Альтаир

      В лаборатории было довольно темно и пахло медикаментами. Был ещё какой-то необычный запах, но бывший агент не мог разобрать что именно могло всколыхнуть в нём неприятные воспоминания. Тэйлс тем временем уселся в кресло и указал Шэдоу на соседнее, больше похожее на стул. Его сочувственный взгляд на секунду заставил Шэдоу чувствовать себя злым, желая врезать по этой белой смазливой мордочке. Но он сдержался.       — Не надо смотреть на меня так. — спокойно, но резко попросил Шэдоу, бросая на лиса презрительный взгляд. — Я не маленький мальчик, готовый расплакаться от того, что узнал то, что от меня скрывали.       Тэйлс удовлетворённо улыбнулся, кивая и вбил какой-то код доступа к папке с файлами под названием «Омега».       — А ты дерзкий. Сам сидишь в тылу врага, в любую секунду можешь получить пулю в лоб, но все равно не боишься отстаивать своё мнение. Достойно уважения. Теперь я понял чем ты понравился ему. — поддержал лис, сменив тон на более дружелюбный. Очевидно, он доверял своему напарнику. — Ладно, вот… Теперь я оставлю тебя, потому, что мне нужно заняться кое — чем, а ты можешь копаться в этих файлах сколько хочешь. Когда закончишь, просто крикни кого-нибудь, мы услышим. Не знаю о чем вы договорились с этим сумасбродом, но ты явно остаёшься на ужин, Шэдоу. Кстати, я Тэйлс. Бывший научный руководитель проекта «Омега» и ведущий хирург секретного отдела GUN. Приятно познакомиться. — протянув руку, он мило улыбнулся, совсем как Альтаир, когда Шэдоу потряс его ладонь в ответ.       — Думаю меня вы тут уже все знаете…       — Да! Мы следим за тобой уже пару месяцев. Извини за это, но… Ты не мог бы снять куртку? — Тэйлс достал какой-то прибор, покачивая его в руке, пока Шэдоу неодобрительно смотрел в его глаза, снимая кожанку. Его рубашка к сожалению уже была запачкана в районе лопаток. Бегать с незажившей раной было чревато.       Тэйлс кивнул, когда просканировал черный торс.       — Чист. Сегодня оперировали? — с удивительной точностью подметил Тэйлс, отчего Шэдоу удивлённо поднял бровь.       — Да. Я избавился от слежки как только узнал.       — Молодец. Я не думал, что ты решишься, но Эми была права. У Соника чуйка на таких как ты… — последнюю фразу он пробормотал, сонно зевая, когда шел к двери. — Позовешь!       Соник?       У Альтаира было два имени? Или это кличка? Может Дэниэль его ненастоящее имя? Может быть, Соник это вообще не имя?       Слишком много вопросов, на которых снова не было ответов, занимали голову, мешая думать. Какой вообще был смысл во всём этом, если это не имеет значения? То, как звать ежа было абсолютно неважно. Гораздо важнее было то, к чему ему открыли сейчас доступ и Шэдоу вздрогнул, вновь увидев те самые фотографии, которые так часто вспоминались ему в ночных кошмарах.       Его родители были всем для него. Та самая идеальная любящая семья, о которой многие мечтают. У него было всё. Его лелеяли, его воспитывали, ему помогали развиваться. Прислушивались и учили добру. Сейчас, читая досье своих родителей, он глотал комок в горле. Одни из лучших агентов. Профессиональные киллеры, удостоенные медалью за отвагу от самого президента. Естественно, он понятия не имел, что его спасение было подстроено, чтобы вынудить его спонсировать новый многообещающий научный проект.       Шэдоу стиснул зубы, вновь и вновь пробегая взглядом по множеству сухих строчек, где были описаны все характеристики идеальных солдат, которыми его родители стали.       «Одним из характерных свойств новой сыворотки стала нечувствительность к боли. Болевой порог взлетел до небывалых высот, что позволило нам эффективнее использовать подопытных. В совокупности с новым видом ускорения регенерации, мы позволили себе добиться терпимости к видам боли, раньше обязательно вызывающей болевой шок. Это прорыв! Теперь, к примеру, простреленная конечность не будет отвлекать агентов от задания, затмевая мыслительные процессы. Мозг не считает это жизнеугрожающим фактором, поэтому решает эту проблему самостоятельно, в фоновом режиме.       Так же, значительно усилилась и мозговая активность. Агент способен во много раз быстрее обрабатывать информацию, соответственно, двигаться, что приводит к фантастическим результатам на поле боя.       Существенный минус, с которым мы пока не смогли справиться это то, что сыворотка, хоть и пригодна для всех видов существ, вызывает отторжение почти у восьмидесяти процентов испытуемых. Те, кто выжил, непременно показывают отличные результаты, поэтому я считаю, что стоит продолжать исследования.»       Следующие файлы, которые он увидел, были видеозаписи с лаборатории, где проводились испытания. Вот его мать, а вот его отец, такие родные и такие ласковые к нему, когда они встречались дома, но такие беспощадные и бездумно убивающие людей, ради эксперимента. Он смотрел на них, окровавленных и апатичных, и ужасался. Ужасался себе. Ужасался тому, что он пошёл по их стопам, убеждая себя в том, что делает доброе дело. Защищает людей.       Так же, как его родители.       Те самые, в послужном списке которых, количество жертв исчисляется сотнями.       Шэдоу почувствовал, как ему становится нечем дышать.       Как он мог пойти на это? Как он мог?! Вот так же, просто, будто это какие-то куклы? В какой-то момент, зацикленная видеозапись остановилась на моменте, когда пуля вылетает из черепной коробки, разбрызгивая капли повсюду. Ком в горле разросся до небывалых размеров, проникая повсюду и заставляя сжимать зубы от ярости и боли и в какой-то момент, Шэдоу почувствовал, как жгучие капли наполнили его глаза и начали предательски стекать по щекам, обжигая их болью разочарования и ужаса от осознания собственной ничтожности. Шэдоу закрыл глаза, мотая головой, но как бы он не пытался, он не мог убрать эту картину перед своим взором. Он больше не видел на том месте отца. Бездушно спускающего курок, заставляя пулю, летящую на сверхзвуке врезаться в хрупкую кость, уничтожая жертву. Он видел на этой записи себя. Снова. И снова. И снова. И снова. Поднимающий оружие и равнодушно отнимающий чью-то жизнь, несмотря на то, что человек умолял его о пощаде. Он никогда не думал о том, что точно так же отнимал семьи у таких же как он. Он никогда не думал, что дети его жертв могли выбрать тот же путь, что и он сам, просто потому, что в глубине души он хотел мести.       Полосатые пальцы впились в иглы, когда Шэдоу попытался сжать их со всей силы, чтобы отвлечься от нахлынувшей волны боли, которую он так умело подавил в схроне. Теперь, когда он остался один, он не мог остановиться, снова и снова листая фотографии всех жертв его бывшей семьи. Листы с миссиями. Планы зданий. Описание цели. Видео с мест подстроенных аварий. Равнодушные глаза. Отсутствие боли.       Его жизнь.       Операционный стол. Фото Альтаира. Фото Эми. Медицинские карты агентов. Сведения о предполагаемых побочных эффектах. Данные о смертях в лаборатории. Личные вещи тех, кто погиб. Всё, всё это сохранено в этой гребаной папке, которую он уже ненавидел, но продолжал листать, загоняя себя в ещё большее уныние.       Вся его жизнь пошла под откос из-за того, что он не мог признаться себе, что хочет мести.       Всю свою жизнь он убеждал себя, что делает это ради блага, но на самом деле, он просто не мог простить тех, кто убил его семью. Ему было наплевать кому мстить, лишь бы это принесло облегчение… Он убеждал себя в этом всю свою жизнь и всю жизнь он ЛГАЛ самому себе…       Палевая шерсть была насквозь пропитана слезами, когда Шэдоу осознал, что с яростью избивает клавиатуру кулаками, бросив её на пол. Он не знал каким образом Альтаир вдруг оказался рядом с ним, но когда Шэдоу снова яростно бросился на него, чтобы выпустить пар, Альтаир изящно увернувшись от хука, прижал Шэдоу к стене, прильнув к его губам в грубоватом неожиданном поцелуе, заставляя разъяренного ежа застыть в замешательстве.       Совокупность раздирающей изнутри душевной боли и страстно ласкающих его губ, сводила с ума от того, что его разум не мог принять решения как поступать в этой, слишком сложной для него ситуации. Альтаир нежно скользнул обнаженной ладонью под рубашку, пока второй рукой сильно прижимал полосатое запястье к стене, показывая, что он не отпустит, и одновременно исследуя языком ровный ряд острых зубов. Шэдоу хотел было протестующе наорать на ежа, но вместо этого, почувствовал, как ослабли колени, когда влажный язык проник глубже, играя с его собственным, когда он приоткрыл рот. Ещё никогда прежде, его не целовали ТАК неистово. Так жарко. Так вызывающе дерзко и при этом, чувственно. Это сводило с ума…       Голова начала кружиться от опьяняющего запаха зелёного яблока, вперемешку с чем-то терпким, наподобие иланг-иланга или жасмина, но Шэдоу всё равно пытался отрицать очевидный факт ровно до тех пор, пока не схватил свободной рукой кобальтовые иглы, наверняка больно потягивая от переизбытка чувств. Но ожидаемой реакции не последовало. Альтаир слегка зашипел и впился клыками в палевые губы, вместо того, чтобы отстраниться, чем вызвал внутри Шэдоу взрыв новых ощущений, приятно отдающих жаром повсюду. Это была необычная реакция, но Шэдоу не смог сопротивляться сильному желанию отомстить.       Он углубил поцелуй, в ответ покусывая губы собрата и зарычал, дёргая иглы снова, из-за чего Альтаир слегка выгнулся в спине, утягивая за собой, по спирали, Шэдоу, которого он крепко держал за талию, вцепившись коготками. В результате Шэдоу пришлось выставить руку, чтобы они оба не упали, так что теперь, Альтаир был прижат к стене, запертый в клетке из полосатых конечностей и Шэдоу не смог упустить возможность отомстить ему ещё раз, грубо втягивая в новый поцелуй, снова и снова обхватывая сладкие, чуть припухшие от укусов, губы. Ему хотелось доказать, что он не хуже. Ему хотелось показать, что он восхищается. Ему нравилось чувствовать это сильное тело под своими пальцами и нравилось ощущать, как Альтаир царапает его кожу, но в один момент…       Шэдоу осознал, что это все ужасно неправильно.       Он в ужасе отстранился, тяжело дыша и едва понимая, что успел расстегнуть молнию на балахоне стройного ежа. Широко раскрытые рубиновые глаза уставились в любопытные изумрудные, пока оба ежа тяжело дыша, молча прожигали друг друга взглядом. Шэдоу с непониманием, Альтаир с уважением, но черный ёж первый отвёл взгляд, судорожно застёгивая полурасстегнутую Альтаиром рубашку.       — Я не…       — Всё в порядке. Я сам был инициатором, верно? Не думал, что тебе понравится, но я просто не знал, как еще успокоить тебя, не прибегая к насилию или лекарствам.       Шэдоу потерял дар речи от осознания двух фактов и замер, снова встречаясь с этим наглым, абсолютно уверенным в себе взглядом. Первое: Альтаир хотел помочь ему справиться с приступом агрессии, пусть и таким безнравственным способом и второе… Ему же и вправду… Понравилось…?