угол секции. Здесь должно было что-то оказаться. — И какой у нас план? — спросила Андромеда, разглядывая корешки книг с другого конца стеллажа. Гермиона положила палочку она полку и осторожно выудила объёмный том в древнем переплёте. Название гласило «Секреты эльфов». — Ищем любые источники, касающиеся эльфов, — отозвалась она, — В приоритете информация об их старейшинах или книге, о которой проболталась Викки, — Гермиона огляделась вокруг и указала на небольшой столик в углу, – Складывай туда всё, что сможешь найти. Так прошёл ближайший час. Они освещали книги, доставали их, советовались, стоит ли рассматривать её поближе и клали на место, если та не подходила под описание или их критерии. Уже слегка уставшая Гермиона достала один из особо мрачных томов и раскрыла на оглавлении, как вдруг её руки обвили щупальца тёмной энергии. Она вскрикнула и попыталась сбросить с себя книгу, но та прилипла намертво. — Сальвио гексиа! Андромеда показалась из-за угла и тут же нейтрализовала угрозу. Гермиона вздохнула с облегчением и потёрла предплечья, выискивая следы тёмной магии, что могли остаться на коже. Андромеда подбежала к ней, хватая за руки. — Ты в порядке? Нигде не болит? — Вроде нет. Спасибо, — она оглянулась на хаос и книги, теперь лежавшие на полу. Должно быть, она обронила их во время борьбы, — Я и забыла, какими опасными тут могут быть тома. — Понимаю. Давай помогу. Они вдвоём наклонились, чтобы подобрать упавшие книги. На этот раз более осторожно, стараясь не раскрывать их без необходимости. Гермиона откинула волосы со лба и взглядом наткнулась на какую-то потрёпанную тетрадку, что показалась ей уж слишком знакомой. Она отставила стопку собранных книг в сторону. — Меда, — Гермиона нахмурилась и взяла тетрадь, сразу же заметив знакомые инициалы: «Д.Л.». Она покрутила её в руках и задержала дыхание, когда поняла, что перед ней. — Гермиона? — Это дневник того исследователя. Девушка быстрым шагом подошла к столу и сразу же раскрыла, принявшись перелистывать страницы одну за другой. Адреналин, бурливший в крови, заставлял пальцы дрожать. Её глаза цеплялись за обрывки текста. Она хлопнула ладонью по страницам. Древние руны. Это был оригинал. — Неужели... — прошептала она, облизнув пересохшие губы, — Меда, это он! — Он? — Андромеда нахмурилась, и девушка подвинула к ней дневник, чтобы та сама убедилась. Глаза Блэк распахнулись, и она выпрямилась, — Откуда? — Я не знаю... Неужели он всегда был здесь? Почему оригинал здесь? — Думаю, что не был. Но у меня абсолютно те же вопросы... — Чёрт возьми, — Гермиона вскочила со стула и стала расхаживать по комнате, стремясь угомонить бешено стучащее сердце, — Здесь не вырваны страницы! Понимаешь, что это значит?! — Знаешь, я даже немного зла, что такой источник хранится в общем доступе в Хогвартсе, а не в нашей библиотеке рода, — фыркнула Андромеда, — Может, кто-то заменил его? Гермиона постучала пальцем по губам и покачала головой. — Нет, дневник был сожжён в пожаре. — Что, если его восстановили? Собрали из пепла? — Но кто? Они переглянулись. Ни одна не знала ответа на вопрос, но сейчас было куда важнее забрать дневник себе и перевести. Гермиона любила древние руны, и знала многие из них. Она раскрыла дневник на той странице, что показывала Андромеде ещё тогда и нашла похожий абзац. Сощурившись, она попыталась прочесть текст, сопоставляя его со словами, которые помнила. — «Будущие домовые эльфы... — бормотала она вслух, — обучаются в специальном месте одному — идеально исполнять поручения». Меда, это оно! Оригинал! Гермиона бросилась Андромеде на шею, крепко обняв. Они закружились между стеллажами, едва успевая переставлять ноги, чтобы не рухнуть на пол. Андромеда положила ладони ей на спину, крепко обнимая и смеясь вместе с ней. Девушки стояли, сжимая друг друга в объятиях. — Думаешь, это наш шанс? Гермиона отстранилась и вновь подошла к столу, перелистнув страницы дневника. — Зависит от того, будет ли здесь нечто новое. Что-то, чего мы ещё не знали. Пойдём, нам нужны книги о древних рунах, чтобы перевести. Они ушли в начало, разделяясь на табличках «Р» и «П», чтобы найти нужное быстрее. Гермиона больше не рисковала открывать книги руками. Она нашла две похожие на её любимые энциклопедии с древними рунами и принесла за стол, где уже собралась внушительная стопка высотой в десяток книг каждая. Три последние от Андромеды расположились рядом. — Когда всё закончится, я хочу забрать дневник в нашу библиотеку, — сказала Блэк и плюхнулась на соседний стул, доставая пергамент и чернила для записей. — Конечно, договорились. Такому дорога только в поместье Блэков, — Гермиона подмигнула Андромеде, на что та покачала головой. И они приступили к изучению. Сперва решили перевести первые десять страниц. Гермионе было в этом плане легче, ведь она уже читала этот дневник бесчисленное количество раз, поэтому она взяла себе первые шесть, а Андромеде поручила работать над четырьмя. Девушка не знала, сколько прошло времени, когда рука уже затекла и она отложила перо в сторону, массируя виски. Андромеда мельком взглянула на неё и вернулась к поиску нужной ей руны. — Устала? — Немного, но всё нормально, — отмахнулась Гермиона, всё же не спеша возобновлять работу. Она стала следить за тем, что делала Андромеда. Помощь Блэк для неё была неоценима, и не хватило бы всех слов благодарности, чтобы описать, насколько Гермиона была ей признательна. Она наблюдала за тем, как та с недовольным лицом хмурилась над древними рунами, бегая глазами от книги к пергаменту, и вдруг решила задать вопрос, который неожиданно возник в её голове: — Меда, — позвала Гермиона, прикусывая с внутренней стороны щёку, — Почему ты захотела подружиться со мной? Андромеда подняла голову от пергамента, удивлённо выгнув бровь. — Почему ты спрашиваешь? — Просто стало интересно, — девушка пожала плечами, — Я вспомнила, как ещё с сентября ты настаивала на нашем общении. Даже когда я отказывала ты не сдавалась, и меня это удивляло. Не каждый захочет общаться с таким... Закрытым человеком. — Ну, во-первых, я бы не назвала тебя закрытой сейчас, — заметила Андромеда, отодвигая книгу в сторону, — А во-вторых меня притянула твоя аура. Гермиона не сдержалась и прыснула. — Что? Ты веришь во всю эту ересь, которую говорят шарлотаны прорицаний? — Мне нравятся прорицания, — слегка обиженно сказала Андромеда, тряхнув головой, — Но дело не в этом. Ты... Знаешь, ты была очень пугливой. Смотря на тебя со стороны я сперва испытала неприязнь. Но моей обязанностью как старосты было вводить новых студентов в курс дела, и я стала замечать, что ты боишься любого шороха. Тогда я испытала сочувствие. Только ты замечала, что на тебя смотрят, как тут же старалась отворачиваться. Но в скором времени стала вступать конфликты с моей сестрой. По её милости, в основном, но всё же, — Гермиона фыркнула, но не перебивала, — Теперь я понимаю, чем было обусловлено твоё поведение, но тогда... Мне бы и в голову не пришло, что ты волшебница из будущего. Гермиона усмехнулась, а Андромеда продолжила, вырисовывая никому не известные узоры круговыми движения пальцем по корешку книги. — Мне стала интересна причина, твой характер. Помню, как столкнулась с тобой и Беллой в коридоре. Ты была напугана. Но на следующий день ты так надменно бросила «Чистота крови навек», что я испугалась, и в голову закрались мысли о дурном влиянии Беллы на тебя. Не самым... Честным методом. Мерлин, — Андромеда спрятала лицо в ладонях, — мне действительно стыдно перед Беллой, что я могла такое подумать о ней... Не зная, нужны ли сейчас слова, Гермиона подсела ближе и приобняла Андромеду одной рукой, ожидая, когда та продолжит. — В тот последний раз я подумала, что ты слишком горда для дружбы, которая продлится лишь один год, ведь ты могла вернуться во Францию. И решила больше не донимать тебя с такими вопросами. А потом... — она взглянула на Гермиону, и та вздрогнула от теплоты, что плавала в её глазах, — Ты пришла ко мне. Грейнджер кивнула, по-сестрински взяв Андромеду за руку и крепко сжав. Блэк повторила движение. — И ты оказалась втянута во всё это, — закончила Гермиона шёпотом. — Да. Но, поверь мне, я не жалею, — Андромеда улыбнулась, — Ты открылась для меня с разных сторон, и я рада, что у меня есть такой человек, как ты. Ты моя подруга. Я понимаю, что рано или поздно тебе... — её глаза слегка потускнели, и она сглотнула, — Предстоит вернуться, но пока я хочу просто наслаждаться моментом. Сердце Гермионы сжалось, но она постаралась вернуть улыбку, чтобы успокоить Андромеду. — Я знаю. Но надеюсь, что ты не забудешь меня. И не станешь грустить зря. Тридцать лет пройдут как миг, вот увидишь, и я окажусь на пороге твоего дома с чем-нибудь сладким, — она ласково щёлкнула Андромеду по носу, на что та сморщилась. — Тридцать лет срок немалый, и ты не можешь этого отрицать, — возразила Андромеда. На её глазах выступили слёзы, и Гермиона поспешила достать платок, чтобы утереть их. А затем она притянула Андромеду к себе на колени, сжимая в объятиях. Блэк положила голову ей под подбородок, утыкаясь носом в шею. Гермиона продолжила гладить её по плечу, пока грудь сжимало от тоски. — Не могу, ты права. Но знаешь. Если хранить людей в сердце, то они всегда будут с тобой, куда бы ты не пошла. Везде, в горе и в радости. Ты можешь писать мне письма, а потом, пятнадцатого сентября тысяче девятьсот девяносто восьмого года отправить их в Хогвартс для Гермионы Грейнджер, студентки Гриффиндора. Андромеда сдавленно рассмеялась. — С указанием адреса. — С указанием адреса, — согласилась Гермиона и чмокнула Андромеду в макушку, — Заодно можешь поздравить меня с двадцатилетием. — Непременно. Так они и сидели. Дыхание Андромеды вскоре стало равномерным, и Гермионе даже показалось, что она уснула. Но пусть так. Пока что они могли сделать небольшой перерыв, и Гермиона будет охранять её сон, сколько потребуется. В тишине Запретной секции её мозг сам формировал тревожные мысли, и Гермиона поняла одно. Рано или поздно ей предстояло оставить не только МакГонаггл, Дамблдора и этот год позади. Нет, ей предстояла разлука с людьми, которые ей полюбились. И это ранило уже сейчас. Гостеприимных родителей сестёр Блэк она смогла оставить силой, понимая, что другого пути просто нет. Но Андромеда и Беллатрикс... Она перевела взгляд на каштановые волосы сопящей Андромеды, что растрепались за день. И усмехнулась, глядя уже в окно, за которым пошёл снег и постепенно смеркалось. Осторожно, стараясь не разбудить девушку, Гермиона достала палочку и невербально призвала лампу, чтобы зажечь. Их уголок осветило жёлтое свечение, добавляя... Уюта? Гермиона не знала, да и не стремилась задуматься. Меда права. Нужно наслаждаться моментом. Сейчас ей хорошо. Ведь, кто знает, может, уже на следующий день они найдут тот самый способ. И тогда Гермиона исчезнет из их жизней надолго. И Беллатрикс. Ей придётся оставить её в опасности перед Пожирателями смерти. Сердце Гермионы ёкнуло, рухнув куда-то в пятки. Она сжала губы в тонкую линию, понимая, что вскоре состоится собрание группировки. Волан-де-Морт начнёт собирать сторонников весной. И непременно посетит благородный дом Блэков. Оценит способности Беллатрикс, и тогда... Нет. Раньше марта она не имела права возвращаться. Как бы то ни было, она захотела проследить за этим и защитить Беллатрикс и её семью от возможной угрозы. Хоть ведьма и обвиняла её в предательстве и считала угрозой, Гермиона была радикально не согласна. Это значило, что скоро ей предстояло испытание куда более страшное, чем чаепитие с МакГонаглл. Встреча с самим дьяволов в попытках защитить невинные души. И она пообещала себе постараться не изменить временную линию.