Альтаир

      Дышать стало определенно спокойнее, когда Шэдоу осознал, что за ним больше не следят. Ночной воздух, ставший ещё более прохладным, пробирался под ткань, пытаясь достать крупицы тепла, которые чёрный ёж тщательно пытался сохранить, кутаясь в куртку. Но это не помогало.       По-хорошему стоило бы взять напрокат тачку и добраться до своего небольшого дома, но Шэдоу понимал, что лучше лишний раз не светить адрес, а все машины оборудованы встроенным GPS и камерами. Не то, чтобы GUN часто пользовались сетью гражданских камер, но если он стал первоочередной мишенью, это точно не стоило упускать из виду. Пешком, пешком и ещё раз пешком. От этого угнетающего факта Шэдоу тяжело вздохнул. В обычной ситуации он бы уже давно вызвал такси.       Туман мягко стелился по безлюдным улицам, подсвечиваясь, словно изнутри, лунным светом, который, казалось, так и зовёт, чтобы заморозить глупого путника, попавшего в сети его красоты. На секунду, Шэдоу подумал о том, что раньше ему не хватало времени полюбоваться таким простым, но оттого не менее красивым природным явлением. Улыбка коснулась его губ. Может быть, сегодня последний день в его жизни, так что нужно было наслаждаться всем, что он мог сегодня испытать.       Через пару часов Шэдоу добрался до схрона боеприпасов GUN, спрятанного в подвале одного из полуразрушенных зданий. К счастью, это место никем не охранялось, потому, что никогда не было нужды в этом. О нём знали исключительно агенты. К тому же, отпечатки пальцев невозможно было подделать, так что Шэдоу смело спрыгнул в подвал и включил фонарик, осматриваясь.       Растяжка, которую он оставил ещё несколько месяцев назад так и осталась нетронутой. Шэдоу ухмыльнулся. Никто не заходил сюда всё это время. Прекрасно.       Вскрыв сейф, ёжик забрал свою старую винтовку, пару гранат, несколько магазинов с патронами и военную аптечку, датированную позапрошлым годом. Ему нравились эти аптечки, потому, что в них ещё были вещества, повышающие мозговую активность. Иногда, Шэдоу чувствовал себя зависимым от них, поэтому использовал крайне редко, а ещё, их перестали выпускать, так что их следовало экономить. Удовлетворенно хмыкнув и сложив всё в рюкзак, ёж встал, собираясь идти домой, но вдруг почувствовал кожей словно за ним кто-то наблюдает.       Мысленно выругавшись, Шэдоу постарался сделать вид, что что-то забыл и стал перебирать патроны, доставая из дальнего угла сейфа пистолет, но как только он его взял, к его виску приставили холодное дуло, а запястье правой руки профессионально обхватили, грубо прижимая ежа грудью к стене. Тепло тела, прижатого к его спине отдавалось странным покалыванием и Шэдоу судорожно обдумывал как выбить пистолет из рук врага, пока до боли знакомый голос не промурлыкал ему в ухо:       — Тише, Шэдс, я не причиню тебе вреда, если ты просто отдашь мне красивые розовые таблеточки, которые припасены в этой аптечке…       Шэдоу едва сдержал истерический смех, понимая, что фактически распластался под этим наглым вторженцем. Он не смог не фыркнуть, нетерпеливо ёрзая под ежом, прижавшим его к холодной стали.       — Мог бы просто попросить, а не лапать меня, Альтаир. Ты не враг мне.       Зелёные глаза широко раскрылись, когда синие уши уловили подкол или дерьмовый флирт, но ёж не поверил на слово, пока Шэдоу не отпустил пистолет, медленно разворачиваясь и поднимая руки вверх. Альтаир моргнул, почти смущённо цепляясь взглядом за сцепленные в замок над головой, полосатые руки. Шэдоу выглядел очень соблазнительно в такой позе, особенно учитывая его расстегнутую рубашку и выбивающийся из-под неё густой белый мех. Рубиновые глаза с любопытством смотрели в изумрудные, но Альтаир не убрал пистолет, хотя и удовлетворённо усмехнулся, показывая белоснежные клычки в полуулыбке. Шэдоу был очень красив, он должен был признать это…       — Я всего лишь хочу отомстить Тауэрсу за всё то дерьмо, что он сделал. По крайней мере со мной. Я не враг тебе и не хочу с тобой ссориться. — повторил он четко и внятно, продолжая так же стоять, переплетая собственные пальцы.       Альтаир определенно задумался над тем, что сказал бывший агент, а затем сделал шаг назад, теперь упирая дуло в полосу на черном лбу.       — И что же он сделал? — почти ласково протянул он, словно не верил ни единому слову.       — Заставлял меня убивать невинных людей. Уничтожал наших агентов. Издевался над заключенными… Проводил эксперименты над людьми. Над тобой… — на этом Альтаир вздрогнул, а в его глазах мелькнуло недоумение, но Шэдоу продолжил. — Я не хочу, чтобы от этого дерьма ещё кто-то пострадал. А ещё, я хочу уничтожить все данные об этом проекте, потому, что я уверен, они все ещё играют с этим огнем. Ну и напоследок… Хочу, чтобы этот ублюдок сказал мне в лицо какого хрена он решил меня убрать. — тут Шэдоу сам стиснул зубы, чувствуя злость.       Он правда не понимал за что. Что он такого сделал, за что его просто решили выбросить как ненужного щенка, родившегося невовремя. Лучший агент, лучший агент… На кой хрен этот статус, если тебя так же легко списывают, будто ты ничего не стоишь?       Альтаир заметил, как в рубиновых глазах появился огонёк ненависти и кивнул, опуская оружие. Сам он внимательно смотрел на Шэдоу, будто раздумывая над чем-то, отчего на его лбу появилась морщинка, но как только он вновь поднял взгляд на собрата, его выражение уже не было таким же самодовольным и дерзким как минуту назад. Он закрыл глаза и стиснул зубы, устало проводя рукой по лицу, хмурясь, почти как Шэдоу.       — Ты знаешь отчего умерли твои родители? — вдруг спросил он, с сожалением глядя на Шэдоу и тот непонимающе нахмурился, опуская руки, но Альтаир не стал поднимать оружие. Его глаза были наполнены горечью.       — Авария на теплоходе… — на выдохе ответил тёмный ёж и пригладил иглы. Он уже давно смирился с потерей, но обрывки воспоминаний о дне, когда он должен был опознать трупы, как единственный родственник, до сих пор будоражили его разум.       Альтаир горько усмехнулся и покачал головой.       — Они были первыми образцами. И их решено было убрать потому, что они стали искать пути как уничтожить сыворотку… Приказано было подстроить все как несчастный случай. — огрубевшим голосом рассказал Альтаир, отводя извиняющийся взгляд. Он не знал должен ли говорить об этом Шэдоу, но понимал, что наверное, стоит. Все должны знать правду. По крайней мере Шэдоу точно был достоин её.       — Откуда ты знаешь?! — мгновенно почувствовав, как его сердце начало биться быстрее, разгоняя адреналин по крови, воскликнул Шэдоу, укоризненно указывая пальцем на персиковую мордочку. Альтаир в поражении опустил плечи       — Потому, что я их убил… — сглотнув, он безразлично посмотрел на Шэдоу и тот внезапно понял почему он навсегда запомнил выражение этих красивых бездонных глаз. Они безумно напоминали ему глаза отца в последние месяцы его жизни.       Он бросился на Альтаира, прижимая ежа к стене за горло, но тот даже не дернулся, все так же равнодушно, с каплей смирения, уставившись не моргая в наполненные яростью, рубины. Шэдоу грубо сжимал синее горло, пока Альтаир не начал задыхаться, но он все равно не сопротивлялся, хотя Шэдоу был уверен, что скоро сломает ему гортань. Этот уверенный, бездушный взгляд приводил его в дрожь.       В конце концов, он отпустил его. Бессильно опускаясь на колени и сжимая со всей силы иглы на голове. Его начало трясти и он едва осознавал, что кобальтовый ёж хрипло кашляет рядом, инстинктивно держась за своё горло, словно пытаясь убедиться, что с ним все в порядке.       Мысли в голове метались, словно рой, сбивая друг друга и путаясь, пока Шэдоу едва сдерживал порыв снова броситься на Альтаира, избивая его до потери пульса, чтобы передать всю боль, что он испытал в момент, когда осознал, что его любимых мамы и папы больше нет, но в то же время, он понимал, что сам может быть точно так же лишил какого-то ребёнка семьи просто потому, что ему дали приказ, а он был слишком глуп, чтобы разобраться самостоятельно, как и должен был.       Беззвучные всхлипывания сотрясали судорогами всё его тело, когда Шэдоу закрыл морду руками, обессиленно склоняясь к полу, словно был наказан. Он уперся лбом в грязную землю и закрыл голову руками, пытаясь заглушить бесконечный поток мыслей, кричащих о том, что он наделал. Все его жертвы проносились в голове обрывками воспоминаний, фотографиями, окровавленными ошметками и посиневшей кожей, а в это время Шэдоу неосознанно повторял словно мантру «Ненавижу».       Альтаир сделал глубокий вдох, грустно всматриваясь в содрогающееся тело. Он вспомнил себя в тот момент, когда осознал, что творил всю свою жизнь и то, как он топил своё горе в литрах алкоголя, сигарет и наркотиках. Это было то, что предпочитал похоронить глубоко в душе, но к сожалению, не смог. Они все равно периодически пробивали брешь в его сознании, изредка выливаясь горькими слезами среди ночи, после кошмарных снов.       Подойдя к Шэдоу, он осторожно положил руку на чёрное плечо, которое недавно бинтовал и легонько сжал, выражая безмолвное сочувствие.       — Пойдём со мной… — позвал он, ожидая, что Шэдоу пошлёт его к черту, но ёж просто проигноривал извиняющийся тон, хоть и приподнял голову, словно ему вдруг стало стыдно. Шэдоу уселся на задники ботинок, все ещё продолжая стоять на коленях и наспех вытер слезы, пряча глаза, но Альтаир терпеливо ждал. Он знал, что Шэдоу требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Любой в этот момент был бы очень уязвим, так что…       Но Шэдоу довольно быстро смог успокоиться и бросил в ежа аптечку, почти презрительно. А сам взял рюкзак, уложив в него последнюю такую же аптеку, после чего с силой захлопнул дверцу сейфа. Ему нужно было хоть как-то выпустить пар.       Альтаир посмотрел в рубиновые глаза, безмолвно спрашивая в состоянии ли Шэдоу сейчас идти, но тот бегло пошел вперёд, снова устанавливая растяжку. Спрятать все эмоции под замок было тем, чему он учился с тех самых пор, как стал сиротой.