Поход по мирам 3: Город Енотов

      22:50       Сэнхас              Предположения Эрика подтвердились частично: первую крупную группу зомби мы обнаружили в просторном зале, посвященном мелкой промысловой рыбе вроде кильки и им подобным. Чтобы аквариумы были посимпатичнее, в них создали роскошные ландшафты, имитирующие морское дно. Даже модель потонувшего корабля была в аквариуме с макрелью и креветками, на который я позорно засмотрелся… пока не заметил непонятное движение в отражении: зал оказался кольцевым и шел бубликом вокруг центрального аквариума с рыбной стаей и кораблем, а по внешним стенам располагались просторные обзорные аквариумы с рыбой покрупнее: с сельдью, осетрами и даже с тунцом, чей огромный аквариум занимал половину внешней стены зала.       Мелко махнув рукой, я кивнул в сторону большого центрального аквариума: Эрик движение тоже заметил и теперь хмурился, крепко стискивая дубинку. Жестом предложив разделиться и обойти аквариум с макрелью с двух сторон, чтобы ничто не зашло нам в спину, я поднял импровизированный щит и первым шагнул в выбранную сторону: направо.       Зомби на той стороне были: я слышал мелкое переминание, шарканье и непонятные то ли стоны, то ли хрипы. Множественные: там явно не одна тварь. Больше. Крови на полу размазано столько, что я мог понять первоначальный цвет плитки только у самых стен и в углах, куда не попала кровь. Отпечатки рук, брызги и затиры были и по стенкам аквариумов, на стеклах и на колоннах. Везде.       Обходя массивный водный резервуар, я мельком глянул направо: что-то произошло с тем аквариумом: воды было едва ли на нижнюю треть, часть крупной рыбы уже издохла, часть ещё хлопала пастью, но я не совсем понимал она живая или уже нет. Но что бы ни случилось с аквариумом с тунцом, повреждения были где-то в другом месте: с обзорной стороны всё стекло было цело.       Первого зомби я заметил в отражении полупустого аквариума: ярко-желтая кофта дала отчетливые блики на стекле. А когда сделал ещё несколько шагов и мне на глаза попала часть сбившейся плотно толпы… я без колебаний ускорил шаг и со всего размаха рубанул по шее ближайшего зомби. Голове слетела с тонкой шейки хрупкой девушки, погасить инерцию замаха, отшаг и новый удар по шее грузного мужчины с пивным пузом. Они дадут мне мгновения…       Тела грузно осели на пол, толпа заволновалась, подобно жуткому морю, оживляясь и поворачиваясь ко мне. Удар, и новое обезглавленное тело тяжело рухнуло на захрипевшего подростка, заваливая его своей массой назад, на взбодрившуюся ораву и создавая мелкую баррикаду.       Сколько же их здесь…       Десятка три, не меньше!       С другой стороны показался Эрик и без промедления вступил в бой, оттягивая внимание части толпы на себя. От ударов его дубинки кости черепа крошились как бумажные, пацан вошел во вкус после первых же убийств и ощутимо взбодрился. Но вот он отступил за аквариум, и я потерял его из виду, вынужденно переводя внимание на заваливающихся на неподвижные тела зомби.       Эту группу мы перебили без особых проблем: узость прохода и удобство парной работы резко повысили безопасность. Мы были уверены, что никто не подойдет со спины, было кому прикрыть в опасные моменты и оттянуть мертвяков на себя. Да и Эрик распробовал силу и не сдерживал удары. Правда, из-за этого он промахнулся и ударил по центральному аквариуму. Повезло, что в металлическое основание попал, а не в само полимерное стекло…       – Аккуратней в следующий раз. — проворчал я, изучая предательскую вмятину, покрытую мелкими кубиками трещин. Себя повело прям как лобовое стекло.       – Да я не ожидал, что дубина соскользнет… — Эрик вытирал дубинку об одежду зомби, но из-за её витой структуры это получалось не очень.       Ругать его я не собирался.       – Ладно, фиг с ними. Не разбил и хорошо.       Пацан просиял.       – Всё равно непонятно, где все. — я пялился в план океанариума.       – А нам надо обязательно всех убить? — Эрик пружинисто вскочил на ноги. — И зачистить весь океанариум?       Этот вопрос я уже который раз задаю сам себе. Этот долбанный океанариум уже начинал казаться каким-то бесконечным. А время тикает. И Лис меня уже ждет. И Скрим где-то очень уж долго шатается.       – Нет, не надо. — начертив перед собой прямо по воздуху чертеж сканера, я запустил его в работу, совершенно не собираясь скрывать перед Эриком свои возможности: тупо после моей работы с душами. Сканер отработал почти моментально и принес нужную информацию. — Но в каком-то помещении через коридор и направо есть живые. Единственные в этой части комплекса. Заглянем туда и на выход.       Эрик расцвел улыбкой и настолько безобразным облегчением, что… моё чувство стыда окончательно угомонилось. Я получил что хотел и даже больше. Осталось только транспорт найти и можно отсюда катить, если Скрим закончил свои дела.       Скрим…       Надо заканчивать быстрее, пока Рейка не переклинило окончательно. Слишком долго я тут вожусь… и зря я его одного оставил. А туда ещё и Даниэль пошел…       Прикрыв глаза, я тихо выругался.       – Что-то случилось? — Эрик тут же насторожился и всполошился.       – Пока не знаю. — ответил я честно, устало потирая ладонью лоб. — Но я оставил Скрима надолго… одного.       Мои опасения парень не понял:       – Но он же с этими существами… вроде так сказал Роджер. — кто такой Скрим Эрик не знал и своими глазами его не видел.       Оно-то так…       – Я не переживаю за его безопасность. — я снова вдохнул, решив пока не травмировать свои нервы и не проверять по супружеской связке, что там красавчик Рейк творит. Вдруг обойдётся, а Дани проявит понимание, а не упрямство и просто свалит… подальше. — Проблема в его… состоянии и в его голове.       Эрик нахмурился.       – А он… ну… как мы? Перемутировавший?       По-хорошему, вообще этот разговор заводить не стоило б. Однако…       Однако.       – Скримрейк не человек. Но он не такой как ты. Он не имеет ничего общего с лизунами, он не мутагенный, но по своей природе он… выделяет особые вещества, и лизуны, чуя их, приняли его за своего. За старшего своего. Только благодаря его природным феромонам нам удалось получить верность этих созданий. Иначе лизуны стали бы нашей общей проблемой.       – Они бы нас всех убили… — голос парня резко просел. — И съели бы… А парни б не смогли стать… ну… такими.       Я кивнул.       – А если б эти существа остались на улицах? Сколько бы они убили?       – Всех, кого б увидели. Порождая неконтролируемую волну измененных зомби и мутантов. Не таких как вы, а тупых и агрессивных хищных тварей. Быстрых, стремительно мутирующих и продолжающих охотиться на живых. И это бы как лавина прошло б по миру.       – Ни одна стена их не остановит. — Эрик обхватил себя руками за плечи, легко удерживая дубинку пальцами и даже не замечая её веса. — Их… да их даже танки не остановят!       Их вообще ничего не остановит.       Если лизун разожрется, если он потеряет контроль, то такие твари… их просто ничего не сможет остановить кроме ТЯО, скинутого на голову! Даже базовая версия такого существа выгибала с пары пинков бронированную толстенную дверь в Улье как пластилиновую, а в прочнейшее бронированное стекло вошла не заметив его. На что по-настоящему способны те же Ийуви и Иин в нынешнем своём состоянии я даже представить не берусь.       А ещё… наши лизуны — это не все лизуны, какие были в Улье.       Я хорошо помню промелькнувший на экране зал с кучей капсул и схему на экране с этими же капсулами. Имплантат позволил мне вычленить это изображение из памяти и пересчитать капсулы.       Семь десятков…       И это только в «Столовой Б»! И мне остается надеяться, что «Столовая А» на плане была предназначена для обычных людей, а не для мутировавших… которые сейчас бесконтрольно носятся по городу!       – Тогда… нам надо поспешить. — Эрик повел плечами, удобнее перехватил дубинку и щит-столик.              Но как бы мы ни спешили, бдительности и осторожности мы не теряли.       В коридор Эрик вошел первым, настороженно осматриваясь и принюхиваясь как дикий зверь. Но коридор был пуст, хоть и крови в нём было как бы не больше, чем в том зале с аквариумами. Видать и правда основная толпа ушла дальше… куда-то далеко. Дальше, чем нужное нам помещение, в котором оказалось почти чисто.       Когда я заглянул в открытые двери, на меня никто не выпрыгнул, не кинулся, пытаясь сожрать. И на первый взгляд в разворошенном кафе не было никого ни живого, ни мертвого. Но откуда-то из глубины доносились звуки тупых ударов. Неравномерных, но довольно сильных: какой-то мертвяк ломился в закрытые двери, безуспешно пытаясь их вынести.       Новое сканирующее плетение пронеслось по кафе, мгновенно принеся мне результат объемной иллюзией: я уже действовал в открытую к восторгу жадно глазеющего Эрика. Вопросы у парня уже всё равно накопились. Одним больше, одним меньше… какая уже разница?       – Трое живых. — я указал на иллюзию. — Это, видимо, зомби… — я ткнул на багровую пометку.       – Один? — удивленно спросил парень.       – Показывает, что один.       Эрик с сомнением глянул на схему, а потом легко вскочил на покачнувшийся столик и всмотрелся в дальнюю стену.       – Странно… двери вижу, а зомби нет… — протянул он, а потом легко и мягко перепрыгнул на другой столик, даже не обратив внимания, что то пластиковое недоразумение было в паре метров и стояло неустойчиво на погнутой ножке.       Но пацан легко балансировал на столешнице и всматривался в полутемный угол: уютная атмосфера затемненного ресторанчика с большим панорамным тонким аквариумом во всю стену с разноцветными мелкими рыбками теперь казалась мрачной. Часть плафонов, которые точечно освещали столики, была повреждена или вообще вырвана с мясом, словно кто-то на них пытался спастись от монстров, но крепёж не был на то рассчитан и теперь, вырванный, валялся на полу в кровище.       – Не вижу… — донесся тихий голос.       Эрик легко соскочил на пол, удобнее перехватил оружие и стремительным шагом утёк проверять, кто же там ломится в двойные двери служебного помещения. Даже не замечая собственную скорость, ловкость и силу.       Зато это замечал я.       Парень развивался и прогрессировал на глазах. Угловатость и подростковая неловкость пропали в нём ещё у атриума, но на террасе начала появляться грация. Силу он почувствовал там же когда скручивал пальцами толстые стальные пруты ножек стола. Теперь же… парень познал свою силу в бою, пластика незаметно подстраивалась под потребности и под общую опасность внешней среды. А скоро организм, завершив первый этап роста и изменений, вновь выйдет на прямую взросления и балансировки, которая окончательно превратит Эрика во взрослую особь. Иными словами, парень заново пройдет скоростной пубертат со всеми из этого вытекающими последствиями… ещё не выйдя из первого такого состояния с его повышенной эмоциональностью и сексуальной активностью. И это пока ещё он занят зомбями и спасением народа, а что будет, когда появится спокойное время?       Устало вздохнув, я на время отложил эти мысли. У меня ещё Скрим в нестабильном состоянии, а тут вдохновленный подросток на финише пубертата, глядящий на меня восторженными глазами.       – Охренеть! — звонкий голос вышиб лишние мысли из моей головы: столько было изумления и откровенной оторопи в этом слове.       – Что там?       – Глянь!       Заинтересованный, я поспешил на звук.       Наверное, я ожидал… другого. Да, зомби, но… человека какого-то. Взрослого там или ребенка. Но… но не это!       – Охренеть… — эхом протянул я, глазея, как толстая тушка, поскальзываясь на кровавой размазне, пытается пробить двери и добраться до спрятавшихся людей.       В закрытые изнутри двойные двери ломился… тунец.       Крупная серебристая рыба, утвердившись на желтоватых плавниках, с упорством пёрла к дверям, раззевая пасть и пуча крупные глаза. Желтые шипчики в хвостовой части измазаны в кровище, часть спины выедена и явно человеческими зубами, боковые плавники тоже немного погрызены, но ещё достаточно целые, чтобы массивная рыба на них неплохо так балансировала. И ведь это не слишком-то и крупная особь! Всего-то в длину как Эрик в высоту! Бывают и крупнее особи! Намного крупнее!       – Я сейчас…       Эрик спрыгнул на пол и направился к зомби-тунцу, примериваясь к массивной рыбине с дубинкой. Рыба сильная, пусть и неуклюжая на земле, но опасной она быть не перестает! И парень, примерившись, в два быстрых шага поравнялся с головой рыбы и с силой ударил дубиной. Первый удар чуть соскользнул по скользкой шкуре, щедро измазанной в темной крови, но второй проломил череп, окончательно упокаивая зомбоидного тунца.       – Это ж тунец? — Эрик обошел рыбину, подхватил её за хвост и без усилий потащил в сторону.       – Да. — подходя, ответил я. — Желтоперый.       Поводив жалом по разгромленному кафе, парень рысью добежал до барной стойки и завозился там. Потекла вода. Короткие ожидание, и Эрик вернулся, тщательно вытирая руки от крови.       – Эй! — он постучал кулаком по двери. — Есть там ещё кто живой?       За дверью царила тишина, но я-то видел, что живые сигнатуры там есть.       – Выходите. Тут сейчас чисто. Тунца вашего мы убили.       Казалось, на той стороне останутся глухи к нашим словам, но нет: одна из сигнатур начала движение, а вскоре с надсадным скрипом что-то начали вытаскивать. Видимо, то, чем заклинили распашные в обе стороны двери.       Ещё немного скрипа и скрежета, за дверями раздался звук глухого удара, и вот, наконец, створки распахнулись, показывая нам… девушку.       Примерно с меня ростом, миленькая на личико и весьма упитанная особа лет за двадцать пять выглянула из щели и смерила нас откровенно недоверчивым и совершенно недружелюбным взглядом. Вера в людей во взгляде больших голубых глаз прям плескала своим отсутствием, прямоугольные очки поблескивали в свете ламп характерным зеленым блеском, демонстрируя дорогостоящие на это время линзы с антирефлексным покрытием, тонкие губы мрачно сжаты. Воплощение подозрительности и недоверчивости…       Прям нам рады…       – Вы не похожи на спасателей. — вместо приветствия и благодарности выдало это чудо в черных велосипедках и салатовой футболке-безрукавке, косясь настороженно мне за спину.       – Так мы и не спасатели. — честно ответил я.       Девчонка смотрела куда угодно, но не мне в глаза и даже не на меня: я удостоился только одного пристального взгляда и… всё. Дальше её внимание было на то, что делается за моей спиной. И на Эрика.       – Вас двое? — снова спросила она, чуть вытягивая шею и заглядывая дальше ко входу в кафе.       Удивительно-правильное поведение. Хули на нас-то глазеть, если важно видеть, что твориться за моей спиной?       – Здесь — да. — ответил я честно. — Остальные в атриуме. Другие выжившие.       Она мелко кивнула.       – А зомби где?       Вопрос — прям гениальный… Казался совершенно тупым на первый взгляд, но… только на первый.       Хотя…, может, я хочу видеть то, чего нет?       – Основная волна куда-то свалила.       Девушка мотнула головой.       – У аквариумов была толпа. Я видела. Штук тридцать. Где они?       Я не ошибся…       – Перебили.       И только теперь она перевела на меня взгляд, осмотрела с ног до головы и… удивленно приподняла бледно-русую бровь.       – Вдвоём?       Я не выдержал и… рассмеялся. Тихо, но искренне. Наконец, поняв, кого она мне напомнила. Меня самого. Ту меня, которая пережила подобный апокалипсис… когда-то бесконечно давно. То же недоверие. То же отсутствие страха при его наличии. Та же подозрительность и осторожность.       – Да. Вдвоем. — я снова улыбнулся. — Не надо смотреть на нас с таким скепсисом: мы не люди.       Подошел Эрик, аккуратно обтряхивая свою импровизированную дубинку, а девчонка прикипела взглядом к его рукам, на которых до сих пор оставались видны зарубцевавшиеся укусы, голубые глаза скользнули по телу парня, словно ощупывая, перетекли на оружие из черных металлических прутьев, в которых даже при полном отсутствии фантазии определялись ножки стула.       – Вы… мутанты? — в голосе одна лишь сухая практичность без лишних эмоций. И тем более никаких признаков не то что шока, а даже банального удивления.       – Эрик — да. Я — нет.       Светлые голубые глаза вновь поднялись на меня.       – Как?       – Мутаген.       – Это понятно, что не магия крёстной феи. — поморщилась девчонка, отступая вглубь кухни и приоткрывая двери шире. — Откуда мутаген?       – От меня и от местных мутантов «Амбреллы».       – Расскажешь?       – Расскажу.       И… всё!       Никаких больше вопросов относительно Эрика или меня! Зато сия необычная особа пропустила нас внутрь и… широко распахнула створки… вовне.       – Если что-то приползет, я должна это увидеть и успеть закрыть двери. — проворчала она, потирая роскошный синячилу на плече, который только-только начал наливаться, но пока был едва заметен.       – Откуда синяк? — задал я вопрос.       – Двери. — девушка поморщилась. — Здесь кроме меня только двое парней. Мальчик двенадцати лет и его брат — двадцати. Старший пытался помогать с дверями, когда навалились с той стороны, но…       Я вопросительно приподнял бровь.       – Легкий и тощий как твой Эрик. — коротко ответила она. — Его просто сдвигали вместе со створками. А во мне центнер веса. — тихий и какой-то сумрачный смешок. — Хоть когда-то это оказалось полезным… дало нам время, чтобы пропихнуть метлу в ручки.       Вот оно как…       На голоса вышли те самые двое парней. Оба явно из состоятельной семьи: слишком ухоженные, да и вещи дорогие, хоть и простые на вид. Младший — довольно высокий для своих двенадцати лет мальчик с короткой модельной стрижкой, прекрасно подчёркивающей природную красоту. Испуган, большие глаза редкого зеленого цвета широко распахнуты, но держится хорошо. Без паники и резких рваных действий. Старший же…       А вот со старшим что-то не совсем всё хорошо. Нет, внешне он цел и полностью здоров, даже в крови не особо запачканы его дорогие вещи из белого льна. Вот только глаза широко распахнуты и ведет себя он как-то… странно. Словно заторможен или не совсем здесь присутствует.       – Знакомьтесь. Мик, — девушка указала на младшего, — и Адриан. Они пришли в кафе как раз перед тем, как это всё началось.       – Сами? — тихо спросил Эрик.       Девушка покачала головой.       – Родители… — короткий кивок в сторону.       И только теперь я заметил… накрытые скатертью тела. Остальные были стащены в угол и просто валялись там.       – Кто их?       – Адриан. — тихий ответ пояснил странное состояние старшего. — С тех пор в таком состоянии… — тихий вздох. — Я его коньяком отпаивала: нашли на кухне. После спиртного хоть трясти уже перестало, но до сих пор нормально говорить не может. Хотя всё понимает и слышит. Он нормальный, просто шок был… сильным.       Старший из парней опустил взгляд.       Наверное, родителей парни любили и ещё утром жили счастливо в любящей семье. А потом — вот это. И старшему из братьев пришлось своей же рукой убить отца и мать… спасая брата и себя.       Не каждый это сможет. Эрик вот не смог. Даже видя, во что превратилась его сестра, он не мог поднять на неё руку и размозжить голову. А Адриан смог. Спасая младшего брата. Возможно, именно мальчишка стал причиной, заставившей его поднять руку на близких? Кто знает… ведь его состояние очень наглядно.       – А тебя как зовут? — тихо спросил Эрик.       Девушка удивленно моргнула, а потом смущенно поправила очки характерным жестом — указательным пальцем за перемычку.       – Вивьен. Я… заговорилась, простите.       – Не ты одна. Меня зовут Хийерри. — я улыбнулся. — Тоже иногда забываю за разговором назвать собственное имя, хотя успеваю представить всех остальных.       Вивьен мелко улыбнулась, но улыбка быстро погасла.       – Это ведь по всему городу, да?       Я развел руками и кивнул.       – А чего я ещё ждала… — едва слышно пробормотала она под нос и тяжко вздохнула. — Потом и по всей планете пойдет… если тут всё быстро не разбомбят со всей округой. И будет потом как в дешевых кино… Зомбиапокалипсис и анархия. Банды, которые хуже зомби. Мутанты… — светлые глаза перешли на Эрика и потом — на меня. — Это как передается?       – Что именно? — уточнил я.       – Ваш мутаген. — Вивьен мелко и бледно улыбнулась. — Про заразу от укусов зомби я уже сама поняла.       – Так же. — я улыбнулся в ответ.       – А кусать обязательно? — въедливо уточнила она, мелко вздрогнув.       – Нет. Можно просто облизать. — я уже улыбался в открытую: её ход мыслей был прозрачен как слеза и понятен как букварь. — И это даже лично контролируемо: что захочешь отрастить, то и отрастет.       Вивьен внимательно осмотрела сперва меня, потом Эрика, и совершенно серьезно, хоть и укрывая эту ледяную практичность за иронией и напускным весельем, с кривой улыбкой выдала:       – Как единственная девушка в нашей мужской компании я жажду поцелуя от принца, который нас всех тут спас от… чудовища и освободил из заточения.       На мелкой запинке, когда даже у неё не повернулся язык назвать тунчонка драконом, тихо-тихо засмеялся. От иронии происходящего, от поразительного чувства дежавю, порожденного словами и действиями девчонки. Так сильно напомнившей мне меня же саму в других жизнях.       Вот как я мог ей отказать? Никак! Куртуазно поклонившись, играя заявленного рыцаря-героя, я сделал то, о чем меня так мило попросили: смачно поцеловал эту неординарную девушку. Под пристальным и, говоря уж откровенно, безобразно-ревнивым взглядом суженных голубых глаз.       – Спасибо… — тихо выдохнула она мне в губы.       Я улыбнулся, отступая в сторону. В её словах и действиях не было ничего лишнего. Ни романтики, ни каких-либо чувств кроме облегчения и благодарности за подаренный шанс.       – Я сделал из тебя монстра. Разве за это надо благодарить?       – В нашем теперешнем мире — да. — Вивьен вздохнула. — А я потом смогу так делать? Передавать мутацию?       Я коротко кивнул, отчего девушка и вовсе расцвела. Не надо быть гигантом мысли, чтобы понять, про кого идет речь: слишком уж тепло девчонка глядела на своего невольного спутника, которого опекала и о котором заботилась после того шока, который парень испытал, убив родных ему людей.       – Сколько у меня времени?       – Немного. — честно ответил я. — Мутация проходит быстро, но, порой, мучительно. Эрик вон натерпелся, пока зубы свои выдирал… потому как новые полезли.       – Новые зубы — это хорошо. — поморщившись, Вивьен повела плечами: мутаген уже начал свою работу и, видимо, пошло жжение, о котором говорил Эрик. — Мои всегда были слабыми… Все в дырках. — она скривилась, прихватив себя за шею. — Наверное… мне надо присесть где-то.       – Тебе надо снять одежду, иначе врасти может. — тихо произнес Эрик. — Зубы полезут потом. После того, как в основном перемутируешь…       Вивьен поморщилась, но… ушла делать себе нору на время мутации из пары перевернутых столов и чистого закутка. Эрик утопал с ней… помогать с мутацией: пацан умный, ревность в нем была очень краткой вспышкой и не относилась непосредственно к девушке. Но… она была. А я ему желание пообещал совсем недавно…       Н-да…                            Таллис              И снова мы с Доном отправились в школу за выжившими. На сей раз уже обходя здание со двора.       Ниран обрадовал нас новостями. Сэнха, Скрим и компания скоро прибудут, закончив с успехом свой рейд по зоопарку. На большие подробности мой спутник не расщедрился, но и этого было достаточно. Я взбодрился, Дон деловито кивнул. Видимо, он до сих пор отходил от обиды на замечания спасенных девушек. После чего Стэн и Кэр угостили честно приныканными для нас, как для спасителей, последними батончиками шоколадок, и мы вышли на очередной заход.       Школа эта стала прям даже какой-то родной.       Сам Ниран нам помогать отказался, сообщив, что все мы хороши на своих местах. Он на защите машин. Мы на спасении детей и взрослых. Я картинно «приуныл», на что получил от супруга издевательский воздушный поцелуй, а Дон… он просто сохранял покерфейс, пока мы не отправились обратно.       Вот только идти через главное здание напрямую к просвечивающему выходу во внутренний двор мне было откровенно боязно. Слишком близко к нему прилегал корпус столовой. Поэтому я предложил Дону пойти вокруг со двора и просто.       Не знаю, насколько типично такое расположение залов для американской школы, но конкретно эта младшая школа напоминала какой-то особый проект. Во-первых, она была крупной. Во-вторых, она была новой! В здании все выглядело ухоженно и симпатично. Ни потертостей от износа. Ни трещин на облицовке. Коридоры и их геометрия… главное, удобно!       А то, что в младшей школе был свой спортзал, по словам Дона, это вообще было роскошью. Дескать, физра как предмет вводится в большинстве городов только к средней школе. Не знаю. Я привык к другому, но допустим.       Может, это… особая школа!       Хотя вот у Дона семья не состоятельная, а мелкая сестра тут учится.       Правда, как сказал напарник, школ в принципе по городу немного.       Но что-то мы опять отвлеклись. Не нравится мне моё состояние.       Спортзал представлял из себя отдельное помещёние с высоко расположенными окнами и небольшим одноэтажным маленьким корпусом. Вероятно, там располагалась раздевалки, складской инвентарь, кабинет и прочие необходимые для активной жизни помещёния. Но не радовало меня вовсе не обособленность здания, а то, что в желании сохранить больше места во внутреннем дворе школы для игровых спорт площадок с горками, качелями, перекладинами и всякими структурами, спортзал уместили впритык к заднему забору, выведя вход в него как раз на тот самый внутренний двор.       Итого, чтобы в него попасть, нам просто придется торгануть рожами перед обитателями столовки. Пусть и с большого расстояния.       Меня это начало нервировать.       Успокаивало то, что пяток зомби, среди которых был даже какой-то необъятный мужик, упорно долбились в корпус спортзала через единственную дверь одноэтажной пристройки, давая понять, что там ещё сохранились живые. Правда, с нашей нынешней позиции мы их не видели: вход в спортзал относительно нас был за углом стены.       Мы с Доном выглянули из-за корпуса главного здания и присмотрелись к столовой. Не нужно было обладать кошачьим зрением или особой внимательностью, чтобы увидеть то стадо зараженных, которые заполонили просторное помещёние, как школота в будень, сбежавшаяся на раздачу бургеров. Удерживали всю толпу внутри только прозрачные закрытые со двора двери, предварительно связанные кем-то крепким нейлоновым жгутом.       Баррикада эта была совершенно ненадежной, однако, она не давала дверям распахнуться, и без маячивших перед носом людей, толпа поутихла и начала впадать в сонный энергосберегающий режим. Они ещё пытались шкрести ногтями по пластику. Пытались долбиться головами до кровавых синяков. Кто-то дергал ручку двери, пытаясь потянуть на себя и на всю толпу, но было это по понятной причине бесполезно. Двери столовой хорошо держались на петлях и нейлоновый жгут в несколько слоев лишь сильнее затянулся в узле. Однако…       …парочка окон в столовой треснуло от раннего напора голодающих зомби, и вот это меня сильно смущало.       В целом, выглядело все так, будто кто-то хитрый специально согнал весь хаос в столовку, где орава путалась, падала, цеплялась за стулья, столы и инвентарь. Но вот активистов на улице они сдержать не смоги, отчего те облизывали теперь им дверной косяк и стенали под единственным входом в спортзал.       Выглядит безрадостно. Как бы они планировали потом выбираться?       Или та девка в директорской потом сообщила бы своему крутому папе про выживших в спортзале?       Одни вопросы.       – Заманить сюда зомби у двери не получится? — спросил Дон, тоже высовываясь у меня из-за плеча и понимая, что первыми нам заметит столовка и только потом все остальные. Даже в спортзал выжившим сейчас не постучаться. Окна слишком высоко. Да и вообще, в самом ли зале находятся выжившие? Или они оккупировали раздевалки? Одно точно: народа в кабинете учителя не было. Его окна хорошо просматривались с нашего ракурса, и шевеления за ними не наблюдалось. Теоретически, будь там открытое окно, мы могли бы запрыгнуть в него и пройти дальше. Но разбивать стекло первого этажа в зомбиапокалипсисе, это как-то… идеологически неправильно. Тем более, если рядом есть дверь. В разбитое окно всякая срань по-любому залезет.       Поэтому я покачал головой. Собственно, а как? Если они там помнят и чуют добычу, а мы тут крадемся втихаря. Свистеть, кричать и кидать провокации? Ммм… Не для тупых для зомби.       – Придется рискнуть, — заключил я.       – А если те вырвутся? — спросил Дон, показывая на столовую. — Будем отбиваться?       – Издеваешься?       – Я думал так ещё когда на втором этаже прорвался класс! — укоризненно шикнул Дон. — Надо было бежать, а ты принялся драться.       – У меня все хорошо с глазомером и пониманием своих возможностей, — мрачно парировал я. — Там был узкий коридор, и народу не больше тридцати. А тут открытое пространство, и, судя по головам за стеклом, едоков около сотни.       – Так и нас двое! — Дон не пытался храбриться. Это он так издевался. — Я и там раньше думал, что ты свихнулся.       Я скорчил скептичную рожу.       – Свихнусь, если рискну выйти на толпу зомби вот с этим, — я поднял свой дао.       – А, то есть тебя только оружие смущает! — окрысился парень. — Но не их количество!       Я помялся.       – Ну с пулеметом это была бы другая история, — едко оскалился я. — Или хотя бы с армированным хлыстом.       Дон вскинул укоризненно руки, являя из себя воплощение сарказма.       – Да-да, это просто мечты, — проворчал я.       – Так делать-то что будем, если они прорвутся? — резюмировал он вопрос.       – Спасаться, — устало буркнул я, разминая плечи и опять заряжаясь порцией боевого куража. С трудом заряжаясь. Кажется, мне все-таки нужен перерыв посерьезнее.       – Куда?       – Куда-нибудь. Главное, не к машинам. Ниран нас за это не похвалит, — проворчал я и, решив, что на этом под обсуждениями можно подвести черту, вышел уверенно из-за здания.       Кто бы сомневался, что на новое шевеление в столовке началась цепная реакция медленного пробуждения.       Не сговариваясь, мы с Доном ускорили шаг и, нервно поглядывая на шевеление за стеклами, вскоре вышли из-за поворота спортзала. Попугай взлетел у меня с плеча и принялся где-то кружить. Естественно, те немногие зомби, которые толпились у дверей, даже не мигая бросились тут же на нас.       С этого момента нам стало уже не до скрытности. Рассредоточившись, чтоб не мешать друг другу, мы приготовились, замахнулись, и почти одновременно нанесли свои первые удары по подбежавшим зараженным. После того, что мы уже повидали в коридорах, за этими даже глаз не цеплялся, пропуская их, как очередную помеху. Да, платьице с желтыми лосинами. Да, джинсовка на ком-то не спасла от укуса за ухо. Я рубил своим дао уже даже не думая. Не всматриваясь. На каком-то долбанном автоматизме. Когда ноги просто уводили меня стремительного броска с укусом, а руки с клинком подрезали и подсекали.       Зато Дон, похоже, только сейчас начал в полной мере испытывать свою силу. Вот и удар стал сильнее. И клинок легче перебивал хрупкие кости. Но вот от громилы мужика он предпочел отступить. Мощные руки едва не сжались у парня на шее, он успел быстро пригнуться, уйти тому за спину, ударить, пользуясь неповоротливостью… но мачете в какой-то миг просто увяз в теле. И тяжелым рывком оружие просто выдернуло из руки Дона.       Парень на миг оторопел, понялся следом, но получил грубым ударом мужицкого локтя в грудь и как рыба бессильно глотнул воздуха.       Я понял, что парня надо спасать, когда он чуть не споткнулся о руки убитого зомби, в попытках не глядя отступить назад. Мужик напирал на него аки босс подземелья, травмированный легкой царапиной в хребет, из которой торчал мачете. Ударив свою последнюю цель рукоятью в висок, я метнулся к тяжеловесному мужику, на ходу доставая свой нож. Я даже не думал. На это не было времени. Я видел, как Дон заваливается, падает, а потом за ним в стремительном рывке «ныряет» массивное тело.       Я просто подставил нож, острием под лицо зомби, прицеливаясь, по возможности, в глаз. И то, что лезвие застряло в кости, зацепилось и сильным рывком утянуло меня следом значило, что я хотя бы попал!       В последний миг я отпустил нож, едва удержался на ногах, а Дон почти успел откатиться. Тяжелое тело, потеряв равновесие, рухнуло парню на ноги, и школьник болезненно выругался. Зато после этого зомби больше не пошевелился: столкнувшись с землей рукоятью, нож чавкнул и почти по гарду забился в глазницу.       – Сукин сын! — шипел Дон, выдергивая из-под замершего тела свою ногу.       Я оглянулся по сторонам, убедился, что никто больше не пытается кинуться, и оббежал мужика, чтобы помочь напарнику.       – Ты как? — я протянул руку и помог ему подняться.       Дон морщился, стоял на одной ноге, но второй ему удалось аккуратно и медленно повращать. Уже хотя бы не перелом!       – Норм, — сообщил болезненно парень сквозь зубы. — Скоро пройдет.       Вывихнул неудачно или просто придавило. Ничего, у Дона теперь организм крепкий, и такие вещи пройдут минут за десять-пятнадцать.       – Идти можешь? — спросил я.       – Да, — он попытался перенести на ногу вес. Поморщился. — Но пока не бегун.       И словно в издевку над нашей ситуацией, по заднему двору пронесся тонкий звон стекла.       Мы резко подняли взгляд на столовку и… не думая, ринулись к дверям спортзала. Дон прихрамывая на одну ногу, я, пытаясь его поддержать.       – Эй! Есть кто в зале?! — закричал я в надежде.       Дон доскакал до двери и, со злобным матом, принялся колотить по ней кулаком.       Я обернулся, и волосы зашевелились у меня на загривке. В разбитое окно аморфной хаотичной волной начали выпадать зараженные. Они вытекали оттуда как рой. По головам, по конечностям друг друга, сваливались кубарем, ломая и вывихивая конечности. Самые первые оказались придавлены к земле и затоптаны теми, кто вываливался из окна следом. Я смотрел на это безумство с болезненной завороженностью, чувствуя, как на душе расползается страх. Тот самый страх, ради которого я вообще выбрал эту воплощенку.       Страх вместе с обреченностью. Когда кажется, что итог предрешен, и против волны зомби не выстоять. Страх этот может сковать тело в тиски. А может, наоборот, придать организму второе дыхание.       Почему мы не играем в воплощенки виртуально?       Потому что переживания будут не те. Зачем испытывать страх, если все, что может случиться — это личная боль? Это неприятно. Плохо. Страшно. Но это… временно. Тогда как поход в настоящий мир учит держаться за настоящих людей. Бояться за них, не за себя. Учит спасать других, выкладываясь самому на полную силу даже тогда, когда кажется, что сил этих больше не осталось.       Я посмотрел на Дона, зовущего хоть кого-то в спортзале. На разреженную толпу первых зомби, которые успели прокатиться по горе других, встать, сориентироваться и побежать в нашу сторону. Самые крепкие, самые быстрые, самые целые. Из них даже бежали не все. Кто-то брел, не в силах от голода набрать скорость.       Я посмотрел на свой клинок. Негодный для вырезания большой волны.       Но кто вообще в бою спрашивает, годится оружие или нет. Бери что есть и радуйся, что не с голыми руками.       Я посмотрел на молчаливый спортзал… А ведь наше время исчислялось секундами.       Бежать или…?       А похер!       Я резко отошел от двери и направился навстречу толпе. Дон ошалело прокричал что-то вслед.       – Стой и зови! — приказал я, а потом подошел к телу дохлого мужика и злобно выдернул у него из загривка мачете, оставленным Доном.       Повел плечами, держа в каждой руке по тесаку. Два все-таки лучше одного.       А потом в первый же замах мне пришлось вложиться в полную силу.       Рефлексы брали свое. Как в угловатой пляске смерти, я рубил в те части, которые пытались меня ухватить. Я бил по рукам, ломая пальцы и второй рукой с гарды или рукояти выламывал зубы, вбивая осколки черепа в мозг. Я отворачивался, ставил подножки, вбивал мачете в падающий хребет, рассчитывая, что тяжелый клинок, с сильной рукой хоть как-то пробьет позвоночник. Мне пытались кусаться за лезвие дао. Я с усилием вырывал его, скользящим движением перерезая сухожилия челюсти.       Мне пришлось вилять, догоняя и перехватывая на себя всех, чтобы они не дошли до Дона. Пока ещё очень разреженная толпа. Очень скудная, ведь большая часть только копошилась на земле, а кто-то умудрился запутаться и упасть, даже спотыкаясь об качели. Кто-то сталкивался друг с другом, в попытке обойти горки. Кто-то падал, цепляясь за бордюр.       – Держитесь! Мы сейчас! — различил я в бою чей-то новый голос, но даже тогда я не смел отвернуться. Если где-то там нуждались во времени, я должен был им его обеспечить.       Я боялся на втором этаже от прорвавшего класса. Сейчас даже на страх сил не осталось и времени. Была лишь злость. Злость от цепких рук, которые повисали на куртке, отчего я прикладывал все усилия, чтобы резко дернуть, а потом ударить обоими клинками на помеху. Я злился, когда кто-то пытался в последний момент прыгать. Инерцией мне дважды чуть не выбило запястье. Я злился даже оттого, что мне приходилось всё равно отступать.       И даже от собственного страха, который истощал меня при виде какой-то бесконечной волны, я злился, но всё слабее…       – Лис!! — я услышал ор Дона. — Беги сюда!       Наверное, это были единственные слова, на которые я рискнул повернуться. Но где-то в столовой треснуло второе стекло. Паника меня все же настигла, когда я увидел вторую волну, хлынувшую из столовой.       – Живее!!       Я просто ломанулся назад к спортзалу. Главное, я протянул время. Может быть, несколько секунд. Но в бою почти каждая секунда — жизнь.       И первое, что я увидел — это канаты у стены самого спортзала. Школьные канаты. Две штуки, свешенные из форточных окон самой тренировочной площадки. Даже не соседней пристройки.       За один уже всеми силами цеплялся руками Дон.       – Давай-давай! — подгонял и махал мне кто-то сверху. — Хватайся! Мы поднимем!       Бросил ли я оружие?! Хрен там!       Перехватив мачете кое-как тоже в правую руку, я вцепился левой в канат, безобразно надеясь на кого-то по другую сторону от стены.       – Тянем! — послышался тонкий голос, и канат действительно дернулся вверх, а мне пришлось крепче сжать ладонь.       Дона поднимали чуть лучше и быстрей. А я с жутью смотрел вниз и рефлекторно подбирал ноги. Одно понимание, что какая-то тварь вот-вот подбежит и может прыгнуть меня… напугала настолько, что я чуть бессовестно не забыл, что у меня есть магия. Я просто представил, что будет если меня уронят на голову к этим голодным ртам, и вся орава разом вцепится мне в конечности и в рожу. Пиздец страшно… особенно, когда доверять можешь только неизвестно кому. Даже не себе!       Но канат упорно поднимался короткими рывками, а я цеплялся как сумасшедший до судороги в руке.       Орава внизу тем временем подбежала к стене, воткнулась в нее, и принялась тянуться по тупому наверх.       Мне даже шутить расхотелось. Я просто замер и ждал.       Даже не сразу заметил, когда меня позвали.       – Эй! Давай оружие! Ребята! — это прокричали кому-то в зал. — Ещё немного! — и снова мне. — Давай помогу!       Я проморгался, различил в этом ком-то всклокоченного тощего паренька, после чего поднял вторую руку с клинками и протянул, рукоятками наверх. Прохладные пальцы сомкнулись у меня на кисти и очень осторожно забрали по очереди, все что я тащил.       На мгновение тело в окне пропало, за возней, воплями и шипением снизу я услышал какой-то тихий звон. Гребанный карась… он их что, просто кинул?       С мелким стегнувшим раздражением я дотянулся свободной рукой за раму и попытался вскарабкаться. Дон уже перевалил корпусом через окно и затаскивал наверх сперва здоровую ногу. А вот у меня отчего-то так легко не выходило. А, ну да, я ж там отбивался…       – Давай помогу, — в окне снова образовался пацан и, схватив меня за рукав, попытался помочь. Сперва условно, но потом он дотянулся мне под плечо и потянул успешнее.       – Да выпусти ты канатЁ Цепляйся за подоконник! — пыхтел пацан.       Выпусти? Не могу! Пиздец, тупо, когда кажется, что руку заклинило.       – Ща… — я собрался с духом, цепляясь за подоконник и вися почти на локте.       Мгновения, чтобы перевести дыхание. Ещё мгновение, чтобы решиться.       – Готов? — спросил он.       – Да.       Рывок и… я повис на окне. А потом самым неизящным видом начал когтиться за подоконник и втягивать себя внутрь.       Пока не оказалось, что втягивать себя особо и некуда. Под нами был почти этаж голой стены спортзала, одна стремянка под пацаном и стопка матов. Видать для нашего приземления. Дон сидел верхом на соседней створке окна и задумчиво глядел вниз.       – Прыгайте, — подбодрил нас скудный народ в зале, которые держали канаты. — Все будет окей!       Ну ладно. Пока Дон сомневался и прицеливался, я перелез через край и таки спрыгнул на спину. Короткий миг захватывающего духа и… мягкий удар, шипение воздуха под головой, и меня как болванчика подкинуло, будто на пружинистой кровати.       Хотелось бы ещё так полежать, но поехавший верхний мат грозил уронить меня со своей высоты на пол. Под чьи-то быстрые шаги рядом я неохотно перекатился и сполз сам. Стопку матов подо мной тут же поправили для Дона.       Я поманил напарника рукой и, удостоверившись в безопасности, парень тоже сиганул следом за мной. Правда в попытке удержаться от повторных пружинистых прыжков к краю, он нечаянно закогтился за верхний мат, оставив от когтей пару дыр, но… это были уже мелочи.       Главное, что мы оказались внутри.       

***

             Руки Леона мелко тряслись после стычки с неизвестной тварью, и какое-то время парень попросту ждал за дверью, принудительно восстанавливая дыхание и прислушиваясь к заветной тишине.       Это всё было слишком… Чрезмерно. Жутко.       Просто слишком.       Что это вообще было такое?!       Но бессмысленные вопросы в пустоту не разогнали бы страха, а потому Леон вынужденно приходил в себя, позволив себе пару минут безобразно прильнуть к стене и застыть.       Но страх обращался в какой-то сюрреализм, а подсознание со скоростью пулеметной стрельбы перебирало варианты того, что это могло быть в коридоре. Животное? Собака-мутант? Порождение канализационных катакомб? Инопланетная дрянь? Вся зараза пошла от этого существа, или существо вобрало в себя всю заразу?...       Уже не важно. Оно было мертво. Судя по тишине за дверью — оно было однозначно мертво.       И только через несколько минут, когда Леон успокоился и понял, что может адекватно соображать, не зацикливаясь на твари, он вернулся мысленно к своей основной задаче. К обследованию кабинета STARS.       Кабинет элитного отряда в целом полностью совпал с представлениями Леона о том, как должен выглядеть рабочий офис. Парень ещё и раньше не питал иллюзий о том, что прославленный отряд STARS будет шиковать в понтовой обстановке, и сейчас дополнительно убедился в своих догадках.       В первую очередь, как и все помещёния в здании Департамента, офис был погружен во мрак. Отсутствие окон в отгороженном от коридора помещёнии только сгущало темноту, и фонарик выхватывал лишь бледные детали. Правда, на радость Леона, компьютеры были подключены к резервному источнику питания, и призрачный свет с их мониторов немного разгонял темноту.       В остальном же первое, что отметил Леон — это был творческий беспорядок, царивший в офиcе STARS. На полу рядом со столами местами громоздились коробки с бумагами. Где-то на столах и, перетекая на крышки коробов, лежали папки из архивных документов, по-видимому, оставленные сотрудниками после расследования. На добротных столешницах орехового цвета попадались блокноты с записями, преимущественно с датами, именами, телефонами. Нашлись и фотографии, явно относящиеся к каким-то делам. Не обходились рабочие столы и без личных вещёй сотрудников. Тут были и фоторамки с улыбчивыми детьми, и стикеры на боковинках мониторов, безделушки, несущие некий символизм для того или иного человека, брелок с котиком, сувенирный шарик из полированного камня, и, конечно же, давно остывшие кружки с чаем и кофе, а также фантики от конфет.       Самих столов в офисе было немного, что Леона слегка удивило. При том количестве сотрудников, который он себе представлял, либо у Звездного отряда должен был быть ещё кабинет, либо компьютерный стол — это обязательный атрибут только для главы группы. В любом случае, Леон не считал нужным разбираться в иерархии отряда и в количестве посадочных мест, а отправился прочесывать кабинет в поисках полезных вещёй.       Журнальный столик и втиснутый в угол диван рядом с кофейным аппаратом и стойкой с конфетами Леон сразу пропустил, мазнув по нему фонариком и не найдя ничего интересного. Задержался на мгновение на настенной доске с прикрепленными на кнопки печатными листами особых бланков и распоряжений. В них для парня не было ничего значимого. Разве что, тихо хмыкнул, когда в поле света попала мишень дартс с дротиками и пришпиленной на ней к центу рисованной рожицей…       Был в кабинете и блок с какими-то особыми мониторами и связным узлом, напоминающим либо старую телефонию, либо, наоборот, что-то современно и сугубо профессиональное. Но с выключенными мониторами Леон не понял назначения этой точки.       В остальном же только столы, мониторы и тумбочки, в которые парень начал заглядывать методично по очереди. По крайней мере всюду, куда мог залезть без ключа, потому как, внезапно, часть тумбочек оказалась заперта. Хотя, чему удивляться… Это же Департамент Полиции.       Но после неудачных попыток что-либо найти что-либо полезное в открытых ящиках среди кипы бумаг, парень отчаялся и интереса ради все-таки попытался вскрыть одну такую тумбу. В ход пошли сперва скрепки, но закончилось всё грубой силой. Леон пожертвовал грохотом, чуть не сломал нож, но дурацкий замок на тумбочке с треском вырвал внутреннее крепление и поддался.       Открыв заветную дверцу, парень жадно заглянул с фонариком внутрь, но к своему изумление первым делом наткнулся на саркастичный стикер для потенциального, явно регулярного, взломщика. «Сожрешь хоть штуку — купишь пачку! P.S. Я знаю, что это ты, Эдд!» — прочитал Леон и с улыбкой отложил желтый листок в сторону. Под стикером действительно находилась коробка шоколадных конфет, за ней ещё пачка печенья, рядом какие-то личные письма, не относящиеся к работе. А в надежде, как водится, под пачкой личных вещёй найти припрятанную самолично купленную на всякий случай пачку патронов, Леон заглянул под письма, но нашел лишь… женские прокладки.       Смущенный находкой, Леон тут же положил всё обратно и закрыл многострадальный ящик. До конца своих исследований по всему кабинету, он зарекся вскрывать персональные шкафчики.       Однако, остальные рабочие места выглядели сугубо «мужскими». По крайней мере, так казалось по большинству фотографий улыбчивых жен или обоям на рабочих столах мониторов. Хотя и прошлый стол не отличался чем-либо от остальных, чтобы его распознать как «женский».       Леон проверял на всякий случай даже настенные доски. Но на темно-синей стене красовались лишь множественные награды отряда, поощрения, металлические эмблемы с торжественной гравировкой за чьи-то личные заслуги. Парень не вчитывался в имена, но одно лишь количество этих наград действительно говорило о множестве удачных боевых операций, которые провели люди STARS в городе. Их награждал несколько раз даже мэр города. Им было чем гордиться.       Напротив входа между столами нашлась даже чья-то гитара, любовно пристроенная рядом с тяжелой курткой из плотной черной кожи. В меру потертая, но бережно хранимая куртка с броским рисунком на спине красовалась желтой надписью «Made in Heaven» и сексапильной леди с ангельскими крыльями. То, что леди эта несла в руках авиационную бомбу и под ней насчитывалось ещё несколько таких символов, парень приметил не сразу. Чуть позже, когда залюбовался рисунком. Действительно, прятать такую роскошь в шкафчик было бы кощунством.       Ещё несколько столов тоже не порадовали Леона наличием чего-то полезного. Зато нога парня внезапно зацепилась за что-то и увязла в темноте, и когда он подскочил на месте, как всполошенный кот, то на свет фонарика из-под стола показался рабочий бейджик. Не иначе как это было чудесным везением!       Парень аккуратно присел, заглянул пол стол и только потом подобрал магнитную карточку с именем, фамилией, званием и прочей информацией, которая ему мало чем могла в данную минуту помочь.       – Спасибо, сержант Пэйтон… — тихо прошептал Леон, глядя на магнитную карточку и, к своей радости, отметив там подходящий цветовой маркер доступа. Если логика его не подводила, то с этой картой он мог хотя бы попробовать открыть оружейное хранилище.       Но, прежде чем спускаться сразу в парковку, парень намеревался до конца обследовать офис. К тому же, на очереди оказалась персональная отгороженная решеткой комната STARS с металлическими шкафчиками и, пробуя удачу, Леон прошелся найденной карточкой по магнитному замку.       Замок на резервном питании тут же послушно щелкнул и, мигнув зеленым светодиодом, открыл решетку. За такой системой защиты, Леон был почти уверен, что офицеры должны были держать как минимум личный запас патронов! Он не знал особых порядков для STARS, но предполагал, что у них должны были быть некие особенности. В частности, своя отдельная оружейная… возможно!       Вот только зайдя в неё, Леон мигом взгрустнул, потому как открыть офисные фанерные тумбы было намного легче, чем вскрыть металлические персональные сейфы. Тихо взныв от ситуации, парень скорее из дотошности начал ходить вдоль всех шкафчиков и пытался дернуть за ручку каждый из них. И каково было его изумление, когда очередной шкафчик внезапно поддался! Леон тут же сунулся в него фонариком, но кроме мужской рубашки и заношенного патронташа ничего не нашел.       Из жадности патронташ был извлечен и тоже взят с собой. Повезло Леону и в паре других ящиках. В одном завалялся бронежилет, во втором всё-таки нашлась пачка патронов! Чья-то беспечная невнимательность… Но вот засада, патроны не подходили ему по калибру…       И… всё. Все героическое путешествие наверх в особый офис не увенчалось успехом. Более того в стычке с неведомой тварью были истрачены все патроны к дробовику, и единственная ценная вещь в виде магнитной карточки лишь в потенциале могла бы помочь.       Печально выйдя из хранилища, Леон повесил бейджик с картой на шею, спрятал его на всякий случай под бронежилет, а потом напоследок оглядел бесполезный офис, удрученно понимая, что сейчас ему вновь придется выйти в коридор к той теоретически дохлой твари. В последней надежде прихватить что-то полезное из офиса, Леон снова зацепился взглядом за кожаную куртку и, недолго думая, решительно направился к ней. Бронежилет — это хорошая защита. Но руки, плечи и часть спины всё равно оставались прикрыты только тонкой формой сотрудника R.P.D. Лучше, чем его родная одежда, в которой он приехал, но хуже, чем толстая кожа куртки, которую точно не прокусят человеческие зубы.       Решительно заявив куртке, что красоваться тут ей больше не перед кем, Леон вделся в неё и застегнул молнию. Тут же стало жарко, но трезво решив, что ему предстоит долгий рейд обратно через зараженный участок на подземную парковку, Леон забыл о неудобствах и, бессовестно-быстро выскочил в коридор.       Туша твари под прицелом пистолета продолжала безвольно лежать.       Измученный сомнениями и собственными версиями, парень слегка обошел мертвое существо, пристально всматриваясь в очертания тела под светом фонарика. Шерсти не было. На животное оно не похоже. Хвост тоже отсутствовал. Конечности… странные. Хуже того, что ноги у твари, не считая выросших когтей, были почти человеческие. С короткой ступней и отчетливой пяткой.       Теряясь в догадках и боясь делать ещё более сумасшедшие выводы, парень поспешил быстрее уйти прочь и заняться своими делами. Леон юркнул обратно к лестнице, всё ещё бросая короткие взгляды за спину и мигом понесся по знакомой уже дороге обратно к парковке.       Коридоры не были чисты. В них постоянно кто-то бродил, то выходя на свет, то влекомые звуком. Но на сей раз Леон пытался пробежать мимо. Не тратя патроны, не отбиваясь ножом, просто уворачиваясь и сбегая… дальше и дальше по коридорам. Мимо поста с монитором, который транслировал вещание с камер. Лишь ненадолго Леон задержался у монитора, но, убедившись, что всё в порядке, он понесся дальше вниз.       Лестница к парковке была безопасна. Ещё дальше, вниз, через пост охраны и… вот оно! Тусклое освещёние парковки от редких дежурных ламп, застреленные туши изодранных собак и зараженных, посеревших кожей полицейских. Леон даже разглядел кровавые следы от покрышек, которые вели от оружейной комнаты. Будто кто-то сперва раздавил по пути чью-то тушу, а потом подъехал для погрузки к двери. Кровавая размазня продолжалась и дальше ко входу, словно блекнущие отпечатки краски, оставленные на одинаковом расстоянии.       Не растягивая ожидание, Леон метнулся к замку оружейной и коснулся его магнитной картой. Секундная задержка и… огонек мигнул зеленым светом, пропуская внутрь. Парень вломился за защищенную дверь и, только увидев на полках редкие, но всё-же оставшиеся патроны и оружие, перевел дыхание, усевшись на край стола.       Одна цель была успешно достигнута! Осталось всего лишь выбраться на улицу.       Вооружался Леон теперь уже неспешно. Под защитой крепкой решетки он мог ничего не бояться, позволив себе копаться сколько угодно. То, что осталось после рейда предыдущих машин вряд ли могло было снарядить полноценную группу, но для одного парня, планирующего провести остаток ночи в бою, было более чем достаточно. Тяжелую экипировку Леон решил не брать сразу. К весу ружья и без того добавлялся вес патронов двенадцатого калибра и несколько пачек патронов к пистолету. Полезными так же были сочтены светошумовые гранаты. На случай повторного столкновения с подобной тварью, как на втором этаже. Леон забыл, были ли у этого существа уши и глаза, но решил, что как-то ведь его заметили в коридоре?!       Особой последней ценностью в карман были закинуты несколько батареек для фонарика и на этом, решив себя достаточно экипированным «рэмбо», Леон тихо выскользнул из оружейной и, с ружьем наготове, отправился к ролетам парковки.       Благодарности предыдущей группе за зачистку парковки у Леона не было предела. И когда он без проблем подошел к магнитному датчику и приложил найденный пропуск сержанта он был абсолютно уверен, что ничего не может пойти не по плану.       Замок мигнул зеленым светом, но за мгновение, как ролеты с металлическим лязгом поползли вверх, позади раздался спешный цокот женских каблучков.                     Эрис              Мы с Керилем шли по пустынной улице, пытаясь понять, с чего начать поиски. И тут до меня доехала мысль: карты-то у нас не местные. В смысле не из этого мира. Карты, составленные теми, для кого этот мир только фильм. А на карте обозначена одна единственная младшая школа.       – Кер, я знаю, куда нам надо. Школа, обозначенная на карте, и есть нужная. Просто, потому что она единственная, которая появлялась в сюжете. Если успеем до героини сюжета, значит, девочка там.       Мы остановились на посмотреть маршрут. Я крутила карту, муж внимательно смотрел по сторонам и ещё более внимательно слушал.       Школ было две. Младшая в примерно полутора кварталах от нас. Насколько я помнила, что было сказано про возраст — девочка, по идее, должна быть там. До средней было идти ещё примерно столько же. Но если я не ошиблась, найдем мы ее именно в младшей. Но на всякий решила уточнить:       – «Лис, а сколько дочке исследователя лет, не подскажешь? Я походу знаю, где ее искать.»       – «Не знаю точно, сколько ей лет. Младшая школа.» — пришел быстрый, но недовольный ответ. Видимо, собеседник был сильно занят.       – «Спасибо, этого достаточно.»       – Таки младшая. Нам повезло: это та, что ближе. Нам туда.       Я махнула рукой в сторону моста, и мы ровным упругим шагом пошли в сторону школы. Время поджимало, но, если бежать, — быстро выдохнемся. А таким ровным быстрым шагом можно отмахать, не снижая темпа, хоть весь день. Заодно с каждым шагом внимательно осматривали окрестности, подмечая все, что казалось странным, потенциальные места укрытия. Нам пока везло и не попадалось ни живности, ни зомби. На грани слышимости печально завывала перепуганная кошка. Видимо успела сбежать на дерево и теперь боится.       До моста дошли более-менее спокойно. А вот мост раздражал. Открытое пространство, с которого никуда особо не убежишь. Радовало только то, что это были всего пятьсот метров. Просматриваемые пятьсот метров.       Мы засели за телефонной будкой и выискивали любое подозрительное движение на нашем и на дальнем берегу.       Со стороны дальнего крупного моста слышался равномерный шум. В отличие от затихающего позади города, там словно скопился рой. Гудели машины в пока ещё не видных взгляду пробках. А освещёние мощных прожекторов высвечивало небольшой район впереди, что в наступившей ночи становилось все заметнее.       Видимо, Таллис с запозданием вспомнил сложности перевода и решил уточнить:       – «Если мы говорим о младшей школе, то нужен уровень не начальной школы и детского сада, а тот, что профессионально постарше. Возможно, в нашем языке это считается средней. Я не знаток системы образования в США, ну нужна «джуниор», — добавил он с намеренным акцентом, чтоб автопереводчик проигнорировал слово.       – «Черт. Спасибо, мы действительно перепутали. Это у нас средняя. Но мы ещё в дороге.»       – Нам не повезло, нам аж вон туда, — сказала я уже вслух и махнула рукой за мост в сторону хорошо слышимой в мертвой тишине трассы.       – И самое хреновое, что там куча живых. — продолжил Кериль, заново оценивая обстановку. — И, судя по тому, что тут тихо, скорее всего зомби уже об этом сообразили и идут туда.       Мы быстро перебежали мост по улице «Цветов» и пошли в сторону трассы. Судя по карте, улица вполне должна была проходить под мостом и возможно… ВОЗМОЖНО! нам удастся проскользнуть незамеченными. Начальная школа была сразу за мостом, но мы не стали проверять есть ли там кто-то живой и вообще постарались поскорее ее миновать.       Мост гудел столпотворением народа, а неподалеку уже виднелась ограждающая стена. Военных не интересовало шевеление под мостом, а потому много пришедших на шум зомби толпились у опор, жадно вглядываясь на любое движение. Здесь, чтобы пока не создавать панику среди живых людей, мертвецов никто не расстреливал.       Шевеление у моста мы заметили издали. Муж поднял руку, останавливая меня и мы, стараясь лишний раз даже не дышать, отошли назад и спрятались за угол.       – Это пиздец. И судя по тому, сколько их было внизу, дальше по всей длине трассы одно и то же. И отличается только тем принюхиваются мертвецы или уже жрут. Надо искать другую дорогу.       По внешней пожарной лестнице мы залезли на крышу дома и сели медитировать на карту, постоянно поглядывая по сторонам. Даже с учетом того, что основная тревожность у меня пропала, не хотелось бы натолкнуться на ту же дохлую ворону.       – Улица Енотов проходит через весь город трассой. И по обе стороны она упирается в выезды из города. Оба перекрыты. А нам надо на другую ее сторону. Там сейчас собрались все живые, которые ещё надеются свалить. И все зомби, которые чуют еду. Улица там широкая, если карта не врет.       – Значит вариант вспомнить игру «ARK» и из арбалета попробовать всадить стрелу с веревкой на ту сторону — точно не вариант, — мрачно пошутила я. — Что ещё мы можем оценить заранее?       – Та в общем больше ничего. Тут, если мы собираемся-таки туда попасть, — это только смотреть на месте. Может где-то людей ещё не жрут и можно проскользнуть между машин. Или людей уже сожрали, и зомби оттуда свалили.       – Если такое место есть — то это в этом районе. — я ткнула пальцем в центральную станцию метро. И находящийся рядом с ней зоопарк.       – Зоопарк не подходит. Если от нескольких зомби мы ещё отмахаемся, то что такое зоозомби — проверять я не хочу.       – Значит, пробуем где-то ближе? — спросила я.       – А ещё… судя по расстояниям, нам туда идти часа полтора. Далековато для пешего маршрута. А ты, помнится мне, умеешь водить. Так что по дороге ищем брошенную машину.       Мы слезли с крыши все по той же лестнице и осторожно пошли обратно, перешли речку по соседнему мосту, и пошли по «Речной» авеню, заглядывая в каждую машину на предмет оставшихся в ней ключей.       Примерно тридцатая машина оказалась с ключами. Ее хозяин лежал рядом, частично съеденный, и перед тем, как подойти к машине, Кериль перехватил топорик поудобнее и не дожидаясь, встанет труп или нет, разрубил ему голову. После чего мы и проверили машину.       Это оказалась механика. Блин. Я с механикой имела дело только в виде папиного Запорожца. Впрочем, я не сдавалась, вспоминая присказку, что, у кого поехал Запорожец — поедет все.       Выжать сцепление, осторожно подгазовывая, завести мотор. Включить первую передачу. Аккуратно отпустить сцепление, добавляя газа. Черт, заглохла.       Повторить, более плавно. На пятый раз тело таки вспомнило правильную последовательность ножного пианино, и машина медленно сдвинулась с места. Как мои попытки не привлекли лишнего внимания — не знаю, это было однозначно чудо.       Я осторожно добавила скорости. Не сильно, прислушиваясь к машине и рассматривая окрестности. То, что машина не спасет — наглядно показала судьба ее хозяина. А вот зомбяков надо заметить как можно раньше.       Когда начали появляться одинокие зомби, я передала арбалет Керилю. Обращаться с ним он умел, а отвлекаться от управления механикой я не могла. Все ж без привычки она сложноватая. Так что я притормаживала, поворачиваясь стороной Кериля к зомби, Кериль высовывался из окна, опирал для устойчивости дробовик. Правда… от первого выстрела из машины мы чуть не оглохли… Да и пользоваться длинным ружьем в салоне оказалось неудобно. Арбалет был тише и удобнее, но после первого же выстрела мы столкнулись с тем, что… перезарядить ножной арбалет в машине оказалось невозможно. Так что мы вовсе перестали отстреливать одиночек, просто проезжая мимо.       Ближе к Раккун стрит мы встретили первую пачку из десятка зомбяков. Место оказалось дохера неудобное: справа был сквер, зато слева — дома. Мы остановились поодаль, под прикрытием машины перебежали к дому и по пожарной лестнице залезли на балкон третьего этажа. Проверили дверь ведущую внутрь, чисто. Проверили заряд обоих дробовиков, муж взял арбалет, выстрелил в стоящего за спинами остальных зомбяка. Остальные завертели головами, пытаясь найти источник опасности. Мы слились с проемом и пока я держала на прицеле толпу, муж перезарядил арбалет. Аккуратно выцелил следующего, снова стоящего подальше от остальных. Выстрел, ещё один труп стал трупом окончательно. Я держала на прицеле толпу и надеялась, что они ещё не скоро сообразят, что опасность кроется со стороны дома. Нас спасала исключительно тишина оружия.                     23:20

***

             Цокот каблучков приближался в подземном паркинге, но грохот металлических ролетов заглушил их, и Леон запоздало обернулся, пытаясь высмотреть в темноте неизвестную гостью.       Как вдруг какое-то движение привлекло внимание Леона, он резко мотнул головой, но сильный удар в грудь мгновенно сбил его с ног. Парень только и успел, что вскинуть руки и отвернуться, как над лицом раздалось грозное рычание. От неожиданности и борьбы Леон только и мог, что удерживать над своим лицом какую-то тварь, едва ли сейчас напоминающую собаку. Мощные лапы агрессивно били его в грудь и пытались царапать по рукам, но толстая кожаная куртка оставалась цела. Лишь острые зубы… зубы грозили впиться ему в шею, и стоило лишь потянуться к оружию, как его хватка ослабнет…       Под грохот чужого пистолетного выстрела тварь резко вздрогнула и взвизгнула. Ещё выстрел, и она начала слабеть, заваливаясь на бок. Леон поспешно скинул с себя тушу и откатился. Свободная рука тут же вцепилась в пистолетную рукоять, а взгляд снова заметался по мраку парковки в поисках стрелка.       – Не расслабляйся! — строго окликнул его женский голос из темноты, и недодохшая тварь хрипло булькнула, пытаясь подняться.       Леон мигом направил пистолет в голову зараженной собаке и беспощадно выстрелил, оканчивая ее голодную агонию.       А ведь все могло бы обернуться для него крайне тупо…       Но цокот каблучков не дал Леону даже короткой передышки, и вскоре на тусклый свет вышла хрупкая женщина в бежевом плаще. Ее элегантные ножки в черных колготках аккуратно ступали в туфлях по полу, обходя лужи крови, оставшиеся после прошедшей тут бойни. Лицо едва ли было различимо в тусклом свете. Только прическа карэ, будто даже не потерявшая свой идеальный вид.       Зато вместо лица Леон прекрасно различил направленный в него пистолет.       – Опусти оружие, — скомандовала спокойным и ровным тоном женщина.       Леон невольно поймал себя на новой привычке направлять оружие на всё подозрительное. Женщина в чисто таковых тоже попала. Слишком чистая. Слишком бесстрашная. Слишком… Ей вообще нормально в темных очках?!       Парень не спешил опускать оружие. Тем более пока ещё лежа в невыгодном положении на полу.       – ФБР, — изволила представить свою роль женщина и формально продемонстрировала свой значок и карточку в бумажнике.       Слишком далеко и темно, чтобы проверить, но кто иной в положении Леона стал бы спорить?       – Прошу прощения, — он неохотно опустил оружие, но продолжал не сводить с нее взгляд. — Спасибо… за помощь.       Странная женщина слабо повела головой, глянула на убитую собаку и, только убедившись, что тварь мертва, без охоты опустила свой пистолет.       – Удивительно, что ты до сих пор жив… — с небрежностью сказала она и, будто бы потеряв весь интерес, не оборачиваясь направилась на выход из парковки через открытые ролеты.       Однако, Леон поспешил отправиться за ней. Пока уж им обоим было гарантированно по пути.       – ФБР? — окликнул он. — Что здесь вообще происходит?       – Прости, — лениво отозвалась женщина, поднимаясь наверх и не оборачиваясь. — Это секретная информация.       – Ладно, но куда ты направляешься? — Леон ускорил шаг и быстро догнал ее. — Куда здесь вообще идти?!       Но женщина резко повернулась и остановилась.       – Сделай одолжение, перестань задавать вопросы, — произнесла она таким тоном, словно отчитывала подростка. — И вообще лучше убирайся отсюда подальше.       После чего она снова продолжила идти, быстро выкинув собеседника из головы.       – Постой! Я не закончил с тобой говорить! — упорствовал Леон, не желая отпускать единственную пока живую спутницу. — Тем более, если это всё по всему городу…       Но женщина осталась молчалива.       – Эй! Ты не можешь просто так уйти от меня! — потерял терпение Леон и в порыве схватил незнакомку за плечо. Но словно дикая кошка женщина мгновенно отдернула руку и недовольно нахмурилась на парня да так, что он пристыженно осекся. — В конце концов… Я даже не знаю твоего имени, — попытался исправиться он и представился первым. — Леон Кеннеди.       Правда, вопреки ожиданиям, женщина не представилась, а только чуть повела головой, будто прислушиваясь к чему-то.       – Давай убираться отсюда, — сказала она, понизив голос и недоверчиво глянув куда-то на крышу соседнего здания.       В целом, Леон решил, что это уже прогресс!       Не убирая далеко пистолет, парень направился рядом с ней, поглядывая по сторонам и готовый в любой миг открыть огонь. Тогда как женщина вела себя будто бы предельно спокойно. Так спокойно, словно вокруг не разворачивался ад, а она гуляла по спящему вечернему городу.       Присмотревшись к спутнице внимательнее под тусклым светом фонарей, Леон заметил, что не так-то идеален был ее наряд, как казалось на первый взгляд. На плащ попало несколько брызг чужой крови. А на черных колготках на одной икре потянулась длинная стрелка. Да и очки, казавшиеся темными, оказались почти полупрозрачными, бликуя односторонней зеркальной пленкой.       Леон мелочно пожалел, что не рассмотрел ее лица на фотографии удостоверения.       – Значит ФБР, — предпринял он ещё одну попытку к общению. — Удалось найти нужную информацию?       О том, как сотрудница ФБР оказалась, по сути, заперта в Полицейском Департаменте один на один с зараженными и выбралась при первом удобном случае, Леон решил не уточнять, чтоб не усложнять отношения.       – Не ту, что хотелось бы, — отозвалась попутчица, не пытаясь скрыть свое приложенное терпение.       – Тогда что же вы ищите? — участливо спросил парень.       – Информацию о людях, ответственных за весь этот беспорядок, — как само собой разумеющееся, сказала она, сворачивая по дороге за угол Департамента.       Но и здесь город подготовил для них новые сложности. Треск и легкий гул пламени отчетливо донесся от главной улицы, на которую смотрело массивное здание Департамента, и, присмотревшись вперед, женщина остановилась и недовольно уперла руки в бока. Узкий перекресток, соединяющий их улочку и главную дорогу был залит огнем, плящущим над черной разлитой лужей. Даже пытаться проскочить там было опасно. Лужа медленно сползала по улице дальше, огораживая их путь пламенеющими парами.       – Пройдем насквозь через тот магазин, — не поднимая руки, кивнула женщина на завешенную плакатами витрину, и первая направилась вперед.       «Оружейный магазин Кендо», как гласила большая вывеска, даже издалека представлял из себя заброшенное и плачевное зрелище. Леон не мог не заметить, как местами кто-то пытался пробить стекло, но не пробрался через мелкую металлическую сетку витрины. А с потухшим в помещёнии светом им вообще не сулило ничего хорошего.       Но «сотрудницу ФБР» это не смущало и, доцокав до двери, она присела к замку и, ловко орудуя отмычками, вскрыла замок на двери магазина.       Дверь поддалась без лишнего звука, но в самом магазине царил такой беспорядок, словно всё содержимое оттуда вынесло ураганом.       – Ну и бардак… — тихо и слегка презрительно бросила женщина и спокойно пошла через весь магазин, чтобы выйти из него на главную улицу.       Леон же не считал себя самоуверенным оптимистом и, пользуясь случаем, решил заглянуть на полки хотя бы ради лишней пачки патронов. Но в магазине не осталось не то, что лишних стволов, но даже банальных патронташей. Одни только увесистые охотничьи рюкзаки, инвентарь для чистки оружия, масла, разные листовки, мишени, вспомогательный инвентарь вроде биноклей, парочки прицелов и, внезапно, удлинитель подствольного магазина для ружья! Который Леон, недолго думая, прихватил с полки с намерением привинтить к своему ружью позже.       Там же неподалеку под стеллажом Леон нашел и пачку патронов двенадцатого калибра. Видимо удачно выпавшую из чужой сумки при массовой упаковке. Патроны, естественно, он не побрезговал и подобрал.       Ещё Леон собрался быстро метнуться за прилавок, приметив рядом и дверь подсобки. Как вдруг из темного угла рядом с дверью на него вскинулось дуло ружья.       – Не двигайся, — предостерегающе прошептал мужской голос, и Леон мгновенно послушался.       – Я не причиню вреда… — начал парень, медленно качая головой и глядя в пол-оборота.       – Я сказал не двигайся! — требовательно повторил мужчина.       Упитанный, широкоплечий, но не обладающий фигурой бойца мужчина уверенно держал в покусанных руках дробовик. За бронежилетом и просторной рубашкой в желто-черную клетку терялись очертания его фигуры, но Леон в любом случае не стал бы с ним тягаться.       – Я просто прохожу мимо, — предельно спокойным тоном проговорил парень, слыша по голосу, что мужчина на взводе и может выстрелить даже в здорового человека. — Прошу, опустите оружие.       – Да, черт возьми… — сдерживаясь, раздраженно прошептал мужчина с полным комплектом патронташей на поясе и в боевой разгрузке явно с прилавков этого магазина. — Но сейчас ты повернешься и пойдешь туда, откуда приперся.       Леон старался не делать лишних и резких движений. Покусанные пальцы мужчины были неподалеку, и парень успел понять, чем это грозит. Хорошо бы, чтобы этот тип ещё был в своем уме, а не обезумел от заражения…       Но потом опять какое-то мелкое шевеление привлекло внимание Леона, и он заметил, как мелкая девочка вышла из подсобного помещёния следом за мужчиной. Ей было не больше десяти лет, и потрепанный вид с заторможенными движениями могли означать только одно…       – Мне кажется, вашей дочери нужна помощь, сэр, — тихо, почти не шевелясь, произнес Леон, стараясь переключить внимание отца.       Но психологический трюк не удался, и мужчина только вскинулся и нервно дернул оружием, почти ткнув стволом в плечо молодого полицейского.       – Не тебе указывать мне, что делать с дочерью, — ответил он злобно и вкрадчиво.       – Брось оружие, — уверенно и твердо прозвучал тихий женский голос, и взятый врасплох мужчина резко повернулся на звук каблуков.       Но встретился с направленным на него пистолетом.       Леон мигом вскинул свой пистолет и направил на горожанина. Теперь огневой перевес был точно на их стороне, и мужчина попятился, недоверчиво хмурясь на обоих.       Ни Леон, ни вооруженный тип не хотели открывать огонь первыми, но в тишине и при полумраке любое движение или слишком громкий звук могли заставить нажать на спуск.       Однако, женщина приметила девочку, ее странное поведение, кровь на майке и… недолго думая, направила свой пистолет на нее.       – Нет! Стой! — резко крикнул мужчина и тут же перегородил ей дорогу.       – Отойдите, — спокойно сказала дама. — Нужно ликвидировать ее, пока она не обратилась.       – «Ликвидировать»? — повторил издевательский горожанин сквозь зубы. — Это моя дочь, черт возьми.       Его голос звучал на грани надрыва. Леон не выдержал первым и опустил пистолет.       – Леди, — обратился он к попутчице. — Просто оставь его…       Женщина неуверенно покосилась на парня, снова на упитанного обреченного мужчину и вскоре тоже опустила оружие. Им всего лишь нужно просто уйти. А этот тип просто слишком на нервах.       – Эмма, солнышко, я просил тебя не выглядывай… — дрожащим голосом попытался потребовать несчастный отец. Он все ещё держал двоих полицейских на мушке, но только лишь для того, чтобы держать дистанцию.       – Па-па… — через силу выдавила из себя девочка с уже заплывающими белесыми глазами.       Ее едва различимый голосок прозвучал в тишине очень отчетливо, и мужчина бросил всё, опустил ружье и вернулся к дочке.       – Да, Эмми, папа здесь, — ласково прошептал он, присел перед ней на колено и даже отложил оружие на пол. — Я здесь, хорошо?       Он нежно обнял дочку, даже зная, что она едва способна ощущать родное тепло. Она почти не шевелилась. Уже даже не моргала. Но тихое натужное дыхание продолжало едва долетать из ее рта.       – Эти чертовы твари снаружи… — шептал через слезы мужчина, баюкая ребенка. — Посмотрите, что они сделали с нами…       После чего он поднял взгляд, обернулся и, морщась, сказал вроде бы очевидное:       – Ты же коп… Ты же должен знать что-нибудь, — он посмотрел Леону в глаза. — Как это произошло?! А?!       Но Леон не знал и не мог ответить. Тогда как его спутница хранила молчание.       – Она была нашим ангелочком… — укоризненно сказал мужчина, сдерживая слезы.       Парню было плохо. Отвратительно в этот момент. И плохо.       – Ма-ма?... — тихо позвала девочка, явно в бреду.       – Мама спит, детка, — успокоил ее заботливый отец, пряча глаза и с трудом выдавливая из себя слова. — И я… положу тебя в кроватку тоже… Окей?       Он словно спрашивал ее разрешения, стоя перед ней на коленях и заглядывая снизу в глаза. Хотя едва ли она могла что-то ответить.       – Эмма? — осторожно позвал он ее.       Но девочка не ответила, только тихо хрипя и мелко покачиваясь на слабеющих ногах.       Тогда мужчина тяжело встал, привычно подхватил с пола ружье, а потом одной рукой легко поднял дочь и направился с нею в подсобку. Ее встрепанная голова безвольно легла ему на плечо, а руки обвисли, хотя раньше могли бы любя ухватиться за шею.       Он уходил медленно, тяжело шагая, но не от груза, который нес в руках.       – Просто уходите, — прошептал он через плечо, уже откровенно плача. — Оставьте нас одних…       А потом с болью на душе резко хлопнул за собой дверью.       Леон и странная женщина остались в зале в одиночестве, в мучительной тишине глядя на закрытую дверь.       – Знаешь, — Леон не выдержал удушающего молчания первым. — Одно дело, когда скрываешь правду от меня… но зачем от него?!       Парень нервно махнул рукой на дверь и повернулся к женщине, укоризненно глядя в ее зеркальные очки. Но она все ещё молчала, даже не дрогнув губой.       Зато одинокий выстрел, донесшийся из глубины подсобной комнаты будто прочертил финальную черту в отношении Леона к ситуации. Вздрогнув, он какое-то время похоронно смотрел на молчаливую дверь, а потом резко обернулся к спутнице.       – Я хочу разобраться с тем, что здесь случилось, — напряженно и хмуро изрек он. — И остановить тех, кто за этим стоит… Помогать людям вроде него… — вскинул он руку в сторону двери, — вот зачем я пошел в полицию!       Леону было плевать как он выглядел сейчас перед ней и каким она его сейчас видела. Пусть даже юным подростком! Не важно. Но в глазах Леона она знала многое, чем он хотел бы воспользоваться в своих порывах. Потому что трусливо бежать тем более после такого он больше не мог.       Женщина же будто и правда оценивала его заново. С упорством, легкой экспрессией, а также максимализмом, которым пока так удобно рулить. Как очередным инструментом.       – Моя миссия, — изволила, наконец, поделиться она, — это остановить операцию «Амбреллы». Но мы можем отсюда не выбраться.       И пусть это была последняя проверка.       – Что бы не потребовалось для спасения города, — уверенно ответил Леон, — можешь на меня рассчитывать.       Женщина мелко кивнула, словно на этом окончательно принимая его в помощь.       – Зови меня Ада, — представилась она тихо и глянула снова на дверь подсобки.       Но оттуда больше не доносилось ни звука.                            Сэнхас              Опять мы встряли на одном месте на некоторый срок. Бесспорно, мутация протекает стремительно, изменения проходят быстро, и Вивьен, как и Эрик до неё, быстро смогла встать на ноги и теперь приводила себя в порядок на кухне под краном. Но всё равно это были задержки. Время, которого у нас становилось всё меньше и меньше. Но… это были те задержки, на которые я был согласен и с которыми не спорил. И полученное время я потратил с пользой. А именно, я смог выйти через служебные помещёния к техническому балкону и увидеть место стройки.       По большому счету смотреть там было не на что: от всего будущего дельфинария был только огромный разрытый котлован, ныне погруженный почти в полный мрак, который кое-как разгонял направленный свет прожекторов и автоматически включившихся фонарей городского освещёния. В котловане были зомби, как и везде, но… внимание моё привлекли не они. А то, вокруг чего они там толклись.       Экскаватор!       Здоровенный желтый гусеничный экскаватор, встрявший на верхнем ярусе котлована с высоко вздернутым ковшом. А в ковше сидел человек в строительной рыжей спецовке. Здраво подумав и прикинув, кто там может быть, я сделал смелое предположение, что вот так спасся водитель экскаватора и при небольшом старании у нас есть шанс получить сию технику с её водилой. Экскаватор — не танк, конечно, но… он даже лучше танка! У него есть ковш, которым можно будет двигать машины. Даже автобус можно будет убрать с дороги, потому как такие экскаваторы способны очень на многое. Этот экскаватор был довольно массивным и тяжелого класса. Такие сами весят что тот танк и могут ворочать десятками тонн груза. Осталось только взять лизунов, пробить к нему дорогу и у нас будет машина, способная прочистить нашей колонне любую улицу! Если, конечно, в ковше спрятался именно водитель, а не просто случайный рабочий, потому как просто так рулить этим видом техники, наивно надеясь на опыт вождения легковушек, не выйдет.       Дальше в глубине котлована тоже была какая-то техника и темнела массивной тушей, но я так и не понял, что там стояло: свет туда практически не доставал. Потом, как доберемся до экскаватора, гляну, что там такое затаилось.       Когда я вернулся в кафе, Вивьен уже вышла, уже довольная собой, бодрая и… ощутимо изменившаяся. Наверное, именно в ней проявились самые радикальные перемены из всех, кто сумел принять мутаген. Мало того, что она сбросила кило тридцать, так она ещё и сильно изменила свой внешний вид. Настолько сильно, что в вышедшем к нам существе мало осталось от той пухлой сумрачной девицы, которая открыла нам двери.       – Прекрасно выглядишь. — после короткой заминки произнес я.       Вивьен хмыкнула.       – Звучит так, словно ты в этом не уверен.       – Не совсем так… — я вздохнул. — Но ты первая, кто настолько сильно изменил свою внешность. Настолько, что я даже не могу в тебе опознать девушку, а не смазливого парня.       Тонкая улыбочка скользнула по губам некогда девчонки.       – Я не хочу, чтобы во мне опознавали девушку. — улыбочка стала коварнее. — Не в том мире, в котором нам предстоит жить.       Это было… справедливо и резонно. Я прекрасно помню, сколько у меня было проблем в подобной ситуации, возникших лишь из-за того, что я была девушкой. Хуже только то, что я была девушкой в репродуктивном возрасте… что сильно волновало немалое число из тех, кто сумел удержать свои анклавы цивилизации в разрушающемся мире. А потому я не сказал Вивьен ни слова возражения за её решение.       Мог бы — сам бы сделал то же самое в той сумрачной жизни…       – Нам пора закругляться и выметаться отсюда. — подвел я итоги.       Вивьен подхватила дубинку, любезно скрученную для неё Эриком, и спокойно, но с мелкой иронией произнесла:       – Веди, командир.       Прихватив найденную в кафе бутилированную воду и гарантированно незараженную еду, мы выдвинулись к нашей общей группе в атриум… всё так же заглядывая в каждый угол и всматриваясь в густые тени. Мало ли кого не заметили? С нами ещё есть обычные люди, для которых встреча с одним-единственным зомби может стать фатальной. А мой мутаген — не панацея и не выход на сторону силы для всех без разбору.       Потому как не все смогут принять мутаген и пройти нормальные изменения.       Пока те, кто получал этот мутаген, сумели измениться и остались полноценно-нормальными разумными, не потерявшими ни себя самих, ни свою привычную форму и облик. Но… я не просто так делал выборку. Я бы не дал мутаген ни Эмме, ни брату Дани. Они не смогут. Не справятся и не удержать свои изменения за накатывающим страхом.       Мало кто способен сохранить веру в себя или в чужие слова, когда собственная плоть пузырится и меняется на глазах. Когда прорастают когти и естественная броня, разум может… уступить страху. А как только это произойдет, личность и тело растворятся в накатывающей неконтролируемой лавине изменений. И по итогу останется лишь полный страха и гнева монстр, обиженный на всех, ненавидящий живых, но не помнящий ни себя, ни причин своих обид и ненависти к обычным и нормальным людям. Я такое видел когда-то, и сейчас я не готов повторять прошлые ошибки.       Возможно, Вивьен была последней, кто получил от меня мутаген. И то только из-за её поведения и поразительной схожести со мной самим. Иначе… я бы ей отказал. Женщины слишком… нервно реагируют на любые изменения во внешности. Особенно, на столь экзотичные как лавинообразная мутация без гарантий сохранения прежней красоты или хотя бы привычной эстетики.       Настроение вновь скакнуло, коварно напоминая про мои беды с башкой и подстегивая к более активным действиям. Пока Эрик и Вивьен проверяли дорогу, я присматривал за братьями. Мы уже прошли весь этаж и вышли к лестнице в атриум без встреч с зомби.       – Чисто. — вернулась Вивьен, легко удерживая в руке массивную металлическую дубину. — Эрик проверил террасу: на ней никого. Можно уходить.       Нагруженные водой парни послушно поплелись вслед за девушкой, я же шел замыкающим. Когда вышли на террасу, к нам присоединился Эрик, а ещё через пару минут мы прошли разгромленный зал с завалами тел и вышли в холл океанариума.       – Вернулись!       Громкий окрик Роджера прервал тихие разговоры. Люди вставали с пола, дети сбились плотной стайкой и жадно на нас смотрели голодными глазами, но молчали, хоть и видели, что мы вернулись не с пустыми руками.       – Вернулись. — я тепло улыбнулся парню. — Где Скрим и Дани?       – Снаружи. — парень махнул рукой за разбитое стекло. — За территорией присматривают: тут зомбаки с улицы подтягиваться начали. Пока ещё их немного, но, видимо, других живых уже рядом не осталось…       Парень запнулся, поняв, как это прозвучало, но… беда в том, что в его словах лишь суровая правда.       – Так. — я повел плечами. — Распределите припасы и быстро перекусите, пока мы сгоняем на место стройки: я там экскаватор видел с мужиком в ковше. Если повезет — это его водила, и он нам почистит улицы. — это я говорил внимательно слушающим меня Эмили и Стивену с Мелани. — Заодно проверим, что там с автобусами. Ждите здесь. Как начнем подгонять машины, грузитесь по очереди, но не перегружайте транспорт. Родж, остаешься присматривать вместе с…       Я запнулся, осматривая лизуна, гордо восседающего на бронированной заднице в углу и капающего слюной на пол.       – Это Вийу. — назвал лизуна Роджер. — Сменщик от Таллиса, только недавно прибыл и привел с собой двоих новых… совсем мелких. Вместо него убежали Иин и Ийна.       Охренеть, пацан наших лизунов мало того, что по именам выучил, так ещё и различает на морду лица…       – Что значит: новых привел? — выделил я главное.       Вместо Роджера ответил мне саркастичный, немного тягучий голос:       – На улице подобрал. От стаи отбились, бедняжки… совсем голодных привёл… маленьких… хрупких…       Скрим…       Изящный и гибкий мужчина подошел ко входу в океанариум и замер у колкой блестящей крошки разбитого остекления, плутовато улыбаясь сытой и довольной улыбочкой… с легким укором в глазах. Я ощущал этот укор в каждом слове и действии, ведь я его оставил одного на несколько часов… в его-то нестабильном состоянии. Хотя должен был быть рядом во избежание… рецидивов и инцидентов.       – И где они? — о том, что Скрим делал в моё отсутствие, я поговорю с ним позже.       – Кушают в вольерах. — мягко ответил супруг, всё так же улыбаясь и глядя мне в глаза с иронией и некоторым… вызовом, что ли.       Ладно, я поговорю с ним сейчас…       – Скрим…       Он всем телом выразил полное внимание и готовность внимать мне. Артистичный же поганец, а…       – Выбери двоих питомцев.       Он даже не изменил позы, но за его спиной образовались две здоровенные фигуры откормленных лизунов.       – Вивьен, ты с Роджером отвечаешь за людей. Адриан, Мик, распределите припасы и поешьте сами. Эрик…       – Я с тобой. — вновь отрезал парень.       Со мной так со мной…       – Ладно… пошли.       Эрик посветлел лицом, довольно улыбаясь, зато рожа Скрима в этот момент стала совсем уж паскудной… Но супруг промолчал, лишь иронично осмотрел худощавого парня сверху вниз оценивающим и откровенно приценивающимся взглядом. На мгновение они замерли друг напротив друга, глядя в глаза: Эрик и Скримрейк.       – Потом. — моё короткое слово прервало переглядывания двух хищников. — Скрим, где Дани?       Вместо ответа он взмахнул рукой, указывая на массивного лизуна, на спине которого и обнаружился искомый парень. Значит, с нами едет.       Я решил оставить все разборки на потом. Мне нужно немного времени собрать мысли в кучу и привести собственную голову в порядок. Прежде чем я начну разбираться со своим юным спутником и с безумной головой драгоценного супруга. И с тем, что он сделал в мое отсутствие, а так же с гипотетическими последствиями этих действий. Потому выдвинулись к месту стройки мы в молчании: Скрим легко взлетел по отставленной лапе на спину Сиюи к Даниэлю. А я с Эриком поднялся на спину Куаии, услужливо припавшего на передние лапы.              Лизуны бежали мягко и плавно, избегая длинных резких прыжков и рваных стремительных движений: Роджер ещё когда человеком был отучил от такой манеры двигаться… после того, как его стошнило прямо на лизуне. Иину это тогда не понравилось, другим лизунам тоже и с тех пор с седоком на спине двигаться они стали более плавно и мягко, дабы не растрясти хрупкого пассажира. Сейчас они бежали неспешной рысью, огибая основной корпус океанариума. По дороге нам несколько раз встречались недобитые зомби, но эту проблему наши монстры решили походя. Даже не притормозив особо. А единственная остановка на маршруте, на которую я решился, это был небольшой крюк за серым мемасным котаном: манула было реально жалко, да и Эрик тихо про него напомнил мне на ухо.       Манул всё так же сидел на декоративной стене и ворчал на сбившихся на земле зомби, но когда приблизились лизуны — отчетливо запаниковал и начал мяться и дергаться, куда б сбежать: лизуны для умного животного были монстрами пострашнее собравшихся под ним тварей. Но… коту некуда было отступать: рельефная кладка на стене упиралась в сетчатый потолок, а спрыгнуть вниз было некуда. К пони прибавились шестеро людей, окончательно отрезая животному пути отступления.       – Киса-киса-киса! — довольно громко крикнул я, привлекая внимание дикого кота и мычащих зомби.       Голоса людей кот знал и резко поднял на меня пушную морду с большими круглыми желтыми глазами, бликующими в свете фонарей.       – Киса… сиди на месте… пожалуйста… — проворчал я себе под нос, легко похлопав Куаии по загривку. Кот меня, понятное дело, не понял, а наш с Эриком лизун стелящимся шагом погнал к стене с животным.       Куаии передавил зомбей как песочные куличики, мимоходом, порвав лапами и даже не пачкая пасть: с недавних пор, как мозги всё больше и больше выходили из спячки животных инстинктов, лизуны вновь приобрели брезгливость и стали избирательнее в выборе жратвы. Жмущегося к стене кота Куаии только шумно понюхал, весело курлыкнул. Его за это испуганно обшипели: манул откровенно паниковал и жался к кладке.       Зачем мне этот котан? Это же дикое животное, которое практически не приручается. Манулы опасны. Они неуправляемы и так далее по списку. Но мне было его жалко. Вот просто жалко… оставлять живое животное умирать на этой стене.       – Киса-киса-киса. — снова я позвал манула, вставая на загривок лизуна.       Манул ворчал и откровенно боялся.       Куаии подтек почти вплотную к стене, поднося меня к коту. Дикое животное, хоть и привыкшее уже к людям, жалось в декоративный камень от «страшного монстра», но я-то пах живым! Я говорил. Я вроде был нормальным, а манул, как и любое животное, очень хотел жить и дико боялся непонятных тварей. Глаза кота испуганно бегали по сторонам, он жался к декоративной кладке и пушил толстый мех, дыбя его на загривке и спине.       Но любое животное способно к неординарным поступкам. Они могут приходить к людям за помощью. Они и приходят просить помощи, когда попадают в экстремальные условия. Как этот несчастный кот. Так что я верю, что мы с ним договоримся.       Наверное, это было нечестно: использовать магию для того, чтобы успокоить животное. Наверное, надо было быть честным и… бросить кота на этой сраной стене и ехать дальше за мужиком в ковше, но… это уже была моя блажь. А потому я потянулся к метущемуся разуму кота и отправил ему простой и понятный образ, как я его снимаю с этой стены и уношу на руках в безопасность, где нет этих страшных тварей, но есть вода и еда. Манул очень сильно хотел пить и есть, но если с едой он мог ждать, как и любой хищник, но вот вода ему была критична. Особенно на такой жарище, какая царила тут днем. А кот-то под прямым солнцем весь день просидел.       Даже так кота пришлось уговаривать долго: животное нам не доверяло и сильно боялось наших лизунов, но те не нападали и только заинтересованно чирикали и курлыкали, а потому манул медленно, после долгих уговоров и ещё нескольких завлекательных образов, но потянулся к моим протянутым рукам. Куаии подтек вообще вплотную, поднося меня к животному впритык, и с некоторой осторожностью мне удалось подхватить кота и снять его с декоративной кладки. А потом этот пушной поганец как обычная домашняя кошка закогтился мне за плечо и пугано глазел по сторонам, пока я его устраивал на руках, стараясь не особо обращать внимание на его когти на моих плечах и попытки залезть мне на голову и спину.       – Куаии, — я похлопал лизуна по бронированному загривку, — беги к котловану.       Лизун свое имя и команду «беги» уже различал, а вот место назначения — нет, и его пришлось дублировать мысленной командой. Но именно так мы постепенно приучали этих созданий к разговорной английской речи, ведь… она им прекрасно знакома, память о словах и языке сохранилась в их мозгу, потому как это все там было ещё в их бытность человеками. Сейчас же вновь восстанавливались ассоциативные связи и то, что сохранилось физически в памяти мозга снова начало подгружаться и осознаваться зарождающимся разумом этих созданий.       Полноценно-разумными они, скорее всего, никогда не станут, но условно-разумны они уже сейчас, а принудительное возвращение к прошлым знаниям позволит эту условную разумность закрепить и развить до разума хотя бы жако. Ну или трехлетнего ребенка. А это уже откроет совсем другой уровень взаимодействия с этими существами и позволит им стать полноценными напарниками для прошедших мутацию и приспособившихся людей вроде того же Дани, Роджера или Эрика.       Примерно в таком настроении и с такими мыслями, держа на руках мелко дрожащее толстопушное тельце перепуганного котана, меня привезли в котлован. Пока Скрим с Дани с поддержкой Сиюи расчищали ораву зомбей вокруг приглянувшегося мне экскаватора, я с Эриком бездельничал на загривке Куаии в небольшом отдалении. Одного лизуна вполне достаточно, чтобы передавить ту сотню зомби, что собралась вокруг строительной машины. Скрим оставался на загривке питомца, а Дани спрыгнул на кровавую землю зачистить недобитых тварей и проверить, чтобы никакая малолетняя погань не спряталась под гусеницами экскаватора и потом не тяпнула за лодыжку нашего гипотетического водилу.       Мужик на нездоровый движняк и шум всполошился и оживился, но благоразумно башку над краем ковша не поднимал, пока я его не позвал вслух:       – Эй, там, в ковше!       На мой голос над краем ковша показалась взъерошенная темная макушка и на меня меж зубьев ковша уставился мятый мужик лет эдак под сорок.       – Кавалерия прибыла. — весело и цинично заявил я, глядя жмущегося ко мне кота по спине.       Мужик наших «коней» оценил, рассмотрел под тусклым светом фонарей, побледнел и позеленел, но… раз мы такие красивые на них сидим верхом и изъясняется словами, а не мычанием и рычанием, то… наверное, всё не так уж и страшно…       – Мужик, ты водитель экскаватора? — проворчал снизу Даниэль, задумчиво глазеющий на гусеницы и намотанные на них чьи-то кишки.       – Я. — дрожащим и севшим хриплым голосом ответил мужик, вставая в ковше и демонстрируя нам яркую спецовку.       – А в ковше как оказался? — снова задал вопрос Дани.       – Да когда окружать начали, я в ковш решил забраться: не знал, выдержат ли стекла в кабине, если навалятся. А выбираться потом решил, поутру, когда тут возня утихнет. Мы тут с мужиками встряли: я здесь, ещё в бульдозере двое заперлись и мужики в бытовке закрылись. Она на той стороне стоит. Говорил с ними по рации. — мужик тронул темный кирпичик рабочей рации, засунутой в карман спецовки. — Думали, как светло станет, будем заводиться и выезжать из города. Техника у нас медленная, но мощная, любой завал пробьет, и мертвяки не остановят.       Вот тут он полностью прав: даже этот экскаватор зомби тормознуть не смогут, разве что совсем уж на него намотаются. Машина реально мощная. А уж если там есть бульдозер…       Бульдозер!       – Какой у вас там бульдозер? — тихо спросил я.       Темная массивная тень виднелась даже отсюда, но на машне погасили габаритные огни и полностью остановили двигатель, а потому разобрать, что там такое было сложно даже с мом зрением. Но, видимо, Эрику было видно, потому как парень тихо-тихо прошептал мне на ухо:       – Он огромный! — теплый воздух обдал мне шею. — Он больше даже чем танк…       Водитель, не слыша его слова, добил:       – Да там тяжелый Коматсу! Привезли недавно, чтобы ускорить работы. Потом его бы перекинули на стройку нового делового комплекса и промзоны дальше за рекой.       В бульдозерах я вообще не шарю, но если строитель говорит, что модель тяжелая, а Эрик — что это нечто огромное и мощное, то кто я такой, чтобы сомневаться? В любом случае бульдозер — это то, что даст нам проходимость на любой, даже самой заваленной улице. Эти машины ворочают тонами грунта! Что им сдвинуть завал из машин? Да они даже танк сдвинуть на обочину в состоянии! Особенно, если модель тяжелая.       – Значит так. — я решил закруглять разговоры и переходить к делу. — Дани, Скрим. Расчистите мужикам их машины и пусть заводятся и выезжают на улицу. А я с Эриком добудем автобусы. Нас не ждите: пусть бульдозер едет к школе и чистит дорогу. Мы как погрузимся — следом поедем.       Скрим усмехнулся и коротко кивнул. Мужик, приободренный перспективами спасения и хоть каким-то планом, принялся копошиться в своем ковше. Донесся писк рации и тихие слова: он предупредил коллег и друзей, что тут, оказывается, кто-то ещё выжил и скоро их спасут. Отдельно уточнил про наших «верховых монстров», чтобы мужики с переляку чего не учудили. Я это слушал краем глаза, придерживая завозившегося кота и успокаивающе гладя уставшее и голодное животное по спине. А сам думал и прикидывал дальнейшие свои действия. Помимо Таллиса в его школе…       Помнится, где-то в городе Оливера геройствовал на улицах… вместе с выжившими копами и одной из групп звездного отряда. И не того, который засел в театре, а другого. Но в глухой тьме он ещё на вертухане пылил… потом успел где-то эту вертушку проебать и оказаться в уличной свалке с копами и СТАРСами, просрать остаток отряда под волной, а потом ещё и припереть покусанного кореша в госпиталь в момент, когда Немезиде скинул посылку с барахлом. А в два восемнадцать ночи Элис, Валентайн и негр из СТАРСов столкнутся с Немезидой… если всё пройдет по канону.       Тайминги… Сейчас все упирается в них.       – Эрик, сколько времени? — тихо спросил я.       Наручные часы у парня были: нашел в раздевалке и взял по моей просьбе, чтобы следить за временем.       – Без двадцати двенадцать. — тихо ответил парень.       Итого у нас всего два с половиной часа до встречи Элис с Немезидой. Вопрос, с какой скоростью этот монстр двигается и сколько ему понадобится, чтобы дотопать от госпиталя до того моста, как быстро он оденется и экипируется? Ну допустим дадим на это время час. Оливера с его мужиками раненного до госпиталя могут и минут за двадцать дотащить: мужики сильные, да и стимул у них ощутимый. Ну даже если полчаса. А это означает, что у меня не так много времени в запасе, если я хочу их вытащить с той улицы… ведь долго они там оборону не удержат. Значит, мне надо построить маршрут так, чтобы я въехал к ним на огонек до того, как зомбаки их схавают. Вопрос в том, где они там свой героический и совершенно бессмысленный бой ведут. Что то за перекресток? Вопросы-вопросы-вопросы и никаких понятных ориентиров! Одно хорошо, что есть хоть какие-то опорные пункты по времени вроде тайминга встречи Элис с Немезидой в два двадцать ночи. Но когда тогда его разбудят? Ведь перед этой встречей он пехом прошелся по СТАРСам. Или это тупо по дороге попались?       Блядские сценаристы, у которых не то что с логикой действий проблемы, но и с таймингами событий… а я теперь сушу тут башку, как бы так успеть на все точки в единственно-верное время!       Ладно. Буду решать проблемы по мере их появления. Сперва — автобусы и встреча с Таллисом, а там уже прикинем, что и как дальше делать будем.       – Эрик, где там те автобусы могу быть? Есть идеи?       Парень ответил мгновенно:       – Я покажу. Видел, пока котлован разглядывал. Это чуть дальше, между стройкой, океанариумом и большими крытыми вольерами для животных. Там же гаражи для машин и парковка для автобусов: их проверяют в конце каждого рейса и убирают перед началом нового. Там должны быть пустые автобусы, которые закончили маршрут, но ещё не выехали на новый. Может, даже водители будут…       Может и будут, а может и нет. Но Стивен вроде как водить умеет… да и Эмили дама боевая, не верю, что она за руль сесть не может. Но, посмотрим по факту, что там и как.       – Погнали в гаражи. — закрыл я свои сомнения. — Но сперва заедем, кота сдадим. А то я под ним зажарюсь скоро…       Куаии, уловив мои пожелания, бодро сорвался с места и понесся обратно к океанариуму. Думаю, Роджер с манулом как-нибудь совладает. Заодно коту воды дадут или молока, а то животинку жалко… Да и я под этой пушистой горячей тушей начинаю уже ощутимо поджариваться… на тридцати-то градусах!                     Таллис              Стоило Дону сползти с матов и подойти к народу поближе, как в тусклом свете спортзала выжившие рассмотрели «декор» на его руках. И чего удивляться, что первой реакцией нескольких детей и выживших женщин был писк, нестройный ор и попытка отбежать аж в другую сторону зала.       – Полегче-полегче! — попытался угомонить их Дон. — Я же на вас не бросаюсь!       – Он тоже заразился! — попыталась поднять панику среди взрослых парней и девушек одна женщина.       – Вовсе нет, — ответил Дон.       – Но руки! Вы видите его руки! Это же… Это!       – Хватит!! — рявкнул на них уже я, отчего женщина аж мелко присела, а остальные замерли, где стояли. Правда, пара детей тут же расплакались.       Вот же гадство…       – Довольно истерик! — я сбавил тон, но всё равно ненамного, так чтоб не срывать горло. Правда эхо в зале меня усиливало. — Мы пришли, чтобы вытащить вас отсюда!       Однако, сделав паузу, я услышал не радостные возгласы и благодарные овации, а рев и вой зомби, которые толпились снаружи спортзала. Хуже того, что одна из дверей, ведущих на спортплощадку из одноэтажной пристройки, тоже периодически вздрагивала и заставляла грохотать спортивные снаряды, приставленные к ней в качестве баррикады.       Народ же в зале молча моргал на мое смелое заявление.       М-да. Как-то неэффектно получилось…       Один парень, даже издевательски поднял вверх большой палец.       – Ладно, нам помогут вас вытащить, — поправился я.       – Когда?       – Скоро! — отрезал я.       – Мы думали, вы сами спасались, — сложив руки на груди, ответила дамочка в спортивном костюме. Не то тренер местный, не то молодая мамочка чья-то.       – Мы уже четвертый заход в школу делаем, — сказал Дон. — Каждый раз кого-то выводим.       – Кучу детей со второго этажа, — подтвердил я.       – Ещё несколько людей с первого, — продолжил Дон.       – Директора вашего вот спасли, — сыронизировал я.       Дамочка в спортивной форме закатила глаза. Точно учитель…       – Мы не одни. У нас на дороге друзья с машинами. А скоро прибудут ещё другие, — продолжил говорить я.       – Но там же столько этих… зомби, — осторожно сказал скромный мужчина в сером пиджаке и некогда белой рубашке. — Вы уверены, что ваши друзья справятся?       – Вы не знаете, как он справлялся! — подал голос паренек, который слезал со стремянки. — Вжух! Вжух!       Он спрыгнул на пол и вдохновенно изобразил пустыми руками хаотичные взмахи, в попытке мне подражать. После чего опомнился, побежал к другим матам около стены, лежащим в один слой, и поднял с него наши клинки.       Ну хотя бы на мягкое бросил.       – Вот! Это твоё!       Какими глазами народ провожал пацана, вручающего мне не просто холодное оружие, а боевой раритет. Зато пацан, явно не местный школьник, преисполнился гордости, будто я стал его новым кумиром.       – Меня, кстати, Пит зовут, — представился парень. На вид ему было лет тринадцать и вел он себя так, будто мир вокруг не рушился, а погружался в компьютерную игру. — Вообще, мое имя Питер, но мне оно не нравится…       – Спасибо, Пит, — поблагодарил я паренька, и мы с Доном представились в ответ.       Компания, к слову, собралась в спортзале занятная. Не считая девушки в спортивке, которая назвалась Эмили, и мужчины профессорского вида, представившегося как Зак, в зале собралось ещё несколько взрослых, напоминающих родню, и стайка детей. Были среди группы и школьники, вроде Дона, а также пару ребят помладше как Пит. В целом вся эта группа выглядела как живая демонстрация естественного отбора в зомби-апокалипсисе. Все молодые, шустрые, крепкие. Стариков, пухлых или удрученных трагическими потерями близких я здесь не наблюдал. Очевидно, таковые стали жертвами в первых рядах.       И вся эта компашка дружно вытягивала нас на канатах. Сцепили канаты с помощью карабинов, перекинули через оконные рамы и тащили. Экзотично, но сработало.       – Как вы вообще до этого додумались? Почему просто не открыли дверь? — спросил я, указывая на баррикаду.       На мой взгляд убрать спортивные снаряды было проще.       – Так надежнее, — ответила Эмили. — Дверь они просто вынесут. Мы уже пробовали.       Пробовали? Уже? У меня тут же встал следующий резонный вопрос.       – Если вы выбирались из спортзала, то почему не ушли со школы?       – Очевидно, там весь город такой, — ответил Зак и несколько человек ему уверенно покивали. — Наши автомобили не близко. До них ещё нужно добраться. К тому же Мерилл говорила, что видела, как на улицах начался разбой. У нас нет уверенности, куда выходить и где безопасно.       Названная девушка в узкой юбке, будто разрезанной наспех какими-то ножницами, активно закивала. Она тоже была в числе тех, кто с опаской глазел на Дона, но пока держала свое мнение при себе. А вот паникующая больше остальных женщина предпочла просто отойти подальше и сесть на мат, сычом поглядывая то на нас, то на какого-то парня в дальнем конце зала, который не принимал участия в нашем спасении.       Странно всё это.       – И вы решили сидеть здесь, — мрачно буркнул Дон. — До каких пор?       – Пока не прибудут спасатели. Или полиция. Или спецслужбы, — ответил Зак, взяв на себя роль главного переговорщика между такими странными нами и народом.       – Да… Конечно, — скептично заметил Дон и, будто потеряв интерес, пошел устало обходить зал и разминать ногу. Я ему только тесак вернул, с которым парень стал выглядеть ещё более грозно.       Он его даже не обтер. Ибо нечем.       – У спасателей весь город в беде, — ответил я. — Как и у полиции. Ещё скажите, что армию дожидаетесь.       Народ переглянулся и опешил, будто я сказал что-то странное.       – Но кто как не вооруженные силы страны могут нас спасти! — сказала Мерилл, и остальные с ней даже согласились.       Во они наивные!       – А вам не приходило в голову, что проблему эпидемии могут решить более радикальным образом? — мрачно сообщил я, не собираясь, впрочем, ввязываться в дискуссию.       Хотя возгласы недовольства и попытки оспорить меня тут же начались. Заговорили все взрослые почти что хором, и начали возмущенно доказывать мне, что всё будет не так. Что я не прав, я ничего не понимаю. У них прекрасный город. Сердце «Амбреллы». Тут много денег. Корпорация не позволит. И всё в том же духе.       Кто я такой, чтобы их разубеждать? Тем более, может быть, по какой-то случайности и воздействиям на канон они окажутся правы! Я не в праве и не в том положении, чтоб обещать им, что их город просто сроют вместе с зомби. Всё зависит от глав корпорации и от их решения. Даже не от решения отдела, заведующего безопасностью Раккун-Сити.       Я думаю, что за применением экспериментальных зарядов стоит более значимая личность «Амбреллы».       Но, это мы ещё проверим.       Однако, весь диалог на этот безрадостной ноте как-то сам собой сдулся. Выжившие учителя и родители, которые по случайности спаслись здесь в зале, остались в целом недовольны нашим появлением, и волшебная дружба нам уже не светила. Сиюминутного спасения я им предоставить не мог. Новости принес плохие. Пищу для размышлений дал безрадостную. Еды и воды не принес. А Дон просто выглядел страшно.       Зашибись…       Только Пит ещё продолжал активно крутиться рядом с нами и приставать с вопросами то ко мне, то к Дону. Особенно к нему. Топ один тема для расспросов была, естественно, о его руках и когтях. Дон отвечал неохотно, но терпеливо.              Где-то через десять минут, основной интерес взрослых к нам иссяк, и народ устало разбрелся по углам спортзала, разделившись на маленькие группки. Зак и Эмили по старой памяти, как коллеги, уселись рядом на скамью около стены. Активной беседы у них не было, но изредка они переговаривались о чем-то, глядя на нас. Может быть, сверяли свое мнение.       Мерилл принялась ждать развития ситуации вместе с парочкой детей. Другая взрослая мадам держалась ещё дальше. А неприкаянные малолетки из местной школы прижимались друг к другу всей стайкой и под звуки возни на улице просто боялись.       Вот так проявления героического спасения. Что я с этого испытывал? Раздражение и мелкую досаду. Нет, естественно, я намерен их всех вытащить. О другом варианте и речи нет. Но… наверное, я просто не рад, что нас так скептично приняли. Особенно, не рад тому, как приняли Дона и что теперь мой напарник из-за них мрачен.       Но помимо взрослых и стайки детей в спортзале сидел какой-то уставший парень, к которому я решил подойти и сам познакомиться.       Помимо того, что парень этот выглядел устало, сидел он в немного странной позе, заложив руки за спину. Внешне с ним все было отлично. На вид лет двадцать, коротко стрижен, одет в футболку поло и шорты, цвета хаки. Само его наличие здесь означало, что парень явился за кем-то из мелких, но встрял. Однако, если тому же Марку повезло, и он таскался со своим братом, то у этого парня мелкая родня рядом не крутилась. Вместо этого рядом на корточках тусил другой тип, примерно тех же годов.       – Привет! Как дела? — приветливо махнул я рукой и доброжелательно улыбнулся этим двоим.       Парни подняли на меня взгляд, и если второй отозвался симметричной улыбкой с ответным приветствием, то первый просто ограничился одним коротким: «Привет» и понуро опустил лицо.       Чё-то как-то не нормально.       После чего я представился и поинтересовался, как к ним обращаться.       – Мое имя Джейк, — представился тот, что сидел на корточках. — А это Том.       – А почему Том настолько печальный? — попытался своим условным энтузиазмом расшевелить я парней. — Эй, приятель, давай бодрее! Дерьмо случается, но жизнь ещё тебя не отпустила. Скоро будем выбираться на свободу.       Попугая с нами тут не было, а значит птица скорее всего вернулась к Нирану с докладом. Ниран свой пост не бросит, предпочтет скорее дождаться возвращения Сэнхаса с лизунами и Скримом. Только потом имеет смысл нас отсюда доставать.       – Я остаюсь... — ответил внезапно Том.       От такого я аж опешил. Что это за жертвенность?       – ...Когда мы с Джейком делали очередной рей в столовку за водой и бургерами, то дверь в зал проломили. Нас догнали. И меня укусили, — сумрачно пояснил Том. — Я знаю, что уже не жилец. Хотел захлопнуть дверь за Джейком, но он втащил меня сюда. Потом выбегать стало страшно. Не знаю, что будет дальше, но я попросил, чтоб меня хотя бы привязали покрепче к тренажеру. Вот и...       Он кое-как пожал плечами, но вышло плохо. Только сейчас я понял, отчего у него была такая странная поза. Но если так, то привязали его на совесть. А второй парень, Джейк, оказывается, поддерживал его, как мог, общался, говорил с ним, но лишь оттягивал неумолимый конец.       Занятная выходит картина. То есть некогда незадолго до нашего приезда парни как раз сделали рейд на столовую, и вся эта орава с первого этажа хлынула на шум. Парни не рассчитали угрозу, дверь не удержали, вернулись бегом к спортзалу, и народ здесь изрядно психанул, когда им чуть было не вынесли вторую дверь. Видимо, после этого им и пришла идея про канаты.       Я огляделся по залу и действительно приметил несколько пустеющих бутылок воды и бумажный мусор от бургеров. То есть, рейд все-таки был успешный.       Молодцы!       А ещё это означает, что именно этим пацанам мы с Доном обязаны своим беспрепятственным хождением по первому этажу.       – Если вы собираетесь сваливать отсюда, — продолжил Том сухим и почти что безэмоциональным голосом, — то можете перебить зомби в раздевалке, а потом выйти так же через окно, как вошли, засесть на рамах, а я открою дверь в спортзал и стану приманкой. Орава рванет через дверь, а вы спокойно пройдете.       Самоотверженность. Отвага. Честь...       Я понимал, как больно ему было говорить эти слова. И видел, как страшно ему было представлять, что его начнут жрать заживо. Глаза Тома наполнялись болью, но он не пускал ни слезы. Может быть, уже смирился. Может, уже всё ранее перепсиховал. Ведь не похоже, чтобы он горевал о сестре или брате, которые «останутся без старшего». Или не похоже, чтобы он просил «передать его родителям» какие-то слова. Знал ли он, что вся его родня погибла? Видел ли это своими глазами. Я не стал спрашивать, чтоб не ковыряться в свежих ранах на психике. Довольно того, что он по итогу уже поставил на себе крест, и чтобы хоть как-то помочь другим, предлагал себя в качестве последнего… спасения.       Великолепные качества в столь юном возрасте. Прямо-таки достойная эталонного рыцаря храбрость и жертвенность. И ведь его план мог бы даже сработать!       А ещё я понимал, что он наверняка не хочет чувствовать, как становится бешенным и как разум его покидает. Тоже думает, что лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.       Я склонился к привязанному парню и тронул его за плечо, вынуждая посмотреть на меня.       – Для протокола, — разборчиво сказал я. — Я тебя послушался, и ты нас спас. Но по факту ты идешь с нами и будешь жить.       Он мигом оживился. Но не в том смысле.       – Но так нельзя! Вы не понимаете! Я должен остаться! Я понимаю, что меня ждет, не подвергайте себя опасности! — с обреченной мольбой в голосе затараторил он.       – Послушай, и давай ты мне поверишь, — я придержал парня за плечо и легонько встряхнул. — Я понимаю, что ты, вероятно, считаешь, что остался последний из семьи и все твои знакомые и родные погибли. Я знаю, каково это. Я знаю, каково лишиться всех, кто был дорог. Но знаешь что…       Парень мучительно глядел на меня, но жадно слушал.       – Худшее, что ты можешь сделать — это сдаться. После того как ты уже выжил, после того как помогал здешним спасенным детям. После того, как пожелал спасти их даже ценой своей жизни. Худшее — это пустить себя в расход, не пытаясь ухватиться за ещё один шанс. Да, у тебя не было шанса, пока мы с Доном сюда не пришли. Но теперь он есть. И я хочу, чтобы ты им воспользовался.       – Зачем? — устало спросил он.       – Потому что такие сильные парни, как ты, нужны тем, кто остался, — тепло сказал я. — Ты можешь стать частью нашей прекрасной команды. Ты нужен другим детям, кто потерял своих старших братьев. Ты можешь стать классным сыном для сильных и смелых отцов, которые потеряли своих детей. Ты можешь стать нашим другом. Можешь помочь нам прочищать этот город дальше и спасать тех, кто застрял, окруженный толпой зомби. Даже ночь ещё не началась. Город только погружается в хаос, и ты можешь увидеть ещё сотни счастливых лиц тех людей, которых поможешь нам спасти.       Да, я давил на то, что по моему предчувствию задевало его больше всего. Я давил на ответственность. Пусть я не мог вернуть ему родных, я не угадаю кто из тех детей в школе мог быть его братом или сестрой. Но я могу вернуть ему жажду и желание жить. Может быть, для начала не ради себя, но ради других. Но я хорошо знаю, как чужая искренняя благодарность способна со временем залечить глубокие раны личных потерь.       Может быть, именно эта уверенность качнула его чувства и в них закралась надежда?       – Вы разве можете меня вылечить? — спросил Том.       – Можем, — не стал врать я. — Антидот существует. Он способен на ранних стадиях остановить заражение. Однако…       Парень напрягся.       – Я хочу предложить тебе другой путь. Потому что найти антидот в городе сложно, у нас его нет. Зато… у нас есть нечто другое.       После чего я повернулся и позвал к нам Дона.       Напарник подошел вместе с Питером, охотно отойдя подальше от мутных взрослых. Я уверен, что он всё слышал из нашего разговора, но пока просто не вмешивался.       – Я не понимаю, — помотал головой Том.       – Дон уже не совсем человек, — пояснил я. — Он сильнее, быстрее и крепче. Он познакомился с экспериментальными существами «Амбреллы», которые после аварии на станции тоже вырвались на свободу. Эти существа его изменили и теперь заражение зомби для него не помеха.       Как я вилял с правдой и играл словами — это отдельный высший пилотаж, но я пока не хотел вдаваться в подробности. Особенно в тематику того, что такое лизуны, какая авария и что вообще происходит.       – То есть я стану как он? — показал Том на Дона и его руки.       – Не обязательно таким внешне, — уточнил я. — Но однозначно не будешь как те за стеной.       Дон мою альтернативную правду не отрицал, хотя поглядывал укоризненно. Все-таки его не кусали зомби, и как мутирует вирус после добавления в него вещёств от лизунов не совсем понятно. Корректней было бы сравнить ситуацию Тома с Волтером, но показать в пример мужика из оружейки я пока не мог.       – И как это сделать? — спросил Том, уже не столь обреченным тоном, как раньше.       – Для начала нужно отсюда… — начал было Дон.       – Его слюна или кровь, — глядя на Тома я указал пальцем через плечо на напарника. — На выбор.       Дон прокашлялся и ахренел. Джейк и Том подвоха не поняли.       – Мне его что, облизать?! — тихо спросил Дон, чтоб остальные в зале не слышали.       – Как хочешь, — я поднял ладони. — Целоваться не предлагаю, но можешь кровью напоить. Хотя в крови мутагена меньше.       Пацаны неловко покосились друг на друга, а потом на меня, словно я нес какую-то фантастическую ересь.       – Ну можешь ему на укус плюнуть! — съязвил я. — Тоже должно сработать.       – А последствия? Его тоже начнет мутить? — спросил Дон. — Прямо здесь?!       Он обвел руками спортзал, где на нас с любопытством глазели буквально все.       М-да. Не лучшее место.       – Комната тренера может быть сейчас пуста, — сказал я, глянув на вторую дверь в зале, закрытую людьми на всякий случай. — Давайте перейдем туда.       Судя по планировке, именно эти окна мы должны были видеть ранее с Доном в одноэтажном корпусе. Если зомби туповаты, а они всё-таки таковы, то ломиться в окно тихого кабинета они не станут. Даже если этот кабинет на первом этаже и от добычи их отделяет хиленькая дверь. Им не придет в бошку обойти здание. В чем все-таки зомби удобны, так это в том, что они будут мусолить стену, под которой пропала добыча, и останутся там, пока у них где-то не замаячит более доступная жертва.       Так что, развязав Тома, мы направились с ним в кабинет физрука, никого ни о чем не спрашивая. Правда, при попытке сдвинуть баррикаду, ведущую в тихую зону, мы столкнулись с протестом и паникой всё той же странной женщины. Но оружие решает. Даже если оружие это клинковое. Нет, мы ей не угрожали. Мы её просто не слушали, а потом, перед тем как вскрыть дверь, очень уверенно взялись с Доном за тесаки и облагодетельствовали даму таким тяжелым взглядом, что она предпочла замолчать.